не откладывай на завтра

— Так вот почему ты узнал, как меня зовут сегодня утром в кафе. И почему сказал, что мне нужна твоя помощь. — Верно, да... — Я вижу... Они вернулись на кровать Джисона, сидя на ее краю, как на самодельном диване. Джисону удалось немного успокоиться, или, скорее, Минхо успокоил его, теперь он просто время от времени вытирает глаза салфеткой, которую танцор достал из своей спортивной сумки. Минхо немного не в себе, но это неудивительно, учитывая, что он только что узнал о том факте, что уже умирал несколько раз, или, во всяком случае, о каких-то параллельных его версиях. Он не сомневается в здравомыслии Джисона, не бесится, не пытается убедить его, что все это у него в голове или что он все это придумал, как будто у него уже было подозрение, что Джисон не встретил его сегодня в первый раз. Джисон рассказал ему все. Что они встретились в баре, как Джисон не помог ему тогда, и как не помог, когда Минхо прибежал просить его о помощи. Он рассказывает ему, как они столкнулись в кафе, как он подбежал к нему и умолял не ходить в бар, как их пути трижды расходились, как он видел, как Минхо умирал в своей квартире, когда не пошел в бар. Он замечает, что Минхо подсознательно прижимает руку к животу, когда Джисон описывает, как можно менее подробно, то, как видел его смерть. Он хотел бы положить свою руку поверх руки Минхо, успокоить его хоть как-то, потому что, блять, спустя столько времени Минхо все еще тот, кто его успокаивает. Говоря, что он не сумасшедший, что он ему верит. — И, - начинает Минхо осторожно, неохотно. — Как думаешь, ты знаешь, почему это происходит? У тебя есть какая-нибудь...правдивая теория? — Я, - голос Джисона дрожит. Он кашляет, пытаясь взять себя в руки. — Я думаю, это потому, что я...потому что я не помог тебе, - тихо говорит он. Джисон почти уверен, что это так, он понял это во второй раз, когда перемещался обратно. Причина на самом деле не в проблеме, проблема в том, что он понятия не имеет, как разорвать этот бесконечный круг, и, честно говоря, самая насущная проблема в том, что он понятия не имеет, как предотвратить смерть Минхо. — Мне жаль, - всхлипывает Джисон, прижимая тыльную сторону ладони к глазам, из которых, черт возьми, снова текут слезы. — Прости, я не знаю…я не знаю, что делать. Минхо кладет руку на плечо Джисона, и это обжигает его насквозь. Это последнее, чего он заслуживает. — Джисон-а, - пытается успокоить Минхо. — Не нужно извиняться, просто... Вся рука Джисона дергается назад так сильно, что он чуть не вывихивает плечо. — Нужно! - он кричит в ответ, в горле клокочут слезы. Он больше не может слушать, как Минхо пытается утешить его, это смешно, когда из-за него он умирает, ему больно. — Если бы я не был ебаным трусом и помог тебе в первый раз, ты бы не оказался в такой ситуации! Сегодня ночью ты снова умрешь, и это будет моя вина, и я, блять, не знаю, что с этим делать! За что тут не извиняться? Ты страдаешь из-за меня, ты не понимаешь?! Вот и все, что нужно для успокоения, к концу своего монолога Джисон снова истерически всхлипывает, прижимая тыльную сторону ладони ко рту, чтобы успокоиться. Безуспешно. — Я…понимаю, - осторожно говорит Минхо, убирая руку назад. — Да, я думаю, это ужасно…умирать, я не знаю, я действительно этого не помню, но ты… - он смотрит на Джисона. — Неужели ты не понимаешь, что тоже страдаешь? Джисони, я даже представить себе не могу, как кто-то умирает, а ты видел это три гребаных раза. Тебе позволено бояться. Тебе позволено не знать, что делать, тебе нужно время, чтобы переварить все это. Каждое новое слово из уст Минхо все больше и больше расстраивает Джисона. Это…эгоистично ли это, если именно эти слова он хотел услышать больше всего? Это эгоистично, если он цепляется за отвратительно сострадательное и доброе сердце Минхо, когда из-за него оно перестает биться каждую ночь? Ему не нужно задавать эти вопросы, это очень эгоистично, и это заставляет его озвучивать свое эгоистичное желание вслух. — Хен, я не хочу…я не хочу, чтобы ты умирал, - говорит он срывающимся голосом. На него смотрят блестящие глаза. — Я тоже не хочу умирать, - признается танцор. — Но я не думаю, что это случится сегодня ночью, я чувствую это, - Минхо играет своими маленькими пальчиками. — Я чувствую себя в безопасности прямо сейчас. С тобой, - его уши краснеют. Джисон хочет протянуть руку, хочет прикоснуться к Минхо, предложить ему хотя бы каплю той доброты, которую предложил ему он. Но что-то удерживает его. Что-то подсказывает ему, что он этого не заслуживает, что-то подсказывает ему, что он запятнает Минхо, если хотя бы попытается прикоснуться к нему, чтобы подбодрить. Это не его дело, потому что он не может заверить его ни в чем, кроме того, что "в конце этого дня ты наверняка умрешь из-за меня". — Я хочу, чтобы ты был в безопасности, - продолжает Джисон, складывая руки на коленях. Он чувствует, что с Минхо нормально выражать свои желания, даже если у него нет возможности их исполнить. — Я хочу, чтобы ты...остался здесь на ночь, - признается он сдавленным голосом. — Я не хочу, чтобы ты уходил, хен. Я не хочу смотреть, как ты уходишь, пожалуйста... — Я не уйду, - выдыхает Минхо. — Я не знаю, сработает ли это, - шмыгает носом Джисон, вытирая слезы с лица. — Прости, я действительно не знаю. — Все в порядке, - говорит Минхо, и эта фраза согревает его, словно теплое одеяло. — Мы не узнаем, пока не попробуем. Если это не сработает, мы можем попробовать завтра снова...Завтра? Сегодня? Блять, это действительно сбивает с толку. Джисон немного посмеивается над этим, Минхо, скорее всего, сделал это специально, чтобы разрядить невероятно тяжелую атмосферу, но Джисон просто...благодарен. — Мы можем попробовать еще раз завтра, - вторит он, возможно, это единственная слабая попытка утешения, которую он может предложить. Они замолкают. И, возможно, впервые между ними это кажется неестественным, но Джисон слишком боится нарушить тишину. Возможно, Минхо больше не хочет с ним разговаривать, возможно, ему нужно время, чтобы проработать все, что он узнал на данный момент. Джисон не хочет его беспокоить. — Ты выглядишь измученным, - говорит Минхо через некоторое время. Он смотрит на лицо Джисона, и тот чувствует, как у него отяжелели мешки под глазами. — Тебе следует отдохнуть, Джисони. Я могу пойти в другую комнату. — Нет! - это слово срывается с губ Джисона прежде, чем смысл только что сказанного Минхо успевает должным образом зафиксироваться в его голове. Он думает, что это неосознанная реакция на часть "я могу пойти", потому что это последнее, чего он хочет от Минхо. Минхо уже встал с кровати. Джисон хватает танцора за запястье, на мгновение забывая о своем решении не прикасаться к нему. — Пожалуйста, останься здесь, хен. Прямо здесь, со мной, - умоляет Джисон, кивая головой в сторону своей кровати. Он хочет сказать, что вообще не хочет спать, но быстро передумывает, увидев противоречивое выражение лица Минхо. Он, вероятно, чувствует себя виноватым, и это не помогло бы, если Джисон открыто сказал бы, что планирует потерять сон из-за него. — Я бы не хотел ставить тебя в неловкое положение, - говорит Минхо нехарактерно тихо. Джисон ошарашен. — Что ты имеешь в виду? Я не буду... — Джисон, - решительно прерывает его Минхо. От внимания Джисона не ускользает тот факт, что он не использовал ни одно из придуманных им прозвищ. Он смотрит Джисону в глаза, но, похоже, это причиняет ему боль. — Если я знаю, что это последняя ночь, которую я могу провести с тобой…Я не думаю, что это хорошая идея – делить с тобой постель, - признается Минхо, и его щеки покрываются румянцем. У Джисона отвисает рот, пока он пытается разобраться в ситуации. Слова Минхо повторяются в его голове снова и снова, и он пытается наложить их на то, как Минхо выглядит: его глаза блестят, взгляд отведен, румянец от ушей и щек распространяется по шее. — Ох, - выдыхает Джисон, когда до него доходит, если он, по крайней мере, не истолковал ее превратно. У него нет слов, хотя, если бы он мог заставить свой язык работать, он бы сказал так много. Минхо невесело усмехается, осуждая себя. — Да, ох, - Джисон чувствует, как Минхо пытается высвободить свое запястье из его хватки. Это вызывает в нем панику. — Так что, я думаю, мне лучше уйти. — Мне не будет неудобно, хен, - убеждает Джисон, сжимая пальцы на запястье танцора. Возможно, некоторые последствия все еще ускользают от него, но он знает, что не может отпустить его. Даже в соседнюю комнату. Он не хочет, чтобы их разделяло хоть какое-либо расстояние. — Я не буду. — Джисон-а, клянусь, я не выйду из квартиры, - торгуется Минхо, все еще слегка пытаясь освободиться. — Тебе не нужно заставлять себя... — Я не заставляю себя, - оправдывается Джисон, потому что сама идея нелепа. Если бы только Минхо знал, какие мысли были у Джисона о нем сегодня. Он подходит ближе к Минхо, почти протягивает руку, чтобы обхватить его щеки и заставить посмотреть на себя. — О чем ты говоришь, хен? В глазах Минхо пляшут противоречия, прежде чем он плотно закрывает веки. — Я знаю, ты говорил, что выпивка – это ужасно, - начинает признаваться Минхо. — И что тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе, и...