Изъятое сердце

Этот день в отеле ничем не отличался от остальных дней, помимо того, что за достаточно длительное время погода за окном с угрюмых, серых облаков сменилась на достаточно солнечную и теплую — достаточно редко такое удовольствие предоставляется жителям отеля. Конечно, Фигура не мог видеть всю красоту, что была за окном — во время одного очень важного дела, произошел инцидент, который напрочь перевернул мир парня — в комнате, где он был на охране, произошел пожар, и сгорело практически все — включая и глаза Фигуры. Фигура был обречен на тьму навсегда. Глазные яблоки парниши превратились в расплавленную массу, оставив его без возможности когда-либо видеть снова. Несмотря на то, что его другие чувства стали более острыми, это было ничто по сравнению с потерей зрения. Жизнь Фигуры превратилась в ад, где каждый шаг был исполнен страхом и безысходностью, и несмотря на то, что остальные жители отеля все еще поддерживали его, незрячий ощущал, что все сказанное было лишь уловкой, чтобы сначала выманить у него доверие, а затем бросить его в забытый угол, где его никто не вспомнит — конечно, не факт, что так и произойдет, но сомнения все терзали и терзали Фигуру. К сожалению, вместе с его глазами во время пожара дотла сгорела еще и самоуверенность. Фигура отсиживал смену в библиотеке. Клиентов, как и нарушителей, если полагаться на собственный слух, не было. Тогда он откинул голову на спинку кресла в одном из уголков библиотеки, задумавшись. Как стая пестрых птиц, мысли кружились в его разуме, напоминая о своем существовании различными способами. Одни из них упрекали его за несвоевременное появление в той комнате, другие настаивали на том, что нельзя сдаваться, а третьи уводили его в далекий уголок размышлений, где он вел длинный и запутанный внутренний монолог. Он сидел в тишине своего разума, погруженный в глубины мыслей о вселенной. В его внутреннем монологе разделялись два противоположных полюса - невероятная сложность и поразительная простота вселенной. С одной стороны, он ощущал удивительное величие и бесконечность космоса, его бескрайние просторы, звезды и галактики, которые казались ему бесконечными и загадочными. Он задавал себе вопросы о происхождении вселенной, о ее конечности или бесконечности, о возможности существования других цивилизаций во Вселенной. С другой стороны, он ощущал удивительную простоту и гармонию законов природы, которые управляют вселенной. Он размышлял о том, как все в природе связано между собой, как каждая мельчайшая деталь играет свою роль в общей гармонии. Он задавался вопросами о смысле своего существования в этой огромной и сложной системе. Таким образом, внутренний диалог его разума был полон противоречий и парадоксов, но при этом он чувствовал, что именно в этом вечном поиске истины и глубоких мыслей о вселенной заключается его истинное предназначение. — "Если вселенная бесконечна, то мы лишь песчинки в этом океане космоса. Но может ли быть смысл нашего существования в этой огромной и непостижимой вселенной? Мы, с нашими маленькими проблемами и радостями, словно крошечные частицы, плывущие в безбрежном пространстве времени. Но возможно, именно в нашей крошечности и уязвимости кроется наша сила. Может быть, наше существование имеет свой смысл в том, чтобы открыть в себе что-то большее, чем просто быть частью вселенной… Возможно, мы созданы для того, чтобы понять себя и мир вокруг нас, чтобы найти гармонию и связь с бесконечностью вселенной… И хотя мы кажемся ничтожными перед бесконечностью вселенной, каждая наша мысль, действие и эмоция могут иметь значение в этом огромном космическом танце жизни. Может быть, именно в этой крошечной точке бесконечности мы найдем ответ на вопрос о смысле нашего существования?" — Мысли рыжего прервал чей-то вход в библиотеку. Как всегда низкий голос отдался эхом по всему помещению, и тогда Фигура понял, что зашедшим был Сик — тот самый парниша в черном, который вечно прикрывал свой глаз взъерошенной челкой — интересно, он плохо видит этим глазом или просто косит под эмо? В целом, неважно — важно было то, что это был ближайший человек Фигуры. — "Привет. У меня появилась свободная минутка, и я решил заскочить к тебе. Все еще подавлен из-за той ситуации с глазами, да?" - Фигура был рад видеть его, ведь теперь свои мысли он будет разделять не в одиночку, но где-то в глубине