Я и Он

      Последнее, что я помню, это яркий свет перед собой и громкий звук тормозов. Наверное, это не та смерть, которую бы я хотел. Да кто бы в своем уме хотел оборвать свою жизнь вот так? Точно не я. Слишком много мне пришлось пробыть на дорожной трассе, чтобы закончить жизнь под машиной. Несправедливо. Хотя это может и очень символично, потому что человека, которой меня погубил при жизни, я встретил тоже на дороге.       Я Марко Ботт. Я много думаю о своей жизни, и иногда хочется поделиться частичкой себя, чтобы наконец отпустить, поэтому я оставлю всё здесь. Прошу, не судите меня, мне и так пришлось не сладко.       С самого детства настроения дома казались душащими и причиняли только боль. Телесные наказания хоть и были редкостью, зато постоянные упреки за своё существование получать как пить дать. После отъезда старшего брата, всё бремя упало на плечи пятнадцатилетнего подростка, который только принимал себя и своё тело. В школе ты где-то на дне, дома в тебе видят лишь грушу для битья, и в итоге ты не можешь найти безопастное место для себя. Если бы у меня сейчас спросили, смог ли я поступить по-другому, то я однозначно поступил точно так же. Я не мог отказаться. Отказаться уйти в мир галлюцинаций. Я пробовал всё, что предлагали. Денег было предостаточно, спасибо родительским откупам от ребенка. В итоге неправильная компания, беспорядочные половые связи, первая влюбленность. Только, по правде, и тут я оказался бракованным, мне посчастливилось любить парней.       Но как бы я ни нравился парням, никто не заводил со мной отношений. Перепихнулись и забылись. Редко, когда это было больше чем два свидания. Наверное, я всегда не там искал. В старшей школе, как сейчас помню, я сидел дома с парнем, думая, что у нас ещё больше трех часов до возвращения родителей... И не нужно гадать – меня спалили, и это было настолько обидно, потому что перед тем парнем они сделали вид, что принимают меня таким, каким я есть, но как только закрылась входная дверь, начался настоящий ад. Мне пришлось походить к врачу, чтобы восстановить здоровье после того дня, настолько всё было плохо. Я получил угрозы и ультиматум – съехать после выпускного, и им было плевать куда и как. Родители вычеркнули меня из своей жизни и жизни братьев. Я уехал со своим, как мне казалось тогда, другом в другой город.       Для начала всё шло неплохо, мы ночевали в каком-то общежитии, я работал в забегаловке, получал какие-то деньги, и на них можно было жить, но амбиции и желание доказать, что я что-то стою, были сильнее. И как на удачу в городе проходил кастинг в фильм. Я был на пробах и не прошел, но понравился режиссеру. В плохом смысле. Он пригласил меня на ночь. А я был глуп и согласился. Никакой роли я не получил, зато мне дали денег, и много. Я почувствовал такое странное чувство внутри. Смесь позора, отвращения и легкой возможности. Уже на следующей неделе мне удалось подцепить другого мужчину в той же забегаловке, где я работал, потом ещё, ещё и ещё. Я не чувствовал к ним ничего, лишь отвращение к себе и желание денег. Употребление наркотиков только ухудшилось, когда я познакомился с другими девушками и парнями из этой сферы. Мы все там были несчастливы, но выйти из этого порочного круга почти невозможно. Ты будто в зыбучих песках – чем больше барахтаешься, тем сильнее увязываешь. В какой-то момент я перестал чувствовать что либо. Ночью работал, а днем отсыпался на жестком матрасе в вонючей общаге. И так было больше года, а может даже и больше двух. Честно, я просто сбился со счета. Пока не встретил его. Моего спасителя и мою погибель. Жана Кирштейна.       У него была дорогая хорошая машина, да и сам он выглядел статно в своей темно-зеленой военной форме. Не часто встретишь такого красавчика посреди ночи на заправке. Не полицейский, так что повязать вряд ли мог, и я решился, несмотря на все предостережения подруг рядом. Можно же когда-то провести ночь с симпатичным мужчиной.       – Не найдется закурить? – он не был похож на человека, который курит, но начать диалог с такого вопроса было давно отработанной схемой.       – Нет, но могу купить тебе, – его голос был холоден, – Да и курить на заправке не лучшее занятие.       – Может ты ещё расскажешь мне о правилах безопасности.. но не здесь?       Этот взгляд... Он оценивал меня. Будто решал шучу ли я с ним или же нет.              – Поехали, – спустя минуту молчания он ответил. – Только не против остаться в отеле в городе?       Разве я могу быть против? Меня тошнило только от одного вида мотеля на трассе. Я ехал и думал, что сегодня смогу полежать в нормальной постели, с красивым мужчиной, и принять горячий душ. Мой спутник был очень серьезный, видно, что он сильно устал.       В салоне из натуральной кожи пахло по-другому, как-то роскошно. Я закрыл глаза и наслаждался поездкой без ощущения каждой кочки на дороге, легкой музыкой по радио и ароматом дорогого мужского одеколона. Этот парфюм въелся мне в память перманентно. Сейчас бы из тысячи других ароматов я смог бы отличить именно его, он возвращал меня в ту ночь снова и снова. И будь бы у меня деньги, я бы купил именно его. Ничто другое не дарило чувство безопасности и беззаботности. Мы ехали довольно долго, я даже успел задремать в какой-то момент. Настолько там было спокойно. Подумал, что если меня везли в полицейский участок, то это не самая худшая поездка.       Он разбудил меня, открыл дверь автомобиля, да и вообще вел себя так, будто я не просто подхваченный на обочине мальчик, способный только постоять на коленях за деньги, а просто парень, за которым можно тоже поухаживать. Он был вежлив. Мы приехали в хороший отель, где меня, конечно, одарили не самым приятным взглядом, но моему мужчине было всё равно. Он улыбался мне.       – Ты голоден?       Я только вышел из самого приятного душа в своей жизни, обтирался самыми пушистыми полотенцами, кутался в белоснежный халат и падал в кровать как в облака, насколько мягко там казалось. Вопрос казался странным, ведь я тут только для того, чтобы отдать себя поскорее и получить свои деньги.       – Зачем это?       – Я не люблю заниматься любовью на голодный желудок.       – Ты называешь это "любовью"?       – Прости, – он улыбнулся. – Выбирай, что хочешь. Я заплачу за твоё лишнее время и ужин.       – Уж пожалуйста.       Его смешила моя реакция, но я уже звонил, чтобы нам принесли еду в номер. Он взял такое дорогое вино. Я чувствовал себя так, будто сорвал джек-пот. Пока он принимал душ, я думал, что такой человек обязательно окажется каким-то извращенцем в постели, ведь всё шло слишком хорошо. В голове я придумывал новые цены за свои услуги. Хотя странно и было то, что он ещё ни разу не спросил про стоимость, мало ли у него не будет таких денег, чтобы расплатиться. Но это были лишь тревожные догадки, ведь обманутым быть страшно.       Наш ужин походил больше на романтический. Он ухаживал за мной, наливал мне вина, смеялся над шутками, и ни разу не пытался на что-то пожаловаться. Обычно мужчины хотели разделить с кем-то свои проблемы с женой, детьми или работой, но не он. Он казался счастливым человеком, которому вообще не нужны такие услуги, которые предоставлял я. Да так и было на самом деле. Он богатый и красивый, любой вешался к нему на шею, а на работе быстрый карьерный рост. Зачем тогда я здесь?       – А почему ты решился привести меня сюда, раз ты такой популярный и крутой? – он наполнял мой рот фруктами, и я был только рад. Мне нравилась эта забота, да и я больше полугода не ел нормальной еды. Фрукты слишком большая роскошь.       – Ты показался мне голодным и замерзшим, – он гладил меня по щеке так ласково, как в последний раз гладила только мама в детстве перед сном.       – О, я тебя прошу, не играй в святошу, говори мне правду! – он снова смелся.       – Мне понравилось твоё лицо, эти веснушки и... – я заинтересовано поднял бровь, – твой зад.       Как банально.       – Так и что же? Папочка хочет отшлепать меня? – я был уже достаточно пьян, чтобы вести себя так.       – Нет, у меня другие планы на этот счет.       Я заинтересованно следил, как аккуратно тот проводил рукой по моей ноге, задирая край халата, как прикасался губами по тем же местам, что и гладил, как вежливо он касался меня. Он был настоящим романтиком, и я зря думал, что он извращенец. Он был ласков и аккуратен так, будто мы и правда на свидании. Я был настолько им очарован и одурманен, что даже не думал, что хочу поскорее всё закончить, поскорее вернуться на рабочее место или домой. В голове было пусто, лишь только его томные вздохи над ухом штормили внутри меня. Я был согласен на всё, но он и не просил много. Всё, что ему хотелось это удовлетворить меня. Я чувствовал это. А потом, в будущем, ещё много раз убеждался.       – Ты можешь остаться тут до утра, номер оплачен.       – Ищи другого дурочка. Я буду уходить, а на меня повесят все эти счета. Нет-нет-нет.       Он снова усмехнулся, а затем открыл в приложении банка чеки. Не верить мне не было причин, а остаться в хорошем месте хотелось сильнее, чем собственный страх быть обманутым.       Но он не обманул. Попросил мой номер телефона и оставил меня одного на огромной кровати в отличном номере. В первые за долгое время я смог проснуться таким отдохнувшим, да ещё от чего, а от завтрака в номер. Я счастливо жевал хрустящий бекон, пока пересчитывал деньги, что вчера заработал. И, признаться, я обманул его, взял больше, чем обычно, но он всё равно оплатил абсолютно всё и даже оставил на такси. Я не верил в такую доброту к себе, но ещё меньше верил, что он перезвонит.       Прошла неделя, две, месяц, но звонка так и не поступало, но я и не ждал, лишь иногда ловил себя на мысли во время секса с каким-нибудь дальнобойщиком, что думаю, как хотел бы оказаться в той сказочной ночи. Под скрип кровати и ужасно пошлые наигранные вздохи я услышал свой рингтон. Это был он. Я ответил без промедления. Он будет завтра ждать меня. Возвращаться к работе не стало так мучительно. Я жил мечтой, в которой провожу ночи только с ним.       Он снова не обманул. Другой отель, другой номер, но такой же хороший. Совместная ванна. Рассказы историй из детства. Его громкий смех. Он охватил мой разум. Только после времени с ним я не чувствовал себя грязным и мерзким, он ухаживал за мной как за полноценным партнером. Он дарил мне подарки. Сначала это были простенькие вещицы, потом всё становилось дороже и дороже. Он помог переехать в стабильную скромную, но съемную отдельную квартиру. Мы встречались днём там. Он проводил со мной время часами, и становилось стыдно, я чувствовал, как выкачиваю из него деньги, просил перестать, но он лишь смеялся и отмахивался. Я не знал, насколько он богат, но похоже, что неприлично.       – Хочешь что-нибудь? Я всё куплю.       – Я хочу жемчуг!       Не помню, зачем я ляпнул такую глупость, ведь он даже нахмурился. Я чувствовал себя так ужасно, потому что раньше я только радовал его, но он всё равно прижал меня к себе. “Жемчуг, так жемчуг.” Я постоянно что-то бормотал про то, что не нужно платить за время проведенное вместе, но тот сразу же целовал меня, чтобы я оставил всё это. И я забывался. Он не давал мне думать ни о чем другом, кроме как о себе.       Он принес мне жемчуг. Ожерелье. Бусины в три ряда. Это самое дорогое, что я когда-либо держал в своих руках. Меня захлестнули эмоции, и кинулся ему на шею, зацеловывал лицо, не веря в происходящее.       – Только не злись на то, что я сейчас скажу, но я думаю, что ты дурак! Подвески, браслета или сережек хватило бы вполне, – если раньше я мог перепродавать его подарки, чтобы получить по-больше денег, такое нельзя отдавать никому ни за какие деньги.       – Думаю, на тебе он будет смотреться замечательно, – он встал сзади меня у зеркала и примерил ожерелье на моей шее. Тепло прижимал к себе, обнимая за плечи и целуя в макушку. Сейчас я понимаю, что это был самый красивый подарок из всех, что он мог подарить. – Разве кто-то сможет порадовать тебя так же?       Он ревновал меня к другим клиентам. Дразнил меня, заставлял из кожи вон лезть, лишь бы доказать, что он для меня особенный. Но он таким и был. Я всё меньше и меньше выходил ночью и всё больше ждал его. По итогу я спал только с ним. Делали мы это очень часто. Он был доволен собой. Иногда я думал, обнимая его за шею, что хорошо, что я был именно мужчиной, потому что если бы у меня была матка, я уверен, что вероятность беременности когда-нибудь достигла своего пика, а я никак не готов к детям. Я был плохой старший брат, а для хорошего отца у меня была слишком грязная работа и история.       Я жил от звонка до звонка. Ему звонить он запрещал, говорил про свою работу. Он военный, а там так много правил, что я верил во всё, что он мне говорил. Я верил, ведь он меня не обманывал никогда. Я был ослеплен его заботой, его мягкой улыбкой и честными глазами, не замечая никаких знаков, предупреждающих об опасности.       Пока он не пришел в золотом кольце на безымянном пальце.       Меня будто окунули в ледяную воду, а затем вытащили и вновь окунули. Я был ошарашен. Мне хотелось крушить. Выбить всю дурь из этого парня. Мои глаза открылись – вот почему мы не ходили на свидания днём, вот почему он не оставался со мной больше чем на день, вот почему он никогда не доставал телефон при мне, вот почему на его пальце виднелась ямка от кольца. Он женат. Он такой же как и все мужчины, каких мне удалось повстречать в этом гнусном городе. Моё тело меня не слушалось, я стоял, вновь потеряв все чувства. Мне снова стало мерзко от себя. Я вновь чувствовал себя грязным и использованным. В ушах шумело. И ведь так было всегда, он не мог внезапно жениться. Я лежал без эмоций, пока он шептал что-то мне на ухо.       – Да что с тобой? – он дернул меня за плечо рукой, на которой было кольцо. Меня будто обожгло. Я смотрел на это украшение и видел в нём Обман, Отвращение и Окончание Отношений. Слезы душили меня. Жадно глотал ртом воздух, пытаясь восполнить баланс в легких. Всё будто в тумане, лишь кольцо на пальце человека, который подарил надежду на конец несчастий. Я снова в дерьме. По уши. Голова кружилась. Я кричал на него. И он молчал и слушал, стараясь унять мой гнев. Но у него не получалось.       Я шел к такси, не знаю, куда бы поехал, мне просто хотелось сбежать, но он бежал за мной. Преграждал дорогу. Сейчас я не понимаю, зачем ему всё это нужно было? Тогда ведь был идеальный момент, чтобы всё закончить раз и навсегда. Может тогда я бы ещё смог выкарабкаться, начать новую жизнь на те деньги, что он мне дал. Но он не позволил мне уехать и покончить с нашими встречами. Он целовал на меня на парковке. Такой растрепанный, в наспех застегнутой рубахе.       – Марко... – я слышал своё имя из его уст так часто, но этот раз особенный, – Поедешь со мной в командировку?       Я стоял с сумкой, что он купил, в брюках, что он купил, в пиджаке на голое тело, что он купил, в туфлях, что он купил, в жемчужном ожерелье, что он мне купил. Я не мог ему оказать. Он купил меня. А я глупо любил его. Слезы капали на асфальт. Мне не хотелось смотреть ему в глаза, я себя ненавидел.       – Я люблю тебя, – вот был мой ответ.       – Молчи.       