Мадмуазель Фонтенот

      — Ишь ты! А мне что же, ноги его нужно было расцеловать в знак благодарности!? Да я!..       — Да, должны были. Иначе завтрашним днём вы бы висели в петле, а не стояли здесь.       Говорит Ришелье, заходя в комнату и прерывая эмоциональный диалог девушки и генерала гвардейцев. Они разом оборачиваются и едва кланяться в знак приветствия. На лице девушки остались остатки возмущения, виде сощуренных глаз и напряжённых мышц лица. Но увидев Ришелье девушка как-то стушевалась и напряглась. Но это было не из-за страха перед Кардиналом или глубоко чувства уважения перед ним.       Она не рассыпалась в извинениях, как Генерал прямо сейчас, не отблагодарила Ришелье за то, что он спас её, за её же косяк. Девушка возникала и спорила с Генералом, который приказывал девушке на коленях просить прощения и рассыпаться в благодарностях. Она упрямо доказывала, что совершено не обязана ему в этом. Мол, столько всего для него сделал, что если бы он не спас, то место ему было бы уготовано в аду за несправедливость.       Сущая наглость сочилась из уст Мадмуазель Фонтенот для Генерала гвардейцев. Он пытался вразумить наглую девчушку, которая стала личным своего рода детективом Ришелье, после недавнего приезда во дворец. Девушка происходила из знатного рода. Её отец Граф, а мать относится к старинному аристократическому роду. Всю жизнь семья Фонтенот была при французском дворе. Её отец регулярно ездил за границу с дипломатическими миссиями от короля Людовика тринадцатого. Семья девушки была очень уважаемой и известной.       Во дворец девушку привела Королева Анна Австрийская, которой понравилась очаровательная и талантливая Фонтенот. Это помогло Фонтенот завершить образование. Познакомившиеся с Фонтенот люди оставались под впечатлением от ее изысканности, приятного голоса, легкости и энергичности.       Ришелье сразу обратил внимание на юное дарование. А девушка была совершено и не прочь. Спустя месяц, Фонтенот уже ясно понимала кому хочет служить и с кем быть. Но их взаимоотношения были странными. Не смотря на то, что Фонтенот всегда помогала и добывала информацию для кардинала, она вела себя довольно отстранённо и своенравно.       Ришелье испытывал подобные чувства тоже. И он терпели дерзость часто сочившуюся из уст девушки и её выходки. Но она была очень смелой и ничего не боялась, а это как раз и нужно было для идеального разведчика. Но в этот раз что-то вдруг переменилось в нём. Он испугался за свой статус и жизнь. Ведь Фонтенот чуть не подставила его. А дерзость девушки совершено добила ситуацию.       — Выйди. Нам нужно поговорить.       Генерал подчинился и беспрекословно покинул комнату Ришелье. Кардинал проводил подчинённого взглядом и посмотрел на невозмутимую Фонтенот с недовольством и видимой усталостью.       — Завтра казнят моего гвардейца.       Девушка промолчала, продолжая смотреть на Ришелье не двигаясь с места. А мужчина медленными шагами подходил к ней.       — Подчинённый Кардинала присел на королевский трон. Какое теперь на мне пятно!.. — мужчина остановился вплотную к Фонтенот, возвышаясь над ней и глядя в каком-то злобном нетерпении. — Что пришло вам в голову когда вы оделись в мужскую гвардейскую форму и решились посидеть на троне Короля!? Небось подставить меня хотели? Кутите втихомолку?       Лицо девушки искривилось, концы губ вздрогнули, и она вдруг рассмеялась каким-то совсем беспредметным, ни к чему не идущим смехом. Лицо кардинала перекосилось в изумлении. Да что это с ней?       — Я, кутю? Да как вы можете думать подобное! Я жизнью из-за вас рисковала, а вы «кутите» говорите! Да я бы умерла, но не предала вас даже с того света!       — А вы шутить начинаете..       — Я не шучу! Я вам давеча в этом поклялась!       