Андромеда

      Стены цвета слоновой кости в коридоре отеля безупречно пусты, и на мгновение меня настигает ощущение, будто мы на космической базе. Или арктической. В этом радикальном минимализме силуэт Билла выделяется особенно ярко — его идеально сложенная, тёмная фигура движется не спеша и уверенно, беззвучно шагая по однотонному светлому ковролину. Широкие плечи расправлены, он смотрит прямо перед собой, обмотав край поводка вокруг кулака, а я иду позади, завороженная его красивой, уверенной походкой. Ретривер послушно следует рядом, поглядывая на Билла, вывалив язык, и я улыбаюсь пьяной мысли о том, что выгляжу сейчас примерно так же.       Мы заворачиваем за угол, следуя по бесконечному лабиринту шестнадцатого этажа современного отеля, и Билл чуть оборачивается на ходу — как будто я могла куда-то деться… Остановившись, он разворачивается ко мне полностью и не глядя на дверь проводит картой по замку. Один затейливый футуристический сигнал, и слышится щелчок. Билл открывает дверь, не переставая смотреть на меня с такой спокойной уверенностью, от которой мои ноги подкашиваются, а румянец на щеках словно расползается по всему телу. Собака влетает первой и тут же кидается к миске с водой, а я осторожно вхожу, задержав дыхание и позабыв о собственной жажде.       В его номере прохладно, но никакой кондиционер сейчас не способен остудить жар, охвативший меня до кончиков пальцев ещё в баре. Мягкий, тёплый свет прямоугольных торшеров подсвечивает минималистичный интерьер, но я не способна сейчас сфокусироваться ни на чём конкретном. Суетливое движение ретривера в кухонной зоне всё же привлекает моё внимание — жадно напившись из миски, пёс довольно виляет хвостом, вздёрнув шелковистые ушки в ожидании ночного перекуса, и Билл одним движением выкладывает ему порцию паштета из жестяной банки. Щёлкает дверца шкафчика, и он ещё некоторое время чем-то занят у стола, но я не могу рассмотреть - широкая спина полностью закрывает обзор. Медленно кручусь вокруг себя и уже решаю выйти на террасу вслед за дуновением ночного ветерка, как передо мной возникает Билл с соблазнительно влажным стаканом мятной воды со льдом. По его пальцам стекает конденсат, и я бы могла смотреть на это вечно, но жажда берёт верх, и я припадаю губами к холодному стакану под пристальным взглядом потемневших глаз за бликующими стёклами очков. Чувствую такой жар от его тела, что лёд в моём стакане стремительно тает. Билл отступает к мини бару и лениво прислоняется к нему, плеснув себе совсем немного виски. — Как зовут твоего пса? — Поговорить хочешь? — с мягкой иронией спрашивает Билл, но в глазах его столько напора, что я чувствую себя пристыженной антилопой в вольере у льва. Он явно наслаждается тем, как смущает меня. И, сказать по правде, я тоже этим наслаждаюсь…       Билл смотрит точно в глаза, давно считав язык моего тела, неосознанно переминающегося с ноги на ногу, как если бы ему давно всё было понятно. Ему не нужно угадывать мои формы под одеждой, он сейчас всё получит. Всё, что захочет. Кажется, мне нужно выпить чего-то покрепче для храбрости. Я считала, что провернула хитрый план, считала, что я самоуверенная соблазнительница, но всего за пару минут на своей территории он раздел меня догола ото всех доспехов. И любуется. — Не предлагаешь мне выпить… — осторожно киваю в сторону его стакана и ставлю свой целомудренный коктейль на минибар. — Не предлагаю. Я не спаиваю девушек. Ты нужна мне трезвой и чувствительной.       Билл делает последний глоток и оставляет напиток, он решительно берёт меня за руку и ведёт в спальню. Дверь плотно закрывается, и я слышу глухой стук, когда Билл опирается на неё спиной. Отчего-то я машинально пячусь назад всего на шаг, и он притягивает меня за руку обратно к себе, но на этот раз так близко, что я оказываюсь прижатой к его телу, хотя ни одна из его рук не сжимает меня силой — большие ладони спокойно лежат на пояснице, но я точно знаю, что я в сладкой ловушке.       