"Эффект бабочки"

* * * ...Шелест мокрого бамбука был так знаком. Как и худая высокая фигура в одеяниях цвета "цин", неспешно спускавшаяся по мокрым камням лестницы, ведущей с пика. Свергнутый Император замер, не в силах поверить своим глазам. Словно выточенное из мрамора бледное лицо, изящный шаг... Не сон, это не сон! Уж ученик Демона Снов прекрасно мог отличить морок от яви... Он провел ладонью по лбу, стирая горячий пот и ледяные капли дождя, и машинально сделал шаг вперед... – Ши... Сюя молнией сверкнул во мраке, нацеленный прямо ему в грудь – Синьмо в руке ответил на заточенных за много лет боев инстинктах, парируя атаку. Слабенькую, как всегда. У Учителя всегда было плохо с совершенствованием. За атакой последовала контратака; взметнулись вихрем острых дротиков листья. Как знакомо! Бингэ улыбнулся, как сытый кот, легко отражая эти глупые попытки. Ему ли тягаться с повелителем двух миров?! Парой сильных ударов Сюя удалось выбить из хилых рук; перехватить запястье, заламывая руку за спину... ...Ответом был бешеный злобный взгляд из-под выбившейся из прически мокрой пряди. Тоже... настолько знакомый. И бестолковые потуги вырваться – как всегда, грязными подлыми приемами. Учитель так знакомо жалок. Обронив свой зонт, он уже вымок под дождем, растеряв весь свой лоск и вид небожителя, и теперь лишь злобно шипел: – Демоническое отродье! Как ты посмел явиться в Цанцюн?! – Ну-ну, – улыбнулся Бинхэ, почти впечатывая худенькую фигурку в толстый ствол бамбука и наклоняясь к самому уху. – Разве... "...Учитель не рад видеть этого Ученика?" – конечно не рад, но фразу не удалось закончить. Бингэ, чуть не расплавившись в удовольствии и самодовольстве – неужели наконец получилось? – и не заметил, как взметнулась выуженная из-за пазухи горсть талисманов и градом обрушилась на него. И пышным цветом расцвел в небе, пробив густую листву и с грохотом освещая все вокруг, сигнальный огонь. Синьмо не подвел... но потребовал свою плату. Глаза застило красной пеленой. – Ты... мой... ты... будешь моим... – Никогда. Удар в грудь, холодный голос и ледяной взгляд на мгновение отрезвил. Он... вернул... но... кого? Опять, опять, опять?! Вспыхнула всепоглощающая ярость. Опять на него смотрят с презрением, как на ничтожество, называют отродьем! Ни капли улыбки, ни капли тепла, лишь ненависть. Год за годом, год за годом... и никогда не будет иначе?! Довольно! Не смей... смотреть на меня так! Улыбаться мне... так! Говорить... мне так! ...Когда мощный удар ци откинул его в сторону, перед ним на земле была лишь грязная окровавленная изломанная фигурка. – Шиди! – кто-то склонился в распростертому на камнях. – Жив... Бингэ очнулся. Он мог бы без особых усилий разметать всех этих явившихся заклинателей, но... ...малость сохранившегося разума направила его открыть портал. * * * ...Он пытался медитировать, укрывшись в пещере от ливня и восстанавливая силы, но мысли все возвращались к худенькой фигурке и горящим ненавистью глазам. К аромату зеленого мокрого бамбука, влажной травы и... влажных волос. Он тогда склонился к самым прядям, гладкие волосы коснулись его щеки... Бингэ провел пальцами по щеке. Осознав, что они грязны и заляпаны кровью. Кровь, грязь и мокрый камень перебивали чудящиеся остатки тонкого аромата... Он прикрыл глаза, пытаясь то ли запомнить, то ли воспроизвести в памяти. Тонкое запястье, блестящая, как вороново перо, прядь... волосы, убранные в простой пучок ученого. Но... почему не высокий гуань Главы пика? * * * – Мне очень жаль. Но почти нет шансов, что он теперь сумеет сформировать золотое ядро. Будет чудом, если он вернет прежнее здоровье. И, боюсь, придется забыть об обязанностях старшего ученика на ближайшие несколько лет – годы уйдут на восстановление. Сражение с Небесным демоном – это не шутки! Вам следует подыскать другого наследника, – глава Цяньцао, как всегда, была пряма и откровенна. – Небесный демон? Глава Цинцзин кивнул, еще раз задумчиво посмотрев на рисунок, и протянул его юному главе школы. – Род Тяньлан-цзюня, Небесных демонов. Никогда не слышал, чтобы у Императора демонов был сын, но... это знак рода. И он явился мстить. Цинцзин... лишился наследника. И, полагаю, этим не ограничится... * * * ...