и ты сейчас в таком уязвимом положении, и я, блять, не хочу этим пользоваться, Джисон. Он отчаянно пытается вникнуть в то, что говорит Минхо. Ему не понравилось, что тот прикасается к нему? Откуда у Минхо взялись такие мысли? — Пожалуйста, отпусти меня, - просит Минхо, такая искренняя просьба должна немедленно убедить Джисона об обратном. Он отпускает запястье Минхо, но только для того, чтобы поднести обе руки к его лицу, обхватив его так, как он много раз себе представлял. Глаза Минхо распахиваются. Джисону хотелось бы думать, что он видит в них звезды, но он знает, что это нечто гораздо менее радостное. — Хе…Минхо, - Минхо дрожит под его руками. — Я не могу придумать ничего лучше, чем провести эту ночь с тобой, - Джисон сам удивляется твердости своего голоса. Возможно, это потому, что он никогда ни в чем не был так уверен. Джисон видит, как Минхо открывает рот, вероятно, чтобы возразить ему, и не думает ни о чем другом, кроме необходимости доказать, что он неправ, доказать, что он говорит ничего, кроме правды. Джисон поднимается на цыпочки и сближает их губы вместе. За его веками не взрываются фейерверки, как это всегда бывало на страницах романтических манхв, которые он читал. Их окутывает тишина, прерываемая только прерывистым дыханием Минхо у его рта. Его губы мягкие, но на них есть ранки, как будто Минхо покусывал их. Джисон надеется, что прикосновение к маленьким ранам внутренней стороной губ успокаивает, надеется, что это помогает им заживать. По правде говоря, он не совсем уверен в том, что делает, поскольку его опыт в этой области ограничен. Он надеялся, что сработает природный инстинкт и подскажет ему, что именно делать, но он боится, что что-то испортит, боится, что может сломать Минхо, разбить вдребезги то, что он обнажил перед Джисоном. Он прерывает едва заметный поцелуй, поднимаясь на ноги. У него кружится голова. Лицо Минхо все еще так близко к нему, его идеально острый нос почти касается щеки Джисона, его пристальный взгляд устремлен в глаза Джисона. Он выглядит застывшим во времени. Какая ирония. Джисон сглатывает. Его пальцы неохотно гладят щеки Минхо. Он хочет что-то сказать, хотя не знает что, но танцор опережает его. — Ударь меня, если это слишком, - задыхается Минхо, отчаяние окрашивает его слова, а затем он целует Джисона, облизывая его рот. Джисон хнычет, когда чувствует, как рука Минхо легко обвивается вокруг его талии, а пальцы ложатся на поясницу. Он выгибается навстречу прикосновению, пальцы соскальзывают с лица танцора и хватают его за плечи. Джисон спотыкается о свои ноги, слишком поглощенный попытками соответствовать интенсивности поцелуя Минхо, заставляя свои колени не подкашиваться под лаской мягкого языка Минхо. Лишь на долю секунды он понимает, что падает, прежде чем его спина с мягким стуком ударяется о матрас. — Все хорошо, Хани, я держу тебя, - быстро выдыхает Минхо, поглаживая его по затылку. Должно быть, он переместил руку туда, чтобы смягчить падение. Джисон молча кивает, переплетая пальцы на шее Минхо. — Я не знаю, что я делаю, - шепчет он. Минхо слегка улыбается. Он поглаживает пальцем за ухом Джисона, отчего по его телу пробегает дрожь. — Тебе не нужно ничего делать, - отвечает он на вопрос, который Джисон не задавал. — А мы…мы делали это раньше? - спрашивает Минхо, румянец на его щеках темнеет. — Н-Нет, - Джисон качает головой. — Нет, мы никогда…Я-я никогда... Что-то поблескивает в глазах Минхо. Словно ошеломленный ответом Джисона, он обхватывает его обеими руками за талию, обнимая так крепко, как только может, не причиняя боли. Его лоб опускается на плечо Джисона. — Хен? - Джисон заикается, немного ошеломленный. Он поворачивает голову в сторону, чтобы увидеть лицо Минхо, но оно полностью закрыто. Затем он наклоняет голову, и Джисон оказывается лицом к лицу с его розовыми щеками, прищуренными глазами, а губы растянуты в улыбке, такой сладкой, что, должно быть, из них сочится мед. Джисон хочет слизать ее. — Я рад, что это я, Джисони, - признается Минхо только для того, чтобы Джисон услышал. Он быстро чмокает его в щеку. Джисон моргает от неземной красоты Минхо, не может поверить, что может видеть его таким. Мягкий и теплый, с любовью, привязанностью на его лице. Привязанностью к Джисону. — А-а ты? - Джисон застенчиво спрашивает. Минхо вопросительно наклоняет голову. — ...делал это раньше? - уточняет Джисон, хотя он почти уверен, что знает ответ. Минхо 25, Боже, почти все уже делают это к тому времени, когда им исполняется двадцать, только Джисон отстает как минимум на три года. Минхо одобрительно хмыкает, стесняясь. Джисону это кажется милым, и он хочет скрыть свою реакцию. Джисон думает о людях, которыми окружен Минхо. Интересно, ходит ли он по барам в поисках кого-нибудь, с кем можно переспать, из тех ли он, кого можно подцепить, были ли у него раньше серьезные отношения, и если были, то сколько. Он интересуется своими друзьями-танцорами, всем тем, чего он еще не знает о Минхо, о том, как много еще предстоит ему узнать. — С…Хенджином? - Джисон задумался, вспоминая взаимодействия, свидетелем которого он был между двумя прекрасными танцорами. Он чувствует, как что-то сжимается у него в животе при мысли о Минхо и Хенджине вместе. Или о Минхо и миниатюрном светловолосом мальчике с веснушками, имя которого уже вылетело из его памяти. Глаза Минхо расширяются, прежде чем он с легким смешком морщит нос. — Нет, - отмахивается он, забавляясь. — Хенджин запал на того накачанного парня из музыкального факультета, он тоже невысокого роста. Теперь пришло время, чтобы глаза Джисона расширились и уставились на Минхо. Хенджин, который не-от-мира-сего, великолепная, стройная. высокая, блять, топ-модель, влюблен в Чанбина? Или, подождите, может быть, в Чана?? Судя по описанию, это может быть кто-то из них. — Может, мы можем не говорить о Хенджине сейчас? - Минхо скулит, отрывая Джисона от мыслей. — Если только это не поднимет тебе настроение, что вполне объяснимо, думаю, я мог бы с этим смириться. Смех Джисона вырывается наружу прежде, чем он успевает его остановить. — Да, ты действительно выглядишь так, - он не может не поддразнить несчастное выражение лица Минхо. — Я мог бы попытаться ради тебя, - упрямо защищается он. Джисон использует тот факт, что его руки все еще сплетены за шеей Минхо, чтобы приблизить их лица друг к другу. Он охотно подчиняется. — Ты поднимаешь мне настроение, - говорит Джисон прямо в его губы. Он не знает, является ли хихиканье Минхо желаемым эффектом, но обнаруживает, что он определенно не возражает против этого. — Это было чертовски слащаво, - смеется Минхо. Джисон чувствует, как кровь приливает к его щекам. — Окей, мистер, "я рад, что это я, Джисони", - передразнивает он. — Эй! - Минхо хлопает Джисона по плечу без всякой силы. В этот момент их лица, должно быть, одинаково красные. — Я… - смущенно бормочет он. — И ты действительно поднимаешь мне настроение, - Джисон стоит на своем. Ободренный тем, что Минхо прижимается к его плечу, он приближает губы к сияющему уху танцора. — Так что, может быть... сделай что-нибудь с этим, - он прижимается губами к мочке уха Минхо, тут же награждая его слегка прикушенным звуком. — Или...