высоко. и холодно.

куртку Хёнджун решил не надевать, ведь незачем, скоро она ему больше никогда не понадобится. он смотрит вниз с крыши. парень включил телефон, и на разбитом экране показалось время "23:56". ещё немного. будильник прозвенит через четыре минуты, так что он погасил экран. густой туман расстилался по небу, от чего казалось, что через несколько секунд он вцепится крепкой хваткой за шею, пережимая единственный доступ к кислороду. пальцы обдувал слабый поток ветра, из-за него кудри слегка колыхались. глаза бегали, а щёки... намокали. Хёнджуну страшно. Хёнджун боится. но Хёнджун не видит другого выхода. родители давно погибли, а тётке до него не было никакого дела. последние деньги снова отобрали сверстники. парень потёр красный локоть, болевший из-за очередного избиения. мокрые дорожки от слёз становились всё больше и больше. на экране "23:58". парень не может отвести взгляд от обоев. на них фото гитариста, чей сценический псевдоним был "Джунхан". в руках у него электрогитара с тигровым окрасом. это был скриншот выступления во время его партии в песне "Paranoid" — любимой песне Хёнджуна. парень выучил соло, но на акустике это, конечно, звучало не так, а денег на эту гитару не было. всё заработанное, как бы он не прятал, присваивал себе приёмный брат и тратил на выпивку. где-то из груди послышался громкий всхлип. затем ещё один. и ещё. Хёнджун упал на колени, не в силах стоять из-за ужасной обиды. обиды на одноклассников, опекунов, на самого себя и свою жизни. он никогда не говорил кому-либо о своих чувствах. да и говорить-то было не кому. только музыка, но и та понять не способна, а любимые артисты слишком далеко. прозвенел будильник, значит ровно полночь. вытерев щёки толстым рукавом кофейной худи, парень встал на край крыши. какая нелепица. мать его так же погибла, не выдержав долгов мужа. только перед этим, она сняла обувь. Джун, когда готовился к этому дню, где-то вычитал, что по японский традиции, перед входом в комнату, снимают обувь. так же и перед смертью, якобы входя в новый мир. к тому же не будет никакого намёка на убийцу, хотя кому было до него дело. парень развязал шнурки, аккуратно поставив конверсы вместе. ноги неприятно переминались от холодного бетона. Хан представлял, как сделает шаг в никуда, как его волосы будут парить вверху, как пелена слёз снова окутает его глазницы, как рукава одежды поднимуться и будут видны все его шрам, как плашмя упадёт на жёсткий асфальт, как его кровь окрасит всё вокруг, как о нём заговорят в новостях, ведь в их провинциальном городке суицид — большая редкость, как хоть кто-то о нём вспомнит, как он наконец, встретит маму. он последний раз посмотрел куда-то в небо.

или не в последний?

кто-то сзади схватил Хёнджуна, повалив того на себе, подальше от края. его волосы поднялись дыбом на несколько секунд, поря в воздухе. первые несколько секунд парень не осознавал. он прыгнул? он летит? почему его держат? почему его остановили? кто его остановил? кому он понадобился? —ты идиот конченный? — с наездом, оно и понятно, начал свой разговор незнакомец. голос был немного хриповат, как будто говорящий болеет. Хёнджун почувствовал, как от его спасителя, хотя он так его не назвал, идёт приятный аромат, который он где-то уже чувствовал, а мягкие волосы приятно щекочут щёку. —оглох что-ли? я с кем разговариваю? — Хёнджуна отпустили крепкие руки, от чего тот качнулся. он повернул голову и увидел запыхавшегося светловолосого высокого парня, которого он точно где-то видел. точно. Ли Джуён. парень из параллели. он как-то с ним встретился по пути домой. добрый и громкий парнишка, а также ещё одна причина, по которой Хёнджун хотел прыгнуть. он влюбился в него, а это же ведь не нормально, так? парень не должен любить парня, правильно? как только Хан осознал, кто отобрал возможность покончить с собой, его глаза округлились, а голос стал подрагивать. —Джуён? ты.. это.. зачем ты оттолкнул? — парень отвёл взгляд в пол, как провинившийся ребёнок, которого вот-вот поставят в угол. младший помялся. "вставай" —твёрдо сказал он и, немного нагнувшись, протянул руку взъерошенному гитаристу. потупив пару секунд, он схватился за пальцы и встал, шатаясь. —Хёнджун.. ты..ты!.. — он не знал, что ответить. Джуён понимал, что просто так надо, что нельзя оставить человека вот так, особенно любимого. Ли и сам не заметил, как втрескался в тихого, робкого парня, который был его идеальным типажом. зрачки Джуёна начали смотреть то в глубокие глаза Хёнджуна, то на его запястья, которые открылись из-за падения, то на свои пальцы, которые всё ещё сжимали хёнджуновы кисти. не зная, что ответить, Джуён накинулся на него с объятиями. это больше было похоже на попытку защитить Хёнджуна: руки Джу полностью закрыли его спину, ногами он не позволял ему упасть, а носом он зарылся в шею. Хан чувствовал, как его кожа становиться мокрой не только он пота Джуёна, но и от обильных слёз. —Хёнджуни-и-и, — протянул парень, — ну зачем ты так? зачем.. зачем ты захотел умереть? Хёнджун.. Хёнджун.. прости, что ничего тебе не сказал. а если б я не успел? — сам Хёнджун стоял в ступоре, не понимая, о чём тот говорит, — Хёнджуни, ты мне нравишься. очень-очень. Хёнджуни, милый, — его так уже давно не называли. последний раз это было в раннем детстве, когда мама так же обнимала его, называя того ласково по имени. Хёнджун снова почувствовал, как его глаза окутывает пелена слёз. —Джуён, это же не правда. зачем я тебе нужен? как ты смог меня полюбить? —я тоже не знаю... — Ли выпрямился, — я видел, как ты сидел один. смотрел на тебя, смотрел, а потом понял, что так же девчонки делают, когда на парней смотрят. и понял, что полюбил тебя. я слышал, как ты играл параноид в классе, но не решил к тебе подойти. я записал это и стал переслушивать чуть ли не каждую ночь. в душе Хёнджун всё-таки был польщён этим признанием. его музыку признали. и его личность тоже. это то, чего всегда хотел парень. —пожалуйста, Хёнджун, посмотри на меня, — большая ладонь коснулась подбородка, приподнимая его, на что парень не сопротивлялся, — объясни, прошу… мы можем сходить куда-нибудь, к какому-то психологу, или как там. пожалуйста, позволь помочь тебе.