Он казался грустнее, чем прежде, хотя и продолжал целовать меня. Мы вернулись в квартиру. Он больше не трогал меня, лишь крепко прижимал к себе, когда я наконец уткнулся к нему в плечо. Я помню, какого это было лежать на крепком теле, пока жмешься ближе, чтобы согреться. Мы много проводили времени, поэтому я знал, что ему нравилось, когда ему трепают волосы, и я делал это, пока он не заснет. Если бы он выбрал меня, я бы обязательно делал это каждый день. Да я бы всё для него сделал бы, только бы он остался со мной.       – И давно ты женат? – я не хотел знать ответ.       – Три года.       – А дети?       – Да, у меня есть дочка.       Этого мне было достаточно, чтобы испортить себе настроение надолго. Хоть я и сделал вид, что ничего не произошло, я теперь думал об этой девушке, что наверняка ждет его дома вместе с маленьким ребенком.       Любопытство не давало покоя. Я отыскал его дом. Его жену в красном дурацком шарфе. И маленькую девочку, что ещё совсем неуклюже бежала по тропинке мимо. Я смотрел на них с таким отвращением. Я завидовал. Это было несправедливо, чтобы какая-то женщина жила счастливо с моим мужчиной, готовила ему еду, целовала утром, а потом встречала поздно с работы. Хотелось прокричать ей вслед, как я её ненавидел. Мне хотелось вцепиться ей в волосы или задушить её этим самым безвкусным шарфиком. Но я бы так не поступил никогда. Она наверняка даже не знает. Она не виновата. А вот у неё был весомый повод ненавидеть меня. Ведь изменяли ей, а не мне. Она поймала мой взгляд. Улыбнулась и взяла дочку на руки. Я сел на скамейку. Воздуха не хватало. Мне казалось, что она знает. Что сейчас подойдет и скажет, как я ей противен. Какой я гнусный человек. Но она пошла дальше по своим делам. Ожерелье душило меня. Я закашлялся. Как я мог поехать с её мужем куда-то?       В тот день я напился до отключки в баре. Не помню как добрался до дома. Не брал трубку. И он приехал, чтобы узнать, как я. Я смотрел в эти взволнованные глаза, но они мне больше не казались честными. Я ему не верил. Ни единому его слову.       К моему несчастью, во время поездки я совсем позабыл об этой жирной тонкости, и ходил на свидания с ним, проводил ночи. Он целовал меня публично. О таком я и мечтать забыл. Мои щеки пылали, как только я его видел. Ничто внутри не слушало здравый смысл, который вопил о том, что это всё временно. Я готов променять что угодно на еще один день с этим человеком, даже, если бы была возможность сейчас. Мне нравилось в нём всё. Он был так прямолинеен, много шутил и смотрел на меня с заботой. Я замечал то, как он мной любовался перед сном. Карие щенячьи глаза. Вот как я их видел в освещенной лишь лунным светом комнате. Уверен, я смотрел точно так же.       Мы танцевали на площади, ходили в театр и целовались на последнем ряду кинотеатра, как подростки. Я не верил, что это тот человек, который может разбить мне сердце, ведь сейчас оно так быстро бьется внутри, и я чувствую себя живым.       Это была самая счастливая неделя в моей жизни. Я даже от путешествия в Диснейленд в детстве не получил такого впечатления, как в этой поездке. Мы мчались в поезде в обнимку, но выходили уже раздельно.       Я потерял его, настолько быстро он выскочил из вагона, и увидел его снова только на перроне вместе с девушкой в этом красном шарфе. Он целовал её. Почему сейчас? Разве он не знал, что я сзади? В ушах зазвенело, а мир переставал существовать. Я видел только их. Всё вокруг плыло. Люди шли, а картинка с поцелуем моего мужчины и его жены будто остановилась и не двигалась. Я не мог сдвинуться с места. Молился, чтобы она меня не увидела.       Они давно ушли, а я продолжил стоять и ждать чего-то. Он даже не обернулся. Он даже не решил проверить, а ушел ли я. Ком в горле не давал дышать. Я сел на землю и заплакал, как ребенок, которого оставили родители на вокзале. Люди проходили равнодушно мимо, а я лил слезы. Больше это не могло продолжаться, мне нужны были ответы. Это был первый раз когда он получил звонок от меня.       – Я же просил не звонить на этот номер, – голос был таким отстраненным и холодным, что я не понял, а он ли взял трубку.       – Между нами всё кончено.       – Между нами что-то было?       Звон в ушах. Опять. Телефон стукнулся об пол. В отражении окна я видел худшую версию себя. Даже когда я голодал, я никогда не выглядел настолько бледным. Я выбежал в ванну, посмотреть на себя в зеркале. Жалкое зрелище.       Меня трясло так же, как когда отец узнал об отношениях с парнем. Отчаянье. Меня снова лишили смысла жить. Я хватал себя за плечи. Кричал. Бился об дверь. Не знаю, сбросил ли он трубку или слышал мою истерику. Мне было тяжело пока после одного удара головой из носа не полилась кровь на пол. Я скатился по стене, задыхаясь в слезах с мерзким привкусом железа на губах. Я давно ничего не принимал, но тут...       Я уснул в ванной, поливая себя самой горячей водой, что могла быть в этой квартире. Вокруг пар, а я уже и не разбирал, где там была белая занавеска, а где белый клубок испарения. Мне было плевать на счета или на то, что будет со мной после такого. Я проторчал дома не вставая с постели почти неделю. Еда в горло не лезла. Как только я пытался что-то сделать, я вспоминал его. Меня снова и снова захватывали эмоции.       Я помню, как он приехал наконец поговорить. Я лежал на кровати, а он сидел напротив с лицом, будто просит прощения. Но такое ни за одно извинение не прощают.       – Почему ты выбрал меня?       – Потому что ты мне понравился.       – Почему ты выбрал меня второй, третий, четвертый раз? – он молчал, и мне пришлось повторить. – Почему именно я?       – Не люблю менять партнеров.       Я чувствовал будто мне в сердце вонзили кинжал прямо в грудь, и пятно крови расплывалось по майке.       – А почему мужчина?       – Думаю, это не твоё дело, – кинжал провернули.       – Я хочу быть с тобой, – я в тот момент хотел услышать хотя бы что-то, что докажет мне, что мои чувства были хоть капельку взаимны. Я хотел знать, что он это делал для меня, а не для того, чтобы поиграть со мной, потешить своё эго или ещё что-то.       – Это невозможно, – я подскочил с кровати, чтобы посмотреть в глаза, узнать, как он это говорит. А он трусливо опустил взгляд.       – Почему?! – я закипал.       – Ты сам знаешь почему.       – Нет, я не знаю.       – У меня жена и дети, – его голос дрогнул в первый раз.       Тишина.              – ...дети? – я не верил своим ушам. Я наивно посчитал, что он тоже перестал спать с другими людьми, но теперь я понимал, что я был не больше, чем развлечение. Кинжал вытащили и оставили огромную дыру. – У тебя же один ребёнок...       – Она ждёт второго.       В этот раз уже я опустил взгляд. Я ушел на кухню, лишь бы не видеть этого человека. Не быть с ним в одной комнате, но он последовал за мной. Я стоял у окна, дрожащими руками стараясь закурить сигарету, но руки так тряслись, что не справлялись даже с простым механизмом зажигалки. Он это сделал за меня. Я наконец закурил, чувствуя как горький плотный дым наполняет легкие. Меня колотило так, будто на улице стоял сорокаградусный мороз. Он прижал к себе. Я поддался. Пепел сыпался на его военную форму, я склонил голову на его плечо.       – Я не хочу тебя знать, – я не мог оттолкнуть его, только так. Послушается он или нет, от меня не зависело. Он молчал, а мне оставалось только ждать.       – Я не ответил на твое признание тогда, – не такого я ожидал. Он отпустил меня и направился к выходу. Я видел как он колеблется на пороге. – Я тоже люблю тебя. И я обещаю, что больше не причиню тебе боли, ты меня не увидишь. Только если сам этого не захочешь.       Он закрыл за собой дверь. Я остался один. Опять.       