я должен сделать что-то с этим? - Джисон поддразнивает его, видя, что Минхо такой крошечный лежит на нем, что-то происходит с его мозгом и сердцем. Это, кажется, разбудило Минхо. — Только не говори, что я тебя не предупреждал, - угрожает он, хотя Джисон едва может разобрать слова, приглушенные его толстовкой. У него нет возможности ответить, потому что губы Минхо прижимаются к его шее, и все его мысли растворяются. — Блять, х-хен, - ругается он, кладя руку на голову Минхо, пропуская пальцы сквозь мягкие волосы, чтобы прижать его к стыку между шеей и плечом. Ноги Джисона пытаются зацепиться за плоский матрас. Большая часть кожи Джисона все еще скрыта под желтой толстовкой, которая на нем надета, поэтому Минхо резко дергает его за воротник, пытаясь обнажить как можно больше шеи Джисона. Тот помогает ему, поворачивая голову в сторону для лучшего доступа. Он пытается подавить все жалкие звуки, которые хотят вырваться из его горла. Становится только сложнее, когда Минхо начинает покусывать его шею зубами и слизывая языком, без сомнения оставляя следы укусов и засосов, Джисон хотел бы понаблюдать, как они будут темнеть в последующие дни. — Я хочу, чтобы они…были видны, - Джисон сглатывает между словами, его голос становится тише к концу. Он тянет Минхо за волосы. — Блять, Хани, - ругается Минхо, его горячее дыхание касается кожи Джисона, посылая мурашки по спине. — Да, да, я сделаю их видимыми, - обещает он. Звук, с которым Минхо посасывает его шею так интенсивно, что это граничит с болью, звучит музыкой для ушей Джисона. Он хватает ртом воздух, но такое чувство, что его легкие никогда не смогут достаточно наполниться, в то время как его кожа покрывалась синяками под губами Минхо. Руки Минхо начинают путешествовать по телу Джисона, одна из них останавливается сбоку от его бедра. Руки Минхо маленькие, но сильные, и он легко поднимает ногу Джисона с матраса. Промежность Джисона соприкасается с промежностью Минхо, и он был бы смущен тем фактом, что у него уже стоит, как камень, если бы не чувствовал эрекцию Минхо через свои брюки-карго. Какая-то его часть хочет обхватить ногами бедра Минхо, тереться их одетыми членами друг о друга, пока они оба не кончат. Но он не хочет, чтобы это закончилось так скоро. Минхо поднимает голову, где она была уткнута в шею Джисона. Его губы выглядят опухшими, краснее, чем Джисон когда-либо видел, блестящие от слюны. Очарованный, Джисон подносит руку ко рту Минхо, очерчивая кончиками пальцев его пухлую нижнюю губу, удовлетворенный тем, что ранки уже не такие глубокие, как раньше. Он хочет улыбнуться Минхо, но то, как он смотрит на него, полностью обезоруживает его. Его зрачки как будто растаяли, слившись с темно-коричневой радужкой. Он смотрит на Джисона, не моргая, сквозь густые ресницы. Кончик его языка нежно, в качестве эксперимента облизывает палец Джисона. Джисон надеется, что понимает, о чем говорят глаза Минхо, и он просовывает два пальца мимо его губ, в тепло его рта. Он чувствует сильную дрожь, которая пробегает по всему телу танцора, чувствует, как сгибаются его бедра там, где он наполовину оседлал Джисона. Его глаза закрываются, его язык позволяет пальцам Джисона просто задержаться там, прежде чем расширить пространство между ними и закружить их. Минхо начинает сосать палец Джисона так тщательно, что с таким же успехом мог бы вместо этого держать его член во рту. Джисону приходится сжать колени, чтобы не сгореть от одного только вида. Минхо наклоняет голову, чтобы провести языком по указательному пальцу Джисона, покрывая поцелуями все вокруг, его глаза распахиваются, чтобы посмотреть на него, и это становится последней каплей для Джисона. Он убирает свои пальцы, оставляя Минхо озадаченно моргать, казалось бы, без единой мысли в голове. Он пользуется ослабленным состоянием танцора, тем, что его бедра дрожат, когда он держится, и переворачивает их. Вид Минхо под ним, смотрящий на него снизу вверх так, словно он не знает свое собственное имя, наполняет Джисона не описываемым приливом энергии. — Джи-Джисони? - Минхо спрашивает в замешательстве, его руки беззащитно лежат. — Я думаю, ты сделал достаточно, хен, - объясняет Джисон, в его голосе слышится настойчивость. — Моя очередь, - говорит он, потянувшись за подолом толстовки, чтобы снять ее, воздух вокруг них, несомненно, уже достиг точки плавления. Джисон бросает свою толстовку куда-то на пол. Минхо смотрит на него с открытым ртом. В уголке его рта собирается слюна. — О-ох, - потрясенно выдыхает танцор. Он кладет руку на бицепс Джисона, мышцы на нем стали твердыми от его невольных посещений спортзала. Руки Джисона пробираются к подолу черной футболки Минхо. Он отчаянно хочет увидеть, хочет осыпать грудь и живот поцелуями, хочет прикасаться к нему чаще, хочет быть ближе к нему. — Хен, можно мне? Пальцы Минхо все еще исследуют руки и плечи Джисона. Джисон старается не обращать слишком много внимания на увлечение Минхо его руками, беспокоясь, что он может кончить только от этого. Джисон думал, что Минхо будет более…активным, судя по тому, с какой страстью он поцеловал его, но его сердце замирает от того, что человек постарше такой послушный. — Да, - Минхо дает ему необходимое подтверждение. Джисон не теряет времени. Его ярко-оранжевые волосы спадают назад, когда Джисон стягивает футболку через голову. Его тело потрясающее. По его груди видно, что тело в отличной форме, но живот, как Джисон мельком заметил ранее, мягкий. Ни грудь, ни живот Минхо не защищены от румянца, начинающегося от ушей. — Хен, ты такой...ты такой красный, - произносит Джисон вслух, прежде чем успевает подумать об этом. Его руки следуют за словами, слегка оттеняя румянец, проступающий на золотистом лице Минхо. — Ничего не могу с этим поделать, - бормочет Минхо, смущенно прикрывая глаза рукой. Словно притягиваясь, Джисон приближается к груди Минхо, к его твердеющим соскам. Он хочет знать, потемнеет ли цвет, если он подует на них воздухом, или поцелует, или прикоснется к ним. — Такой красивый, - шепчет он, целуя грудь. Кожа под его губами горит. Он чувствует учащенное сердцебиение Минхо. Джисон кладет ладонь на его грудь, прислушиваясь к своему инстинкту, следуя тому, что он обычно делает с собой, чтобы чувствовать себя хорошо, и проводит пальцем по пыльно-коричневому соску Минхо. Минхо выгибает спину, ища прикосновения Джисона. — Х-Хан...Ах, не здесь, - слабо просит он, его слова выдают то, что говорит его тело Джисону. Джисон повторяет то же движение, на этот раз используя ноготь. Он чувствует, как член Минхо дергается у его задницы. Он прерывисто вздыхает, должным образом оседлав Минхо, насаживаясь своей щелью прямо в твердую линию его члена. Он кажется...большим. Это новое чувство для Джисона. Его живот сжимается, предэякулят вытекает на кончике его болезненно твердого члена, почти пропитывая джинсы. Руки Минхо все еще лежат неподвижно. Джисон тянется к ним, свободно обхватывая пальцами его запястья, чтобы подвести их к своей тонкой талии. Минхо смотрит на него с таким открытым выражением, что это почти убивает. Он осторожно сжимает Джисона за талию, ожидая дальнейших указаний. Джисон раскачивает бедрами взад-вперед, член Минхо устраивается у него между ягодиц. Его ноги дрожат. Минхо отвечает прерывистым вздохом, запрокидывая голову. — Хен, - хнычет Джисон. — Я не...я не знаю, что делаю, - признается он во второй раз. — У тебя отлично получается, Хани, - отвечает Минхо напряженным от возбуждения голосом. Джисон кладет ладони на широкую грудь Минхо для равновесия. — Хен…хен чувствует себя хорошо? - спрашивает он, почти запыхавшись. Он теребит соски Минхо своими маленькими пальчиками. Он думает, что Минхо пытается ответить, но в конце концов тот просто хнычет, упрямо сжимая губы и кивая головой. Джисон склоняется над ним, прижимая свою задницу ближе к его большому члену. Он облизывает грудь Минхо, обхватывая затвердевший бугорок своим ртом. Бедра Минхо приподнимаются. Джисон представляет, как далеко пах Минхо мог бы проникнуть в него, если бы они занимались этим без одежды. Это заставляет его раскачивать бедрами быстрее. — Хани, - голос Минхо срывается у затылка Джисона, его дыхание сбивается. — Я собираюсь…хен собирается…блять. Грудь Джисона вздымается от гордости, удовлетворенный вздох срывается с его губ. — Кончай, хен, - Джисон почти всхлипывает, его тело уже устало, он чувствует жжение в бедрах, в паху, ноги напрягаются, чтобы удержать его на ногах. — Блять, блять, черт, - ругается Минхо, готовый расплакаться. Он крепче сжимает талию Джисона. Минхо легко поднимает верхнюю часть его тела со своих колен и опускает его обратно, как раз в тот момент, когда он толкается вверх, постанывая Джисону в ухо. Кончик его члена оказывается близко к отверстию Джисона, когда тот, послушав его команду, начинает кончать, теплая жидкость просачивается через его брюки. Это вызывает у Джисона почти нечеловеческие звуки. Ему кажется, что у него идет кровь от того, как сильно он прикусывает губу, как сильно он пытается сдержаться и не последовать за Минхо. Минхо выдыхает, уткнувшись лбом в волосы Джисона. Джисон чувствует, как тот дрожит. Он гладит его по плечам, помогая прийти в себя. Джисон пытается скрыть затрудненное дыхание, когда его дырочка сжимается под тканью брюк. Он поднимает голову, чтобы посмотреть на Минхо, только сейчас понимая, что пропустил выражение его лица, когда тот испытывал оргазм, не заметил, как на его лице отразилось крайнее блаженство. Он мысленно обещает изменить это к концу вечера. — Ты в порядке? - Джисон спрашивает, чувствует, что он должен спросить. — Да, - выдыхает Минхо, его глаза открываются, чтобы оглянуться на Джисона. — Извини. Обычно