-~-
«Парень» было не то слово. Оно было хлипким, будничным. Оно казалось слишком легким для постоянной, тяжелой смеси эмоций в его душе по отношению к Искандеру. Слуга и Мастер, король и подданный — и в то же время они друзья с прежней тягой к отношениям наставника и ученика. Всё это было слишком сложно определить, даже спустя десять лет после потери Искандера и его последующего возвращения. Их физические отношения начались вскоре после того, как он вернул своего короля, — легкие касания и близость перешли в поцелуи и крепкие объятия. Какое греческое определение любви в нем поселилось? Прошло уже около месяца, а он всё ещё не знал. Искандер был для Вэйвера всем понемногу. И единственное, на что он был способен, — предложить себя в ответ. Но разве каждый вдох с той ночи десять лет назад был не для его короля? Десять лет спустя он всё еще боролся с тем, чтобы видеть себя хоть сколько-нибудь достойным. То, что Король Завоевателей был доволен жизнью Вэйвера, льстило и ему самому. Это было как вихрь, правда, когда Искандер был рядом. Вэйвер был неряшлив, но Райдер усугублял это в перерывах между интенсивными уборками. Он читал с жадностью, которую Вэйвер желал всем своим ученикам, поглощая книги по истории, документальные фильмы, религиозные тексты и всё остальное из магазинов и библиотек, что попадалось ему на глаза, например биографии и речи, как будто хотел понять две тысячи лет всего мира за раз. Искандер был далеко не домоседом. В Часовой Башне не было недостатка в проблемах, в которые они могли бы ввязаться, и Райдер, казалось, процветал с его учениками — социальная харизма обеспечивала ему легкую дружбу, которой Вэйвер удивлялся. Впрочем, чему поражаться? Яростная, сплоченная, буквально больше, чем жизнь, личность Искандера глубоко тронула и его самого. Вэйвер заплатил бы за то, чтобы увидеть, как Искандер нападает на некоторых мировых лидеров, но он полагал, что наблюдать за тем, как он любуется Атлантическим океаном с английского побережья и наслаждается современной жизнью, — это золотая середина для них обоих. Во всяком случае, Вэйвер полагал, что это так: внешне Искандер наслаждался всем, что мог предложить XXI век, но в душе мага всё еще жило беспокойство, что король устанет от его маленькой квартирки. Вэйвер всё ещё балансировал между профессором и неудачливым наследником семьи Эль-Меллой. По крайней мере, он был жив. Пусть с трудом, но жив. Жизнь была настолько хороша, насколько он вообще мог надеяться она будет. Ну, разве что… Всё в жизни Вэйвера казалось сложнее, чем должно было быть. Например, потеря девственности.-~-
Испытание 1: — Если в этом есть количество калорий, оно мне в задницу не пойдет! — О, — Искандер взял в руки бутылку с оливковым маслом и почесал голову. Между ними возникла небольшая заварушка: они целовались на кухне, как гормонально возбужденные молодожены. Вэйвер пребывал в блаженной дымке, пока Искандер по какой-то причине не открыл шкаф и не достал оливковое масло, заставив мага отпрянуть назад, когда он догадался о его намерениях. — Оно ведь необязательно- — Нет! Никакого оливкового масла! Ни на моем, ни на твоем теле! — неистово замахал руками Вэйвер. — Ну тогда у нас есть современный эквивалент, да? — Искандер, черт бы его побрал, усмехнулся и пошел к Вэйверу на другую сторону кухни, где тот стоял спиной к раковине. О нет. — Э-э, нет, — Вэйвер стыдливо склонил голову, упираясь лбом в грудь Искандера. Секс был для него чем-то второстепенным. На самом деле он вообще почти не думал о нем до возвращения короля, как о пункте в списке покупок, который он постоянно забывал. Он тяжело вздохнул и наполовину с нежностью, а наполовину с раздражением шлепнул Искандера по груди. Рука заболела. — Честно! Я что, для тебя цыпленок?! С тех пор как лорд Эль-Меллой II стал выдающимся профессором, его внутреннее раздражение мало кому удавалось вывести наружу. (Флэт был исключением и не считался). Искандер, похоже, был экспертом в этом деле. — Хех! Эй, я хочу, чтобы ты знал, что я нанес оливковое масло на мо- — НЕ говори мне, что оно обладает лечебными свойствами для твоего… полового органа, ваше величество. Искандер хмыкнул и поднял голову Вэйвера, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ладно, я не буду ничего говорить. А теперь я пойду и раздобуду современное сексуальное масло! — объявил он и уже направился к входной двери. — Точно, — Вэйвер скривился и ущипнул себя за переносицу. — Это называется лубрикант, и-… о, черт возьми, я лучше пойду с тобой. Подожди! Марка одного лондонского секс-шопа отказала Вэйверу быть повторным клиентом.-~-
Испытание 2: Вэйвер всё ещё проводил ночи на диване, раскидывая по нему свои конечности, как жидкий паук, пока не отключался ото сна. Кошмары снились всё реже и реже. Обычно ему виделось, как он гонится за океаном верхом на огромном черном коне с Искандером за спиной, чтобы проснувшись, оказаться в объятиях короля и в реальности. Искандер непременно приходил на помощь, всякий раз когда Вэйвер засыпал в каком-нибудь странном месте. — Хм? — Вэйвер проснулся, когда сильные руки подхватили его с легкостью куклы. — У меня болят суставы от одного взгляда на тебя. Ты должен высыпаться как следует, чтобы быть хорошо отдохнувшим! — Хорошо, хорошо, — Вэйвер прижался головой к груди Искандера, пока тот шел обратно в свою спальню — их спальню. Разделение пространства было негласным естественным соглашением с первого дня их совместной жизни в этой квартире, более уютной, чем комната наверху в доме Маккензи. Несмотря на прибавку в росте на целый фут, Вэйвер всё ещё чувствовал себя маленьким по сравнению с Искандером. «Как и всё остальное население», — подумал он. Теплые бабочки порхали в его груди, пока Искандер усаживал его на кровать. Вэйвер не мог сказать, кто из них первым придвинулся к кому, чтобы поцеловаться, — он знал только, что как только его спина коснулась матраса, он потянулся к королю, чтобы не потерять его, и их губы слились вместе, пока Искандер устраивался над ним. Эта часть всегда была естественной и приятной. Он уже научился целоваться и гордился тем, что его король всегда хотел большего, целовал глубоко, с намерением, от которого тело Вэйвера разгоралось от возбуждения, которое он не знал, как передать. Мозолистая ладонь Искандера провела по футболке Вэйвера, и тот