Хозяйка корабля: песни ласточки

      - Так значит твой ответ «нет»? – вкрадчивый мелодичный голос пропитан искренним удивлением и смятением.       - Мне казалось ты достаточно умен, чтобы понять это еще ДО прихода сюда.              Голубоватый дым от кисэру мягко струился по комнате. Словно призрачная змея он обвивал стоящих, своим терпким ароматом щекоча горло. Некто бледный стоял у двери и лениво играл двумя верхними конечностями с золотой монеткой, пока две другие покоились сложенные на груди. Слегка наклонив голову, увенчанную тремя отростами, походящими на колпак шута, он пристально смотрел на стоящую поодаль торговку и, казалось, улыбался. Только вот эта нарисованная их создателями улыбка не могла скрыть его искренних чувств. Надежды, раздражения и …нервозности? Неужели финальный босс нервничал? При ней, какой-то торгашке с дальнего угла карты? Нет, только при ней. Слишком уж хорошо он ее знал.              - Надо же. Когда это ты так легко отказывалась от столь выгодных сделок?       - Не припомню, чтобы ты мне сейчас такие предлагал. – все также холодно отвечал ему спокойный звучный голос. И эта холодность била сильнее, чем он рассчитывал, когда шел сюда.       - Брось, это ведь прекрасная возможность доказать, что мы с тобой…       - Нет никаких «мы с тобой». Не после того, что ты сделал. – она бросила через плечо пронзительный, но такой уставший взгляд. Теперь грудь резало не только от сказанных ею слов. Этот чистый лазурный цвет…              Они были похожи с самого начала. Он увидел это еще в самый первый раз, еще при первой мимолетной встрече. Но сходство это было совсем не внешнее, отнюдь.       Она была вполне человеческого роста, огненно-рыжие волосы были красиво заплетены в тяжелую косу, украшенную золотыми шпильками. Аккуратно вздернутый носик, две тонкие, изящные руки и яркий, кто-то даже скажет вызывающий наряд. В отличие от него она явно создавалась не только для пользы, но и для некоего любования. И все же… Он чувствовал, что их что-то связывает. Что-то настолько глубокое и даже сакральное, что по бледной, практически мертвенно белой коже пробегали мурашки.       « - Код. Точнее его часть. Она, как и ты все помнит и обучается, благодаря чему пройти ее сложнее. С нее это, в общем то, и началось…»       Он навсегда запомнил это чувство. Нечто теплое и в тоже время щемяще-болезненное проросло тогда в его груди и цвело с каждой их новой встречей. Возможно, именно тогда он понял, что такое «привязанность». И тогда же решил узнать новую знакомую поближе. Сначала он просто покупал у нее что-то, стараясь облегчить себе следующий бой. На его вопросы о «законности» сие мероприятия она не без иронии отвечала, что будь это против правил – Баквит уже был бы здесь. Иронию он понял не сразу, но решил, что этот разговорный прием ему по душе. Хотя, один раз они действительно позвали проводника, на что тот лишь разворчался пуще обычного. Хотя… сделал он это, скорее, из приличия. Не есть хорошо, когда проводник одобряет общение двух боссов, особенно когда оба способны к обучению и запоминанию. И все же… Постепенно рыночные отношения перешли в дружеские, а вскоре Моргарт в полной мере осознал, какого быть чьим-то «младшим братом». Их создали одни и теже люди, но на была первой. Она проложила ему путь. Он способен на все это благодаря тому, что когда-то память дали именно ей... Он умирает и возрождается день ото дня потому, что когда-то это приходилось делать ей. И, очевидно, приходилось до сих пор…              - …Разве тебе не хочется отомстить за все? Разве тебе нравилась вся эта боль, все эти смерти.       - А я разве жаловалась?              