он думал, что вернулся во времена, когда сам вернулся из Бездны. Или когда мальчишкой пришел в Цанцюн. Оказалось... раньше. Он нашел себя – еще малыша, совсем юного, и еще живую приемную мать, и удалось спасти ей жизнь, и... малость поразмыслив, уговорить старушку отпустить сына в Цанцюн. Посмотрев изнутри на Хуаньхуа, пообщавшись с Чжаохуа и Тяньи, Бингэ понимал, что перспектив у мальчика там нет. Мелкие кланы он даже не рассматривал. А без обучения одаренность духовными силами пропадет втуне. Он лишь позаботится, чтобы мальчик не был обманут, если попадет на Цинцзин. А лучшим вариантом был Цюндин. Если верно заложить основы, прийти подготовленным и привлечь внимание главы... * * * "Старший брат" вызвался сопроводить малыша, успокоив приемную мать. Совершенствование давало преимущество, сохранив юную внешность; одеждой и прической удалось скинуть еще несколько лет, а прятать духовные и демонические силы так, что не распознать ни демону, ни заклинателю, он научился уже много лет назад. Староват для обучения, чтобы его взяли, но можно затеряться среди претендентов в ученики и присмотреть за собой-из-прошлого на отборочных испытаниях. * * * ...он, совершенно невежливо, пристально, во все глаза смотрел на милого круглолицего юношу на месте главы Цинцзин. Цин... чунь?! Но... где Цин-цю?! Где Шэнь Цинцю?! Не было ни спора с главой Байчжань – напротив, дружественные церемонные раскланивания; ни Инъин. Ни Мин Фаня, ни иных знакомых лиц среди одеяний цветов "цин". Площадка медленно пустела; разводили по пикам отобранных учеников; расстроенно плелись в выходу не выбранные. Они остались. Он-из-прошлого переглянулся с ним и, без слов поняв ответ, рванул в направлении Байчжань. Не худший вариант... * * * Его остановили почти у ворот. Юэ Цинъюань. Безукоризненно вежливый, как всегда с затаенной грустью в глазах... настолько знакомый по временам Цинцзин, когда он приходил на пик к Учителю! Бингэ напрягся, но... опыт Хуаньхуа и годов царствования вовремя напомнили о себе. Он задавил тревогу и ответил не менее безукоризненно. Его... выбрали на Цюндин? Бингэ чуть не рассмеялся. Но... почему не воспользоваться этим шансом, чтобы узнать о Шэнь Цинцю? * * * Это заняло много больше времени, чем он думал – почти год. Всё, что знали все – что после победы над Тяньлан-цзюнем кто-то из его рода явился мстить и, на беду старшего ученика Шэня, наткнулся именно на него. "Не повезло", – пожимали плечами; но о том, что с ним сталось, не знал никто. Вроде жив; вроде до сих пор лечится на Цяньцао – но кого это интересует, если у Цинцзин теперь новый, и такой очаровательный глава? Юэ Цинъюань наверняка знал точно; но к главе в статусе "младшего ученика" пробиться было сложно, тем более задать такие вопросы. Пришлось применить все свое обаяние, испытанное еще в Хуаньхуа – на старших учеников и учениц, и, наконец, добраться и до главы Цюндин, но... Цинъюань долго молчал, но все же соизволил рассказать о том, что произошло несколько лет назад. Увы, Бингэ, будучи непосредственным участником событий, не узнал ничего нового. Жив; бывает на Цинцзин, лечится на Цяньцао... Оставалось пробиваться на эти пики – не считая регулярных посещений Байчжань, чтобы проверить, как там "младший" и не обижает ли кто... * * * Чудом помог счастливый – или несчастный – случай, когда очередную дурную обезьяну из байчжановцев пришлось после миссии волочь на Цяньцао: чесать кулаки обо все движущееся их учили, а различать, по-видимому, нет. Высокую худую фигуру он узнал издалека и еле успел намотать на лицо бинт, вовремя сообразив, что в нем могут узнать напавшего демона, и опустить голову. – Этот? Глухой голос сверху показался совершенно незнакомым. – Нет, здесь, – ученик Цяньцао подвел Шэнь Цинцю к соседней койке с пострадавшим. Худая фигура ломано склонилась, худые длинные