не смог сдержать стон. Он жадно прижался к нему. Король отстранился, чтобы позволить Вэйверу сбросить футболку, и с ухмылкой повторил это движение. — Я смотрю, ты очень милый, когда наполовину в дреме. — Хм. Снимай их, пока я не слишком задумался, — маг потянул Искандера за пояс штанов, или «легинсов», как тот их называл. Вэйвер полагал, что как только все их предметы одежды будут наконец сняты, что-то волшебным образом произойдет, и всё почернеет для романтических занятий любовью, а его интеллект и невыносимая личность будут подавлены. Это было бы идеально, и его король обожал бы его. Искандер поцеловал Вэйвера в щеку и начал снимать с него одежду. — Не надо так напрягаться и нервничать, я ещё никогда не разочаровывал любовников. Штаны Искандера слетели. И Вэйвер резко проснулся. Он тупо замер. Для математика, ученого и человека, столкнувшегося в этой жизни с непостижимыми силами, не было никакого способа, просто абсолютно никакого варианта, при котором это могло бы комфортно где-то разместиться. Словно головоломка «Тетрис», у которой не было решения. Он мог бы сказать много чего, столкнувшись с кем-то размером с Искандера, но первыми словами, которые вырвались из его недавно обесцвеченного лица, были: — Ты должен был быть класса Лансер. Когда ноги Вэйвера рефлекторно сомкнулись, потому что сработал первобытный инстинкт выживания, смех вырвался из груди Искандера — как всегда, ни грамма стыда или скромности из-за его смехотворно огромного тела: — Ха-ха! Не бойся, любимый. Возможно, я всё ещё принадлежу к классу «Райдер», просто я не тот кто едет. — Эээээгх, — Вэйвер сделал такое лицо, будто в носках наступил во что-то мокрое, и прижал лицо к ладоням, будто плача. — Я не могу сделать это, не сегодня! — Что случилось, Вэйвер? — Искандер плюхнулся рядом с ним, всё ещё ухмыляясь. — Ты из класса Сэйбер? Не волнуйтесь, копья бьют мечи только в Fire Emblem*. Из легких Вэйвера вырвалось нечто похожее на гусиный гул. Улыбка, смех — они часто выглядели скорее как попытки, чем уверенное проявление радости, будто Вэйвер знал теорию наизусть, но с трудом получал результаты. Он рухнул рядом с Искандером на кровать, свернувшись калачиком. Вздохнув и положив голову ему на плечо, он снова успокоился, в то время как Райдер обнял его, прижимая к себе. — Мне нужно переосмыслить свою стратегию. — Хммммм. Ты будешь жить, Вэйвер, — Искандер хрипло фыркнул, а потом добавил серьезным тоном, едва сдерживающим веселье: — Секс — это не классический режим. Просто хард! — Я не могу поверить, что ты мужчина, которого я люблю больше всего на свете, — настроение улетучилось, но Вэйвер был доволен и снова задремал под тяжестью ладони Искандера, успокаивающе потиравшей его спину. — Я вижу, тебе нужно осознать мое великолепие. — Я никогда не поддамся на тебя, ты это понимаешь, верно? Это физически невозможно. Искандер снова рассмеялся, его масса и сила удерживали Вэйвера, словно защищая его от внешнего мира. — Просто отдыхай, любовь моя.-~-
Испытание 3: Вэйвер знал, что у него есть проблемы. Неуверенность, тревожность, неопытность — всё это не имело значения, когда он был просто профессором для своих студентов, но это было то, что он не мог удержать в интимных отношениях. Он не мог скрывать всё это от Искандера. Никто не хотел быть чьим-то первым, верно? И всё же ему было почти тридцать, и его заживо съедали демоны из-за глупостей. — Вэйвер, ты же позволяешь Грей расчесывать тебе волосы. Может, у меня и нет женского касания, но это ведь достаточно просто! Длинные волосы ниспадали по спине Вэйвера. Они были идеально ровными, когда он их причесывал, но вились и путались после того, как он просыпался, если он спал с распущенными волосами, что, конечно, он всегда и делал. Искандер удивил его, потянувшись за расческой, и теперь Вэйвер был рад отвернуться от него, пока его лицо не потеплело. Это потому, что он ужасно заботился о себе, не так ли? — Я… э-э. — Я буду нежным. Знаешь, ведь раньше у меня была коса. Мысленный образ Искандера с пышной развевающейся гривой волос был настолько поразительным, что Вэйвер позволил ему, без слов, начать расчесывать волосы снизу короткими движениями. Выглядел ли Райдер в детстве иначе? Может быть, это его борода была заплетена? Мысли вызывали усталую улыбку на лице Вэйвера. — Полагаю, я не хочу чувствовать, что позволяю своему королю служить мне. Искандер остановился. — Служить тебе? Хех, я делаю это по чисто эгоистичной причине. Вэйвер нахмурил брови, пока Искандер снова начал расчесывать волосы, разглаживая пряди, и в качестве побочного эффекта дразня его спину щетиной. — Что за эгоистичная причина? — Конечно, мне нравится прикасаться к своему возлюбленному! Это не вопрос служения или власти, если я полностью наслаждаюсь процессом. Не так уж много можно сделать в постели, особенно если не делаешь чего-то по каким-то причинам, — плечи Вэйвера расслабились и успокоились. Искандер закончил расчёсывать, провел пальцами по волосам Вэйвера, а затем — как будто это только что пришло ему в голову, и будто он не делал этого с того момента десятилетие назад, — положил ладонь на макушку мага и взъерошил его волосы. — Ах! — Хе-хе! Ты такой милый, когда растрёпан! Вэйвер обернулся, чтобы схватить расческу, но вместо этого его рука оказалась на руке Искандера. Импульс увлек его на колени короля, и внезапно они стали целоваться, не в силах встать с постели, сцепив руки вместе. Неужели это оно? Неужели это то утро, когда они-… Дверь со скрипом распахнулась. — Сэр? О-ох, — Вэйвер отпустил Искандера и спрыгнул с кровати, когда Грей склонила голову, заметно покраснев под капюшоном. — Тогда я зайду позже. — Нет нет! Я опаздываю на занятия, не так ли?! — Вэйвер побежал к двери, но вместо этого ударился ногой о каркас кровати, застонал и рухнул обратно на матрас. — Сегодня суббота, сэр, — сказала Грей, снова отворачиваясь, чтобы не было видно смущения и смеха на её лице. Искандер потянул Вэйвера за спину футболки, держа его, как котенка, за шкирку. Всё тело Вэйвера обмякло, и он нахмурился, увидев широкую ухмылку Искандера: — Ну что ж, мальчик! У нас есть этот день для себя! — Я уверен, что у демона Райнес есть для нас работа, — в отчаянии заметил Вэйвер. — Что же и ладно! — заявил Искандер. — Мы вместе выйдем и победим тех, кто мешает нашему дню! Твой мир всё