***
Гуляя по полю, полном цветов, Антон и не заметил, что он тут не один. Хотя сложно было заподозрить, что на каком-то дереве у подножия леса сидит ещё один парень и наблюдает за всем полем. Сдавать свою позицию незнакомец не планировал: всё продолжал сидеть на удобном дубе и поглядывать на кудрявую макушку снизу. Даже немного подождав, удостовериться, заметили аль нет, парнишка достал из-за пазухи блокнотик и карандаш и принялся рисовать поле. Ну и крестьянина. Антон же, уставший, присел прямо под этот самый дуб. Протяжно выдохнул и просто рассматривал безграничную цветочную красоту. Правда, вскоре сидеть и ничего не делать надоело, поэтому Антон решил сплести самый обычный венок. В детстве его научили девчонки как-то. Сначала он не хотел: не мальчишеское это дело — венки плести! Но потом всё же согласился… Оказалось, это так интересно, так спокойно… Ты переплетаешь цветочки: ромашки, васильки, одуванчики — любое растение, и это так успокаивает. Затягивает… Антон вспоминал ту весёлую детскую пору и собирал, что под руку попадалось. Неосознанно в голове плыли, словно плёнкой фильма, счастливые моменты: вот они с друзьями на речке, вот — тоже в поле, а вот — в саду бабы Вали воруют яблоки. Как же они потом за это отхватили, у-у-у. Как в сказках говорят: «Ни словом сказать, ни пером описать». На лице расплывается улыбка, и Антон смеётся. Так по-детски, так искренне. Он бы хотел ещё погулять вместе в Лёшей и Сашей — друзьями детства. Но, увы, уже не случится. Родное село осталось далеко-далеко, а этот город — вот оно, настоящее. Вновь вернувшись под дуб, но теперь уже со цветами, Антон начинает плести: один цветочек, другой… Запах волшебный. За это он, наверно, и любит весну. Красота, всё расцветает после долгих морозов. Вдруг на него сверху что-то падает. Прямо на лоб! Грифель какой-то. Антон растерянно поднимает взор на дерево и кажется, что-то замечает. Или кого-то? — Эй, ты кто? Ответа нет. Тот, кто там сидит, немного отодвинулся или Антону показалось? — Э-э-эй, я тебя вижу! Спускайся! Ты грифель обронил! Паренёк наверху опять попытался спрятаться за кроной дерева. Это вызывало у Шаста неподдельный интерес и даже лёгкую усмешку. — Ну, как хочешь. Значит, я сейчас сам до тебя доберусь, — Антон оставляет букет и начатый венок на земле, а сам, отряхнувшись, осматривает свою новую цель, ищет ветки, за которые можно ухватиться. Благодаря высокому росту парнишки это сделать легко: он, подпрыгнув с разбегу, дотягивается до самой нижней и повисает. Хватается второй и подтягивается, запрокидывает ногу на сук. Там, даже уже тут, на дереве, человек, только округлив глаза, смотрит на карабкающегося. Приподнимается, берётся за другую ветку и ползёт выше, становясь на всё ещё толстые ветки. — Да стой ж ты! — хрипит Антон, но не отчаивается, а наоборот оказывается уже на трясущихся четвереньках на дубе. Выбирая новую опору, встает на одну ногу, чем обеспечивает устойчивость. — Ага! Я теперь отчётливо тебя вижу! Парень напротив вздыхает и признает: — Ладно, да, раскусил, нашёл. А лезть-то зачем? — незнакомец всё так же продолжал стоять на своей ветке, до конца не желая сближаться с кудряшом. — Как зачем? Я ж тебе ещё там, снизу, сказал! Чтобы карандаш, или что это такое, тебе вернуть! Вот! — Антон запускает руку в карман штанов и протягивает потерянный предмет. — Как тебя зовут? Я Антон, — улыбается кучерявый парнишка. «Нежели не знает? — проносится единственная мысль. — Может, приехал откуда?» — размышляет брюнет, как заметил Антон. — Я Арсений, — как-то неуверенно произносит он. — Ты меня не знаешь? — всё же решается спросить терзающий вопрос. — Нет, а должен? — Шаст выгибает бровь, выражая полное непонимание. — Я тебя знать не знаю, ведать не ведаю. Давай дружить, а? Я тут только приехал, друзей нет — беда. А я человек, который без друзей никуда, понимаешь? — Антон уже в полный рост стоит на двух ногах на этом дереве и держится за еще более высокую ветку, смешно двигая плечами. — А-э… — всё, что может выдать озадаченный Арсений. Ему так никогда ещё дружить не предлагали. Да ему вообще дружить не предлагали, что уж говорить. А тут так по-простому, в открытую. Встаёт такой клишированный вопрос «А что, так можно было?» Видимо, да. «Надо бы ответить ему…» — Ну давай… На лице кудрявого появляется заразительная улыбка, и Антон засыпает миллионом вопросов: что любишь? чем занимаешься? день рождение когда? А Арсению так странно, но так нравится! Внутри появляется какая-то невесть откуда появившаяся радость. И он отвечает, начинает болтать с этим Антоном, прям так, на дереве, сидя и свесив ноги.***