Кардинал вдруг схватил девушку за подбородок и пошёл на неё, от чего Фонтенот отошла на пару шагов назад, сжавшись под его взглядом и натиском. Она могла бы попытаться вырваться или оттолкнуть его, но от чего-то не стала. Её лицо только в пренебрежении сжалось, а худые пальцы обхватили мужскую кисть.       — Тогда как вы допустили такое! Как!?       А что это было тогда, девушка и сама не знала. Минутная слабость, детское безрассудство, опрометчивость или очередная глупость? Скорее всё вместе.       — Я думала никто не видел.. Мне с детства было интересно какого это!.. Быть правителем, сидеть на троне.. — проговорила девушка, неотрывно глядя в глаза Ришелье. — Я не видела королевского мушкетёра!..       Кардинал резко убрал руку от лица Фонтенот и прошёл за свой стол, сажаясь за него с удивительной ловкостью и быстротой. Девушка поглядела на него в изумлении, не понимая чего он хочет и что собирается делать.       — Завтра же вы поедете обратно в свой дом к родителям, — начал мужчина, беря письмо в руки. — Я уже написал письмо вашему отцу и неделю гадал стоит отправлять или нет, теперь же я в этом уверен. Вам уже нашли достойную партию. Вы выйдите замуж и более не приблизитесь к этому дворцу.       Чем больше говорил Ришелье, тем больше ужас и страх сковывал тело девушки. Вся невозмутимость и непоколебимость на бледном личике девушке тут же испарилась.       — Что вы говорите!? Как же это! Нет-нет! Я никуда не поеду! Не поеду, слышите!? — Фонтенот ринулась к его столу, от чего кудрявые тёмно-русые волосы подпрыгнули от резкого движения и распались по плечам.       — Поедете, — спокойно ответил Ришелье, пером дописывая что-то в письме. — Всё уже решено. Я устал терпеть эти выходки. Миледи так не подставлялась как вы.       — Безусловно! Но это было лишь одиножды! Я такого больше не допущу! Честно слово, Ваше Высокопреосвященство!       Но Ришелье промолчал, продолжая аккуратно выводить буквы на пергаменте.       — Помиримтесь, помиримтесь! — прошептала она ему судорожным шепотом. — Ваше Высокопреосвященство!       Он поднял на девушку короткий взгляд и окунул перо в чернильницу, вновь продолжая писать.       — Слушайте!.. Я не могу поехать! Не отправляйте меня!.. Мне дома плохо, так плохо! Я не смогу там жить. Не смогу. Мне здесь хорошо! Я здесь привыкла. Привыкла с вами быть! Вы же меня как на смерть отправляете!.. Я только вам служить хочу, только с вами быть! Не отправляйте к отцу, пожалуйста! Мсье! Вы слышите меня!?       Девушка от безудержной эмоциональной нестабильности и обиды, вырывает лист из под пера и руки Ришелье, разливая случайно чернила на стол и разрывая лист дрожащими руками в клочья. Ришелье сразу встал со стула, его глаза засверкали, а лицо перекосилось от злости.       — Что вы творите! Как это понимать!?       — Вы не слушаете! — взмолилась девушка и прислонила руки к груди, обхватив их в замок. — Хотите я на колени встану? Я встану! И поцелую ваши ноги, как вы и хотели! Только не отправляйте обратно!       Ришелье молча ринулся к двери на выход, девушка на коленях, путаясь в подолах платья, намереваясь свалится наземь, направилась следом за ним, перемещаясь на коленях.       — Что вы со мной делаете!? Что вы со мной делаете! — говорила она, пытаясь подняться в полный рост.       Когда Ришелье была в нескольких шагах от двери, девушка уже вскочила на ноги и догнав Кардинала, стала спиной к дверям, загораживая выход.       — Нет! Не пущу! — одышливо проговорила Фонтенот. Она схватила его за локоть. Ришелье рванул руку, но не вырвал.       — Вы совсем чтоли помешались!       — Может и так! Но ни шагу не сделаю, пока не выслушаете!.. — Ришелье на миг замер, не делая попыток вырваться и Фонтенот продолжила. — Хотите я вам случайную встречу с Королевой организую? Хотите? Я ведь могу! Нет? Чего же молчите то? Скажите, чего вы хотите, я всё сделаю! Всё сделаю, слышите!?..       Словно скороговорку говорила девушка, глядя на него как в сумасшествии.       — Какая еще встреча с Королевой, что вы говорите! — прошипел Ришелье, вновь стараясь вырвать свой локоть из нервной хватки. — На кой она мне нужна!       — Но как же.. — изумлённо прошептала иступленная. — А что хотите тогда!       — Дайте дорогу. Уйдите!       — Ни шагу не дам!.. — девушка вдруг схватила воротник его одёжки, вцепившись в него и прижавшись к Кардиналу вплотную. — Не поеду к отцу! Не поеду никуда от вас! Здесь буду!.. Вы ведь без меня тут пропадёте! Не справитесь! А кто вам даже настойку травяную будет делать от головной боли и усталости, а?       Девушка поднесла его ладонь к себе и судорожно принялась целовать.       — Какую настойку!? — вскричал Ришелье, скорее из-за неуместных слов, не подходящих в контекст всего монолога. И, как ошпаренный от раскалённого железа, вырвал резко руку.       — Ромашковую! — ответила измученная девушка почти в упоении.       — Да какая ромашковая настойка! Что вы несёте!?       Бешенство и раздражение от всего происходящего овладело им вдруг настолько, ведь из-за неё его чуть не сместили с поста и не изгнали из Франции, что, не рассчитав силы, он схватил Фонтенот за волосы рукой и бросил её изо всей силы об пол. Девушка не вскрикнула от боли. Фонтенот только не удержала равновесие, когда повалилась на пол и вдобавок носом ещё ударилась о косяк двери. Из носа пошла кровь.       Ришелье направился в сторону другой комнаты, лишь на пару секунд с горечью посмотрев на девушку завалившуюся на пол. Так как он находился смежной комнате, у мужчины бал шанс выйти отсюда через другую дверь.       Но только открыл он дверь другой комнаты, как девушка уже очутилась около него.       — Помиримтесь, Арман Жан! — обратилась она уже к нему по имени, дрожащим голосом. — Унижайте, бейте! Я вам всё прощу! Всё допущу! Бог простит, и я прощу! Даже Королю так не позволяю, как вам обращаться ко мне! Что хотите делайте, только не уходите, я прошу!.. Нет, я молю!       Ноги девушки заплетались, а пыльцы рук от чего-то были прижаты ко лбу. Ришелье шёл не оборачиваясь. Девушка впервые открылась перед ним с такой стороны. Он ничего не мог понять и сообразить в полном разуме. Никогда ещё за прошествием стольких месяцев, она так не унижалась перед ним. Не вела себя так, подобно сумасшедшей.       — Да что с вами?       Девушка вновь подошла к нему, незаметно для себя схватив за локоть.       Он смотрел на неё. Это был не тот взгляд, не тот голос, какой всегда он видел; сейчас он видел почти другое лицо. Фонтенот молила, упрашивала. Смотрела на него с упованием и болью. Не было прежней уверенности, дерзости и возмущения.       Тут девушка вдруг говорит, игнорируя вопрос Ришелье:       — Вы красавец! Знаете ли, что вы красавец! Вы мой идол! Вы предводитель всея!.. Вы солнце!.. Знаете ли вы что самые сильные человеческие чувства это любовь и ненависть? Не страх, и не боль. Любовь и ненависть! — говорила с прежним упованием и дребезжащим голосом девушка. — А что если человек испытывает это всё одновременно! К другому человеку!.. Вы понимаете? Вы меня с ума свели! Не могу я теперь без вас! Не могу, хоть убейте! Уж лучше в петлю тогда, но не уеду!       Фонтенот обхватила руками лицо мужчины и как-то по безумному улыбнулась. На этот раз он не вырвался. То ли от шока, то ли от усталости. А может побоялся снова не совладать с собой, ведь кровь из носа девушка идти не переставала.       — Да кто же вы такая..       — Кто я такая? А я вам сейчас скажу, кто я.. — она вдруг слабо улыбнулась и припала к его губам.       Зрачки Ришелье расширились, он отшатнулся. Но Фонтенот крепко обхватив его голову руками, не выпустила от себя. Ришелье всё происходящее стало казаться сном. Он никак не мог поверить, что всё происходящее сейчас взаправду.       — Мы пустим легенды вместе! О нас будут говорить повечно! Мы провозгласим разрушения, такие, какие мир ещё не видал! Вместе мы будем не объятной силой! О! Поверьте я вам очень нужна! Вы обаятельный оратор, вас все боятся, и это хорошо! Это очень хорошо! Вы идеал, вы именно тот кого нам надо! Вы первый у кого есть собственная гвардия! Ничто во Франции не происхо­дит помимо вашей воли. Вы великий! А я прекрасный шпион и разведчик, я здесь всё про всех знаю, все любят меня! Все! Знаете ли вы, знаете ли, сколько мы одними идейками возьмем?! Мы наведём порядок среди всего этого разврата, сделаем Францию лучшим государством. Поставим рабов на место. Об этом позаботимся мы, правители!       Говорила заговорщически, словно мантру, Фонтенот глядя в глаза перепуганному Ришелье.       — Довольно речей! Хватит этого фарса! Прекратите сейчас же!       Девушка от этих слов вновь потупилась и хватка её рук ослабла. В этот же момент Ришелье обхватил кисти её рук в свои ладони и до неприятной боли сжали их, опусти вниз. Девушка вновь не подала виду, что ей больно, она как-то чуть обиженно и неуверенно посмотрела на него и вскинула плечами, даже не пытаясь вырвать свои руки.       Ришелье перекрутил девушку в другую сторону и толкнул в сторону стены, не опуская её рук. Девушка вжалась в стену, губы её приоткрылись, а лицо неприятно с обидой поморщилось.       — Что вы творите, Фонтенот?       Девушка вновь повела плечами и отвернулась.       — На меня смотрите.. — он с удивительной аккуратностью взял её подбородок пальцами, отпустив руку девушки, и повернул её не противившуюся голову к себе. — Несколько секунд назад вы были уж через чур уверены и красноречивы.       Она устало выдохнула и опустила глаза, не ответив ему. Кровь с носа размазалась вокруг всего рта девушки и рассматривая её, Ришелье разглядывая её, поморщился, когда почувствовал её вкус во рту. Прибывая в изумлении он даже не заметил как её кровь от поцелуя перебралась к нему.       — Так вы что же, верите всерьёз в то, что говорили? — Ришелье вдруг насмешливо усмехнулся, а усмешка переросла в улыбку.       Девушка подняла на него взгляд и исподлобья сказала:       — Чего вы так улыбаетесь? Не пугайте меня. Я теперь как ребенок, меня можно до смерти испугать одною вот такою улыбкой!       — Я думал вы ничего не боитесь.       — Я ничего не боюсь. Только от вас отказаться.       Ришелье снова усмехнулся и провёл рукой по упавшей на лице прядке девушки, убирая с её лица. Она продолжала смотреть на него обижено, грудь её всё заметно, но как-то тяжело вздымалась, а взгляд стал потухшим.       — Я не отправлю вас обратно, если вы пообещаете мне быть преданной, — сказал Ришелье обдумав всё и убрав руки за спину.       Глаза девушки тут же загорелись.       Вместо слов она крепко сжала его руку и подошла ближе, падая перед мужчиной на колени. Девушка крепко зажмурилась и обняла его ноги, не давая ему возможности сдвинуться с места. Фонтонет поняла, что не может больше бороться со своим желаниями и чувствами. Она сдалась, упав перед ним на колени уже дважды, не было более былой гордости. Девушка была затоплена собственными чувствами, нет сил постоянно выплывать на поверхность. Хоть раз она побудет на самой глубине своих желаний.       «И вправду помешанная..» — подумал Ришелье. Но понял, что сам отказаться от неё не сможет.       Девушка вдруг широко улыбнулась, когда почувствовала как его холодная рука легла на её голову, слегка погладив по макушке.       — Я хочу исповедоваться.       Говорит девушка, продолжая крепко обхватывать его ноги.       — Я слушаю.       — Вот я из-за вас сгорю.. Может быть сгорю. Но променяю вас на всех. Я хочу, чтобы вы сделали меня своей. Чуднó это правда. А грешно ли?       Ришелье недолго молчит, кажется обдумывая вопрос и говорит:       — La plupart des femmes tombent dans ce péché. Mais que puis-je faire si je ressens la même chose? Oh, malheur à moi..