ещё кишит злом, и мы не успокоимся, пока не одолеем его! Искандер часто делал заявления и вставлял грандиозные речи в обычном разговоре, с громкостью на несколько ступеней выше. Он шел по улице, будто был мэром. Возможно, он всё ещё был королем в своих мыслях и в сердце Вэйвера, но серьезно. Он начал одеваться, наблюдая, как Искандер вместе с Грей выходят из комнаты, чтобы позавтракать. Райдер без колебаний смотрел ей в глаза, хвалил её и просил быть смелее. Она жила как отголосок Короля Рыцарей, и Искандер справился даже лучше, чем Вэйвер, её учитель, обнажая части самой Грей из-под капюшона и слишком знакомой прически. Вэйвер тяжело сглотнул. Как Искандеру удавалось так легко выполнять его работу учителя? Именно так он вырос, со светом Короля Завоевателей в своей жизни, с той музыкой в океанских волнах и грохотом копыт, которые называли вдохновением. Он стоял в дверях остальной части квартиры и смотрел, как король разбивает яйца в миску, пока Грей отмеряет ингредиенты для тройной порции блинов. Что бы он ни делал, Искандер хотел, чтобы в этом участвовала целая компания. Он хотел, чтобы они проживали с ним всё: от поедания блинов до ведения войны. — Вэйвер! — Искандер вывел его из облаков. Вэйвер прошел на кухню, слегка прихрамывая после неудачного нападения на собственную кровать. — Приготовь мясо, а? Ты не можешь заставить Грей делать всю работу! — А для чего ещё нужны студенты? — фыркнул Вэйвер. — Я шучу, леди, конечно, я помогу, — Вэйвер полез в холодильник за пачкой сосисок, а затем в шкаф за оливковым маслом. Он прищурился, вспоминая, когда в последний раз смотрел на эту бутылку, и повернулся к Искандеру. Момента пересечения взглядов было достаточно, чтобы их смех разразился на кухне, причем смех Вэйвера удивил его самого.-~-
Испытание 4: Флэт и Искандер. Две силы, которые никогда не должны были встретиться. Это было неизбежно, но это будет вечно преследовать Вэйвера. — Ээээй, Профессор Харизма! — Флэт рысью подбежал к Вэйверу. Группа собиралась на что-то вроде экскурсии, и под экскурсией он подразумевал поход на место преступления с группой студентов с высокой огневой мощью и Искандером. — Давайте же, позвольте мне, вашему самому умному ученику, поехать с вами! — Нет. Это место для Грей, — Грей, которая почти что пряталась в плаще Искандера. Вэйвер сморщил нос, словно съел бенто из угря. — Мне нужен кто-то спокойный рядом, пока я справляюсь со всеми вами. Лицо Вэйвера не изменилось, когда он услышал за спиной преувеличенное фырканье Свина. Он восхищался его трудовой этикой и способностями и, наверное, буквально умер бы за него, но… — Вы действительно пахнете стейком, профессор! Хорошо прожаренным, перченым сочным стейком. Искандер тоже фыркнул. Вэйвер напрягся. — Правда?! А я и не заметил. Ты уверен, что от нашего профессора не пахнет чем-то горьким? Как кофе, может? — Не горьким, просто пикантным! Он любит кофе со сливками и сахаром, но иногда в нем есть нотки цветов, когда Грей рядом. А вы пахнете чем-то вроде- Вэйвер откинул голову назад с криком, похожим на визг разъяренной вороны. — Все садитесь в джип*! Ещё одно изменение в жизни Вэйвера. И хотя это вызывало насмешки и презрение со стороны младших школьников, хватило одной поездки с Искандером на заднем сиденье и Флэтом на коленях, чтобы убедить Вэйвера купить машину побольше. Мать-домохозяйка*, крутой папаша — ничего из подобных насмешек не имело такого значения, как позволение Искандеру занять ряд сидений для себя, пока никто из его учеников больше не испытал на себе его бедра. Это однако не мешало Вэйверу всю дорогу смотреть в зеркало заднего вида на своих шумных пассажиров. Искандер широко ухмылялся с заднего сиденья, в то время как Свин обнюхивал его руку, Флэт спрашивал, не возникает ли у Свина соблазна высунуть голову и язык в окно, Калеус, о котором Вэйвер вообще забыл, что он ехал с ними в машине, пытался писать в блокноте и одновременно разговаривать с Искандером, а Грей, как единственный пассажир с мозгами, покорно следила за дорогой на предмет опасности. Единственным его спасением было то, что Иветта и Райнес не были рядом и не давили на другие кнопки. Вэйвер бросил взгляд на лобовое стекло, вцепился в руль белыми костяшками пальцев и заскрипел зубами. «Я люблю своих учеников. Я люблю своих учеников. Я люблю своих учеников», — повторял он про себя как мантру. Он действительно любил их. Ему только хотелось, чтобы Искандер не увеличивал громкость всех остальных. Вэйвер сдался и прикурил сигарету на первом же светофоре, опустив стекло и позволив дыму справиться с расшатанными нервами. Он надеялся, что, вернувшись домой после расследования происшествия, жизнь снова станет сносной и спокойной. В какой-то степени так и случилось. Грей ушла за покупками, а Искандер потянул Вэйвера на диван — контроллер Nintendo Gamecube уже был у него в руках. — Мы должны покорить вместе гонки! Вэйвер с нетерпением взял в руки свой контроллер и сгорбился на своем месте на краю дивана так, что любой другой взрослый в мире мог бы накричать на него за то, что он портит мебель. Видеоигры идеально сближали их. С кем-то другим он мог бы почувствовать, что его интерес отталкивает от него, или ощутить давление, что заставило бы не играть так много (не то, чтобы социальное давление в итоге сдвинуло Вэйвера хоть на дюйм), но сам интерес пришел от Искандера, как и многие другие вещи в Вэйвере. Mario Kart Double Dash показалась ему ужасно привычной. — Знаешь, Вэйвер, у твоих учеников есть огромное количество прозвищ для тебя. — Мы играем в ко-опе, нет причин меня отвлекать! — Ах, но у меня же есть долг! — о это не хорошо. — Как у твоего любовника, у меня должны быть для тебя самые лучшие эпитеты и прозвища! — о нет. — Боюсь, я не Афродита, и не Адонис. Искандер открыл рот, но тут же закрыл его, явно переосмысливая свой подход. Вэйвер не поверил бы в излишние мифологические упоминания о красоте или сравнения с созвездиями, касающиеся их любви. Тогда ему придется конкурировать напрямую. — Хорошо. Тогда, пожалуй, лучше Профессора Харизмы будет Доктор Секс! Вэйвер хватал ртом воздух, кровь с силой приливала к лицу, он задыхался, глаза слезились: — НЕТ! — Эй! Я всё ещё думаю на своем родном языке. На древнегреческом это звучит поэтично, — Искандер явно сдерживал смех. — Достойно! — Если ты заставишь меня думать о Флэте в нашей спальне, я буду плоским*! — огрызнулся Вэйвер, уши у него горели красным, пока Искандер добродушно смеялся. То, что они финишировали первыми, было чудом.-~-