души его терзало ощущение того, что Сик — очередной лжец в его жизни, который будет не первым и не последним лжецом, что будет врать и врать по поводу того, что он будет с ним, несмотря на потерю зрения. Подавив все отрицательные мысли вглубь своего разума, Фигура решил возобновить разговор. — "Сап. В целом у меня все в порядке. Хотя, если честно, мое настоящее состояние вряд ли можно охарактеризовать как благополучное." - Диалог протекал достаточно хорошо — они перескакивали с темы на тему и обсуждали все, что можно. Чуть позже, после ухода черноволосого, мысли Фигуры снова заполнили негативные чувства — они служили ему словно магнитом для деструктивных действий, будь то в момент ярости разрушить перила на лестнице, ведущей на второй этаж библиотеки, или провести долгие часы в размышлениях о том, что мир — пустота, а сам он — лишь неудачный объект. Да, инцидент с потерей зрения, который он со своим «ближайшим человеком» навеки окрестил «Проклятым днём» пагубно повлиял на его психику — но, может, это была его судьба в этой жизни? Может, ему было суждено сойти с ума в одиночестве с мрачными мыслями? Кто знает. Со временем Фигура начал чаще думать о том, что ему стоит устранить объект собственной любви. Для чего он хотел это сделать? Он считал, что тот его лишь кормит комплиментами и обещаниями о том, что будет с Фигурой всегда, но на самом деле по-любому шастается с кем-то еще. Тогда он понял, что теряет рассудок окончательно. Ситуация плохо влияла на парнишку. Этот день в отеле оставил незабываемый след в памяти Фигуры — за окном небо было устремлено тучами, которые время от времени освещались молниями. В отеле царила необычная тишина — жильцы, казалось, решили отдохнуть и отложить повседневные заботы на потом. Для Фигуры это, возможно, было даже хорошо — вероятность того, что его совершенное преступление будет обнаружено сразу же казалась мала. Кто же обратит внимание на слепого, несчастного парня? Как он мог совершить убийство человека, которым, казалось бы, он ценил больше всего? Но он мог. И очень даже желал этого. Хотя в его голове это было не убийство того, кого любит — это был особый ритуал, привязывание партнера к себе, чтобы его сердце принадлежало лишь Фигуре. Время медленно приближалось к полудню, когда все было спланировано до мельчайших деталей Фигурой. Орудие убийства тщательно скрыто во внутренней стороне его темного плаща, стеклянная баночка с загадочной жидкостью стоит на одной из полок в библиотеке, куда он пригласил Сика. Сегодня здесь должно произойти то, о чем Фигура не мог и помыслить пару лет назад. Последние остатки здравого смысла в его разуме кричали, умоляли его отказаться от этого безумия, предвидя будущее, полное сожалений. Но жажда завладеть сердцем того, кого он так глубоко любил оказалась сильнее. Он больше не мог контролировать свои поступки и не желал бороться с этим. В конце концов, какой в этом был смысл? Прошло всего десять минут, как его спутник прибыл на заранее назначенное место встречи. В начале Фигура приветливо поприветствовал его и они даже углубились в философские размышления, но это мгновение счастья было кратким. Когда Фигура закрыл дверь библиотеки на замок и подошел к Сику, его рука нащупала темные, словно смоль, волосы парня. Он ощущает их приятное качество в последний раз — Сик даже не успел осознать происходящее, прежде чем Фигура за его спиной вонзает в его живот раскладной нож, медленно, но неумолимо проникая сквозь черную водолазку и плоть черноволосого. Рот был предварительно зажат рукой, поэтому все, что доносилось от бывшего возлюбленного Фигуры, были приглушенные крики агонии, заглушенные черной перчаткой. Фигура немного подождал, прежде чем его слепые рассуждения прервали свои же мысли, что пролетели так быстро и неосознанно. — "Чего ты ждёшь? Твоей целью было убить его, а не просто воткнуть нож в его живот. Ты, что, настолько слаб?" — Фигура ловит свои мысли, отзвуком доносящиеся в его собственной голове. Руки скользят к разрезу в области груди, острым ножом проникая под тонкий слой кожи и отделяя нервные волокна и кровоточащие ткани. Слой жировой клетчатки обвивает пальцы, которые продвигаются все дальше в стороны, охватывая кости рёбер. Под кожей у Сика чувствуется невероятная жара и влажность от разрывающихся кровеносных сосудов, и Фигура продолжает проникать внутрь, доходя до