я не…я не такой быстрый, - Минхо смеется без юмора, униженный. Если уж на то пошло, Джисон польщен. Он рисует пальцем круги в углублении ключиц Минхо. — Не волнуйся, мне не с чем сравнивать, - Джисон чмокает Минхо в губы. И еще раз. На третьей он просит доступа языком, и губы Минхо послушно приоткрываются, а его руки снова обвивают талию Джисона. Джисон запускает пальцы в волосы Минхо, тянет, чтобы расположить его так, как он хочет, углубляя поцелуй, имитируя то, что Минхо делал с его ртом раньше. Бедра Минхо трутся друг о друга, и когда Джисон чувствует его размягчающийся член, он понимает, что Минхо, должно быть, чувствует себя некомфортно из-за того, что его сперма липкая в нижнем белье. Он перестает целовать его, опускаясь на колени ниже по его ногам — Могу я это снять? - спрашивает Джисон, его пальцы танцуют по подолу брюк. Он чувствует, как слюна во рту густеет при одной мысли о том, что увидит обнаженный член Минхо. Он знает, что он большой, потому что чувствовал это, но ему интересно, есть ли на нем вены, изгибается ли он так же, как у него. Минхо улыбается. — Тебе не обязательно спрашивать. Джисон расстегивает пуговицу и молнию, этот звук вместе с предвкушением, пульсирующий в его венах, заставляет его руки дрожать. Он оттягивает ткань вниз, видя мокрое пятно на боксерах, а затем его невероятно пышные, мускулистые бедра. Джисону приходится довольно сильно дергать брюки Минхо, чтобы они соскользнули вниз, и он задается вопросом, трудно ли ему одеваться, когда приходится натягивать любые штаны поверх твердых мышц, он не может не представить его в обтягивающих кожаных штанах. Минхо подтягивает колени ближе к груди, чтобы стянуть остатки брюк. Джисону ничего не остается, кроме как с восторгом смотреть на красоту ног Минхо, сильных, с четко очерченными мышцами повсюду. Джисон предполагает, что это то, что танцы с детства делают с человеком. Палец ноги Минхо касается промежности Джисона. — Ты тоже, - говорит он. — И футболку тоже, - Минхо поднимает брови при виде оскорбительного материала, все еще прикрывающего грудь Джисона. Джисон снимает футболку, дрожа от холодного воздуха в спальне. Он быстро зарывается пальцами в волосы, откидывая их назад, а затем опускает руки за подол брюк, когда Минхо останавливает его. Пружины его кровати скрипят, когда танцор встает на колени. — Я хочу это сделать, - говорит Минхо, он смотрит на Джисона сквозь ресницы, его губы слегка поджаты. Джисон опирается руками о матрас, освобождая Минхо доступ. — Х-хорошо, - шепчет он. Минхо снимает брюки Джисона, тот приподнимает бедра, чтобы помочь ему. Он чувствует, как пальцы Минхо также цепляются за его боксеры. Минхо приподнимает бровь в немом вопросе. Джисон, нервничая, кивает. Его член высвобождается, он такой твердый, что ударяется о его живот. На мгновение Минхо останавливается и просто смотрит, пока Джисон застенчиво не откашливается, напоминая ему, что он остался наполовину в брюках. Как только он, наконец, заканчивает, Минхо проводит руками по стройным бедрам Джисона к его паху. Он наклоняется, практически стоя на четвереньках в кровати Джисона, его лицо почти касается члена. — Я хочу отсосать тебе, Джисони, - Минхо прижимается щекой к кончику, и предэякулят немедленно пачкает покрасневшую кожу. Этого почти достаточно, чтобы сердце Джисона остановилось. Джисон с трудом сглатывает. Он боится, что сгорит в ту же секунду, как Минхо прикоснется к нему ртом. Черт, он боится, что может кончить только от того, что Минхо вот так смотрит на него, разговаривает с ним вот так. Он вцепляется пальцами в простыни. Минхо прикасается губой к головке. — Мне нравится, когда у меня полный рот, - напоминает ему танцор. Его блаженное лицо, когда он брал пальцы Джисона в рот, мелькает в его памяти, оставляя его парализованным. Глаза Минхо стекленеют. — Давай, - он толкает Джисона своим острым носом, его рот все еще находится в непосредственном контакте с его истекающим кончиком. — Покорми меня своим членом, Хани. Стон Джисона жалок даже для его собственных ушей, но что еще ему оставалось делать с таким Минхо? Он отдает весь контроль в руки Джисона, ожидая, что тот вернет его себе, возьмет правление в свои руки. Это, признаться, непросто, когда он беспокоится, что может раскрасить лицо Минхо в белый цвет, если тот хотя бы попытается пошевелиться. Джисон неохотно обхватывает рукой свой живот, направляя член к приоткрытым губам. Котенок Минхо немедленно облизывает его по всей длине. Джисон с криком откидывает голову назад, когда его кончик исчезает в тепле Минхо. Он чувствует, как его язык и внутренняя часть рта покрываются слюной. Бедра Джисона дергаются, но маленькие ручки Минхо вдавливают их обратно в матрас. Язык кружится вокруг, облизывая предэякулят, а затем он начинает двигать головкой вверх-вниз по члену Джисона, так же, как он делал пальцами не так давно. Его глаза закрыты, он сосредоточен на текущей задаче. Джисон ни за что на свете не сможет держать глаза открытыми, не тогда, когда Минхо засунул его глубже в горло, почти задыхаясь. Ему кажется, что он видит, как по щеке Минхо скатывается слеза. — М-Минхо, - стонет Джисон, совершенно забыв об обращении. Он кладет руку на его макушку, не для того, чтобы потянуть за волосы, просто кладет ее так в молчаливом утешении. — Это чертовски приятно, малыш, - фильтр из-головы-в-рот Джисона перестает функционировать, если его мозг вообще работает. Он не думает, он просто чувствует и выплескивает свои ощущения. Минхо дрожит под его рукой, его бедра сжаты вместе. Он хнычет вокруг паха, и Джисон чувствует вибрацию. Тело Джисона никак не может решить, смотреть на Минхо и позволять всей этой грязи и похвале изливаться с губ, или закрыть глаза, прикусить губу и дергать головой из стороны в сторону, чтобы справиться с абсолютным экстазом, держащим его в заложниках. Когда он смотрит на Минхо, из уголка его рта стекает струйка слюны. Бедра Джисона приподнимаются, головка его члена ударяется о заднюю стенку горла Минхо. — Ох блять, прости, прости, - Джисон быстро извиняется, опуская бедра. Глаза Минхо открыты, в них полно слез, вероятно, от шока, когда Джисон засунул свой член ему в глотку. Он тоже перестал двигать головой, просто моргал своими большими темными глазами, глядя на Джисона. Джисон хочет отстранить его от члена, сказать ему, что он может остановиться, он заставляет себя произнести эти слова, но Минхо кладет свою дрожащую руку к руке Джисона, той, что он держит в волосах Минхо. Разум Джисона слишком затуманен, чтобы понять, что тот имеет в виду, поэтому танцор оказывает достаточное давление; рука Джисона вынуждена опустить его голову еще глубже вниз по члену. Минхо смотрит на него сквозь слипшиеся от слез ресницы. Он мог бы отпустить член Джисона, мог бы просто сказать ему, что он хочет, чтобы он сделал, но он действительно кажется почти...зацикленным на том, чтобы его рот не был пустым. Джисон сглатывает, его пальцы запутались в волосах Минхо, трепета ресниц Минхо достаточно, чтобы понять, что он правильно прочитал послание в его глазах. — Я не...не хочу причинять тебе боль, - выдыхает он, его слова затуманены желанием. Минхо просто качает головой, насколько это возможно в его положении. Он тянет Минхо за пряди, глаза танцора автоматически закрываются. Джисон не сопротивляется, он может двигать головой Минхо над своим членом так, как считает нужным. Это воспламеняет его внутренности. Губы Минхо скользят вверх и вниз, как бы Джисон ни приказывал, слюнотечение звучит греховно. Довольно скоро весь его ствол покрывается слюной, что облегчает скольжение, а также облегчает случайное приближение Минхо слишком близко к его основанию, чтобы задушить. Маленькие пальчики Минхо скользят по бедрам Джисона, пытаясь найти опору. Его бедра бессознательно покачиваются в воздухе, Джисон видит, как он сжимает пальцы ног, дрыгает ногами, а спина вся покрасневшая. Минхо настолько податливый, что это сводит Джисона с ума. И это он проделывает все это с телом Минхо. С невероятно сильным телом Минхо, которое кажется абсолютно неподвижным. Джисон чувствует, как внутри сжимается знакомое напряжение. Блять, он еще не собирается кончать. Он не хочет кончать, пока Минхо не будет хотя бы в той степени возбужден, в какой он себя чувствует. Он отрывает его от своего члена. Минхо косится на него, преданный. Это восхитительно. — Х…Ха…ни? - спрашивает Минхо, блять, его голос разрушенный; скрипучий, едва слышный. Он слегка обхватывает пах Джисона рукой, догадываясь, что он предпочел бы, чтобы Минхо довел его рукой, либо боясь потерять близость с членом. Обе возможности заставляют Джисона издать низкий горловой стон. Он шлепает Минхо по руке. — Ты…ты должен остановиться, - говорит он ему, задыхаясь. — Почему? - спрашивает Минхо, на его лице отражается беспокойство. — Тебе…не нравится? Джисон обхватывает лицо танцора руками, притягивая его ближе и глядя прямо в глаза. Хотя бы для того, чтобы отвлечь внимание Минхо от его достоинства. — Мне это слишком сильно нравится, - цитирует Джисон очевидную правду. Глаза Минхо загораются. — И я пока не хочу кончать, я хочу...