пальцы цапнули запястье, проверяя пульс. Бингэ осторожно поднял глаза, через пряди тайком наблюдая за Учителем. Тот, наконец, отпустил руку пострадавшего и чуть кивнул. – Цинфан был прав, рыжий подвид, мог и не проверять. Я приготовлю противоядие. Он развернулся, готовясь уйти; пола одеяния скользнула по колену Бингэ. На миг тому захотелось оказаться на месте того больного – чтобы его взяли за запястье; с грубоватой холодностью, но позаботились... а не смотрели с ненавистью на "сукино отродье". Он уже хотел схватить за рукав, попросить проверить и себя-"пострадавшего", благо магией крови мог сымитировать любое состояние... но удержал себя. Глаза впились в скользнувшую перед глазами кисть, испещеренную многочисленными шрамами. Для совершенствующегося свести такое – раз плюнуть! Что... с его совершенствованием?! Нужно найти способ напоить его кровью и узнать! Он... приготовит противоядие и принесет больному... предложить ему чаю? Учитель всегда был неравнодушен к хорошему чаю; а у него есть лучший чай с Цюндин... * * * Затея не удалась: лекарство принес ученик Цяньцао. Зато под хороший чай удалось расспросить и его, и даже Му Цинфана. Последний о пациентах был скуп на слова, но удалось узнать, что Шэнь Цзю теперь много времени проводит на пике лекарей, не столько лечась, сколько изучая медицину и помогая целителям. Вскользь мелькнуло, что "это и понятно" – бывшему наследнику было не слишком комфортно после потери места и статуса на родном пике. Воспользовавшись "необходимостью присмотра лекарей", он фактически перебрался жить на Цяньцао, лишь изредка посещая Цинцзин. Бингэ мысленно улыбнулся. Почему бы ученику Цюндин тоже не заинтересоваться медициной? * * * Он почти забыл, что Учитель не просто так считался прославленным демонологом, больше обращая внимание на его дурной характер, слабое совершенствование и крохи сил. И сейчас искалеченного, еще ученика, он недооценил, а зря! Полуслепой, потерявший глаз и значительную часть зрения, так и не сформировав золотое ядро, он все же сумел узнать его, определить в нем демона и даже почти заманить в ловушку! Если бы не верный Синьмо, который мог открыть портал практически куда угодно и откуда угодно, даже из мощной формации, пришлось бы плохо – но благодаря легендарному мечу удалось вырваться. А дальше проводить месяцы в борделях за неимением личного гарема. М-м-м, Учитель вроде бы в юности немало времени проводил в таких "павильонах", пришла в голову как-то мысль, не подловить ли его там? * * * Эта затея тоже не удалась. Видно, по состоянию здоровья Учителю было не до весенних игр. Зато через регулярно посещавших подобное заведение байчжанских обезьян удалось узнать, что с "младшим собой" все в порядке. Как "братец" "демона", он попал под подозрение Цзю, но Лю Цингэ грудью стал на защиту питомца, окончательно вдрызг разругавшись с Шенем. Без статуса Главы тому пришлось ретироваться, забившись обратно в келью на Цяньцао, а проверки ожидаемо ничего не дали: печать на мальчишке была еще цела. Даже Мэнмо с ней ничего не мог распознать! Все подозрения были сняты; расспросив мальчика, Цинъюань пришел к выводу, что демон лишь использовал того, чтобы проникнуть в Цанцюн. Впрочем, и "демоническое" в ученике Цюндин тоже было под вопросом: ходили слухи, что тот отнюдь не сбежавший "демон", а Шэнь Цзю из ревности убил нового "любимчика" Цинъюаня, а глава Юэ как всегда "закрыл глаза" на выходки Цзю. Бингэ посмеялся, прихлебывая вино и принимая нежные ласки бордельных девиц – как удачно его считают "мертвым", значит, можно не возвращаться – по крайней мере до поры до времени, а дальше придумать байку, как он был чуть не убит и сбежал... и заполучить Цинцю. Улыбка стекла с лица. Он отогнал девиц. Уже... было? Цинцю был в его полной власти. Но все, что он тогда от него хотел – страданий, в плату за перенесенное им. А... теперь? Цинцю всегда был тварью. Убийца, вырезавший семью Хайтан. Издевавшийся над ним. Заслуживавший наказания. Но... Тот, кто целовал, кто... защищал другого "его" – это... тот же... убийца? У того был... другой взгляд. Не полный ненависти и холода, как всегда, у "его" Учителя. Словно другой человек. Но, если так, что он ждет от... ЭТОГО? Изначальная... ошибка? Или... Любовь... меняет? Бинхэ рассмеялся. Он много любил. Любили его. Сотни девиц, имен которых он сейчас даже не помнил. Любимая сестрица Нин. Девочки Цинь. Даже Минъянь, общую ненависть с которой они превратили в любовь. Изменило ли это... его? Этот... У этого холодный взгляд. И лишь ненависть всегда во взгляде. Изменит ли что-то... его? Теперь он... страдает. Калека. Потерявший все свои надежды – на положение, богатство, бессмертие. Теперь он никому уже не причинит столько зла. Это наказание. За семью Хайтан... он заслужил. Жаль, не знает, что – за нее, а не из мести за папочку Тяньлана! Бингэ пьяно хихикнул, откидывая очередной пустой кувшин. Чтобы ЭТОТ... теперь... полюбил демона? Проще завоевать Небеса! * * * Байчжановцы знали мало; Бингэ был необходим приличный шпион в Цюндин, в том числе на Цяньцао. И такой в прошлой жизни уже был – шпион Мобэя, пока тот не разделался с ним. Использовать "младшенького" после всех подозрений Цинцю Бингэ не рискнул. Значит – надо вновь подчинить Мобэя. * * * Это оказалось несложно – Мобэй здесь был еще юн, а сам Бинхэ и тогда справился с ним фактически едва-едва взяв в узду Синьмо. Теперь же, со всем прошлым опытом, полностью подчинив темный меч, зная слабые места ледяного демона... Желание отомстить Цанцюн за отца также оказалось недалекому ледяному демону более чем понятно и доступно. Так что Бингэ заполучил практически в свое полное пользование Шан Цинхуа... * * * Жалкий человечек смотрел изумленно – будто первого в своей жизни демона видел. И от испуга что-то то ли бормотал, то ли блеял. И задавал странные вопросы. Впрочем, разглагольствовать с ним Бингэ не собирался. Как и открывать свои планы, сделав вид, что в первую очередь интересуется Юэ Цинъюанем. А Шэнь Цзю – так, не более чем любимчиком главы Юэ и возможной помехой с его знаниями демонов: один раз эта "помеха" ему уже чуть не помешала в его планах. Так что Бингэ дал задание Цинхуа побольше пораспускать слухов о якобы "убийстве", готовя свое триумфальное возвращение – якобы убиваемому в последний момент удалось убежать от Цзю. А чтобы больше никто ничего не заподозрил, Цзю неплохо бы заранее убрать из Цанцюн. Где он там бывает, куда выбирается? * * * Цзю из Цанцюн и носа не высовывал; пришлось сыграть "на опережение", вспомнив про налет Ша Хуалин и договорившись составить компанию. Слава Небесного демона не интересовала, мол, лишь хотелось насладиться зрелищем. Как и в прошлой жизни, завоевать сердце юной демоницы не составило труда. А "под шумок" Бингэ со страховкой Мобэя собирался забрать Шэнь Цзю, свалив все на демонов девы Ша. Пусть глава Юэ ищет его у Цзючжун-цзюня! Если его вообще будет кто-то искать, в чем Бинхэ сомневался, но глава Юэ по опыту прошлой жизни – вполне мог... как и доставить неприятностей с его Сюаньсу. Все же прямого столкновения Бингэ старался избежать. И еще следовало предупредить мелкого – любого демона Хуалин малыш бы завалил, но вроде в то время Шэнь Цинцю убил Лю Цингэ, а младший, кажется, был в восторге от наставника. Жаль будет расстраивать самого себя... * * * Предупреждение дало совсем иной результат: пусть и без Лю Цингэ, но малыш с Лю Минъянь, девами Сяньшу и обезьянами Байчжань встретили демонов во всеоружии, так что до дуэлей и требований таблички школы так и не дошло. Шэнь Цзю тем временем внезапно не убил, а спас впавшего в искажение ци главу Байчжань (и чуть не прибившего самого Бингэ, искавшего в пещерах Линси медитировавшего Шэня – а Мобэй, решивший, что господину что-то грозит, вмешался... невовремя), что привело к некоторому... перемирию меж ними. А малыш с Лю Минъянь стали героями школы. * * * Лю Минъянь как жена для младшего Бингэ вполне устраивала – все же это была одна из его лучших и любимейших жен в свое время, так что он решил больше не вмешиваться в "свою" судьбу. С