Закат разливается всеми своими красками, напоминает, что уже скоро вечер наступит. — Ой, мне пора! — нежданно-негаданно говорит Арсений и бежит спрыгивать с дерева. — Стой! Ты куда? — Антон оживляется, не понимая, с чего такая спешка. — Арс! Напрасно. Опять нету ответа. Шастун слазит с дерева и видит только убегающий силуэт парня. — Давай завтра здесь увидимся! — как можно громче кричит Антон, но не знает, точно ли Арсений услышал его. Опустив глаза, Шастун видит оставленные цветы. Те начинают вять. Решив, что это знак, Антон возвращается домой, ковыляя по пыльной дороге. Мама дома месит тесто для своих булочек, которые будет продавать завтра. Это видно через окно, а намётанный глаз сынишка замечает и вовсе издалека. Любимый запах он учует за километр. — Матушка, я вернулся, — он закрывает дверь, снимает сапоги и плетётся к матери за стол. Майя, как звали женщину, отряхивает руки от муки и с улыбкой смотрит на сынишку. — Ну что, как там? С кем познакомился, Тош? — она даёт ему половину теста. — Да с пареньком одним, — он закатал рукава по локоть и тоже месит тесто. — Правда, чудной он, матушка. Сидел на дереве, ну, я залез туда. Пообщались с ним, а потом глядь! — закат наступил. Так он, Арсением звать, как прыгнёт, как с место соскочит да побежит куда глаза глядят. Ну вот и я решил, что домой пора. Они сидели до полуночи, месили булочки и только потом улеглися спать. На утро, как и всегда, Антон пошёл продавать товар. Но весь день ждал, когда сможет вновь вернуться в то поле. И вот, наконец, наступил тот момент. Антон пулей помчался к вчерашнему дубу, молясь, чтобы вчерашний брюнет там был. — Ты пришёл! — обрадовался Шастун. — Пришёл, — с дерева крикнул Арсений, — это моё место между прочим было. До того как ты пришёл и нашёл его, — брюнет схватился руками за толстую ветку и спрыгнул, образуя столб пыли. — Ну что? Погуляем? Я тебе окрестности покажу. — А давай, — охотно согласился Шаст. — А почему вчера ты так убежал? Аль дело какое? — Завет, Антон, отцовский. До заката домой возвращаться, — развёл руками Арс. Наклонившись, он сорвал ромашку и дал её кудрявому. — Держи. Ты же у нас цветы любишь, девчонка, — хихикнул он. — Эй! — Антон несильно ударил по предплечью Арсения. — Цветы красивые! С чего бы мне их не любить, скажи? — А я что, выказывал свою претензию? Я просто тебе ромашку дал, цветочник! Антон хотел было ударить ещё раз, но Арсений, словно старший брат, перехватил летящую в него ладонь. — Шучу, шучу.***
— Он мне сегодня весь лес показал такое чувство. Самые лучшие места для рыбалки, сбора земляники и малины — всего. А потом опять наступил закат — и он убежал, но теперь хоть понятно, почему, — Антон сидел за столом и чистил картошку. Матушка пыхтела у плиты, попутно общаясь с сыном. А Арсений тем временем сидел в своей комнате на большой кровати с балдахином. Сидел и смотрел куда-то в окно. Вот через месяц будет церемония посвящения его в рыцари, и все жители увидят это. Второе его не слишком смущало, ведь он был на публике не раз, но Антон-то его не видел. Парень-то думает, Арсений — обычный крестьянин, а не принц какой… Попов был уверен, что после церемонии Шаст перестанет с ним общаться. Королевская особа и обычный, никому не известный крестьянин. Ещё и не отсюда. Распад дружбы гарантирован! А Попову не хотелось потерять друга. Решение этой проблемы ему пока не приходило. Неужели придётся сознаться?.. Это единственный способ? Арсений не знает. Думает, что определиться завтра. Да, завтра, точно. Решено. Принц падает на бок и трёт пальцами лоб — устал. Устал от королевского титула, устал от всех этих обязанностей и кучей запретов: не разговаривать с подданными, всегда слушать и не оспаривать решения отца. Погружённый в грустные мысли Арсений засыпает. В грёзах он опять у того поля вместе с Антоном… Они опять гуляют по всем местам королевства. Смеются, резвятся. Занимаются тем, чем Попов не занимался никогда. А потом он просыпается от голоса слуги и колокольчика — некого будильника. Снова дела, уроки и рутина принца, о которой лучше никому не знать. Два часа дня. Арсений мчится к полю, сметая всё на своём пути. Высокие цветы бьют по коленям, но принц не обращает внимания. Он спешит к дубу. По спине иногда бьёт маленькая коричневая сумочка, где его любимый блокнот и грифель. Ветер дует прямо в лицо, но даже никакие ураганы не