вместе, - наверное, это глупо, но Джисон уже давно потерял рассудок, у него все еще хватает порядочности, по крайней мере, покраснеть от такой просьбы. Минхо молчит. Он переминается с ноги на ногу, выпрямляет спину. Передразнивает Джисона, обхватывая его пухлые щеки ладонями, молча прося зрительного контакта. Джисон даже не заметил, что в какой-то момент перестал смотреть на Минхо. Он действительно смотрит на него. Невозможно описать, какой спектр эмоций пляшет в глазах Минхо, когда тот открывает рот и вздыхает в тишине между ними, что на мгновение ослепляет и оглушает Джисона. — Джисони, ты можешь меня трахнуть? - уязвимость в голосе заставляет сердце Джисона биться чаще. Он предполагает, что это не то, о чем обычно Минхо спрашивает. — Тебе не нужно ничего делать, - продолжает Минхо, лаская лицо Джисона, перенося свой вес, чтобы сесть верхом младшему на колени. — Я все могу сделать сам, мне просто хочется, - впервые задница Минхо, все еще одетого в боксеры, касается его члена, и Джисон видит звезды. — Хочу почувствовать тебя. Все еще наполовину находясь в трансе, Джисон кладет руки на бедра Минхо, поглаживая кожу, которая частично скрывается под тканью его нижнего белья. — Я сделаю все, что в моих силах, - отвечает он в ответ, медленно, но верно, откидываясь на матрас, сам того не осознавая. Минхо, выглядящий на нем как божество, слегка ухмыляется. — Можешь смотреть, - предлагает он. — Блять, - Джисон не может не содрогнуться под пристальным взглядом Минхо. Он не уверен, что переживет это. — Ты можешь это снять, - говорит Минхо, защелкивая пояс боксеров на мягком животе. Джисон слушается, снимая с него нижнее белье. Минхо встает на колени, чтобы стянуть их, но они остаются обернутыми вокруг его левой икры. Джисон думает, что это безумно сексуально, думает о том, как трахнет Минхо, когда на нем все еще будет висеть часть одежды, думает о том, как трахнет его у двери его квартиры в пуховике, в шарфе с кошачьими лапками, обернутыми вокруг его пылающей шеи, думает о поцелуях на румяной коже, думает о том, как засунет пальцы ему в рот, когда его крики станут слишком громкими, думает о сперме танцора, пачкающей дверь в квартире Джисона. — О чем ты думаешь? - спрашивает Минхо, замечая, что Джисон снова погрузился в свои мысли. — ...О тебе, - признается Джисон, опуская все ненужные детали. — Что именно? - Минхо прижимается к нему, блеск в его глазах не ослабевает. Он свободно обхватывает рукой свой член, привлекая внимание Джисона. Член Минхо чертовски большой, больше, чем у Джисона, он тоже толстый, по правой стороне сбегает одна выступающая вена, кончик влажный и розовый. Минхо поглаживает свой член, и его маленькие ручки выглядят почти чужими, если бы не выступающие вены. — ...О том, как трахаю тебя, - наконец говорит Джисон, наблюдая, как Минхо получает удовольствие. Минхо закусывает губу, веки тяжелеют. Джисон продолжает. — Трахаю тебя у входной двери, м-может быть, на кухонном столе, - вся кровь Джисона вытекает из его мозга, скапливаясь в паху. Он чувствует, как его член наполняется весом прижатой задницы танцора. — Блять, - хнычет Минхо. Он обводит свою истекающую головку, еще немного дергая. — Я бы позволил тебе, - выдыхает он на одном дыхании. — Я знаю, что ты бы так и сделал, - Джисон не знает, откуда берется вся уверенность, может быть, это из-за растрепанного состояния Минхо, может быть, из-за того, что он показывает Джисону, как ему нравится, дает возможность заглянуть во что-то настолько личное. Что бы это ни было, это заставляет Минхо вскрикнуть, кончик его члена проливает предэякулят на живот Джисона. — Не думай об этом, делай, - задыхается Минхо прерывистым голосом. — У тебя есть…у тебя есть смазка? У меня в сумке есть тюбик, но... — Да, под… - Джисон садится, чтобы достать флакон из-под подушки, когда останавливается, обдумывая то, что только что сказал Минхо. — Что у тебя в сумке? Румянец по всему телу Минхо темнеет. Он смотрит в сторону. — Хен, - Джисон выпрямляется. — Ты можешь просто...сказать это и ничего не объяснять. — Я…когда я расстроен…это помогает мне снять стресс... — ...Что помогает тебе снять стресс? Минхо кусает нижнюю губу одним из своих кроличьих зубов, чтобы она не дрожала. — ...Трогаю себя пальцами, - тихо признается он. Весь мир Джисона, блять, переворачивается. Минхо носит с собой смазку, чтобы трогать себя, когда у него стресс. Как именно он должен не сойти с ума от этого? Значит ли это, что…когда он вчера сидел с ним в кафе, в его спортивной сумке была смазка? Означает ли это, что он делал это перед тем, как пойти в бар? Или...перед тем, как уйти с танцевальной практики? О, черт возьми, каждый Минхо, которого он когда-либо встречал, трогал себя по утрам? Когда он столкнулся с ним в кафе, это было после того, как Минхо засунул пальцы в задницу? Он вспоминает, как в первый раз они всего лишь столкнулись в кафе. Как Минхо развернулся с коротким "извините". Джисон пытается представить эту фантазию, или, скорее, реальность того, как Минхо засовывает свои маленькие пальчики внутрь себя, возможно, и в рот тоже, пытаясь сдержать крики в танцевальной студии, с невозмутимым выражением лица, которое он придал Джисону, прежде чем тот успел извиниться за то, что столкнулся с ним. Джисон вслепую ищет бутылочку смазки под подушкой. — Покажи мне, - говорит он, засовывая бутылку в руки Минхо. Минхо моргает, глядя на него, его рот слегка приоткрыт в сладчайшей смеси растерянности и смущения. — Ты сказал, что я могу смотреть. Я хочу посмотреть на это, - объясняет Джисон. Минхо вертит пластиковую бутылку в руках, как будто это для него посторонний предмет. Затем он толкает Джисона, заставляя его опуститься обратно. Он наливает немного прозрачной жидкости на пальцы, разогревая. Любопытство Джисона берет верх над ним. — Ты...делал это сегодня? Минхо слегка приподнимается на коленях, его задница нависает над бедрами Джисона. — Я не смог, потому что ты был там, - отвечает Минхо, его голос звучит немного раздраженно, но его головка все еще сочится, так что он, вероятно, не так уж сильно возражает против вопроса Джисона. — И если бы меня не было, ты бы... Минхо хлопает Джисона по плечу чистой рукой. — Я сказал, что ты можешь смотреть, а не допрашивать меня. — Я просто...размышляю вслух, - усмехается он. Минхо просто закатывает глаза, но Джисон замечает, как он сам сдерживает улыбку. Затем он делает глубокий вдох. Вцепляется в плечи Джисона, когда тот подносит левую руку к своему входу, обводя колечко средним пальцем. — Боже мой… - Джисон выдыхает. Минхо несколько раз проводит кончиком пальца по своей дырочке, прежде чем преодолевает сопротивление мышц и погружает его внутрь. Его член подергивается. — Блять, тебе приятно, хен? - Джисон хочет знать. — Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз этим занимался? — В-вчера, - говорит Минхо, на удивление охотно отвечая за того, кто минуту назад жаловался на допрос. — Из-за твоего...гребаного дурацкого трека. От мысли о Минхо на его кровати, извивающемся на его пальцах, приглушающий звуки подушкой или простынями из-за чего-то, созданного Джисоном, у Джисона перехватывает дыхание. Брови Минхо хмурятся, когда он вводит второй палец. Джисон видит, как смазка капает между его сильных бедер. Минхо переплетает пальцы, разводит их в стороны, рот открывается в беззвучном вздохе. — Малыш, - Джисон вздыхает, поглаживая бедра Минхо. Танцор дрожит. — Я хочу слышать тебя, пожалуйста. Минхо двигает бедрами вверх и обратно, водя пальцами. Он издает тихий горловой звук, но звучит не слишком приятно, скорее взволнованно, если уж на то пошло. Джисон быстро понимает, что хмурое выражение на его лице тоже не из приятных. Встревоженный, он приподнимается на локтях. Надеется, что Минхо не заставляет себя делать это. Джисон пытался трогать себя пальцем в общей сложности, наверное, дважды, он действительно не знает, сколько времени нужно, чтобы снова привыкнуть к этому, чтобы не было больно. Возможно, один день, с тех пор, как он растянул себя – это большой срок. — Минхо? Ты... — Они слишком короткие, - шмыгает носом Минхо, все, что Джисон хотел сказать дальше, застревает в горле. — Под этим углом…Я не могу, - он шевелит пальцами, вытирая их о бедро. Джисону хочется поухаживать за ним, но он понимает, что это было бы нехорошо, не тогда, когда Минхо явно не в восторге, и не важно, насколько убийственно милым это кажется Джисону. — Я могу тебе помочь? - предлагает он, проводя пальцем по краю рта Минхо. — Тебе понравились мои пальцы здесь, верно? Похоже, рот Минхо может быть его самым слабым местом, потому что он немедленно кивает, вся борьба и эмоциональное беспокойство исчезли из его глаз, сменившись чем-то липким и податливым. Джисон похлопывает по матрасу в поисках заброшенной бутылочки смазки и щедро наливает себе на пальцы. Он не думает, что они крупнее, чем у Минхо, но будь он проклят, если не сделает все возможное, чтобы прекрасному танцору было так же хорошо, как ему. Джисон кладет левую руку на середину спины Минхо, прижимая его грудь к своей. — Р-расслабься, - говорит он, по иронии судьбы, сам нервничая. Он разминает кончиками пальцев холодную смазку, скользя рукой по гладкой ягодице Минхо к его сморщенному входу. — Хани… - Минхо выдыхает ему в шею в предвкушении. Джисон делает вдох, задерживая дыхание, когда проникает внутрь, чувствуя, как напряженные мышцы расступаются от вторжения. — ...