Разные полюса

… Закатное зарево опускалось на линию горизонта, укрытую густыми и тёмными облаками. Яркий блеск сияющего светила отражался на тёмном зрачке единственного оставшегося у тëмно-алой слизнекошки глаза. Девушка, в простом наряде чёрного цвета, сидела на краю городской стены и смотрела на это природное чудо. Техник любила закаты. Её невероятно трогало чувство, что солнце, что несёт как яростный жар, так и нежное тепло, скрывается, лишая мир своей ярости и благодати, оставляя всё лишь в её лапках. Лапках Техник. Когда ночь наблюдала за ней бледным оком луны, алая слизнекошка вершила своё дело. Но обычно, перед началом, она могла отдохнуть. Отдохнуть на закате. Впрочем, сегодня ночью никаких дел её и не ждёт. Единственная цель была выполнена. И всё уже без толку… Техник вздохнула. Кто бы мог подумать, что ещё два дня назад она ухмылялась во всю свою острозубую пасть, празднуя мрачный триумф, а теперь сидит здесь и размышляет обо всём. Обо всём, что случилось. О том, чем она уже пожертвовала ради мести. О том, чем она может пожертвовать совсем скоро… Ещё никогда наказание не было так близко к ней. Техник не привыкла к тому, что рука закона может сдавить и её израненную шейку. До того момента, когда её жизнь скатилась под откос, она и близко к чему-то запретному не находилась, а после… После она имела надёжных покровителей. По крайней мере, слизнекошка считала так тогда. Сейчас всё уже прояснилось и собственная судьба стала кристально ясна яростной мстительнице… Обидно извернулась та сила, что уже лишила её всего. Теперь же, беспощадная высшая воля решила лишить Техник последнего, что у неё осталось. Жизнь слизнекошки ни раз была на волоске, но всегда она была способна изменить свою судьбу. Но теперь… Теперь у Техник не было ни шанса. Рука, что помогла достичь слизнекошке мести, теперь разорвёт её жалкое тельце на части. Случайные Боги безжалостно посмеялись над ней… Сказать, что Техник было обидно? Нет. Обиду на судьбу и даже ненависть она испытывала лишь несколько лет назад, в день, который стал переломным моментом в её жизни. После этого события уже ничто не было способно заставить слизнекошку жаловаться на несправедливость бытия. Она приняла как факт то, что реальность жестока, глупа и абсолютно бессмысленна. Так было проще жить и наверное будет проще умереть. Легче верить в то, что это не её вина, а чья-то иная. Было ли это правдой? Какая уже разница, ведь ничего не изменить. Можно было быть умнее, сообразительнее, мудрее. Можно было, но сделанного не воротишь и последствия нагнали Техник, как бы она не пыталась извернуться. И слизнекошка была готова принять свою судьбу, пусть и столь безнадёжную. Солнце вдали уже почти скрылось за горизонтом. Лишь маленькая частичка чистого света выглядывала из-за облаков, насмешливо прощаясь с Техник. Осознавать, что этот закат — последний в её жизни, было немного неприятно. Казалось, что этот вечер мог быть и лучше. Можно было провести последний свободный день более весело, распутно, безбашенно. Предаться всему чему только можно и нельзя… Но слизнекошка избрала вместо этого сидеть целый день на городской стене и с тоской смотреть на небо, облака и солнце. Горло уже саднило от жажды, а живот урчал. Сколько она здесь? Часов восемь, девять? Может и все двенадцать. Техник давно потеряла счёт времени, а ведь это последние свободные часы, что ей отвелись. Хотя… То, как прожгла она все те годы жизни до этого очень красноречиво говорили о том, что несколько потраченных на пустые раздумья часов, далеко не самая худшая потеря в её жизни… Техник почесала затылок и подползла чуть ближе к краю стены. Затекшие конечности ей спасибо не сказали, горестно «взвыв» ломящей болью. Не обращая внимания на неприятные ощущения, девушка выглянула за стену. Далеко внизу было покрытие корпуса. Листы стали выглядели до ужаса безысходными. Смерть от удара об них была бы болезненной, но быстрой. Даже вмятины на такой бандуре не останется. Техник хмыкнула — а есть ли смысл? Прыгнет она сейчас, то очнётся совсем скоро утром этого злополучного дня. От грядущей кары это её не спасёт, уж точно. Хотя, чтобы позлить всех её недоброжелателей здесь, она может такое сделать… Но это было бы слишком скучно, да и много чести для напыщенного лицемера, больного дурака и кучки бесправных тварей. Техник потянулась и откинулась назад, оперевшись на свои лапы. Её взгляд вновь устремился на небо, где уже появились первые, особо яркие звëзды. Ночь приближалась, становясь горьким напоминанием о прошлом. Но Техник устала размышлять о былом. Ей хотелось лишь отринуть все свои мысли, чувства и эмоции, дабы раствориться в природном таинстве. Наслаждаться бескрайними просторами тёмных небес и