прогрессом в "светлом" совершенствовании все было отлично; наставник был приличный; матушка была жива; жена подходящая нашлась – что еще нужно? А, ну проконтролировать снятие печати – но до этого оставалось немало времени, а дальше Бингэ планировал сам навестить в нужный момент ущелье Цзюэди. К тому же все неприятности, устроенные Мобэем, в этот раз и не должны были случиться – раз владыка Севера уже был у него под контролем... * * * Через Шан Цинхуа удалось кружными путями узнать больше о состоянии Учителя. Бингэ... даже начала немного грызть совесть. Тот все еще пытался совершенствоваться; медленно старел и уже выглядел на все тридцать. Говорили, что, если повезет, он сформирует золотое ядро к пятидесяти... если доживет. Но все еще пытался трепыхаться – искал лекарства и чудесные эликсиры, почти полностью уйдя в целительское дело и забросив Цинцзин, негласно став старейшиной Цяньцао. Что ж, неплохой целитель – может быть, это лучше, чем плохой наставник? * * * Судьба свела их внезапно: на границе мира смертных и северной пустоши. Бингэ, убивая время охотой в демонических землях – пусть Мобэй завоевывает Царство демонов, если ему нужно – внезапно увидел знакомую, чуть сутулую фигуру в плотном зеленом плаще. Это казалось мороком... Но нет – это действительно был Шэнь Цинцю, расставивший талисманами слабую защитную формацию и теперь сосредоточенно выкапывающий какие-то корешки из плотной, как гранитная плита, мерзлой земли. Стоило подойти поближе, как шею у затылка почти кольнул Сюя. Бингэ усмехнулся – как он мог быть таким забывчивым? Очередная... ловушка на него? Но нет, их действительно свел случай. Глаза Учителя были не холодными, а... усталыми? * * * Бингэ не знал, что сказать. "Я... могу исправить?". Кровяными паразитами – да, он мог. В прошлой жизни он исцелял ими от смертельных ядов и смертельных ран. Магия крови Небесных демонов – одна из сильнейших в мире, уровень божеств! Неужели он не сможет помочь какому-то искалеченному, но еще живому заклинателю? Но по взгляду он понимал, что Учитель... не примет такую помощь. "От демона? Только через мой труп!". Опять... "Демоническое отродье". И с губ сорвалось: – Почему вы так... ненавидите? "Демонов", – он хотел сказать, но слова вдруг застряли в глотке. Странно, раньше он никогда... Заклинатель чуть вскинул в удивлении бровь. Но промолчал. Молчание. Молчание, как всегда. Презрительная улыбка – но на этот раз не отведенные глаза. Полуслепой... рассеянный... единственный глаз, но внимательный, отслеживающий боевую обстановку... В глазах опять потянуло красной пеленой. Но... нет. Это... другое молчание. Опять... единственный глаз, но... другой, совсем другой взгляд. Другой... человек? Медленно наползала серая, холодная дымка, разделяя их, и вот Бингэ уже видел лишь свою тень на густых клубах странного, мерцающего кристальными искрами тумана северных демонических земель, словно смутное отражение своего силуэта в плохо отполированном серебряном зеркале. "Почему я так... ненавижу?" – словно эхом раздалось в голове. Бингэ медленно развернулся и, отстранив чужой меч, слепо побрел по хрустящей изморозью траве в теряющуюся в сумерках, сереющую даль... * * * Вместо эпилога. Бингэ, развалившись на троне Северного Царства, дико смеялся, откинув очередной кувшин и чуть не попав в голову докладывающему Шан Цинхуа. История, странно исказившись, но вдруг повторялась. Мобэй был не при делах, но неудовлетворенная провалом с Цанцюн Ша Хуалин вместо него затеяла налет на Цзюэди, какой-то там притащенный ей демонический зверь сбил печать с мелкого, и теперь уже Лю Цингэ, взбешенный, что его сестра обесчещена, и кем – демоническим отродьем! – скинул мелкого в Бездну! Это что, у него в Книге Судьбы прописано – быть скинутым в Бездну наставником?! Шан Цинхуа что-то там заикнулся, но получил в голову кувшином уже от Мобэй-цзюня. – Три года или пять? Эй, я с тобой спорю, ледяной принц! Три года или пять, как мелкий выберется? Кто примет ставку? Надо приготовиться встречать!