Пять

Один Амброз смотрит в окно и видит бледно-голубое небо с переливами. Со звёздами. С чем-то похожим на солнце. Он не уверен, но, кажется, это глаз. В последнее время такие догадки перестали быть для него чем-то странным. Самый холодный и сдержанный из искателей, он всегда искал объяснения чему-то, что объяснить порой не мог даже Николас. Но сейчас ему просто хотелось, чтобы это «солнце» повернулось на него… а там уже как пойдёт. Бороться дальше не было смысла, хотя истинные искатели не сдаются. Два Крик Теодоры слышен с первого этажа. Амброзу хочется заткнуть уши, уйти подальше. В последнее время она стала такой… раздражающей. Подсознание подсказывает: сумасшедшей. Армитаж успешно игнорирует это любезное замечание. Галлюцинации дают о себе знать сутки напролёт. Искателя удивляет, пожалуй, то, что никому из их команды в состоянии аффекта Теодора не навредила. Три Смотреть ей в глаза Амброзу кажется невыносимым. Два серых омута, практически слившихся с чёрными зрачками. Синяки под глазами и бледная кожа кажутся Армитажу такими пугающе красивыми и аристократичными, что он невольно шарахается. Альхазред усмехается и обхватывает себя руками. — Говорила же, ты не обязан со мной возиться. Ах да, он же пришёл утешать её. Амброз вдруг замирает на месте. Словно поражённый молнией. Он видит всё в ней. И выбритый висок, и серебряную серьгу в левом ухе, и шрам под правым глазом. Подсознание встревает: красивая. Амброз не замечает, как произносит это вслух. Четыре — Ты сведёшь меня в могилу. — Жёлтая тварь будет быстрее. В глубине души Армитаж понимает, что это правда, но подсознание молчит. Наверное, оно тоже согласно с женщиной. От правды не убежишь. От себя - тем более. Душа, терзаемая противоречиями и волнениями, рвётся наружу и остаётся где-то в бледно-голубом небе. Среди белых точек, среди звёздочек. Амброз качает головой, понимая, что в груди становится пусто, но вдруг к сердцу приливает неожиданная лёгкость. — Ты никогда не задумывалась, что там? — Внимательный взгляд вниз, с обрыва. — Что? О чём ты? Где? — Внизу. Пять Теодора смотрит, как Амброз хлопает в ладоши, настукивая какой-то непонятный ритм, ходит туда-сюда возле котла. Армитаж часто повторяет её имя, пытаясь сосредоточиться, но ничего не выходит. Теодора подходит к нему и обнимает, а Амброз тут же разворачивается к ней, обхватывая её лицо ладонями. — Ты не сумасшедшая. Я никогда так не считал. Подсознание не в счёт. Усмешка. Искривлённые пухлые губы и прищуренный глаз со шрамом под ним. Прежняя пустота в груди. Молчание подсознания. — Спасибо, Амброз. Всё верно. — Так… Ты когда-нибудь задумывалась, насколько глубок тот обрыв? Ладони в перчатках на бледных щеках и ласковое прикосновение чужих губ ко лбу, а после - к выбритому виску. — Нет… Глубже только твоя душа. Подсознание отзывается: сумасшедшая. Амброз отнимает руки от чужого лица и борется с желанием поцеловать её. Теодора только молча улыбается и втягивает носом воздух. Грудь женщины пронзает странное чувство лёгкости и недолгого освобождения. Подсознание шепчет: Да признайся уже. И замолкает.