Мы почти соприкасаемся носами, и эта близость манит так невыносимо, что я осмеливаюсь аккуратно взяться за дужки его очков и отложить их на комод. Вот так. Какое восхитительно мужественное и в то же время сладкое лицо. Чувственные губы Билла разомкнуты, и он внимательно, не без хищного удовольствия наблюдает за моими исследованиями. Его руки в этот момент оживают и принимаются аккуратно исследовать кромку короткого платья, приятными волнами тепла массируя кожу бёдер. Я решаюсь провести кончиками пальцев по гладкой коже этого красивого лица — по острым скулам и мягким впадинам на щеках, и едва успеваю увлечься, скользнув к горячей шее, как вдруг чувствую, как он крепко сжимает мои ягодицы в своих руках, прижимая к себе с такой силой, что у меня звёзды сыплются из глаз. Не ожидая, что моё тело настолько нуждается в этом трении, я беспомощно выдыхаю, раскрыв рот, пока он буквально трёт меня о себя вверх и вниз, медленно и сильно. Не чувствую ничего, кроме его горячего паха и крепкого члена под тонкой тканью штанов. Мы полностью одеты, но он как будто уже побывал внутри меня так глубоко, что я теряю дар речи и рассеянно скребу пальцами по чёрной ткани рубашки поло. Упоительные растительно-морские ноты его аромата сводят с ума — я дышу глубоко и не могу насытиться, пьянея…       Ослабив хватку, Билл тянет платье вверх, и уже через секунду на мне остаются только трусики. Скидываю обувь и пячусь назад, пока не упираюсь ногами в постель. Дальше двигаться некуда. Передо мной высокий и невероятно горячий мужчина решительно стягивает с себя рубашку поло и принимается за ремень брюк. Он всё ближе, волосы взъерошены, на ходу стягивает с себя остатки одежды и обувь, и я замираю, как околдованная. В животе томительно закручивается пульсирующий узелок, дышу через рот, с нескрываемым вожделением любуясь его великолепным, тяжёлым членом. Мои пальцы дрожат, забываю дышать, ошарашенная перспективой быть растянутой таким сочным объёмом. Я смущена и медлю, и Биллу наверняка знакома эта реакция, поэтому он просто обхватывает моё лицо своими большими ладонями и в следующий миг я слышу свой стон в его рот, влажный и горячий. Грудью прижимаюсь к груди, и это небольшое трение между нами вместе с глубоким, жадным поцелуем лишает меня остатков здравых мыслей. Я неминуемо превращаюсь в кисель. Жалкий клочок ткани, оставшийся на мне, вымокает насквозь, и скоро я почувствую это и внутренней стороной бёдер, однако Билл делает паузу и прерывает поцелуй, и я машинально и не глядя взбираюсь на постель. Боюсь и одновременно жаждаю, чтобы он как можно быстрее оказался рядом — подо мной, на мне, как угодно — я теперь вряд ли смогу хоть минуту провести без его тепла, без одурманивающего аромата в отголосках его парфюма, без этих невыносимо сочных губ.       Влекусь к его бёдрам, как магнитом, поудобнее становясь коленями на постели, но Билл наклоняется и буквально выдёргивает мои ноги вперёд, к себе, заставляя меня упасть спиной на мягкую постель. Вытягиваю руки над головой в полном подчинении его воле и шумно выдыхаю, потому что чувствую, как он стягивает моё бельё, и это тот момент, когда я вижу на его строгом лице тень ухмылки. Самодовольной и сладострастной, заставляющей меня машинально сомкнуть ноги. Он раздвигает их, и я поджимаю губы.       Расправленная ладонь движется вверх по животу, и в ложбинке моей груди его пальцы смыкаются. Он стоит коленями на полу и неторопливо гладит моё тело — обе руки обхватывают грудь, и я понимаю, что могла бы наслаждаться таким массажем вечно, тем более, что в моём поле видения широкая грудь и крепкий пресс в золотистом свете торшера плавно уходит в тень, за край кровати. Билл просто смотрит на меня и в приглушённом свете вряд ли что-то видит отчётливо, поэтому он не торопится. Влажным виском он прижимается внутренней стороне моего согнутого колена, взглядом медленно скользит вниз вслед за правой рукой, пока большой палец не утопает в промежности, вызывая у меня сладкую конвульсию и стон. Резко смыкаю ноги, чуть не двинув его по челюсти, но от этого ощущения становятся опасно интенсивными, и, пока Билл медленно надавливает, я беззвучно хватаю воздух, извиваясь от удовольствия. Он прекращает, едва я понимаю, что наслаждение тяжёлыми волнами накатывает с неминуемой силой, и меня отпускает ровно до того момента, пока он не заменяет руку своими полными, скользящими губами.       