Солнце

"Спасибо, что пришли..." 15.05.2003, МХАТ Диана лежала на полу в середине комнаты и тихо дышала. Сигаретный дым клубился где-то под потолком, оглушительно громко стучали часы. За окном цвела сирень, на улице было совсем тепло и тихо, темно, но в старенькой квартире женщина мёрзла. Она глупо смотрела вверх, почти не шевелилась и не думала, в голове была оглушительная пустота, и Диана не старалась её заполнить. –Солнце... Я становлюсь... твоим... лучом... я режу... кожу... Хриплый усталый голос женщины вместе с сигаретным дымом эхом поднялся к потолку. Диана повернулась на бок, затушила о запястье окурок и рвано выдохнула. Сегодня был концерт, акустика. Никогда еще выступления не давались ей так тяжело... Женщина чувствовала себя загнанным в угол волчонком. С хрипотцой в голосе она тихо пела, почти не улыбалась и постоянно благодарила публику... В глубине души Диана до сих пор не верила, что после ухода Светы к ней будут приходить. На лице женщины пролегла глубокая морщина и в полуприкрытых глазах сверкнула грусть. Она ни разу не встала за концерт, ноги просто не держали, а когда пришлось играть "Солнце", думала, что и вовсе рухнет... Диана тогда дернулась, словно от пощёчины, и, кажется, умерла внутри. Вместо этого гудения, похожего на замогильное, должна была петь скрипка. Должна была стоять Света... Диана сипло выдохнула и прислушалась. Тикали часы. На глаза наворачивались слезы, и женщина расслабила веки. От соленой влаги, просачивающейся сквозь ресницы, в груди всё сжималось, и становилось жарко. Арбенина подавила тихий всхлип и прошептала: –Солнце... Ещё с минуту она молчала и ждала, когда же наконец ей послышится хотя бы отголосок мягкой протяжной скрипки. Диана скучала, безумно скучала. Ей не хватало её любимой Светки, короткого ёжика волос под рукой, тёплой улыбки на чужом лице. Арбенину морозило только от одной мысли обо всём, что произошло. Казалось, что это просто страшный сон. И концерт, и холодная квартира, вот сейчас она проснется, и рядом Света будет гладить её по непослушным взъерошенным волосам... Диана помнила, как всё разрушилось, как скрипачка с искаженным обидой, злостью и, кажется, горечью лицом уходила, как вслед сама Арбенина кричала что-то обидное, а, когда дверь захлопнулась, падала на колени, закрывая лицо руками, и истошно вопила, срывая голос... Спустя время женщина много раз прокручивала это в голове. Она винила всех в произошедшем, сначала Сурганову, а потом со временем поняла, что не может обманывать себя. Диана твердила, что Светкиной вины здесь нет и на ее месте сама она, возможно, поступила бы так же. Но червячок обиды извивался где-то внутри, не давая шанса отпустить и извиниться... Да, Арбенина действительно думала, что виновата, во всяком случае, она не могла считать плохой Сурганову и от этого всячески страдала... Телефон где-то под кроватью завибрировал. Будильник на шесть утра. Диана нехотя опустила взгляд на мобильник и взяла его в дрожащие прохладные ладони. Женщина горько усмехнулась и нажала на кнопку, прекращая ужасные конвульсии телефона, отчего он потух, снова погружая комнату в полумрак. Арбенина прикрыла глаза и всем телом задрожала, задыхаясь в сухих рыданиях. Она тихо всхлипывала, скрючившись на полу, и сжимала ладонями собственные отросшие волосы, а потом вдруг замерла. В голову пришла безумная, совершенно несуразная идея позвонить. И Диана зацепилась за эту идею, она судорожно выдохнула и схватила мобильник, набрала навсегда отпечатавшийся в памяти номер, после долго вглядывалась в родные цифры...