Мне снились кошмары, где он снова и снова целует жену на перроне. Мне стоило бы найти работу, возвращаться обратно на трассу не хотелось, поэтому лучше вновь вонять говяжьими котлетами и картошкой фри, чем опять лежать под кем-то. Собрав волю в кулак, я сложил все подарки от него в пакет и поехал в центр, чтобы получить деньги за проданное, оставляя себе лишь ожерелье. Даже то, сколько можно было получить за него, не было достаточной причиной, чтобы расстаться с воспоминанием, где мне было хорошо.       Я постоянно возвращаюсь к этому воспоминанию. Он так ласково обнимал, целовал и прижимал к себе. Он усыпал меня комплиментами. Сейчас это всё ложь, всё обман. Но я не мог по-другому и по кругу гонял в голове время, проведенное вместе.       Однажды я стоял в ванной и рассматривал себя. Красиво бы смотрелась кровь на жемчуге? Алые пятна на перламутре. А может мне хотелось, чтобы и на моей шее был красный цвет, как и у девушки, что стала преградой для меня. Мысль стала такой навязчивой, что я поддался ей. На полке лежало лезвие. Я не долго думая стал водить лезвием по коже, с каждым разом всё глубже вжимая в тело. По запястьям капала кровь, я поднес руки к горлу, пачкая грудь, ноги, пол, раковину, а главное и маленькие круглые бусинки. Страшно представить, на кого же я был похож. Шальные глаза быстро бегали по отражению. Я сильно похудел, плакал каждый день без остановки и мало спал, в следствие чего опух. Я постарался утереть рукой слезу, но в итоге только сильнее испачкал себя. Слезы окрашивались на щеке в цвет крови и падали в воду, оставляя после себя розовые разводы. Пустым взглядом я смотрел, как бежит вода из под крана. Помню, как обжигало холодом, когда поднес руки, чтобы промыть раны. Меня сильно тошнило. Я опустился перед унитазом. В голове крутились разные мысли, но парочка была навязчивее остальных. Я думал о том, как он мне не ответил, почему выбрал в любовники мужчину. Может это всё-таки потому, что я не мог иметь детей? Ведь будь у меня ребенок от него, он бы не смог бросить меня. Я хотел бы привязать его к себе хоть так, как бы мерзко это не звучало. Меня вырвало. Я чувствовал, как тяжело было держать голову на плечах. Слезы текли сами по себе. Я обнял колени. У меня не было никого кроме него в этом городе. Я был нужен только ему. Так может и не плохо, что я хоть так имел значение для кого-то? Даже такое низшее. Я держал в руках телефон, набирая его номер.       У меня не было никаких лекарств дома, чтобы обработать раны или банально успокоить себя. Я заставил себя умыться и выйти до аптеки. Рукава кофты медленно алели.       Я думал только о нём. Что он делает сейчас? Грустит ли обо мне? Мне хотелось бы его обнять, ведь никто не понимал меня до него. Он спасал меня. Он любил меня. Он был мне так дорог, что я написал о нём в своем письме в родительский дом. Он был для меня всем. А кем был я для него? Я поклялся себе больше никогда не произносить его имя. Я не позвонил.       Свет красного креста аптеки был всё ближе, буквально через дорогу. Я уже скоро смог вернуться домой, выпить успокоительное и обезболивающее и уснуть, воображая рядом его вместо одеяла.       Правда, только этому не бывать. Ни теплым воображениям, ни перехода на зеленый свет светофора, ни даже дома теперь оказаться не получится. Моя жизнь оборвалась там. Последнее, что я помню, это яркий свет перед собой и громкий звук тормозов. Наверное, это не та смерть, которую бы я хотел. Меня сбила бронированная машина, пока я переходил дорогу. Из машины выбежало трое человек. Девушка, что была за рулем, казалась мне такой напуганной. Но я попытался ей улыбнуться, хотя вряд ли у меня это получилось, больше похоже на страшную гримасу перекошенного лица. Мне больше не было больно. Я не чувствовал теперь уже ничего. Теперь уж точно ничего. Никто больше не мог мной воспользоваться, а значит я умер счастливо, не дожидаясь врачей скорой помощи. С моего телефона позвонили всем контактам, что там были. К моему несчастью, там был только один номер. Его номер. Но он не взял тогда трубку. Наверное, лежал на коленях жены, не представляя по какой причине трещит его телефон в соседней комнате.       