вдыхать чистый (относительно) воздух. Не более… Возможно, она была слишком скептична. Не так уж и плох этот последний день… В конце-концов слизнекошка никогда столь долго не была в дали от ненавистного общества. Нелюдимая Техник не могла представить большей благодати. Холодный ветерок прошёлся по гладкой коже слизнекошки. Мордочка чуть сморщилась. Тонкая ткань одежды плохо защищала от ледяных порывов. Высотные ветра не очень нравились Техник, однако, ради прекрасного зрелища и лакомого одиночества, она была готова перенести любое неудобство. На ещё здоровом глазу слизнекошки, множество маленьких бледных точек отражаясь, сливались друг с другом в одно крупное и расплывчатое пятно. Звëзды… Символ успеха, вершин, достижений. Прямо таки антипод всей жизни Техник. Вся жизнь была убита ради бессмысленной мести, так и не сумевшей вернуть ей потерянное. Горечь осознания вновь сковала все мысли девушки. Борьба, поступки, жертвы, всё это было просто бесполезно. Она разрушила ни один десяток судеб, но так и не поняла, что этим лишь ещё больше разрушала собственную. Лишь на краю, простое и горькое разочарование во всей своей жизни тронуло её яростную душу, даровав лишь смирение. Все те, кто ненавидит её — правы. Она более не заслуживает жить на этой земле. Её вина перед погибшей семьёй, убитыми и преданными ею, но прежде всего перед самой собой, была неоспорима и слишком сильна. Наказание будет справедливо и беспощадно. Техник и не заслужила пощады… Лапы безвольно обмякли, да и всё тело вместе с ним. Хвост вяло скользнул кончиком за край стены. Маленькая слезинка прочертила на виске небольшой головы грязный след. Мордочка запачкалась за день, проведённый на вершине стены и округлая капля создала проток сквозь тонкий слой грязи и пыли, размазывая их. Техник сглотнула и вытерла слезу. Быть слабой ей не пристало, но даже алая слизнекошка не могла сдержать чувств в такой момент. Да никто и не видел этого момента слабости… — Приветствую. Лапы мгновенно вернули свою силу и слизнекошка быстро поднялась. Техник резко выдохнула и бросила взгляд на источник тихого голоса. Невысокая фигура в тёмном плаще с пушистым воротником золотистого цвета, наблюдала за девушкой. Неизвестный был слизнекотом, но совсем не обычным — морду незванного гостя скрывал зеленоватый мех. На лбу было видно три тёмных точки. Глаза слизнекота были прикрыты пушистые веки. Тонкие чёрточки едва видных глаз выглядели лукаво. Шерстистая лапа сжимала тонкую трость, с округлым набалдашником. Необычно было увидеть такого вычурного «господина» на вершине городской стены. Как он вообще сюда забрался ни капли не запачкав своего дорогущего плаща?.. Техник откашлялась и проговорила с лёгкой хрипотцой. — Ну, привет?.. Новоприбывший чинно прошествовал к слизнекошке. Его лапы будто плыли, а трость словно выступала в роли связующего этого воздушного пушистика со сталью поверхности стены. Раздавались тихие щелчки от соприкосновения трости и металла. Слизнекот замер всего в метре от девушки. Техник чуть настороженно и весьма бестактно спросила: — Кто ты такой и чего тебе от меня нужно, толстосум? Неизвестный хмыкнул. — Толстосум значится… Забавно, меня так ещё никто не кличил. Зовут меня Святой, а здесь я лишь с одной целью — я и мои соплеменники несут тяжкое бремя. Мы наставляем обычных жителей земных на путь, что ведёт к вечному покою и возвышению… Техник криво улыбнулась. — Священник ты, да? Так бы сразу и сказал. Чего тебе от меня то нужно, Святоша? Слизнекошка грохнулась на стальной пол, предварительно подобрав хвост. Святой продолжил стоять, однако оперся на свою трость чуть покрепче. — Что-ж, ты раскрыла меня, поздравляю. Я прибыл сюда не совсем из духовных причин. Однако, я почувствовал, что тут, на вершине этой части городской стены, есть тот, кому требуется помощь. И тут оказалась лишь… Ты. Техник раздражённо фыркнула. — Уж не знаю кого ты ищешь, но мне точно помощь, твоими молитвами или чем там ещё, не нужна. Я отлично справляюсь со своими проблемами и сама. Слизнекот внимательно взглянул на девушку. Та отвела единственный зрячий глаз, не желая пересекаться взглядами с непонятным священником. Тот же в свою очередь покачал головой и проговорил более спокойно: — Так ли ты в этом уверена, Техник? Слизнекошка горько ухмыльнулась. — А, тебя прислал суд? Или может быть Пять Галек? А может ты какой-нибудь богатый дружок моего несчастного муженька? Последнее Техник выплюнула с особой злобой. Святой отрицательно покачал головой. — Отнюдь, никто не присылал меня сюда. Лишь чувство долга привело меня к тебе, Техник. — Тогда откуда знаешь моё имя? -… Высшим Священнослужителям известно многое. Поверь, я знаю о тебе больше, чем одно только твоё имя… Техник