Испытание 5: Вэйвер был не таким беспокойным, как в детстве… но чувство неполноценности и страха все еще преследовало его, и, когда он смотрел на свое отражение, его глаза видели девятнадцатилетнего юношу. Жидкая храбрость — так называли алкоголь. Вэйвер употреблял его скорее для того, чтобы успокоить нервы, но, возможно, он мог быть полезен. Прошло два месяца с тех пор, как он начал встречаться с Искандером. Вэйвер всё ещё чувствовал себя пристыженным. Недостаточным. Он привязал к себе Искандера и в то же время отказывал ему в своем теле. Судя по тому, как легко его возбуждала тема секса, как всё интересовались состоянием его девственности и как открыто и бесстыдно Искандер говорил об этом, он сильно отставал. Мысль о том, что он может разочаровать своего короля, что его бросят, и ещё кое-какие иррациональные страхи, вызванные тревогой, подтолкнули его к неверному решению. Виски было отвратительным, но Вэйвер всё равно быстро осушил стакан, запивая его водой. Он глубоко вздохнул. Это было неправильно. Не так ему следовало подходить к близости, и он сразу понял, что совершил ошибку. Он не мог этого сделать. Не так. Вэйвер закрыл глаза и тяжело сглотнул, пытаясь сдержать слезы. Он был глуп. — Знаешь, мужчина должен пить только то, что ему действительно нравится. Ты обычно пьешь виски, когда расстроен, — Искандер. Вовремя. Вэйвер снова сглотнул и почувствовал только вину, когда теплая рука легла ему на плечо. — В чем дело? — он был слишком мягким, слишком нежным, слишком заботливым к нему, чего он не заслуживал… — Это ОЧЕВИДНО! Тебе не надо притворяться! — токсичные, отвратительные, ядовитые слова всегда вырывались из глубин разума Вэйвера с сильным шипением и вспышками дикой, неконтролируемой ярости, которую он никогда не направлял ни на кого другого. Кулаки Вэйвера сжались. — Я разочарование и неудачник! Я даже не могу преодолеть свою неопытность и стать настоящим парнем! Ты… ты имеешь полное право злиться на меня! Мертвая тишина. Искандер убрал руку со спины Вэйвера, и потеря физической близости заставила его заплакать, опустив голову и почувствовав, как внутри всё переворачивается от страха. Легкий стук по полу заставил Вэйвера повернуть голову и увидеть Искандера, опустившегося на одно колено. Король не должен преклонять колени, но Вэйвер не мог вымолвить ни слова. Искандер посмотрел ему прямо в глаза, на его лице явно читалась печаль: — Вэйвер, что я такого сделал, что это заставило тебя думать, будто я злюсь? Почему ты думаешь, что твое согласие и готовность не важны для меня? Почему, спустя столько времени, ты так мало ценишь свою безопасность и комфорт? — его голос был тихим и серьезным, и сердце Вэйвера упало вместе с ним. — Мне тридцать. Я-… прости меня. — Тебе прощено преступление тридцатилетнего возраста, но с этим ничего не поделаешь, — фыркнул Искандер. Вэйвер снова закрыл глаза и задрожал, как лист: — Я должен быть готов. Я должен быть опытным для тебя. Я просто-… я хочу отдаться тебе, но я не могу! Он всё ещё дрожал и ждал, затаив дыхание. Искандер выпрямился. Вэйвер не знал, чего ожидать, и всё ещё был поражен. — Ты всегда был странным мальчиком. — А? — Ты не говорил с мужчинами о том, как они относятся к девственности, не так ли? — Нет, — лицо мага горело. Искандер взял Вэйвера на руки, и тот уткнулся лицом в его грудь. А его слезы пачкали чужую рубашку. — У меня не было секса более 2300 лет. Я могу подождать ещё немного, Вэйвер, — маг улыбнулся, глядя на влажную ткань рубашки Искандера. Его следующее предложение снова вернуло мага обратно на землю. — Ты не привык, чтобы тебя любили, — это было заявление, пронзившее Вэйвера до глубины души. — Вовсе нет, — прошептал он. — Я знаю, потому что ты не позволяешь мне любить тебя так, как тебе это нужно. Голова Вэйвера резко вскинулась, и он фыркнул: — Что ты имеешь в виду?! Я твой, весь я, мое сердце и душа, всё! — Ты мой, — согласился Искандер. — И я знаю, что ты любишь меня, — он погладил волосы Вэйвера и положил ладонь на его щеку. — Но быть любимым — это другое. Унизительно, трудно и страшно позволять кому-то заботиться о тебе, и нести твое бремя сообща. Я хочу каждую частичку тебя. Но я не смогу любить тебя и говорить с тобой так, как нам нужно, если ты будешь скрывать от меня такие вещи, — Искандер крепко обнял его. — Никогда больше не сдерживай при мне свои слезы. Что-то внутри Вэйвера сломалось. Искандер всегда гордился своими эмоциями, страстью и слезами. Он поощрял это и в Вэйвере, хотя старая мастерская Кастера была не тем местом, где это можно было выразить. Он, конечно, плохо скрывал свои эмоции, если только не прилагал к этому особых усилий перед своими учениками, но сейчас всё было по-другому. Это было не так, когда он ломался, опираясь ладонями о мостовую на пустом мосту или уединяясь в своей комнате всего лишь с клочком ткани в качестве утешения. У него был кто-то. У него был Искандер. И Вэйвер просто растворился в нем, когда его душа вырвалась наружу: шок от множества тел, убитых Кастером и его Мастером, унижение и неподдельный страх, которым Кейнет Эль-Меллой подверг Вэйвера, все жестокие, печальные, несправедливые, ужасные события, свидетелем которых он стал, и которые ему просто пришлось пережить, всплыли в его сознании, пока он безудержно рыдал. Уязвимый, уродливый, обезумевший. В слезах было всё самое неприглядное, но теплая, сильная поддержка Искандера никогда не угасала. Когда он снова задышал нормально, Вэйвер шмыгнул носом и понял, что его голова стала легче, чем он помнил, и он действительно почувствовал себя… хорошо. Это было похоже на то, будто старая рана, наконец, сделала шаг к исцелению, как бремя, которое он настолько привык облегчать, что забыл, что раньше вовсе его не нес. — Спасибо, — Вэйвер сжал массивное тело Искандера. — У тебя тоже есть я. — Вот это дух. — Обещаю, что постараюсь дотянуться до тебя до бутылки. — По крайней мере, пусть это будет бутылка чего-то хорошего, — глаза Искандера, несмотря на улыбку, были влажными, и Вэйвер мог поклясться, что заметил на его щеке пятно от слез. Жизнь не была нежной ни к одному из них. Когда кроль уложил Вэйвера в постель, чтобы он свернулся калачиком и заснул, он спал лучше, чем когда-либо за последние годы.-~-