Хорошо? - спрашивает он, начиная вводить и вынимать палец из невероятно теплого бархатистого тепла. Он чувствует, как Минхо кивает ему в плечо. — Ты можешь...добавить еще один, - робко просит Минхо. Джисон слушает его, поднося указательный палец к входу, просовывая его внутрь при небольшом сопротивлении тела. Он не может поверить, что проник в него двумя пальцами. Для эксперимента он сгибает их, проводя кончиками пальцев по плюшевым стенкам. Бедра Минхо сжимаются вокруг ног Джисона, практически лишая его возможности двигаться. Он и не думал о том, чтобы пошевелиться, когда Минхо тяжело дышит рядом с его ухом, а его внутренности трепещут вокруг пальцев Джисона. — Р-растяни меня, - в отчаянии умоляет Минхо. — Ради твоего члена. Растяни меня ради твоего члена, - это чудо, что он связывает фразу воедино, учитывая, каким тонким стал его голос. — Блять, хорошо, - вспоминая, что Минхо делал с собой, Джисон раздвигает пальцы, заставляя внутренности Минхо приспособиться к растяжению с обеих сторон. Пораженный тем, как тело Минхо приспосабливается к требованиям его пальцев, Джисон спрашивает: — Ты выдержишь три? — Да, да, - отвечает Минхо, его голос поднимается на целую октаву между двумя слогами. Джисон выдыхает в волосы Минхо, его глаза закатываются, когда его безымянный палец тоже исчезает в упругой плоти танцора. — Блять, Сони, глубже, толкайся глубже, - требует Минхо, сжимая плечи Джисона. — Т-так? — Вот так, блять, - Минхо сжимается, но Джисон не позволяет этому остановить его, двигая пальцами, как инструктировал Минхо. Когда он решает, что тот достаточно растянут, он сводит пальцы вместе и вводит их внутрь и наружу, по сути, трахая Минхо, прежде чем тот сможет проделать то же самое со своим членом. Он натыкается на небольшой бугорок внутри тела Минхо, похожий на более толстую мышечную ткань. Думая, что он сможет пробиться сквозь него так же, как и через остальные стенки, Джисон ударяет пальцами прямо туда. Звук, вырывающийся из горла Минхо, заставляет Джисона забеспокоиться, что соседи могут постучаться в его дверь. — Блять, Джисони! - всхлипывает Минхо, его спина выгибается так сильно, что Джисон слышит, как хрустит его позвоночник. Он чувствует что-то мокрое у себя на плече, и когда наклоняет голову, чтобы посмотреть, то видит, что у Минхо, честное слово, текут слюни, как будто он физически не в состоянии закрыть рот, удержать густую слюну внутри. — ...Здесь? - он потирает бугорок. Ему интересно, сможет ли он дотянуться до него и своим членом. Может ли это вызвать у Минхо еще более бурную реакцию. — Т…там, - подтверждает Минхо, его руки скользят между ног, чтобы схватить Джисона за запястье. — С-стой, - умоляет он, запыхавшись, его хватка на запястье Джисона далеко не такая сильная, как бывает обычно. Это тешит самолюбие Джисона, зная, что он вот так ослабил Минхо всего лишь несколькими прикосновениями. — Я хочу кончить, когда ты будешь внутри меня, - выдыхает Минхо. Джисон давится слюной. Совершенно беззащитный перед тем, что только что сорвалось с губ Минхо, он позволяет ему потянуть себя за запястье с той малой силой, которая у него осталась, пальцы Джисона вынуждены отступить от его входа. Минхо встряхивается от нового чувства пустоты, а затем улыбается Джисону той маленькой озорной кривоватой улыбкой, с которой Джисон уже успел познакомиться. — Ты хочешь этого, Джисони? Хочешь почувствовать меня рядом с собой? - спрашивает он, не сводя глаз с Джисона, пока достает флакон со смазкой, который был беспорядочно разбросанный по простыне. — Да, пожалуйста, - вздыхает Джисон, как молитву, поглаживая место соединения бедер Минхо. — Хочу…хочу трахнуть тебя, - говорит он. Минхо вздрагивает. Он выдавливает смазку на член Джисона, заставляя его шипеть сквозь зубы, когда холодная жидкость стекает по его пульсирующему паху. — Малыш, - стонет Джисон, закусывая губу. — Черт. Минхо начинает тщательно размазывать желеобразную смесь по члену Джисона обеими руками. — Ты такой твердый, - выдыхает танцор, мучительно медленно поглаживая его. Скользнув рукой вниз, он оттягивает крайнюю плоть Джисона назад так, что его ярко-красный кончик высовывается наружу только для того, чтобы Минхо ласкал его нежными кончиками пальцев. — Я хочу скакать на тебе, пока не забуду свое имя. Джисон впивается ногтями в бедра Минхо. Минхо шипит. — Я тоже этого хочу, - признается Джисон срывающимся голосом. Минхо еще сильнее обхватывает член Джисона своей маленькой ручкой, каждое движение вызывает судороги в ногах Джисона. В глубине души он боится, что взорвется, как только вход Минхо появится над его кончиком. Минхо отпускает его. Джисон вздыхает с облегчением, когда его член ударяется о его подтянутый живот. — Тебе придется подержать это для меня, - хихикает Минхо, тыкая пальцем в его основание. Джисон обхватывает себя руками, разочарованный тем, что вынужден отпустить бедро Минхо. Гортанно застонав, он поворачивает свой член так, чтобы он стоял под углом в девяносто градусов. Его дыхание неизбежно учащается, когда видит, как Минхо поднимается на колени, мышцы его ног напрягаются. Минхо поддерживает свой вес, упираясь руками в простыни по бокам, слегка сжимая их между пальцами. — Я чист, - шепчет он, его задница нависает прямо над головкой Джисона, безостановочно сочащегося предэякулятом. — Так что, если ты не против... На долю секунды Джисон не может понять, что этим хотел сказать Минхо. Он смотрит на раскрасневшегося танцора над ним, чувствует легчайшее прикосновение к его сияющему входу, смотрит на свой голый член и проникает внутрь. — Блять, конечно, я не против, - успокаивает он Минхо, ища его застенчиво отведенный взгляд. Он скользит руками выше к своему паху, потирая там дрожащую кожу. — Я так сильно хочу почувствовать тебя. Минхо слегка улыбается, в глазах появляются морщинки. Джисон чувствует, как мимолетное прикосновение Минхо касается его руки, которой он держится за бедро. Пальцы Минхо неохотно опускаются, а затем скользят между пальцами Джисона в немом вопросе. Джисон заставляет свое сердце не выпрыгнуть из груди, а глаза не слезиться, и он осторожно переплетает их руки, чувствуя как дрожит Минхо. — Готов? - Минхо выдыхает. Джисон нервно кивает. — А-а ты? — Уже с тех пор, как ты сказал, что забыл свой ноутбук дома, - Минхо разрядил атмосферу. Джисон не может быть более благодарным. — Полагаю, твой план сработал, да? — Думаю, что да, - улыбается Джисон в ответ. Минхо больше ничего не говорит, он просто крепче сжимает их переплетенные пальцы, а затем, раздвинув смехотворно толстые бедра, начинает опускаться на Джисона по всей длине. Джисон клянется Богом, что его сердце перестает биться, а легкие перестают работать. Он хочет держать глаза открытыми, хочет наблюдать за Минхо таким, хочет видеть, как они становятся одним целым, но он просто не может. Его веки сжимаются от натиска чистого наслаждения, и он почти уверен, что несколько слезинок скатываются и по его щекам. — Боже, Минхо, блять, - стонет он. — Что за хуйня. — Хани, - Минхо касается большим пальцем под глазами Джисона, вероятно, ловя скатившиеся слезы. — Хорошо? Джисон открывает глаза, и у него снова чуть не случается сердечный приступ. Багровый румянец, кажется, навсегда отпечатался на щеках Минхо, его глаза полуприкрыты, блестят, прядь оранжевых волос прилипла ко лбу от пота. — Я просто…Мне кажется, я только что на минуту попал в рай, - скулит Джисон, вкладывая смысл в каждое слово. Минхо посмеивается. — Я еще даже не начал, - говорит он, все еще нежно поглаживая Джисона под линией ресниц. Джисон откидывает голову назад, прикрывая глаза рукой. — Я обречен, - жалобно кричит он. Теперь, когда Минхо не двигается, Джисон поглядывает на него из-под локтя. Тело Минхо просто...