запястья. Он на ощупь исследует рёбра, надавливая на грудные мышцы и проникая в мясо кончиками пальцев. Кожа легко отступает от мяса, и когда разделка грудной клетки завершена, перед глазами Фигуры бьются голые тёмно-розовые мышцы. Через его тело пробегает импульс, вызывающий дрожь, почувствовав завязывающийся узел в паху. Он облизывает губы, снова наклоняется и приставляет когти к телу. Тонкие сосуды надчревной артерии изливаются наружу, и ярко-алая кровь хлещет, заливая когда-то чистый пол, впитываясь в древесину. Железный запах наполняет комнату. Оставшийся здравый разум парня понял, что пути назад больше нет — если он уже начал вскрывать своего возлюбленного, то будет делать это до конца. Он не остановится до тех пор, пока не достанет его сердце. Рука раздвигает ткань мышц, проникая в кровавое сечение, со склизким звуком зарываясь в сплетения кишечника. Вынув руки из горячей пучины кишечника, Фигура приближается к уже разрушенной груди, стремясь изменить ее вид. Хруст реберных хрящей раздается громко, отражаясь от стен библиотеки. Его дрожащая ладонь охватывает бьющееся в бешеном ритме сердце, слизывая и прижимаясь к нему губами. Длинный язык исследует упругие стенки миокарда, обнаруживая ложбинки и бороздки. Пальцы скользят к широкой артерии, обхватывая ее кольцом. Фигура медленно вгрызается в артерию, ощущая пульсацию крови под своими пальцами. Он наслаждается этим моментом, чувствуя каждый удар сердца, каждое теплое пульсирование. Его дыхание становится тяжелым. Сила его прижатия увеличивается, когда он начинает погружаться глубже в артерию, словно пытаясь проникнуть в самое сердце Сика. Впрочем, это он и старается сделать. Кровь брызгает вокруг, окрашивая его руки в яркий красный цвет. Он чувствует себя могущественным, контролируя этот живой орган, который бьется в его руках. С его грубым прикосновением Фигура вырвал сердце у своего возлюбленного. Он схватился за сердце и мгновенно вырвал его, разрывая все кровеносные сосуды и вены, удерживающие его на месте. Сердце обеспечивает мозг кровью и кислородом, и когда оно было вырвано, Сик осознал это, но только на мгновение, прежде чем мозг начал испытывать голодание кислородом и тот отключился. Мозг продолжит жить еще 8 минут, но черноволосый этого уже не почувствует. Никогда. С громким шумом нож упал на землю. Фигура внимательно изучает сердце Сика в своей руке — и в этот момент становится ясно, что отныне это сердце принадлежит только ему. Он аккуратно помещает его в баночку с формалином, неуклюже испачкав деревянную полку в процессе. Он, повернувшись к Сику, а точнее его бездыханному телу, что словно кукла лежало на деревянном полу, абсолютно бессердечно выдохнул в его сторону. Хотя, бессердечным здесь являлся именно Сик — ведь у Фигуры сердце было как раз таки на месте. А вот способно ли оно испытывать эмпатию или хоть какие-то чувства, как раньше — вопрос риторический. Он приблизился к Сику, на ощупь нащупал его уже разломанную клетку и легкие. Вырвав одно легкое рукой с длинными когтями, он нащупывал его. Рассудок был потерян окончательно — пути назад нет. Так что Фигура, недовольно цокнув, принялся устранять улики — взяв легкое в рот, он сделал небольшой укус. Вкус был… скорее необычным, чем странным. Мясо парня было жестковатым, по вкусу напоминало смесь говядины и ягненка, слегка горчило, но в целом было довольно вкусным. Доев первое легкое он принялся за второе. Вкус был таким же. В целом, проведя это необычное дело, он сделал вывод — его возлюбленный по вкусу напоминал хорошую телятину, не от самого молодого теленка, но и не говядину. Мясо обладало мягким вкусом без какой-либо остроты или специфических характеристик, как например, у козлятины или свинины. Оно было немного жестким и волокнистым, но пригодным в пищу. Проведенное дело укрепило его уверенность в том, что телятина из всех привычных видов мяса — наиболее близкий аналог человечины. Теперь Фигура один. Его действие было окончено, его цель достигнута. Рыжий медленно поворачивается и уходит из библиотеки, оставляя за собой лишь тишину и мертвого Сика. Его шаги звучат громко в пустом коридоре, отражаясь от стен. Ему больше не нужно ничего, он достиг своей цели. Он достиг своих целей, но ощущал ли он счастье от этого? Этот вопрос, безусловно, оставался риторическим, вися в воздухе как загадочное эхо завершения его пути.