Испытание 6: В квартире Вэйвера не было места уютнее, чем колени Искандера. Король сидел на полу, прислонившись к спинке дивана, и читал учебник, должно быть, около полуночи. Всякий раз, когда он читал, на нем появлялась задумчивая аура, выражение его лица было таким же, как тогда, десять лет назад, когда Вэйвер проснулся в их последнюю ночь на Войне за Святой Грааль: глаза смотрели на звезды и уличные фонари, не говоря ни слова о том, что происходило за ними. Настоящим талантом Вэйвера в жизни было умение засыпать где угодно. Однако он предпочитал бодрствовать, когда прижимался к Искандеру. Его голова покоилась на его плече, колени опирались на одно из его бедер, а всё остальное тело удобно устроилось в углублении между широкими конечностями его короля. Его собственные задания и бумаги были выполнены вечером, и Вэйвер решил отдохнуть раньше Искандера. Он задремал под одеялом, обнимаемый Райдером. Ладонь Искандера успокаивающе поглаживала его спину, пока он читал, довольный обществом Вэйвера, но всё равно молчаливый. Книги, которые поглощал Король Завоевателей, были в основном научной литературой, но иногда попадалось что-то вроде «Отверженных» или рассказов о Шерлоке Холмсе, как будто столпы современной культуры и литературы, выдержавшие испытание временем более ста лет, были не менее важны, чем факты. Спору нет, так оно и было. Он придвинулся к Искандеру, обнял его за плечи. Что-то теплое и ленивое в нем заставило Вэйвера улыбнуться, запустив руку в его волосы: — Привет. — Ну, привет. Не хочешь пойти в кровать? — Искандер взглянул на него, удивившись, что Вэйвер проснулся — Нет, я могу уснуть прям тут, — Вэйвер приподнял голову, и их губы встретились, задержавшись на несколько мгновений в нежном поцелуе. Маг вздохнул, пытаясь прижаться ближе. Он снова поцеловал Искандера в щеку, но на лице того снова появилось задумчивое выражение — Искандер, похоже, был не в настроении разжигать страсти. Это было нормально. — Ты, кажется, погружен в свои мысли. — Это более точное чувство, чем ты думаешь, мальчик, — Искандер отложил книгу в сторону и обнял Вэйвера. Даже если он говорил тихо, его голос отдавался эхом в груди, совсем рядом с ухом мага. — Король должен понимать свой народ, чтобы вести его за собой. — Вэйвер приготовился к речи, чувствуя, что это давно назревало. Искандер жестом указал на беспорядочную комнату, заваленную книгами, бумагами, ноутбуком и телевизором, расставленными вокруг них. — Слугам дают информацию о современном мире, в который они призваны, и я не забыл того, что знаю. — Но знать что-то и чувствовать это — разные вещи, — Искандер лениво погладил спину Вэйвера, его рука была неподвижна, но пальцы двигались взад-вперед. — Я придерживаюсь того, что сказал — я не жалею. Я скорблю, но никогда не осуждаю свое прошлое и тех, кто шел со мной. — На этот раз у меня, как у мужчины, было лишь незначительное количество времени, но оно было глубоким. Война уже не такая, какой она была в мое время. Это выходит за рамки техники и тактики прошлого столетия или двух, это сам мир! Земной шар полностью заполнен на всех континентах, с границами на всех широтах и долготах. Нет ничего неизведанного, нет океана на краю света. Даже беглый взгляд на историю говорит мне, что почва под моими ногами усталая и заполнена мертвецами прошлого. Землю и её народ топтали снова и снова. — Победить, но не уничтожить; покорить, но не унизить — такого давно уже нет на полях сражений на земле, — Вэйвер слегка приподнялся, приходя в себя, когда понял, что Искандер действительно изменился. Это все еще был его Райдер, но он говорил так, будто ему действительно было 2300 лет. — Ты хочешь сказать, что твоя мечта изменилась? — В методе, — Искандер кивнул. — Это так, Вэйвер, потому что всё остальное тоже изменилось, — он запрокинул голову, глядя в потолок. — Интересно, Сэйбер всё ещё желала бы спасения своего Камелота, если бы знала, что Британская империя в один прекрасный момент покроет 25% территории планеты?! — воскликнул он. — Это невероятно! Я мог бы посвятить всю жизнь в её исследовании… — он сделал паузу. — Исследуя и видя, к каким страданиям это приводит. Прочитав и осознав, что король Артур не был императором, она, возможно, осудила бы мировую державу, которой стала Британия. Повсюду есть страны, которые празднуют независимость от других, например, от Великобритании или Испании. Современные солдаты следуют за правительствами, а не за отдельными королями и императорами, руководствуясь своими страстными убеждениями. Это мир наемников. — Страсть, влияние, власть — всё, что я ценил в своих людях, которыми я руководил и которых вдохновлял, теперь часто встречается за пределами поля боя, — Искандер был настолько взвинчен, что встал и усадил Вэйвера на диван, а сам принялся расхаживать по комнате. — Из евангелия от Матфея в Новом Завете, спустя годы после моего рождения: «Идите за Мной! Я сделаю вас ловцами людей»*, — Искандар щелкнул пальцами. —Вдохновение и лидерство в прекрасной метафоре. Быть ловцом людей, собирать вокруг себя последователей, разделяющих твои самые важные убеждения, касающиеся жизни и загробного мира, — это именно то, что нужно! С двенадцати лет путешествовать по всему миру — замечательно! Этот алый текст стоит изучить, мальчик! — И более того, так много людей воспринимают весь мир как единое целое! Цитируя Виктора Гюго, человека, покоящегося в Пантеоне с высшими почестями своей нации: «Разве существует иностранная война? Разве любая война не является войной между людьми, между братьями?» — Искандер притопнул ногой. — Я никогда не смотрел на поле боя так, чтобы считать любого человека, противостоящего мне, братом по оружию в силу того, что он человек. Только после того, как они присоединялись ко мне, лишь тогда я мог подумать об этом. Мне это просто не приходило в голову. Философия изменилась, мышление людей стало совсем другим! Представь, что я должен чувствовать, находясь в мире, где мысли, которые таятся в душах людей, превосходят всё, что я мог себе представить! Ну что за дар! Вэйвер наблюдал за тем, как Искандер вышагивает по комнате, как он практически мчится с благоговейным трепетом. Сам он часто читал и созерцал тексты отстраненно, в