оно не предназначено для глаз смертных, Джисон уверен. У него широкие плечи, заметные ключицы, переходящие в очерченную грудь с торчащими сосками. Его живот мягкий, смеет сказать, немного пухлый, и Джисон жалеет, что не уделил Минхо больше времени, он бы с удовольствием укусил пухлую кожу, интересно, нравится ли Минхо, когда его кусают? Также есть почти поблекший шрам на животе Минхо, но Джисон считает, что не его дело спрашивать об этом. — Можно мне? - прерывает его размышления Минхо. — Спуститься ниже? И, конечно, Джисон видит, что Минхо погрузился на его член лишь наполовину. Честно говоря, он не знает, чего ожидать, когда почувствует, как тепло Минхо полностью охватывает его, но он отчаянно хочет узнать, каково это. — Д-да, пожалуйста, - он подсознательно крепче сжимает руку Минхо. Минхо раздвигает ноги, опускаясь ниже, толкая член Джисона глубже в свои стенки. Чем глубже прижимается кончик Джисона, тем теплее ощущается тело Минхо. Джисон видит, как он задерживает дыхание, как надуваются и сдуваются его легкие, как вздымается и снова опускается его сильная грудь. — Джи-Джисони, - мяукает Минхо, вероятно, пытаясь сохранить тишину. Член Джисона дергается при этих словах, и это заставляет Минхо ахнуть, перемещать руки по простыням в поисках опоры. — Минхо, - вторит Джисон, наблюдая, как задница Минхо наконец-то устроилась у него на коленях. Минхо запрокидывает голову, кадык подпрыгивает, вены на руках вздуваются. Джисон абсолютно, блять, загипнотизирован этим зрелищем. — Малыш, ты так чертовски красив, просто нереально, - Джисон напрягается, забыв обо всех запретах. Минхо дрожит на нем. Он наклоняет голову назад, его волосы развеваются во все стороны. — Скажи это, - сглатывает он. — Еще раз, Х-Хани. — Ты так чертовски красив, - повторяет Джисон, как заезженная пластинка. Минхо качает головой, он переплетает свою левую руку с правой Джисона так, что они соединены настолько, насколько это возможно, за исключением губ. — ...До. Джисон повторяет то, что он только что сказал. — ...Малыш? - догадывается он, и Минхо не нужно отвечать устно, потому что вибрации, которые пробегают по всему его телу, и то, как он сжимается вокруг Джисона, являются достаточным ответом. Минхо медленно двигает бедрами вперед и снова назад. Это выглядит так чертовски греховно, что все выше талии остается практически неподвижным, как будто мышцы полностью изолированы от тех, которыми он пользуется сейчас. Это напоминает Джисону о том, как он танцует. — Блять, малыш, тебе это нравится? - бормочет Джисон, сжимая руки Минхо, чтобы успокоить. — Тебе нравится, когда я называю тебя малышом? Минхо кивает. — Мне это нравится, - хнычет он. — Мне нравится, малыш, - Джисон не может удержать свои бедра от толчка, хотя они не продвигаются далеко из-за того, что бедра Минхо давят на них. — Что еще? - спрашивает Джисон. — Что еще тебе нравится? Минхо ухмыляется ему сверху вниз, кружит бедрами на члене, не торопясь, чтобы почувствовать каждый гребаный дюйм Джисона, а Джисон - каждый гребаный дюйм его тела. — Твой член, - шепчет он, красные кончики его ушей темнеют. — Мне так нравится твой член, - едва успевает вымолвить Минхо, как его слова срываются на стон. Он начинает покачивать бедрами с большей настойчивостью, вцепляясь в руки Джисона. Его член тяжелый, нетронутый, но твердый, как камень, прозрачная жидкость из его головки стекает на живот Джисона. Джисону нравится держаться за руки с Минхо, но, честно говоря, он сходит с ума от физической потребности прикоснуться к нему, провести руками по его телу, почувствовать, как напрягаются мышцы под тонким слоем его золотистой кожи. — Сони, - стонет Минхо, задыхаясь. Он начинает подпрыгивать на Джисоне, его головка члена почти выскальзывает каждый раз, когда Минхо приподнимается, а затем зарывается так глубоко в него, когда он снова опускает свою задницу. — Малыш, я...я хочу прикоснуться к тебе, - умоляет Джисон. — Можно? — Б-блять. Да, прикоснись ко мне, - легко соглашается Минхо. Он сжимает колени Джисона, предоставляя рукам свободный доступ туда, куда они хотят попасть. Минхо встает на колени, толкая бедра вперед, еще вперед, в результате чего запрокидывает голову и выгибает спину идеальной дугой. Он трахает себя на члене Джисона вот так, покачивая бедрами, а туловище остается практически неподвижным, за исключением легкого подпрыгивания. — Боже, ты сумасшедший, - вопит Джисон, глядя на то, как толстый член Минхо подпрыгивает между его ног. Джисон на мгновение задумывается о том, чтобы прикоснуться к нему, подрочить Минхо, но ему, честно говоря, нравится, что он такой твердый и без того, чтобы Джисон его трогал. Вместо этого он протягивает руки к груди Минхо, чтобы потереть его соски. Если это возможно, спина Минхо выгибается еще больше, а по рукам и ногам бегут мурашки. — Ты здесь такой чувствительный, - думает Джисон вслух, пощипывая розовые соски пальцами. — Где же еще? Когда Джисон смотрит на лицо Минхо, он видит, что тот лишился дара речи. Его рот отвисает, вытекает слюна, стекает по ключицам, по губам. Джисон хочет заткнуть рот Минхо пальцами, но он обеспокоен тем, что может вызвать серьезные сбои в работе танцора. Только сейчас он замечает, что Минхо больше не двигается, его бедра трясутся в конвульсиях, как будто он едва может держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы снова двигаться. Снисходительно шлепнув Минхо по бедрам, Джисон обхватывает их обеими руками, разминая кожу. — Хан…Ах! - Минхо падает на грудь Джисона. Внезапно Джисон начинает тяжело дышать почти у самого его уха. Дыхание Минхо затруднено, он пытается вдохнуть как можно больше воздуха, время от времени практически хрипит, как будто он на грани слез. Джисон хочет довести его до слез. — Давай, малыш, - отчитывает он, снова шлепая Минхо по бедрам. Дыхание танцора сбивается на его шее. — Двигайся, - подталкивает Джисон. Минхо шмыгает носом, но слушает, перенося вес тела на колени. Он приподнимает свою задницу на члене Джисона, Джисон видит, как округлости его ягодиц выступают над поясницей, но все его внимание сосредоточено на интенсивной дрожи, вибрирующей в кончиках его пальцев под кожей Минхо. Это не занимает много времени – как и две другие отчаянные попытки оседлать член Джисона – прежде чем Минхо падает сверху на младшего, его дыхание такое тяжелое, что это немного настораживает. — Не могу, - икает он, утыкаясь лицом в шею Джисона. — Я больше не могу, Хани, прости, я устал... Последнее, что Минхо должен сделать, это извиниться. Джисон чувствует себя таким чертовски любящим и думает, что в мире нет ничего более милого, чем Минхо с его невероятно сильным телом, извивающийся на нем, жалуясь, что он слишком измотан. Джисон размышляет, такой ли он с другими людьми. А может быть, это глубокая усталость от того, что он перетрудился над хореографией? Джисон вспоминает, что сегодня он несколько раз слышал, как хрустят суставы Минхо. Что бы это ни было, Джисон хочет позаботиться об этом. Позаботься о дрожащем парне в его руках. Он целует волосы Минхо, обнимая его за талию. — Хен, - шепчет он на ухо Минхо. Минхо издает тихий звук, чтобы показать ему, что он слушает. — Можно я тебя сейчас трахну? Минхо хнычет, вцепляясь в плечи Джисона своими маленькими ручонками. Он кивает два, три раза. Джисон заправляет выбившуюся прядь волос Минхо за ухо. — Мне…нужны слова, малыш, - выдыхает он на ухо Минхо, проводя пальцами по его влажным волосам. Минхо поднимает голову, его темный, томный взгляд впивается в глаза Джисона. Его щеки мокрые, но Джисон не уверен, пот это или слезы, он все равно аккуратно вытирает их. — Ты можешь трахнуть меня, Джисони, - говорит Минхо прямо в его губы. Он прижимается к ним быстрым поцелуем. — Пожалуйста, ты мне нужен. Джисон тихо ругается и с силой, о которой он и не подозревал, переворачивает их, пока они все еще соединены. Минхо ахает от удивления, когда его спина касается мягкой простыни. Его волосы развеваются вокруг головы, как нимб. — Привет, - улыбается Минхо, когда их взгляды встречаются, его слегка приоткрытый рот выглядит более соблазнительным, чем когда-либо. Джисон наклоняется к нему, чтобы соединить их губы в тихом поцелуе. — Привет, - отвечает он взаимностью, также целуя родинку на носу Минхо. Руки Минхо путешествуют от плеч Джисона по его груди к четко очерченному животу, поглаживая его. — У тебя такой горячий пресс, - хвалит он, снова проводя рукой по рукам Джисона. — И твои руки тоже. Джисон чувствует, что краснеет. — Пусть мои хены этого не