***

Света сразу поняла, что идти на концерт Арбениной–совершенно жуткая идея, вот только больше так не могла. Она слишком давно ничего не слышала о Диане, безумно скучала, как собака ждала чего-то, всё не могла успокоиться, хотя знала:всё кончено. Динька не простит её, а она, как бы ни хотела, не вернётся. Как только скрипачка увидела снайпершу на сцене, вся замерла. Арбенина была таким же маленьким беспомощным зверьком, как когда-то на самых первых их концертах. Невероятно тихая, с каким-то потухшим огнем в глазах она сидела на одном месте, сгорбившись, и почти не двигалась. Света с ужасом смотрела с самого дальнего места на Диану, перебиравшую струны, и на глаза ее наворачивались слёзы, руки непроизвольно дрожали. "А песни то между прочим все о любви..." Сурганова прикрыла рот ладонью, услышав тихий горький голос. Свете хотелось выпрыгнуть из зала, схватить скрипку и заменить это навязчивое гудение. Но она не могла... Диана ведь сама выбрала всё это, значит так ей будет лучше, но лучше не было. Женщина видела это, но упорно отворачивала мокрые глаза от сцены, когда слышала внезапно начинавший дрожать Дианин голос. Дома было страшно, и Света очень старалась уснуть, чтобы в голову не лезла Арбенина. Тикали часы, а женщина, кажется, не чувствовала почти ничего... Обида давно иссякла, а на её месте осталась только сокрушающая горечь и волнение. Сейчас она чувствовала виноватой только себя и никого больше. Света помнила, насколько плохо было после того случая. Диана выглядела действительно мёртвой. Сначала она истерила, ругалась, а потом спустя время умолкла. И больше не кричала, она больше вообще почти не говорила. Диана постоянно была где-то далеко, со своими резко появлявшимися делами, а однажды попросила уйти. И Света ушла, но за закрытой дверью она услышала крик, от которого там на месте чуть не умерла. Иногда ей казалось, что стоило просто скончаться от рака, отказаться от помощи врачей, но Сурганова вспоминала свою Динку, сидевшую у больничной койки, и её теплую руку на своей. И тогда хотелось пустить всё к чертям, позвонить, услышать долгожданный голос... Но она вспоминала, что виновата сама, и после всего Арбенина не простит её. Тикали часы. В темном углу стояла скрипка. Света не брала её в руки уже месяц, а сейчас вдруг поняла, что это ей совершенно необходимо. На циферблате было около шести утра, а женщина дрожащими пальцами гладила струны. Ей было всё равно, что сейчас вдруг подумают соседи. Сейчас скрипка была ей необходима. Света закрыла глаза и услышала голос, который только сегодня, содрогаясь, тихо пел. И Сурганова заиграла, подхватывая этот голос, заглушая непонятное гудение трубы. На глаза наворачивались слезы, и Света упала на колени, сжимая до боли скрипку. Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Женщине было всё равно, кто там и почему звонят в такое время, но она взяла в руки мобильник. На минуту Сургановой показалось, что она вновь спит. Просто забылась тревожным, полным надежд сном. На экране горел до боли знакомый номер, и Света сняла трубку. По ту сторону ничего не было слышно, и женщина молчала. Она с упоение слушала тишину. –Светик... Хриплый голос показался безумно громким, хотя его хозяйка говорила шепотом. Женщина вздрогнула и тихо всхлипнула. Как же давно она слышала это в последний раз... –Светик, мне так не хватает твоей скрипки... Голос по ту сторону был каким-то совсем уж печальным, надорванным, и Сурганова не выдержала. –Динька...–так же тихо шептала она. –Динечка, хочешь я сыграю тебе? –Пожалуйста... Губы мелко задрожали, Света взяла в руки инструмент, присела поближе к телефону и заиграла. Она слышала, как где-то там всхлипывая, поет Динька, и плакала от этого сама. Наконец "Солнце" было таким, каким и должно быть.