то время как Искандер был воплощением чистой энергии. Точно так же, как он стремился воздействовать на других, он с энтузиазмом воспринимал то, что трогало его. Теперь Вэйвер мог понять, каким он, вероятно, был в свое время и почему ему сразу же захотелось снова взяться за поэмы Гомера. Вдохновляющие слова были у него в крови. Огонь и дух Искандера были в его словах, а не в его мускулах. Король остановился у глобуса, выставленного на редкой, чистой части его книжной полки, и слегка покрутил его, разглядывая: — И когда мир вращается так, как я знаю, это происходит сейчас, эти границы трудно увидеть. Я понимаю, почему и как в мире, где люди пересекают океаны и могут позвонить кому-то на другом конце планеты за считанные секунды, некоторые из них становятся гражданами мира! У нас даже есть звездные моряки за пределами нашей планеты! Никакой магии, никаких сил, кроме разума человечества! Это ВЕЛИКОЛЕПНО! — Сэйбер, возможно, не узнала бы Британию и её историю, если бы оказалась здесь. Камелот давно исчез, — глобус перестал вращаться, и Искандер повернулся к Вэйверу. — Так же, как исчезли мои Древняя Греция и Македония. Я могу с уверенностью сказать, что не верю, что люди, живущие там, где я жил тысячелетия назад, приветствовали бы такого короля, как я, который правил бы сейчас, как я это делал тогда. Вэйвер кивнул. Это казалось само собой разумеющимся, но Искандару, должно быть, потребовалось время, чтобы осознать это. Искандер сходил с ума, но всё ещё стоял на ногах, восхищаясь самой жизнью с энергией, недоступной большинству людей. «Как много из нас забывают удивляться подобным вещам?» — спросил себя Вэйвер. Большинство испытывали раздражение, когда им приходилось иметь дело с чем-то вроде принтера, который отказывался работать, вместо того, чтобы быть очарованным периодом времени, в котором они живут. Вэйвер, безусловно, был тоже одним из них. — Итак, Вэйвер, я вижу, что люди поступают так же, как я, но вне поля боя. Это заставляет меня задуматься о моем собственном будущем, о том, что я буду делать помимо наших повседневных дел, и о моей постоянной миссии — понять этот мир, имея под рукой всю необходимую информацию, с тем орлиным взглядом на современный мир, который у меня есть. Я восхищаюсь теми, кто собирает и покоряет сердца. Влиятельные люди, лидеры — и учителя, — Искандер ухмыльнулся. — Особенно один учитель! Вэйвер непонимающе уставился на него. Это было слишком. Это было ооочень слишком. — Ты не можешь иметь в виду меня. — Но это так. Вэйвер прожил свою жизнь в отпечатках ботинок Искандера, идя своим собственным путем. Он, конечно, пытался это принять, но его первым побуждением было отвергнуть комплимент, заявив, что он ещё не дошел до конца. — Я тебе и в подметки не гожусь. Искандер упер руки в бока: — Согласен. Тебе следует быть более амбициозным, пока ты проводишь эти годы в должности лорда Часовой Башни! То, что ты сделал — замечательно, но я не был бы Искандером, если бы не только не признал, насколько хорошо ты справились, но и не подтолкнул тебя ещё выше! Вэйвер осознавал отсутствие у себя амбиций, но не старался их развить. То, чего он уже достиг, было изнурительно. Ему ничего не оставалось, кроме как засыпать после занятий с пультом, сигаретой или стаканом в руках, но он ожидал, что Искандер скажет именно это. — Мои амбиции — это всё, с чем я могу справиться прямо сейчас, — признался он. — Мы оба — всего лишь пара крошечных точек, — Искандер кивнул, явно довольный тем, что Вэйвер вспомнил его слова, сказанные много лет назад. — И мои амбиции… В течение многих лет он просто хотел, чтобы к нему относились как к любому другому ученику. Став старше, он понял, что его взгляды были искажены, но он помнил свои подростковые годы, когда ему нужна была поддержка, когда он нуждался в ней больше, чем когда-либо. Грубое, высокомерное, амбициозное отношение Вэйвера, возможно, и оттолкнуло его от своих учителей, но только после того, как они прогнали его, похлопав по голове в ответ на теории, не уделив ему столько времени, сколько он хотел. То, что он был другим, бедным, потерял родителей, не имел никакой власти, о которой можно было бы говорить, не означало, что он не был человеком, который просто хотел учиться и расти, который просто хотел, чтобы ему помогали в этом! Для чего ещё нужны учителя?! Почему им было все равно?! Почему никто не- —… это всего лишь несколько других, крошечных точек, таких же как я. Вэйвер задавался вопросом, что будет делать Искандар, если это яркое восхищение им угаснет. Король просто подошел к нему и положил руку на его плечо, сжимая: — И я так горжусь тобой за это. Гордится. Им. Он не должен был быть таким хрупким, но Вэйвер не смог сдержать слезу, скатившуюся по его лицу. — Ты знал, что я стал учителем Свина, когда ему было почти восемь? И когда некоторое время спустя мы познакомились с Флэтом, тоже совсем мальчишкой, Свин был таким застенчивым, что прятался у меня за ногами — к нему никогда не относились как к человеку. А Грей, которая выросла на кладбище, в качестве жертвы — даже ты видишь, как она учится быть самой собой, — он вытер лицо. — Я и так приманка для убийц, но кто-то приказал мне жить! И поэтому я буду жить для тебя и моих учеников до тех пор, пока они не перестанут нуждаться во мне! Я также не собираюсь умирать за сказки! Я бесполезный Лорд-заменитель, но мне все равно! Искандар подхватил Вэйвера на руки и прижал к себе крепко-крепко, его голос охрип от волнения: — Ты для них больше, чем учитель точно так же, как я для тебя больше, чем король. Ты будешь нужен им всю жизнь. Ты — их семья. — Я знаю, — глубоко вздохнул Вэйвер. — И именно поэтому я горжусь тобой. — Искандер погладил Вэйвера по волосам. — Мой птенчик. В мое отсутствие ты сделал то, что ставило меня в тупик с тех пор, как ты вернул меня обратно. Ты нашел место в этом чужом мире, чтобы жить и наполнять свою жизнь смыслом. В этом плане ты тоже помог мне. — Действительно? — это был шок, но Вэйвер начал это принимать. — Конечно, — Искандер сжимал Вэйвера так же сильно, как и Вэйвер его. — Я знаю, какой путь я хочу пройти, и большая его часть пролегает прямо рядом с тобой! Если мне повезет, я тоже стану для них семьей. Для них и любых других душ, с которыми годы меня сведут. Вэйвер расслабился в его объятиях. — О, не волнуйся, я тебя