The cure for all diseases

Ты ворочаешься уже битый час, все никак не в силах провалиться в сон под натиском раздражающего жара. Так глупо, наверное, умудриться простыть, живя в одном из самых теплых регионов Тейвата, но тебе не привыкать являться исключением из многих правил, одним из которых является так же то, что ты одна из немногих, кто смог проложить путь к сердцу человека, которого сторонится большая часть населения Сумеру. Это довольно скучный факт, но мысли об этом всегда вызывают в тебе приступ маленькой гордости за свое достижение, даже на мгновение позволяя забыть о неприятной боли в груди после очередного приступа кашля. — Я дома, — ты слышишь голос Аль-Хайтама, доносящийся из коридора, и перекатываешься на другую половину кровати, заворачиваясь в одеяло и аккуратно опуская ноги на пол, прежде чем медленно встать, пытаясь не обращать внимание на легкое головокружение. — Ты сегодня рано, — ты выглядываешь из спальни, держась руками, закутанными в одеяло, за дверной косяк, слабо улыбаясь, когда наконец видишь лицо своего возлюбленного, которое кривится в легкой озадаченности. Секретарь даже не сразу понимает, кто перед ним стоит, пока не слышит твой голос, видя выглядывающими из одеяла только твои глаза и нос. Хотя он уже успел свыкнуться со всеми твоими странностями, это определенно что-то новенькое, и выражение на его лице принимает более любопытный вид. — И все же я, полагаю, опоздал на… пижамную вечеринку? Надеюсь, ты не приглашала гостей. Ты закатываешь глаза, медленно выдыхая воздух через нос, прежде чем снова посмотреть на Аль-Хайтама, скрестившего руки на груди. — Очень смешно. Я просто немного приболела. Брови мужчины приподнимаются, а одна из рук тянется к твоему лбу, как только твой возлюбленный подходит ближе, касаясь тыльной стороной ладони горячей кожи твоего лица. — У тебя температура. — Знаю. Все в порядке, надо просто немного поспать, и все будет… — Меня не было всего несколько часов, — Секретарь перебивает, обреченно вздыхая и перемещая руку с твоего лба на то место, где, как он думает, находится твое плечо под толстым слоем мягкого одеяла. — Возвращайся в постель. — Хайтам, я же говорю, все нормально! Давай поужинаем, а потом я обязательно лягу, обещаю! — Как и всегда, ты направляешь свое упрямство не в то русло, Т/И, — Аль-Хайтам не слушает тебя, настойчиво заталкивая тебя обратно в спальню, прежде чем проводить к кровати. — Я приготовлю тебе суп. Ты морщишься, нехотя все же плюхаясь обратно на матрас, глядя на своего возлюбленного с легким недоверием в глазах, выглядывающих из импровизированного окошка в мягком коконе из одеяла. — Не-е-ет, только не это, твои супы просто ужасны. Мужчина снова скрещивает руки, глядя на тебя с прищуром. — Я не ем супы, поэтому вполне закономерно, что никогда их не готовлю, но разве ты сейчас вообще можешь на это жаловаться? — Вполне, как видишь, — ты хихикаешь, прежде чем закашляться, вызывая на лице Аль-Хайтама еще более яркое выражение обреченности. — Тогда я просто принесу тебе лекарства, — твой возлюбленный уже был готов уйти, как вдруг его остановило твое недовольное мычание. — Не надо! Я же сказала, мне просто надо поспать. Какая же ты капризная, но Секретарь в очередной раз вздыхает, сдерживая порыв просто запихнуть тебе в рот все, что заставит тебя поправиться быстрее. — Хорошо, как скажешь. Еще одна попытка уйти не увенчалась успехом, ведь теперь Аль-Хайтама остановила твоя рука, внезапно вынырнувшая из-под одеяла и схватившая его за колено. — И ты вот так просто оставишь меня одну? Я думаю, тебе стоит проявить чуть больше заботы по отношению к своей тяжело больной девушке, — ты наигранно обиженно надуваешь губы, изгибая брови в расстроенной гримасе, кажется, намеренно испытывая его терпение. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? И у меня есть некоторые сомнения насчет тяжести твоей болезни. — Просто ляг рядом, это поможет мне заснуть. На секунду Аль-Хайтам просто замирает, глядя на тебя сверху-вниз своим фирменным безразличным взглядом, но твое сердце трепещет от ликования, когда ты видишь, как твой возлюбленный сбрасывает плащ с плеч, откладывая его на стул, прежде чем все же выполнить твою просьбу, обходя кровать и устраиваясь на свободной половине матраса. Ты сразу же подползаешь ближе, накрывая Аль-Хайтама краем одеяла и своей рукой, прижимаясь поближе к его теплому телу. Хайтаму всегда были чужды эти, кажущиеся ему странными, физические проявления чувств до того, как ты появилась в его жизни, привнеся в нее столько объятий и поцелуев, сколько он не рассчитывал испытать за всю свою жизнь. Ему никогда не хотелось касаться кого-либо и, уж тем более, не возникло желание — вот так просто лежать с другим человеком в обнимку, и все же он делает это прямо сейчас с тобой, и… Это довольно приятно. Секретарь чувствует жар, исходящий от твоего тела, и учащенное биение твоего сердца на своем предплечье, когда ты прижимаешься к нему грудью. Ты так слаба, такая маленькая и хрупкая, но все равно находишь в себе силы обнимать его так, что Аль-Хайтам почти уверен, что, стоит ему предпринять попытку сбежать, как твоя хватка станет еще более удушающей, и это даже вызывает на его губах едва заметную, но все же улыбку. — Не понимаю, чем это может тебе помочь, — твой возлюбленный бормочет, вызывая у тебя недовольное фырканье, когда ты поднимаешь голову, встречаясь взглядом с его изумрудными глазами. — Моей самой удобной на свете подушке и не нужно этого понимать, просто полежи здесь, пока я не засну, — и с этими словами ты плюхаешься головой на грудь Аль-Хайтама, чуть ли не мурлыча от удовольствия, перемещая ладонь на его напрягшиеся от твоего внезапного прикосновения мышцы. — Так меня еще никто не называл, — Секретарь на мгновение просто замирает, не понимая, что вообще ты делаешь, зарываясь все глубже носом в его грудь, пока наконец не находишь удобное положение, расплываясь по ней щекой. Но ты выглядишь такой умиротворенной, лежа на нем с закрытыми глазами и довольно улыбаясь, что Хайтам просто сдается, аккуратно просовывая одну из своих рук под твоим телом и устраивая ладонь на твоем плече. Он наблюдает за тобой, замечая, как улыбка постепенно исчезает с твоих губ, чувствуя, как твое тело расслабляется, а дыхание замедляется, наполняя тишину в спальне тихим сопением. Мужчина вздыхает, мысленно напоминая себе о том, что даже не успел раздеться и принять душ перед тем, как лечь спать, но даже ему кажется ужасным преступлением совершить хотя бы малейшее телодвижение сейчас, когда ты наконец медленно погружаешься в сон, поэтому Аль-Хайтам осторожно снимает наушники, откладывая их на прикроватный столик, прежде чем взять с него книгу, вдруг почувствовав, как ты вздрогнула на его груди. — Мх-ф… Хайтам, может почитаешь мне? — ты тихо бормочешь сквозь навалившуюся на тебя сонливость, еще плотнее прижимаясь к его телу, и из горла Секретаря вырывается короткий смешок, после которого он открывает книгу. — Хорошо, — но, стоило только мужчине начать читать первые строчки, как он снова услышал звуки твоего размеренного дыхания, бросая на тебя неодобрительный взгляд, прежде чем снова обратить свое внимание на строки, напечатанные в книге. Хотя Аль-Хайтам всем своим видом и, возможно, даже словами, мог показаться весьма равнодушным к твоему состоянию, все же теперь он вдруг почувствовал необъяснимое облегчение. Он не знает, что именно такого успокоительного ты могла найти в его объятиях, но, ему кажется, сейчас он смог почувствовать нечто подобное тому, что испытываешь ты в теплой пелене сна. — Спокойной ночи, Т/И.