Фиолетовая сова

      Пенакония. Планета празднеств и веселых гуляний до самого утра уже столько лет что даже самые старые жители не могли рассказать о том были ли здесь когда-то спокойные, тихие деньки. На этой планете гордо возглавляя ее уже не одно столетие правила «Семья» и порядок был нерушим настолько, насколько это можно в бурлящем жерле вулкана, который представляли из себя люди, начисто лишенные здравого опасения.       Вечеринка? До следующего утра. Танцевать? Пока ноги не откажут. Поставить непомерно высокую ставку чтобы потом месяцами побираться пока не наскребешь на возврат долга? Еще один, миллионный разочек! Именно эта атмосфера была рабочей для Авантюрина. Именно эта атмосфера была бельмом на глазу для Рацио.       —Нет, я понимаю, что не каждому дано излечить недуг невежества, а еще более немногим будет позволено добраться своим развитием до хотя бы моего первокурсника, но мне кажется, что я скоро потеряю здравомыслие только от одних миазмов алкоголя со всех возможных трактиров. — разочарованный бубнеж продолжался казалось вечность.       Веритас не мог найти свой покой уже несколько дней, и даже излюбленный блокнот с записями прошлых исчислений перестал нагружать мозг достойно. Теперь на краю сознания не стихал гул голосов, что в край отличалось от его рабочей атмосферы, и поэтому Доктор бросил это бесполезное занятие.       —Прекращай ворчать, в конце концов мы вышли прогуляться именно по твоей инициативе. Тебе в лучшем отеле не нравилось, видите ли, там атмосфера плохая для исследований. — фыркнув Авантюрин проходит мимо своего спутника направляясь к маленькой лавчонке заприметив симпатичный оберег. Хоть и от него там было только слово, но маленькие сережки в виде золотых листочков слишком сильно напоминала ему обруч Рацио отчего сразу же появилось желание их купить что было с блеском исполнено. — Лучше смотри какая прелесть, дай надену. — обернувшись к своему возлюбленному парень натыкается до того оскорбленный взгляд что если бы он не был самим собой, то постыдился бы и уткнул взгляд в землю сыпя извинениями.       — Это крайне негигиенично сразу с прилавка пытаться нацепить игрушку на себя. — Веритас пальцем отталкивает руку Авантюрина и уже подхватывает презент запаковывая его обратно в бумагу. — Пошли хоть найдем лекарскую лавку, и если там будет сертифицированное средство для обработки то мы наденем их. — категорично отказавшись от сомнительного удовольствия носить серьгу которую до этого наверняка перелопало десятки, а может и сотни людей, Рацио подхватывает руку юноши открывая свой телефон и карты Пенаконии чтобы хоть примерно понять куда им бы следовало идти.       —Как всегда облом. — протяжно, скорбяще вздохнув Авантюрин следует за своим мужчиной, который уже нашел куда им надо. — Зануда. — тихо буркнул тот с грустью смотря на такие чудесные сережки. Идея проколоть мочки ушей параллельно чтобы носить один комплект была одной из лучших которые ему принадлежали, но его каждый раз стопорили, когда он приносил новые и горел желанием тут же их надеть.       Рацио ждет пока он дойдет до него и уже потом, подхватив его за локоть продолжает неспешную прогулку только теперь с заданным маршрутом, изредка морщась когда они проходили около особо громких динамиков, зазывающих всех прохожих, в уютные стены заведений.