задержу. Испытание 7: Вэйверу хотелось, чтобы всё произошло более романтично. Он правда хотел. Это был Искандер, человек, который значил для него слишком много, чтобы мочь выразить это словами. Это должно было быть спланировано, мило и идеально. Но это было ужасно неловко. С момента инцидента с оливковым маслом прошло уже некоторое время, а подарки от того похода по магазинам так и остались не распакованными. У Вэйвера всегда было сильное либидо, хотя ему повезло, что с 19 лет оно поутихло. Он хотел этого. Он очень хотел Искандера, и это должно было случиться. Он держал в руках маленькую бутылочку со смазкой. Это было простое вещество с понятным назначением. Возможно, он почувствовал бы себя увереннее, если бы открыл её и проверил. Вэйвер прислушался к Искандеру, и услышал лишь звуки телевизора из соседней комнаты. Хорошо. Вэйвер осторожно капнул немного на кончики пальцев, разглядывая прозрачную, скользкую жидкость. Он не смог подтвердить биологическую точность этого образца, но, разминая его и поигрывая пальцами, признал, что он, должно быть, хорошо справляется со своей задачей. Он прищурился и поднес руку к лицу. Жидкость была на водной основе, но он не заметил никаких проблем с тем, что она слишком быстро высыхала. Вэйвер был так поглощен своим занятием и взвешивал все «за» и «против» использования такой жидкости, когда-… — Ты действительно странный мальчик. Вэйвер подскочил, поспешно вытирая руку о кровать. Искандар прислонился к дверному косяку, ухмыляясь его мгновенному замешательству. — АХ! Слушай! Я должен был убедиться, что это будет… приемлемо… для внутреннего использования… — Внутреннего? Вэйвер? — уставился на него Искандер. Вэйвер отшатнулся, закрывая бутылку. — Что ты на меня так смотришь?! Я это не ел, мы брали без ароматизатора, по-моему, странно, что они вообще такое производят… — Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимаешь, что я не собираюсь проникать в тебя, верно? Что. Вэйвер уронил бутылку на кровать. Искандер широко улыбнулся, а Вэйвер встал, размахивая руками. Нет! Это было нелепо! Что он имел в виду?! — ЧТО?! — О, так вот почему ты так переживал из-за этого? — Искандер выглядел таким невинным, несмотря на то, что только что сбил человека с толку. Вэйвер ненавидел то, что он всё ещё выглядел очаровательно озадаченным, обсуждая, куда именно направится его огромный член. — Думаю, нам следовало обсудить это, но я и не подозревал, что ты даже не знаешь, что для секса не обязательно проникновение. Руки, бедра- — Бедра, — повторил Вэйвер. — Да! Это удобно и намного комфортнее для тебя. Честно говоря, в мое время многие мужчины-любовники, возможно, никогда не занимались проникающим сексом. Держу пари, сегодня то же самое, — Искандер на мгновение изобразил сочувствие, прежде чем из его груди вырвался смех, в то время как Вэйвер кипел от ярости. — МАЛЬЧИК! У тебя что, совсем нет инстинкта самосохранения?! — ДА НЕТУ! — крикнул Вэйвер. — Я потратил два месяца, пытаясь придумать, как мне сесть на этот второй твой «Благородный Фантазм», не будучи отправленным в другое измерение! Искандер усмехнулся, качая головой. Он опустился на кровать, осторожно присаживаясь, в то время как Вэйвер стоял в футе от него, хмуро глядя в пол, с отвращением приподняв одну бровь и дрожа, как будто в нем роились пчелы, злясь на себя. Искандер протянул руку и положил её на бедро Вэйвера, заставляя его встать между собственными коленями. Выражение лица Вэйвера не изменилось. Искандеру потребовалось всё его изнурительное самообладание, чтобы снова не рассмеяться. — Послушай, Вэйвер, — он погладил его по боку, радуясь, что грозное выражение его лица немного смягчилось. — Мне жаль, что у нас возникло такое недопонимание. Я бы никогда не захотел причинить тебе боль или поставить тебя в неловкое положение. Если ты действительно хочешь, э-э, такого секса, то лучше отложить его на потом. Я просто думал, что ты всё это время был застенчивым. — Я был, — пробормотал он. — Иди сюда, — король забрался обратно на кровать и откинулся на груду подушек у стены, обеими руками придерживая бедра Вэйвера, пока тот не забрался на Искандера и не оседлал его. Они уже обнимались так раньше, и он снова был на знакомой территории. Вэйвер обнял Искандера за плечи, они прижались лбами друг к другу. Он вздохнул, успокаиваясь и чувствуя, как становится теплее от того, насколько они близки. Искандер погладил Вэйвера по щеке и волосам, успокаивая его ещё больше. Даже ближе к концу Войны за Святой Грааль в их физических отношениях были те тонкие, теплые прикосновения, которые успокаивали юного мага. Эффект был таким же сильным и сейчас, когда Вэйвер прижался к его руке. — Я хочу беречь каждую частичку тебя. — Даже несмотря на то, что я поднял столько шума из-за пустяка? — закрыл глаза и замурлыкал Вэйвер. — Это не пустяк. Это действительно мой второй Благородный Фантазм! — прогудел он. — Я жалею, что сказал это. Искандер что-то промурлыкал и поцеловал Вэйвера в шею, улыбнувшись, когда тот вздрогнул и вздохнул, мягкость губ и растрепанность бороды Райдера согрели его. — Ты — часть моего самого большого сокровища, Вэйвер, — его верная армия, его генералы, его спутники, его вассалы — Позволь мне коснуться тебя. Вэйвер сглотнул, прикрыв глаза, когда румянец залил его лицо и шею, а пульс участился. Настолько сильно, насколько он принадлежал Искандеру, а Искандер ему. Ладони Вэйвера легли на его плечи, и он облизал губы, жадно вглядываясь в каждый мускул лица напротив, страстно желая этого прикосновения. — Да, — выдохнул он. Глаза Искандера, как всегда, светились энергией, и Вэйвер наклонился, чтобы поцеловать его в шею, целомудренно и неуверенно, но желая доставить удовольствие. Искандер не стал терять времени даром, снова поцеловав Вэйвера в шею и поглаживая его бока широкими размашистыми движениями, чувствуя, как он дергается и прижимается к нему. Не сдерживая себя более, Искандер без стеснения запустил руку под рубашку Вэйвера, чтобы погладить его поясницу, а затем нырнул прямо к нему в брюки и крепко сжал его зад. Вэйвер со стоном уткнулся лицом в смуглую кожу Искандера, подавшись вперед бедрами. Райдер прикусил его кожу и нежно фыркнул, когда волна ощущений вызвала у Вэйвера такую бурную реакцию: — Хорошо, позволь мне доставить тебе удовольствие, пока ты не перестанешь