недоверчиво глянула на Святого. Её голос наполнила нескрываемая злость. — Ты пытаешься мне угрожать? — Я констатирую факт. Когтистые лапы девушки сжались. Очередной урод желает использовать её в своих интересах, наобещав с три короба?.. Чего теперь то от неё потребуют? Она уже обречена, чем она может стать полезна для кого бы то ни было? Впрочем, терять ей тоже теперь нечего. Можно и поиграть с этим напыщенным священником в его игры… Но едва он перейдёт незримую границу, Техник спокойно прикончит его, безо всяких колебаний. Какая разница, если ей и так будет вынесен самый суровый приговор?.. — Хм… Ну, давай, Святоша. Блесни знаниями о моей никчемной жизни. Удиви меня. Слизнекошка сверлила Святого насмешливым взглядом. Священник однако не сдал назад, стойко выдержав нападку в свою сторону. Приподняв кончик трости, слизнекот сжал её в лапе, будто держал шпагу. Мужчина задумчиво прокрутил трость и, выдержав паузу, заговорил: — Много лет назад, ты лишилась чего-то очень важного. С тех пор твоя жизнь обратилась в то, чем она является сейчас… Техник сощурилась. — Долго дело читал? — Дело? — Думаешь я в это поверю? Откуда ещё ты мог узнать… Неважно. Проваливай. Святой покачал головой и вздохнул. — Я мог бы уйти, но не могу оставить тебя. — А то что? Мне твоя компания нахрен не нужна, вали. Техник скривилась и отвернулась от слизнекота. Тот в свою очередь перестал топтаться на месте, вместо этого сократив дистанцию ещё меньше. Аккуратно подложив себе под пятую точку полу плаща, священник опустился на холодную сталь поверхности стены. Техник хмыкнула. — Запачкаться не боишься? Тут очень грязно. -… Я готов смириться с такой мелочью. — А полететь с этой высоты? Это чуть более неприятно. Техник крепко схватила Святого за плечо. Острые коготки пробили мягкую ткань плаща и впились в покрытую шерстью кожу. Слизнекот скрипнул зубами, но вырываться не стал. Вместо этого он попытался улыбнуться и пробормотал: — Поверь, я это падение переживу… Алая слизнекошка удивлённо приподняла бровь. Блефует? Или, быть может, у него под накидкой крылья или типо того?.. Техник отпустила священника и чуть отодвинулась от него. Святой удовлетворённо кивнул и вновь заговорил: — Возвращаясь к теме, после потери чего-то очень важного, ты избрала целью своей жизни… Месть. Кровавую, жестокую и бессмысленную. О подробностях я уже узнал из новостей, буду честен. Впрочем, как и о твоей судьбе. Тебе грозит потеря жизни и я чувствую, что находясь на краю тебе страшно. Это нормально… — Пришёл успокаивать меня перед казнью? Просто прекрасное побуждение, но я в нём не… — Послушай дальше. Техник не собиралась замолкать, но некая странная сила будто заткнула её насильно. Горло сковал незримый ошейник, не дающий даже вдохнуть, а изо рта вырывались лишь едва слышные стоны. Слизнекот будто не заметил столь внезапного молчания своей собеседницы и лишь продолжал. -… Однако наша судьба лишь в наших руках. И мы вольны менять её в меру своих возможностей. Просто ответь на один вопрос. Ты хочешь жить? Техник почувствовала, что невидимая хватка ослабла, позволяя ей что-либо сказать, однако сейчас её желание ответить дерзко и грубо чуть ослабло. Что имеет ввиду этот священник? Конечно она не хочет умирать, это же очевидно! Он же сам сказал, что знает о её страхе, однако… Что ещё хочет этот загадочный служитель?.. Что ж, наверное лучше будет сказать правду. Будто находясь в трансе, девушка ответила необычно громко и чётко. — Да. Святой улыбнулся. — Значит, я в тебе не ошибся. Завтра, ты не умрёшь. Однако тебе придётся сделать ещё один важный выбор. Коли ты справишься, твоя жизнь может измениться. Кардинально измениться. А теперь отправляйся домой и отдохни. Помни, твоя судьба лишь в твоих руках. Святой поднялся с поверхности стены, отряхнул плащ и двинулся в сторону спуска. Техник, всё ещё находясь в странном состоянии, окликнула священника: — Что, но… Почему? Слизнекот на мгновение замер, будто задумываясь. Ветер раздувал полы плаща, небрежно скрывающий тело священника. Пушистый воротник отражал капли лунного света, играющие на мехе вычурного наряда. Техник поймала себя на мысли, что любуется этим господином. Что странно, ей никогда не нравились наряды богатых господ и уж тем более священников, но этот… Выглядел действительно очень загадочно и… Притягательно?.. Наконец Святой соизволил ответить. Мягким, тягучим голосом он проговорил. — На то моя воля, как единственно определяющая мою судьбу. Оставив Техник с огромным количеством вопросов, слизнекот удалился. Девушка задумчиво почесала затылок. Техник решила послушать совета священника и двинуться домой. Перед завтрашним действительно стоило отдохнуть, но вот что конкретно случится, она знать не могла…