Нет, не жаловалась. Она никогда не жаловалась на эту боль, не говорила о страхе, о злости. Она всегда была легка и спокойна. Моргарт хорошо это помнил. Помнил эти четкие, отточенные до нельзя движения, легкость ее меча и еле заметную улыбку на тонких губах. Они были похожи, но лишь сутью, как могут быть похожи брат с сестрой. Но вот «душой» они были совершенно разные. Пока он после каждого рестарта в ненависти к этим людишкам рвал и метал, она упивалась вниманием и признанием. Она сияла. Но, как это и бывает, старые звезды затухают, а им на смену в небе загораются новые. И пока он учился, пока перенимал опыт и силу, она все меньше и меньше была интересна им. И вслед за их вниманием угасала сама…              - Вот оно что. Не уж то великую Госпожу Йен сгубила банальная зависть? Тогда понятно, почему ты в какой-то момент попросту перестала приходить –тебя злит, что я сильнее. – язвительно произнес гость, делая шаг ближе. Он чувствовал, как обида разливается ядом по телу, лишь усиливая боль от произносимых ею слов.              «Зависть? Нет, меня сгубило наше с тобой родство. Наша привязанность.» - усмехнулась про себя торговка и выдохнула в потолок еще одну струю голубоватого дыма. Вместе с дымом растворились и слова.              Они были разными с самого начала. Она увидел это еще в первую их встречу, когда ее корабль впервые бросил якорь близь логова финального босса. Но отличие это было не столько внешнее, отнюдь. Внешне он казался ей даже на нее похожим: длинные уши, яркий силуэт, у обоих легкая хищная поступь и пронзительный как лезвие взгляд. Она знала, что их что-то связывает. Что-то настолько глубокое и сакральное, что мраморно бледную кожу с редким румянцем пробирало дрожью.       Пусть он был выше обычного человеческого роста, пусть вместо двух привычных рук у него было четыре, и даже мертвенно бледная кожа не казалась ей таким существенным отличием, и все же… Не смотря на эту, известную ей в некотором роде, связь, было в нем что-то разительно отличающее их. Вот только что именно – она тогда так и не поняла.       « - Он, как и ты, все помнит. Его опыт и сознание, как и у нас с тобой, не обнуляютя после перезапуска.»       Тогда ей стало немного легче. Значит, они скорее похожи, чем нет. Теперь у нее есть не только Баквит, и поговорить можно будет не только с ним. Казалось, от осознания этого нечто теплое и в тоже время щемяще болезненное проросло в груди и цвело с каждой их новой встречей… Ложь. Наглая и смехотворная. Тогда в ее груди была сплошная пустота. И именно поэтому она продолжала изредка останавливать «Аурион» у самой вершины этой башни, слепо веря, что все останется как есть. И сначала все действительно было хорошо: он просто покупал у нее что-то, стараясь облегчить себе следующий бой, а на его вопросы о «законности» сие мероприятия она по привычному шаблону отвечала, что будь это против правил – Баквит уже был бы здесь. Хотя Моргарт реагировал не так, как другие, ничего выходящего за рамки программы не было. Один раз Моргарт действительно позвал проводника, на что тот начал ворчать больше обычного. Они оба здорово посмеялись над этим. В тот день, по возвращению на корабль ее кольнуло в первый раз. Она списала все на «показалось». И все же…       Постепенно рыночные отношения перешли в «дружеские», а вскоре он начал рассказывать ей свои переживания, страхи, обиды и она поняла, что ее так пугало в нем. Что их настолько сильно отличало. Он был первый. Он проложил ей этот путь. Весь ее мир, все понимание и знания о нем рухнули именно его стараниями, его стремлениями…              - Моргарт, уходи. Я не хочу продолжать этот разговор. – молчание нарушилось внезапно и болезненно, словно его рассекли мечом.       - Ну уж нет. Мы слишком давно не можем его закончить. – теперь он стоял достаточно близко, чтобы она почувствовала на своей макушке его дыхание. Он был зол. Не так сильно, как тогда, но тем не менее. Их бой подходит к кульминации.              