Запрокинув голову я некоторое время могу лишь набирать воздух, боясь его выдохнуть, потому что тогда моё тело наполнится бешеной пульсацией, и я боюсь не совладать с собой. Поэтому Билл бережно, но крепко держит меня за бёдра, пока его рот устраивает адское пекло у меня между ног. Со звучным поцелуем он отпускает чувствительную точку, и я понимаю, что всё это время он втягивал и всасывал с таким охватом, что ощущалось это словно он проглотил меня целиком. Ноги вздрагивают, когда Билл целует меня в живот, мягко захватывая губами, и от этого нежного действия я, конечно же, теряю бдительность и потому громко всхлипываю, когда он погружает в меня два пальца. С гладким скольжением. С мягкой настойчивостью.       Хочется схватить его за волосы и трепать, тянуть и прижимать, но я лишь беспомощно поглаживаю его плечи и предплечья с подсознательной благодарностью за удовольствие, которое он мне доставляет. Билл снова мягко обхватывает губами мой клитор, губы пульсируют от его ласк и одновременно с движениями пальцев он заставляет меня начать извиваться и стонать с неконтролируемой частотой. Ладони потеют, хватаюсь за простыни, выкручиваю их и мну, но это не помогает, и меня накрывает крупная дрожь, а стоны переходят в мольбы. — Гг…гггосподи!!!       Билл ещё некоторое время не спеша целует внутреннюю сторону моего бедра, но поцелуи ощущаются как сладкое пламя — всё моё тело горит от желания прикоснуться к его коже. Тяжело дыша, я практически неуклюже тянусь к нему, пытаясь снова принять то же положение, что и раньше — встать на колени на постель, и Билл, то ли догадываясь о моём желании, то ли видя его в моих обезумевших глазах, медленно поднимается на ноги, вырастая передо мной во всей своей чёртовой красе.       Его прекрасное тело каждым натренированным мускулом являет собой уникальный рельеф, и в мягком освещении Билл выглядит как фантазия. Поверить не могу, что он стоит передо мной, подтянутый и сильный, кажущийся намного сильнее, чем раньше, и наверняка совершенно разбитый внутри. Он здесь, и он возбуждён, его внушительный член крепко напряжён. Завороженная, приникаю ртом к его животу и чувствую губами мягко проступающие кубики — он напрягает мышцы пресса, слегка запрокинув голову, готовый любоваться тем, как сантиметр за сантиметром его член будет погружаться в мой рот. Облизываю губы в животном голоде, поглаживая его бока. Билл инстинктивно подаётся бёдрами вперёд, и я не могу не обхватить его член рукой. Обеими руками. Господи..., да. Прижимаю член к его животу и языком веду по нему сладкую линию, и Билл с практически хищным стоном тяжело выдыхает, положив одну руку мне на плечо, а другую запустив в волосы. Поджимаю пальцы на ногах от мягкого поощрительного почёсывания кожи головы — тугой узел в животе снова пульсирует, и я переминаюсь коленями по постели, погружая его глубже в свой рот. Снова и снова. Он быстро становится влажным, как и я. Блестящая кожа упруго краснеет, и я увлекаюсь настолько, что не сразу замечаю, как скольжу руками вверх по его животу, и Билл накрывает и поглаживает мою руку, что добралась до самой груди. Эта нежная ласка согревает и поощряет обожать его ещё больше, и я обхватываю и втягиваю — он твёрдый как камень, но такой упругий и горячий, что мои бёдра становятся влажными. Я ни за что не смогу поместить в себя так много, поэтому ласкаю его и руками — они блестят и дрожат, а дыхание Билла учащается. Слушаю его как нарастающую мантру в тишине комнаты, прежде чем он наклоняется и мягко нащупывает контур моих губ вокруг своего члена — он нежно проводит пальцем, отвлекая меня. — Остановись… — ласково просит Билл, и я поднимаю голову на звук его голоса. — Иначе я кончу тебе на лицо. — …Как будто это что-то плохое… — шёпотом отвечаю я, и он ухмыляется в ответ. Билл предупредительно целует меня в губы и взбирается на постель.       