Мое тело сожгли и прах захоронили. Человек, что был виноват в моей смерти постарался с моими похоронами, даже удосужился памятник поставить с последней фотографией моего селфи в телефоне. Не скажу, что она мне нравится, но она была сделана во время поездки, где я был счастлив, так что я не против.       Ещё несколько лет ко мне никто не будет приходить, да мне это и не нужно было. Родственников я не ждал. Его я тоже не ждал. Но однажды он пришел и плакал над моей могилой. Мне не понятны его слезы, ведь за ним я не следил после своей смерти, он перестал быть мне интересен. Но он проплакал мне всю душу. Впервые. Оказалось, что меня сбили его коллеги, посадив за руль неопытную и ничего не смыслящую в вождение девушку. На его костяшках виднелись ссадины, видимо он не сдержал своих эмоций, но меня это уже не касалось, хоть он и много лил слез и извинялся. К слову, я простил его ещё при жизни. Я не мог держать зла. Не на него.       На мою могилу приходил и ещё один человек. Но его я знал очень хорошо и встречал с любовью всегда. Мой младший брат. Он проделал огромную работу, преодолел расстояние, чтобы найти меня. Как жаль, что он не успел вырасти на пару лет раньше. Возможно, будь бы он рядом, я бы выжил. И это единственное, о чем я действительно жалею. Наблюдать со стороны, как он взрослеет – это лучшая награда за все мои страдания при жизни.

***

      Ты, наверное, не помнишь, но в детстве, когда родители ругались, ты читал мне книги на ночь? Сказку про Русалочку ты любил особенно. Ты ведь всегда переделывал концовку, делал счастливый финал, и я только в школе узнал, что в оригинале героиня погибла, став морской пеной из-за неразделенной любви. Забавно, что даже в такой мелочи, ты уберегал меня от лишних расстройств, верно? Ты говорил, что хотел бы получить ожерелье из жемчуга от принца, как и у Русалочки, но я перечитал книгу, там не было сказано ничего про украшение. Его ты тоже выдумал? Тем не менее я воображал купить его для тебя с тех самых пор, как ты уехал. Клянусь, я думал, что ты меня бросил. Отец усиленно вбивал мне это в голову. Мне очень жаль, что я велся на эту чушь. Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять, что это всё из-за отца. Прости меня. В глубине души я ждал тебя каждый день. Мне было плохо без тебя. Да что уж... Мне и сейчас тяжело справиться с потерей. Я ни за что не прощу родителей за то, как они поступили с тобой.       Я был очень рад получить твоё письмо. Родители скрывали от меня, но я нашел и ждал дня поступления в университет, чтобы приехать сюда и увидеться. Я купил эту подвеску с жемчужиной, перед тем, как приехать к тебе. Она самая дешевая, конечно, прости, я пока ищу подработку. Я бы купил тебе самое дорогое ожерелье, если бы ты немного подождал. Теперь вот это достанется кому-то другому. Придется побыть принцем, видимо, для своей будущей принцессы. Надеюсь, ты сейчас в месте, где прекрасных украшений не счесть.       – Марко? – мужчина смотрел на человека, что склонился над могилой с скромной жемчужной подвеской в руках.       Человек повернулся, но мужчина не мог понять, призрак ли это или вправду стоит как ни в чем не бывало тот, кто умер уже больше трех лет назад.       – Вы ошиблись, я младший брат. А вы, наверное, тот мужчина, что заботился о Марко, – парень положил украшение в коробку и убрал в рюкзак. – Он писал о вас. Спасибо, что были рядом вместо меня. Мне нужно идти, оставлю вас вдвоем.       Парень удалился быстро, скрывая слезы за рукавом новомодной куртки. Жан смотрел ему вслед. Как много он не знал о Марко?