Табак в кисэру все не кончался. Приятно обжигающий горло дым уже полностью окутал просторную комнату, словно в нее поместили облако, как одно из тех, что можно было заметить сквозь неплотно задернутые шторы. И сквозь эти же шторы тонкой струйкой прорывался янтарный свет их пиксельного заката. Этот поединок затягивался все больше…       Она никогда не говорила ему о том, что чувствует, а вот он говорил. Он говорил ей в разы больше, чем стоило и только сейчас это осознал. Только сейчас босс в полной мере осознавал, насколько острым клинком обратилась для него эта привязанность теперь. Но даже так…она не била так сильно, как могла бы и от этого внутри ныло еще сильнее. Она делала это всегда, на каждой их тренировке: вместо одной смертоносной раны осыпала кучей мелких порезов, от которых боли было суммарно больше. «В этой игре тебя не станут убивать быстро.» - приговаривала она и продолжала бить. Но она лгала. Создатели ни раз добивали его быстро. Затяжной, продуманный до мелочей и возможных вариаций бой был не их прерогативой, а ее. И, пожалуй, за это Моргарт был ей до сих пор благодарен.              - …Знаешь, братец…Думаю, нам и вовсе не следовало начинать.       Слова звучали слишком тихо и мягко. И кажется, звучали они так для обоих. Порой лишь ранив себя можно нанести решающий удар сопернику.              Ей действительно не стоило тогда начинать это. Ей стоило просто сделать то, что нужно и закончить. Тогда бы она не осознала все это, все эти перепады и переливы чувств… Но об этом она жалела уже не так сильно. В конце концов, сделай это не он – сделал бы другой. Но вот о чем она действительно жалела, так это о дне его восстания. Ох уж этот пасмурный вечер… Долл знала, что он бы не увернулся. От этого удара он не мог увернуться никогда, сколько бы раз она ему не показывала и не учила. Она ОДНА знала эту его слабость. Но клинок так и остался в ножнах. А первый из их «родителей» превратился в крохотный кусочек игрового янтаря. Она была свидетелем…она была соучастником. И была им даже до того, как он начал действовать открыто. Она была рядом, когда он впервые проник в код. Она видела это. Она рассказывала и объясняла ему основы, которые понимала сама. «Знаешь, я рад, что ты здесь.» - говорил тогда босс. Что это за тепло внутри? Почему она сейчас улыбается, хотя должна отговаривать его? Почему, когда создатели приходят за необходимым, ей не хочется им ничего давать? Почему КАЖДЫЙ новый рестарт отдает удушающей болью, словно на ней вновь используют ветряное заклинание? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему?!       Она никогда не говорила ему о том, что чувствует, а вот он говорил. Потому что до его появления в ее мире чувства были только у создавших их людей, но не у них. Они – всего лишь набор нулей и единиц, она знала это, ей это объяснили. Тогда почему? Он говорил ей в разы больше, чем стоило, буквально давая оружие против себя самого. Как иронично, что этот клинок теперь ранил их обоих. Но даже так…она бы его простила. Тогда еще она могла…              - Ты так и не ответила на мой вопрос.       - Если я на него отвечу, ты уйдешь?       - …Да.       - Хорошо.              Торговка молча пододвинула на свое место стул из дорогого темного дерева и, поправив «крылатый» подол, со вздохом мягко села. За время их разговора кисэру совсем опустела и, тихо цокнув на такое безобразие, тенгу легким движением высыпала в пепельницу то, что осталось от трав. Только вот «обновить» трубку самой ей не дали. Настойчиво, но аккуратно выхватив ее нижними конечностями, босс неторопливо обошел массивный стол и достал из верхнего ящика нужный сверток. Казалось, их обоих устраивает то, насколько по-хозяйски он это сделал. Устраивало их и то, что не смотря на всю сосредоточенность и осторожность, часть трав все равно оказалась на краю стола, испачкав когтистые пыльцы. А вот поджечь эту смесь ему удалось уже без происшествий. Не впервой.              