***

      На закатном солнце блондинистые волосы полыхают костром пропуская сквозь себя лучи солнца пока Авантюрин уже истоптал небольшую дорожку около аптеки. Нет, ну серьезно, почему этот парень не может быть хоть чуточку проще? Вздохнув от тяжести бытия картежника, он останавливается напротив стеклянных дверей и заглядывает внутрь чтобы обнаружить абсурдную в своей реальности картину.       Явно бывалый аптекарь, который стал управляющим по наследству, и уже не одно поколение владеющий этим местечком, был полностью истощен, а рядом с ним, коршуном нависнув над бедолагой, стоял Веритас доводя несчастного до инсульта своей дотошностью.       Это если судить по тому, что в его руках находилась книга штампов и маркировок. Понимание что человека нужно спасать приходит как утешительный приз в казино, где за баснословную сумму, которую ты просадил дальше тебе отдают какую-нибудь дрянную игрушку в знак «поддержки».       —Рацио-о, — он зовет его и в животе сладко завязывается едва ощутимая нежность, которую не замечаешь, но если никуда не бежать, и заглянуть внутрь себя, то ты найдешь целый океан любви и преданности.       —Oui mon amour? — тут же отзывается Доктор. Он разворачивается к нему, золотые лепестки полуобруча горделиво блеснули, красуясь внеземной внешностью своего обладателя. — подожди капельку, кажется, я нашел то, что можно будет использовать, не отравившись при этом. — спокойно расплатившись мужчина подхватывает свои покупки, милостиво не обращая внимание на аптекаря который начал молится Эону в благодарность за то что он ушел.       Они находят ближайшую лавочку, на которой уже спокойно усаживаются, без спеха обрабатывая драгоценный метал антисептиком, и Авантюрин забирает свой презент у Веритаса который он намеревался надеть, самостоятельно втыкая ее в ухо и чуть отодвигаясь чтобы полюбоваться как гармонируют украшения между собой.       Строго говоря, парень иногда думал о том, что с такой холодной, но от этого не менее прекрасной внешностью Рацио был сам как украшение к любой побрякушке, которую бы он только не притащил. Свою же сережку он надевает быстро и без такой торжественности как с мужчиной, и они остаются посидеть под вечерним, ласковым солнцем еще немного.       — У меня что-то на лице? — оторвавшись от блокнота тот подозрительно смотрит на Авантюрина, который своим видом напоминал домашнего кота, который стащил у своих хозяев большущий шмат мяса, но не получил по мохнатому филею.       — Да-а, — тряхнув блондинистыми волосами от чего они упали на лоб прикрывая глаза парень продолжил фразу самым непринужденным тоном. — Божественная красота? — фиолетовые глаза хитро глянули на запнувшегося на цифре Веритаса. Только он мог так непринужденно флиртовать, не испытывая трудностей, от холодного взгляда которым его одаривали каждый раз, когда тот пытался отвлечь своего мужчину от его исследований.       Тот устало вздыхает с хлопком закрывая книжку встает, подавая руку Авантюрину за которую тот с удовольствием цепляется, не отрываясь даже когда встанет. Вопросительный взгляд ученого тот предпочитает игнорировать, просто таща того домой. Вечерняя прогулка здорово утомила и расслабила и теперь он хотел поспать.       Казалось, уже доходя до своего временного пристанища, они должны были туда добраться без трудностей, но этого не случилось. Прямо рядом с ними закричала неувиденная до этого маленькая девочка и оттолкнувшись от игрового автомата собиралась убежать неизвестно куда, но непреднамеренно врезалась прямо в Авантюрина уже окончательно упав на землю и заплакав.       Тот же в свою очередь уже предвкушавший сытный, горячий ужин и хлопнул глазами выходя из транса и недоумевающе уставился на маленького ребенка, захлебывающегося в слезах и соплях.       —А? — только и вырвалось у него пока рядом с ним не появился Рацио аккуратно, но без особой нежности поднимая малышку.       —Где твои родители? — ну да, как всегда, без лишних сантиментов тот спрашивал самое важное.       —Они сказали, что сейчас подойдут, а я пока должна до-доста-ать и-игр-ушку-у. — от накатывающей истерики девчушка начинает заикаться готовясь зареветь.       —Эмоции в сторону, молодая леди. Пока не разберемся не нужно усложнять нашу задачу своими эманациями. — Авантюрин не может не фыркнуть. Рацио нельзя было бы изменить и под дулом пистолета, не то, что с помощью детей. — Как много раз ты сыграла в этот автомат для просаживания денег? — постучав изящным пальцем по металлу тот внимательно смотрит на маленькую игрушку в руках и на то, как девочка на пальцах начала пересчитывать разы проигрыша.       —Десять! —Довольная от того, что ответила на каверзный вопрос та с ожиданием смотрит на неизвестного дяденьку. Он казался ужасно взрослым и надежным, а то, что было нельзя плакать наверняка чтобы тот вычислил родителей, но она оборачивается и видит, как к ним летят ее родители. — Папа! Мама! — уже не нуждаясь в компании она легко бросает своих новых знакомых и летит в открытые объятья не замечая недоброго взгляда «статного дяденьки».       В отличии от его спутника который уже подумывал о том чтобы помолится за упокоение несчастных родителей ведь что слишком хорошо делает Рацио — это рассказывает риски от которых потом побледнеет не только лицо, но и сам на тот свет отправишься.       Он кивает своему возлюбленному и опирается на металлический бок наблюдая за тем, как несчастные перепуганные родители кивают в такт каждому слову Доктора и клянутся более никогда до того, как ребенок не сможет самостоятельно передвигаться без ущерба для здоровья и психики не отпускать ее одну.       Аметистовые глаза отрываются от Веритаса и переводят взгляд на автомат да так парень и застывает как молнией в самое темечко шарахнутый. Оттуда на него смотрит далекая детская мечта.       Когда то, очень-очень давно он видел точно такую же игрушку. Сова. Фиолетовая, яркие плюшевые крылья блестели на солнце, а янтарные глаза обрамляла тонкая оправа очков. Дети каждый день клянчили у родителей мелочь когда проходили мимо автомата пытаясь вытащить прелесть, но ее никто и никогда не выигрывал ведь она была слишком тяжела для щипцов, а поэтому и оставалась в стеклянных оковах все то время пока он жил в том месте.       Потом, став старше и сбежав оттуда в другое место, он забыл об этом, но теперь горькие воспоминания всплыли с двойной силой, и поэтому он поднял взгляд отрываясь от нее. Он заимел все чего можно было желать и даже больше, а посему тот отворачивается от игрушки. Прошлое – прошлому, настоящее – настоящему.       —Запугал? — со смешком спрашивает Авантюрин когда Рацио подходит к нему и аккуратно притягивает его за руку к себе чтобы наплевав на собственные нормы морали уткнуться в плечо бубня о том насколько были глупы эти родители, и, оказывается, они даже не подумали что может случится что-то пока они отойдут. — Ну все, все, прекращай, пошли лучше в номер поспим, а то я что-то уже умотался. — он собирается идти, когда чувствует, как Веритас идет в другом направлении, прямо к автомату и с удивлением следует за ним собираясь спросить, что такое, но рука, не держащая книгу взлетает вверх и просит тишины, и юноша замолкает только наблюдая.       Постепенно глаза расширяются, потому что он видит, как его возлюбленный, посверлив «груду метала для тех, кому нечем заняться чем-то полезным» достает свой кошель и сует туда сразу пять тысяч кредитов оплачивая десять попыток игры и приступает. Состояние перманентного удивления уже не трогает Авантюрина, который с любопытством смотрит на то, как с седьмой попытки Рацио все же забирает сову, которую тот упрямо старался достать и спокойно идет к нему без предисловий вручая ее.       —Чего? — ну скажите ему что он не один не понимает, что нашло на него? Отчего тот пошел и сделал это?       —Ты смотрел на нее. Долго. — любой бы поверил в его невозмутимость. Любой бы оскорбился такому ответу. Любой, но не он. Он не слышит его тон и не обращает внимания на маленькие ответы. Авантюрин смотрел в теплые сливовые глаза и видел протянутую руку с маленькой детской мечтой о которой тот хотел забыть слыша, как с щелчком падает еще один душевный сейф приоткрываясь Веритасу. — Если захочешь — расскажешь. — обрывая все попытки завести разговор об этом в очень короткой форме или оправдаться Рацио снова протягивает руку чтобы наконец дойти до дома.       Яркая улыбка растягивает губы и тот с удовольствием подхватывает своего мужчину под локоток прилипая к боку, не обращая внимания на недовольное ворчание. Он был счастлив в обществе своих двух совушек, а на все остальное ему было решительно все равно.