слышат, - хихикает он, экспериментально разминая свои бицепсы под пальцами Минхо. — Они вообще не выпускают меня из спортзала. — Все в порядке, - напевает Минхо, массируя мышцы Джисона. — Я не против потрахаться в спортзале, - говорит он небрежно. Член Джисона дергается внутри него. — И ты, по-видимому, тоже, - Минхо приподнимает бровь, на его губах появляется улыбка. Джисон скулит, кладя руки на его бедра, чтобы притянуть ближе. — Ты – угроза, - говорит он, фактически констатируя факт. Минхо ухмыляется и поднимает ноги с простыней, оставляя их болтаться в воздухе. Это толкает Джисона немного глубже внутрь него, и они оба выдыхают от этого ощущения. — Тогда, может быть, тебе стоит выебать это из меня, - бросает вызов Минхо, его голос звучит беззаботно. — Возможно, мне нужно это сделать, - отвечает Джисон, устраиваясь поудобнее между ног Минхо. — Возможно, я так и сделаю. Он проверяет гибкость Минхо, прижимая руки к внутренней стороне его бедер. Тело Минхо выгибается так, как хочет Джисон, его задница лишь наполовину лежит на кровати. Джисон роется пальцами ног в простыни в поисках опоры. — Блять, Минхо, - стонет он над ним, почти рыдая. Это ошеломляюще, тепло Минхо окутывает его. Он чувствует, как внутри него пульсирует его собственный член. Нужна секунда, чтобы выровнять дыхание, хотя это, вероятно, бесполезно. Руки Минхо обхватывают его лицо. Глаза Джисона автоматически распахиваются. Их лица намного ближе, чем он ожидал. Глаза Минхо говорят все, чего не могут сказать его уста. Джисон проникает глубже, наблюдая, как рот танцора раскрывается все больше с каждым дюймом, которым он его кормит, по крайней мере, когда он не ослеплен всепоглощающим ощущением, маленькие ручки Минхо – единственное, что удерживает его от того, чтобы не мотать головой направо и налево. Джисон еще ни разу не вошел в него, а уже чувствует себя таким чертовски разбитым, словно разрывается на части. — И-извини, - хрипит он. Боже, он, должно быть, выглядит жалко перед танцором, его обещания трахнуть Минхо – всего лишь пустые слова. — Нет, нет, - Минхо качает головой. Джисон заставляет себя открыть глаза, чтобы посмотреть на него, он игнорирует слезинку, наверняка свою, которая разбивается о щеку Минхо. — У тебя так хорошо получается, Джисони, - успокаивает Минхо, поглаживая большими пальцами щеки Джисона. — Это слишком? Джисон кивает, шмыгая носом, как идиот. — Все в порядке, - Джисон думает, что это, возможно, его любимая фраза из уст Минхо. Его мягкий, нежный голос придает им что-то особенное. — Все в порядке, ты можешь двигаться помедленнее. — Я-я хочу, чтобы у тебя все было хорошо… - жалуется Джисон, смущенный своей неспособностью играть хотя бы частично так хорошо, как он хвастался. — Я чувствую себя потрясающе, - подбадривает Минхо. — Ты заставляешь меня чувствовать себя потрясающе, Хани. Джисон не может подавить всхлип, когда Минхо запускает пальцы в его растрепанные волосы. — Помедленнее, хорошо? - Минхо шепчет, слишком тихо, чтобы Джисон услышал. Джисон пытается слушать Минхо, и в течение нескольких толчков ему это действительно удается, или, скорее, он не может делать ничего другого. Стенки Минхо давят на его длинну, когда он нерешительно вводит их внутрь и наружу, лишая его возможности двигаться вообще. Но довольно скоро его ритм постепенно начинает набирать обороты, и Джисон не может это контролировать. Впервые он понимает, что прижал Минхо сильнее, чем следовало бы, когда слышит, как голос танцора входит в регистр, которого он еще не слышал: высокий и тонкий, но все еще достаточно громкий, чтобы эхом разноситься по пустой квартире Джисона. — Сони…Ох, Сони, блять! - Минхо кричит на его члене, руки убираются с лица Джисона и цепляются за спинку кровати; она ударяется о стену, когда Джисон снова входит в него. Старые струны в его матрасе скрипят, дыхание Минхо синхронизируется с их ритмом, от этого у Джисона кружится голова. Он чувствует, что его толчки становятся небрежными, нескоординированными, но он ничего не может с этим поделать. Он наваливается на Минхо, и единственное, что удерживает его от сокрушения – это локти и колени. Он сжимает простыни руками. — Прости, блять, прости, - снова извиняется он, тяжело дыша, его бедра толкаются в тугом тепле все быстрее и быстрее, узел в животе затягивается с пугающей скоростью. — М-Минхо, я скоро кончу… Минхо настойчиво кивает. Как будто он хочет посмотреть Джисону в глаза, но его зрение расплылось из-за того, что его тело толкают со всех сторон, и он просто не может. — Внутрь, - умоляет он, его рука опускается на живот, как будто он, блять, хочет почувствовать Джисона там. — Я-я тоже кончу, вот так, - признается он. Джисон видит, что тот чертовски красный. Он резко хватает Минхо за бедра, безжалостно насаживая его на свой член, благодарный за часы, проведенные в спортзале, в конце концов. Каждый раз, когда его пах соприкасается с задницей Минхо, раздается хлюпанье, а яйца ударяются о мягкую, без сомнения, покрасневшую и, возможно, покрытую синяками кожу. — Я пиздец как близок, - рявкает Джисон, не узнавая своего голоса. — Я собираюсь кончить в тебя, малыш, блять, блять- Минхо рыдает, прижимая руку к животу. — Я хочу...хочу сохранить частичку тебя, - задыхается он. — Внутри меня. И невыносимое давление во всем теле Джисона, наконец, ослабевает, из его горла вырывается почти животный звук, когда он чувствует, как его член извергает потоки спермы внутри Минхо, его бедра подрагивают, это кажется почти бесконечным. Облегчение в чистом виде течет по венам Джисона, парализуя его мышцы неконтролируемыми спазмами кульминации. Он чувствует, как Минхо сжимается вокруг него так невероятно сильно, что это граничит с болью, его сверхчувствительный член снова плачет. — Кончаю, - в отчаянии выдыхает под ним Минхо. Его голос звучит почти испуганно. Хотя веки Джисона хотят только одного – закрыться, он отказывается их слушать. Ему нужно видеть, как Минхо сходит с ума, от того, что Джисон сделал с его телом, с ним самим. Минхо слабо дергает свой член правой рукой, но отпускает ее прямо перед тем, как кончить, сперма почти достигает ключицы. Его лицо расслабляется от удовольствия, рот расслаблен, кроличьи зубки блестят от загустевшей слюны, которые, блять, вытекают, оставляя подбородок совершенно мокрым, образуя пятно на простынях Джисона. Его ноги обвились вокруг талии Джисона, лодыжки сцеплены на пояснице, он дрожит, его тело несколько раз сотрясается от нерегулярных сокращений. Они оба переводят дыхание, отходя от своих пиков, когда Минхо открывает глаза. — Ты пялишься, - хрипло смеется он, измученный. — Н-ну и чего ты от меня ждешь, когда ты так выглядишь? - Джисон защищается. Минхо моргает, затем вытирает подбородок, оценивает состояние остального своего тела: сперма высыхает на животе, щеки мокрые, член размягчается. — Действительно достойно пристального внимания, - иронично усмехается он. Джисон, наконец, падает на него, не обращая внимания на беспорядок между ними. Он проводит руками по слипшимся от пота волосам Минхо. — Рад, что мы можем согласиться с этим, - говорит он, целуя свой влажный подбородок. — Это отвратительно, - ворчит Минхо, пытаясь вывернуться. — Это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел, - не соглашается Джисон. — У тебя тоже текут слюни, когда ты дрочишь? Минхо легонько пинает его пяткой. — Тогда я приму это как согласие. — Хан Джисон! — Прости, прости, - успокаивает его Джисон, смех грохочет по коже, пальцы поглаживают бедро Минхо. Минхо обвивает руками шею Джисона. — А ты тоже плачешь, когда трахаешь себя? — Ауч, - шипит Джисон. Однако он не может злиться, когда Минхо начинает хихикать у него на плече. — Нечестно, это был мой первый раз, когда я трахался с кем-то еще, - говорит он в свою защиту. — Надеюсь, я соответствую требованиям, - говорит Минхо. — Более того, - выдыхает Джисон, ничего, кроме честности. Минхо фыркает от смеха, а Джисон скулит, чтобы он перестал смеяться над ним, и Минхо обвиняет его в том, что тот обвиняет его в насмешках над ним. Они падают в приступе смеха друг на друга, и у обоих голова, вероятно, еще слишком плывет, чтобы понять, что они выглядят как идиоты. Или им просто все равно. Ведь никто больше не видит их, никто больше не нарушает мирную тишину, в которой раздается только их смех. В конце концов им придется отключить свои тела, встать, принять душ или хотя бы вытереть все остатки жидкости, засохшей на их коже. В конце концов, они так и сделают, а пока просто останутся лежать, свернувшись калачиком, со спутанными ногами, с пустым и блаженным сознанием, существуя только сейчас, не заботясь о том, что будет через пять минут, не говоря уже о завтрашнем дне.