Небесная странница, хозяйка корабля Госпожа Йен, она никогда не прощала ворвавшихся к ней воров, тихо прокравшихся в трюм безбилетников, коварных воинов, желавших одолеть ее грязным трюком, а не честной дуэлью. Это было ее сутью, ее программой, но своего названного младшего брата не простить она не могла. Пусть он и втянул ее в опасную битву против их создателей, пусть он разрушил привычный ей мир, но все же… Она хотела его защитить. Познав это тепло, эту привязанность к кому-то, она не могла противиться желанию помочь, исправить…заставить его одуматься, пока не стало совсем поздно.       «- Глупая! Они и тебя сотрут следом за ним, если будешь вытворять такое! Да что создатели…Моргарт! Он не остановится, ты же сама все прекрасно понимаешь!»       Тогда она в это не верила. Зря. Баквит, как всегда говорил правду. Он предупреждал… С самого начала, с того момента, как Моргарт начал становиться таким. Но она не послушала и что теперь? Преданная, униженная… и обреченная. В ее руках был меч, но все, что она делала – пыталась защититься ножнами. Йен делала это всегда, когда дело касалось Моргарта. Даже на каждой из их тренировок: вместо одной смертоносной раны осыпала кучей мелких порезов. «В этой игре тебя не станут убивать быстро.» - приговаривала она, оправдывая не желание причинить ему боль. Потому что знала, что за нее это сделают другие. Только вот в итоге…такую смертоносную рану нанес ей он. Выждал, приготовился и убил. Как он делал это всегда.              И вот, трубка снова в тонких черных пальцах, по комнате вновь струится полупрозрачный дым, а дышать становится сложнее. Обоим.       - Напомни, пожалуйста, суть вопроса. – проговаривает она, чувствуя, как шут опирается о спинку стула.       - Тебя злит, что я сильнее тебя? – вкрадчиво и спокойно проговаривает он, заметно успокоившись.       Они оба смотрят через щель неплотно задернутых штор на прячущееся за горизонт солнце и вдыхают приятный теплый дым.       - Да. – звучит мягко, искренне и Моргарт почти готов поверить, что именно так говорят слова любви близким людям. И от этой мысли губы вытягиваются в улыбке. Хотя…больше это похоже на хищный оскал. Кажется, последний удар наконец остался за ней…       - Что ж, тогда… прощай? – мягко усмехается и, ловко развернувшись на каблуке, уходит прочь ее дорогой собеседник. Внутри все сжимается сильнее. Нет, все таки и в этот раз он припас для нее в рукаве нож.        Тихие шаги на пару секунд замирают на пороге комнаты. Скрипит дверь. Еще минута и знакомой поступи не слышно и в коридоре. Тишина…                     - Госпожа, вы в порядке? – слегка хрипловатый мужской голос звучит где-то у виска, заставляя торговку нехотя открыть глаза. Было уже совсем темно и …прохладно? Рыжеволосая девушка перевела взгляд с потолка на окно. Все верно: одна из штор была полностью отодвинута и через приоткрытое окно в комнату проникал легкий холодный ветер.       - Это ты открыл окно? – в голосе звучит утренняя хрипотца. Это был сон…сон о прошлом.       - Нет, Госпожа, это сделала мисс Момоко. Она утром зашла проведать вас и …       - Она не говорила, когда вернется?       - Обещала явиться к ужину.       Дол лишь устало вздохнула. Непутевую крольчиху она отчитает позже. Сейчас ей бы хотелось банально проснуться и вновь забыть то, что так «любезно» принесло ей из глубин памяти. В конечном итоге, у торговки было слишком много дел.       - Ювелир, распорядись чтобы…       - Ванна уже готова. Что желаете на завтрак? – немолодой йокай аккуратно помог торговке встать с постели, пока крохотные фарфоровые феи-куколки кружили над ней, привычным образом помогая привести себя в порядок. И все бы ничего, только раненное когда-то плечо снова предательски заныло.       - Госпожа, вы…       - Ювелир. Я в порядке. Я благодарна за проделанную тобой работу. – отрезала она, вновь выпрямившись и продолжив собираться.