Он выглядит просто великолепно: слегка растрёпанные волосы, дикий глубокий взгляд больших глаз, упрямые скулы и абсолютно бескомпромиссный страстный рот; широкие самоуверенно расправленные плечи, гладкая грудь, крепкие руки, от хватки которых я до сих пор неконтролируемо вздрагиваю; напряжённые мышцы бёдер словно манят усесться ему на колени и никогда в жизни не покидать этого соблазнительного места; влажный, обласканный член упруго напряжён в ожидании продолжения. Я решительно бросаюсь Биллу в объятия, и тут же оказываюсь утянута в глубокий страстный процелуй, даже после которого он продолжает скользить губами по моему подбородку и шее. — Вот прям так, да? — самодовольно спрашивает Билл шёпотом, и я дрожу в его руках, чувствуя, как головка члена упирается в моё жаждущее тело. — Да, пожалуйста, — с этой мольбой я бесстрашно ослабляюсь в его руках. Билл обхватывает меня крепко и насаживает на непривычный для меня объём, я чувствую его каждой клеточкой своего тела, и это ощущение одновременно пугает и возбуждает с такой силой, что голова моя вмиг пустеет. Билл глухо предупредительно стонет, и я не решаюсь взглянуть ему в глаза. Зажмуриваюсь, раскрыв рот, чувствуя растяжение и наполненность. Сейчас я могу лишь прерывисто выдыхать, судорожно держась за плечи Билла, пока он осторожно движется во мне в мучительно медленном, но таком идеальном темпе. Это только начало, и мне нужно заткнуться, но не могу себя контролировать — каждый выдох со стоном, который я не могу сдержать, как и само дыхание. Как нечто естественное. Шёлковистые пряди волос скользят между моими пальцами — такие же нежные, как и его губы.       Билл хватает меня под попой и резко укладывает на спину. Жадные ладони проходятся по телу, и их следы горят. Я выгибаюсь навстречу, отчего давление члена изнутри ощущается ещё сильнее. Он начинает двигаться глубже и быстрее, и моё состояние больше мне не подвластно. Заколдованно гляжу в помутневшие глаза. От толчков моя грудь вздрагивает, и Билл переводит взгляд на это явно увлекательное зрелище. Он двигается ритмично, не сбивая темпа, однако плавно замедляется совсем на несколько мгновений всякий раз, когда становится невыносимо хорошо… Я протягиваю руку и веду ею по гладкой щеке, однако Билл перехватывает её и, мягко скользнув по своим губам, заводит обе руки мне над головой и прижимает их к постели, переплетаясь с ними пальцами. Руки в замок, скорость растёт. Я готова расплакаться от сладких ощущений, от невероятной влажности между нами, поощряющей этого мужчину наслаждаться процессом и доводить меня до безумства. Мы целуемся, но я не могу перестать стонать — это так быстро приближает нас к цели, что Билл вынужден замедлиться и чуть погодя, мотнув головой, он отстраняется и покидает моё тело. — Билл, я же сейчас… — пытаюсь предупредить то ли его, то ли себя, чувствуя отчаянную пульсацию. — Очень хорошо, — отвечает он в такой особенной самодовольной и одновременно заботливой манере, что я подчиняюсь, позволяя ему развернуть меня к себе задом. Оборачиваюсь через плечо — с такого ракурса он выглядит не менее сексуально, сжимая мои бёдра и продолжая начатое с уверенным темпом.       Всё моё тело пульсирует. Отчаянно хватаюсь за простыни, за подушки, за остатки выдержки, и он добивает меня окончательно. — Не сдерживайся, — велит Билл. — …но я не остановлюсь.       С этим сладким обещанием, которое я не сразу способна осмыслить, он принимается погружаться во всю длину быстрыми толчками и очень скоро доводит меня до исступления — я всхлипываю и вскрикиваю, содрогаясь в оргазме, едва стоя на руках и коленях. Мне так чертовски горячо, но я хочу его видеть. Хочу запомнить каждую секунду, каждую чёрточку на его лице и теле. Под добивающими меня толчками, я не выдерживаю и падаю лицом в подушку, лишь изредка способная подглядывать за тем, как напрягаются длинные руки Билла, как он обнажает зубы, втягивая воздух и яростно выдыхая — он на грани, он сильно на грани. Чувствую, как он опускажется ниже надо мной по горячему дыханию, обжигающему мне спину и шею. Я жмурюсь в подушку, раскрытым ртом хватаясь за край. Мне так мучительно сладко, моё тело словно и не отходило от конвульсий — снова содрогается в оглушительном оргазме, и на мгновение я чувствую, словно умираю, словно растворяюсь в космическом вакууме с таким божественным ощущением эйфории, что сознание пустеет, испепеляется светом, взрывается и разносится в небытие. Билл громко стонет и тяжело дышит, несколько раз замирая в моём теле с каждым последним толчком, и я уверена, он чувствует то же самое. И я надеюсь, что в этот момент, все его тревоги и боль прошлого — растворяются в пространстве хотя бы на время.