дрожать, и дай мне привязать тебя к этому миру в моих объятиях. Сердце Вэйвера бешено колотилось, а его тело превратилось в чувствительное месиво, которое опытные руки Искандера дразнили и настраивали, как струну, но если бы он попытался выразить какую-либо подобную похотливую страсть, у него бы ничего не вышло, его внутренний монолог практически свелся к гудку. Вместо этого он нетерпеливо дернул Искандера за рубашку, демонстративно игнорируя довольный смех, который это вызвало. Не было ничего чувственного или романтичного в том, как в рекордно короткие сроки их одежда упала на пол, пока они оба срывали её с себя. Когда Вэйвер впервые увидел Райдера, он разозлился на то, какой он огромный. Не было никакой необходимости быть таким высоким и мускулистым, это было смешно! Это всё ещё было нелепо, но теперь он позволил Искандеру снова заключить себя в объятия между его раздвинутых бедер, чувствуя себя так, словно его окутала гроза в человеческом обличье. Вэйвер жадно поцеловал его, застонав, когда король наклонился, чтобы огладить тыльную сторону его бедер, мозолистые руки гладили, а легкие кончики пальцев дразнили их внутреннюю сторону и подколенные сухожилия, пока он усаживал Вэйвера верхом на свою эрекцию, ухмыляясь, и снова сжимая его задницу. — Ты никогда не говорил мне, что каждая частичка тебя так хороша, Вэйвер, — Искандер протянул руку вперед, костяшками пальцев коснувшись живота мага, та едва смогла протиснуться между их телами, которые были плотно прижаты друг к другу. — Заткнись! — наконец-то слова, которые он привык произносить, легко всплыли на поверхность. Вэйвер покраснел как свёкла и спрятал лицо, когда Искандер положил на него руку, его запястье лениво довело Вэйвера почти до пика, но он остановился, как только понял, насколько близок был Вэйвер, и оставил его течь, просто проведя большим пальцем по его кончику. Он пытался бороться с Искандером, будучи недовольным поражением и не заботясь о том, что уже был на грани финиша. — Тебе не терпится, но не сейчас, — Райдер крепко держал его за спину, что-то весело напевая Вэйверу на ухо, пока тот извивался. Свободной рукой Искандер неаккуратно намазал себя лубрикантом, всего в паре движений гладя себя между ног Вэйвера всего, чтобы покрыть все вокруг, в то время как часть смазки уже попала на кожу мага. — Ну давай же! — зарычал Вэйвер. — Хех! Теперь ты руководишь, мальчик. Сожми ноги вместе. Вэйвер сжал бедра и тут же застонал, приоткрыв рот. Искандер потерся своими яйцами и верхней частью бедер, плавно, но настойчиво. Вэйвер оседлал его, но Искандер подался вперед с ещё большей силой, непрямой контакт был очень приятным, но не совсем сбил его с ног. Искандер хмыкнул, не проявляя пассивности ни в чем, и особенно в этом, покачиваясь навстречу Вэйверу в устойчивом ритме, соединяясь и занимаясь любовью с его уже ноющими ногами. Он положил руку на спину Вэйвера и впился в неё ногтями. — Ах! — Тебе нравится, немного грубости, мальчик? — Искандер ухмыльнулся, запустив руку в длинные волосы Вэйвера, которые падали ему на спину, и резко, но не сильно дернул их. Рот Вэйвера открылся, и он вздрогнул, обхватив Райдера руками. Искры, пот, вздохи — всё это поглотило его. Он был в блаженной дымке удовольствия, и тела двигались в тандеме, но его нетерпение взяло верх, и он потянулся к своему собственному возбуждению, поспешно выходя из себя, и когда Искандер снова потянул его за волосы, вскрикнув, он излился между ними. В соответствии с его уровнем выносливости, каждая косточка и мышца в его теле обмякли. Он лежал на Искандере, пылая, не имея сил ни двигаться, ни беспокоиться. Король тихо хмыкнул, в его глазах светилась радость. — Понятно. — Упс, — сказал Вэйвер без намека на извинение в голосе. Искандер обхватил Вэйвера за бедра, сильные руки крепко свели его ноги вместе. Вэйвер застонал, когда райдер продолжил трахать его бедра, гладкие и плотные, чрезмерно возбуждая его. Вэйвер жалобно мяукнул и вцепился когтями в верхнюю часть спины Искандера, но пару минут наслаждался ощущением того, что его король использует его для своего удовольствия, пока он мог делать что угодно, только не краснеть. Он уже задыхался, когда Искандер застонал и кончил ему на ягодицы и бедра, доводя себя до оргазма, пока не обмяк. — Вот, видишь? Приятно, — Искандер поцеловал Вэйвера в щеку и пригладил волосы, которые тот растрепал. — Ты поможешь с уборкой? Половина беспорядка — твоя. — Уууууууух. — Сейчас тебе всё равно, но как только оно высохнет- — УУУУУУУУХ. Искандер рассмеялся, противно и громко, прижавшись к распростертому телу Вэйвера. — Даже в сексе ты ленив! Эгоист! Посмотри на себя, ты и пальцем не пошевелил после такого! Ты поражаешь меня своей пассивной снисходительностью! — Две трети беспорядка — твои, так что ТЫ его и исправляй. Вэйвер не имел в виду, что он хочет, чтобы его отнесли в ванную под душ, но, оказавшись там вдвоем с Искандером, он, конечно, не пытался уйти. Горячая вода и усталый, но близкий контакт успокоили его, пока Райдер мыл ему волосы и тер кожу. Последний физический барьер между ними исчез, а вместе с ним и эмоциональный. Вэйвер не пытался скрыть ни одной части своего тела, отвечая на прикосновения и позволяя королю осыпать поцелуями его плечи. Наконец-то он мог ОТДЫХАТЬ, свернувшись калачиком рядом с Искандером на диване. Тот, казалось, был доволен: его рука обнимала Вэйвера за талию, пока он играл в видеоигры, в то время как маг курил, довольный тем, что сигарета усиливает ощущение удовлетворения в каждой мышце его тела. Всё в его жизни изменилось из-за Искандера — и в то же время не изменилось ничего. Его класс и стайка учеников были его собственными владениями, и борьба не на жизнь, а на смерть во время его пребывания на посту лорда хоть и была более легкой, но в конечном счете от него самого зависело, выживет он или нет. За пределами Башни он по-прежнему часто посещал кафе, читая газеты, он по-прежнему писал обзоры игр, он по-прежнему казался обычным жителем Лондона, иногда в окружении маленьких или большой теней, а иногда и в одиночестве. У него была полноценная жизнь, и у Искандера тоже. Он заснул на груди своего короля с сияющей улыбкой на лице, безудержной и редкой. Райдер посмотрел на него с нежностью на лице. — Наконец-то ты научился жить полной жизнью, мой верный вассал.