смогут его остановить добраться до дуба. А вот и его любимое место. Он, наконец, останавливается. Уперев ладони в бёдра, чуть приседает и начинает громко дышать. — Э-эй, куда летел так? Неужели так хотели залезть на дерево? — знакомый голос заставляет оглянутся. Голубые глаза сталкиваются с зелёными. Антон опять в своей красной рубахе и коричневых штанах, подпоясанных кожаным ремнём. Стоит совсем неподалёку и разглядывает Попова. Тот, как обычно, в новом, кажется, наряде: тёмно-голубая под цвет глаз, серо-чёрная жилетка и неспадающее (в отличии от Антоновых) брюки. — Ты… — Арсений всё ещё пытался отдышаться, но делал вид, что всё так и должно быть: выставил указательный палец, пытается что-то сказать, — нет… с тобой хотел погулять, — честно признался Арсений. — Вот как! Приятно, однако, сударя! — от добавления титула Попов даже вздрогнул чутка. «Догадался? Узнал?» — запереживал принц, но виду не подавал, только издал смешок. — Сам ты сударь, шалун-Шастун. — Не обзывайся, а! А то как дам сейчас! — Антон предупредительно топнул по земле и приблизился на один шаг ближе к «обидчику». — А ты попробуй догони, шалунишка! — Арсений как дал дёру, пронёсся прямо мимо плеча Антона, тот даже глазом моргнуть не успел. Но Шаста долго уговаривать не надо, потому он бросился за Арсом… Закат. Попов убегает. Антон опять стоит один перед старым могучим дуба. Стоит и смотрит вдогонку Арсению. На душе становиться немного грустно, ведь они только что резвились! А сейчас что? Вот-вот — ничего. Только ветерок, колышущий кудряшки и мешающий рассматривать фигуру вдали хорошо. Антон убирает прядь и вовсе теряет Арса за горизонтом. Вечер, стол, нож да картошка иль тесто. Горение свечи и мамины рассказы о своём прошлом аль сегодняшних приключениях. Дымок, просачивающийся свет луны сквозь окна. Крепкий сон — день Антона закончен… Тоже стол, тоже горение свечи, Тоже свет луны за окном, но не сон, нет… Шуршание бумаг, капли чернила да усталость. Шушуканье стражи за дверьми. Бодроствание Арсения закончится только часа через два.***
Сегодня последний день перед церемонией, и Попов младший сильно волнуется. Он доверяет Антону на все сто, считает его лучшим другом, но боится потерять. Хотя принц хотел сказать крестьянину всю правду, он так и умолчал. Антон не имеет ни малейшего понятия, кто Арсений. Наверное… Два часа дня. Вновь бег до поля. Вновь сумка хлестает по спине. Но Антона не оказывается сзади в этот раз — он уже сидит на дереве и поедает яблоко. — Эй, голубоглазый дурачок, хочешь? — Антон вертит фрукт в руках. Арсений сжимает губы в полоску и лишь кивает, добавив: — А сам как думаешь, хотя о чём это я? Ты разве умеешь? Не припомню такого, — без злого умысла, по-дружески бросает Попов. А Антон ему со всей силы бросает яблоко. Но Арс его вовремя ловит. — Это кто ещё думать не умеет? Вот ты, например, о чём «думал», — он кривляется, делая кавычки, — когда решил перепрыгнуть реку над тем обрывиком? Весь мокрый оказался потом, ещё и меня туда затащил, Иван-дурак, а не Арсений! — Ладно-ладно, сам-то тоже хорош. — Ну да. — Двигайся, а то я не залезу. Антон двигается, протягивает руку и помогает. Когда Арс умещается на дереве, он решает, что пора рассказать Тохе всю правду: — Мне надо тебе кое-что сказать, — Попов чешет затылок. — Так говори, коль собрался, — Антон ест уже второе или третье по счёту яблоко. — Я принц, — выдыхает Арс. Но на душе легче не становится. А вот Шасту явно забавно: он смеётся в лицо, чуть не подавившись красным фруктом. — Да серьёзно я! — А я думал, когда ты уже признаешься! Ставил, что не скажешь никогда! — он продолжает хохотать, белоснежная улыбка (но с кусочками яблока) блистает. — Дак ты знаешь? — на лице Арсения читается некий шок. — Конечно! Чудной ты! Думаешь, я б не узнал, кто принц, кто король, здесь за месяц?! — он особенно ярко подчеркивает последнее слово, — Я узнаю всё обо всех, я библиотека, где книги — это люди. Ну а ты одна из самых популярных этих книг, дурашка, — он щёлкает принца по носу, на что тот смешно морагет глазами. — Ну ладно, — а вот и на душе полегчало. Будто гора с плеч. Принц даже смеётся с собственной глупости. И вправду, как Антон мог за месяц не узнать здесь всё? Надо больше отдыхать, а то это не весть куда приведёт. На утро проходит церемония, которую так боялся Арсений. Но проходит так гладко, как он и предполагать не мог. Антона он не видел в первых рядах, но уверен, что он тут был. А в два или три часа дня он и сам об этом узнает…