|||||

      Просыпаюсь я в предрассветных сумерках и замечаю обнажённого Билла присевшим на подоконник. Он чиркает зажигалкой и глубоко затягивается, глядя в сторону зари — она с каждой секундой окрашивает небо в новые оттенки, и в комнате становится всё светлее. На несколько километров впереди — лишь пустыня, и где-то там вдалеке с сухой земли медленно вздымается в небо очередная ракета. Наблюдая запуск, Билл спокойно выпускает дым в большое открытое окно, и если я сейчас о чём-нибудь спрошу, мне кажется, он меня даже не услышит. Погружённый глубоко в свои мысли, он снова подносит сигарету к губам, и я аккуратно сгребаю простынь, чтобы обернуться, прежде чем встану с постели. Отчего-то мне смутительно оставаться голой, несмотря на прошлую ночь, но я с удовольствием любуюсь его красивым телом, покрытом первыми робкими лучами солнца. Шуршу простынью и всё-таки подхожу к нему в тишине — издалека слышны лишь отголоски грохота. Силуэт ракеты едва заметен, а Билл и вовсе не видит его — на нём нет даже очков — но он снова обращает внимание вдаль, одарив меня мягкой улыбкой. — Куда они? — спрашиваю тихо, хотя прекрасно знаю ответ. Стартовое окно на Марс открыто. — На смерть… — обречённо отвечает Билл, но тон его голоса ровный и почти безразличный. Я целую его в плечо — в том месте он как раз носил лётную нашивку. Не могу винить его за мрачность… Я бы такое не пережила. Билл тушит сигарету и сладко чмокает меня в шею. — Мне нужно одеться. — Это совсем не обязательно… — бормочу, совершенно не готовая завершать эту ночь. Билл снова целует меня, но на этот раз в губы. — Нужно выгулять пса, — он натягивает штаны на голое тело, и я уже влюблена в эту извиняющуюся улыбку. Сажусь на постель, чтобы сориентироваться — понятия не имею, где вообще моя одежда. Вероятно, я выгляжу растерянно, поэтому Билл садится на корточки, затем присаживается на пол. Он поглаживает мою голень и выглядит очаровательно взъерошенным. Мрачный настрой как будто снова спрятан куда подальше. — Я сварю тебе кофе. Хочешь прогуляться с нами? — Конечно хочу! — признаюсь радостно. — По правде говоря, я очень хочу потискать и твоего пса тоже. — Билл опускает голову и смеётся, и я вместе с ним. — Рон! — зовёт Билл и вытягивает губы, чтобы тихонько присвистнуть.       Расплываюсь в довольной улыбке. Ну конечно же, Рональд Фергюсон — его верный друг и наставник. Ретривер несётся на зов и уже через секунду, толкнув прикрытую дверь головой и неуклюже перебирая лапами по гладкому полу, оказывается у ног хозяина. Мокрым носом он пытается уткнуться в ладонь. На мгновение я вижу, как Билл искренне улыбается, прикрыв глаза, пока треплет собаку за ушами. Не могу не улыбаться в ответ и протягиваю руку к голове ретривера. Он покорно тычется носом в коленку, а затем просто кладёт морду мне на ногу, и я даю волю ласкам, поглаживая его по голове и почёсывая за ухом. Золотистая шерсть счастливой собаки переливается в лучах утреннего солнца…       Сегодня будет жаркий день. И завтра тоже. И послезавтра. А через пару недель всё изменится.