Всего одно свидание

-Давай, Хосока-а, всего лишь одно свидание, - Намджун канючит, выцеловывая его нежную ладошку, а омеге стыдно становится от таких открытых ухаживаний: перед его носом лежит, нет, возлежит, не иначе, огромный букет торчащих во все стороны цветов, и их аромат заставляет его выпятить жалобно нижнюю губу: как можно отказать этому мужчине? -Намджун, нет. -Все знают, что ты мой истинный. Я говорил с деканом, он не против наших отношений, в чём проблема, Хосок? -В том, что я не готов, - Омега мнётся, мягко вынимая свою худощавую ладошку из огромных рук мужчины. Лгать смысла нет: Чон Хосок пялится на своего преподавателя во время лекций, невинно и очаровательно краснея щёчками. Намджун, замечая это, поправляет очки на переносице, вскидывая бровь с вызовом: мужчина его дожидался почти четыре года, увидев молодого истинного впервые в стенах учебного заведения, и вот, на четвёртом курсе, уже не выдерживает больше, переходя в активное наступление, и забрасывая лаской любимого студента. Белая фрейзия- вот, чем пахнет Чон Хосок, краснеющий прямо сейчас, и отодвигающийся чуть дальше, стыдясь своего положения. Отлично знает, что пялятся омеги вокруг завистливо, и никто не скажет ведь ничего против: Ким Намджун уже твёрдо заявил, что истинность пресекать не имеет права никто, особенно- после наступления совершеннолетия. Этот альфа знает себе цену ровно так же, как знает уголовный кодекс и права человека. Намджуна ведёт от сбивчивости их феромонов, которые представляют собой флакон цитрусового взрыва, как только его нежный цветочек оказывается поблизости. Грейпфрут, которым пахнет этот мужчина в костюме, не может не привлекать дёрнувшийся заинтересованно аккуратный носик, он это точно знает. Он это точно чувствует. -Ты не готов к моей любви, или к своей ответственности? -Намджун, я даже к экзаменам не готов, а ты хочешь, чтобы я был готов к свиданию с ...тобой? - Хосок практически проглатывает последнее слово, пискнув его задушенно. Нет, Ким Намджун- настоящий танк, если пытаться описывать его в эквиваленте машин. Только на его фоне Чон Хосок чувствует себя трёхколёсным велосипедом. Без колёс. Серый костюм сидит идеально по фигуре, выгодно выделяя мощные мышцы мужчины, что старше на шестнадцать лет: Ким Намджун и молодому фору даст, только в голове Хосока крутится опасная мысль при каждом его взгляде. Ким Намджун, как взрослый, состоявшийся альфа, определённо хочет завести отношения с ним с целью завести потомство. И нет, Хосок совсем не против, истинные ведь, в конце концов. Глядя на него, Хосок понимает, что другого альфы у него в жизни и не будет: вовсе не потому, что сам видел ещё на первом курсе, как альфа рычал на однокурсника, прижав его к стене после лекции, когда увидел, что тот пытался приклеиться к его невинному ангелу. Просто Ким Намджун может хотеть поторопиться, а Хосок...Хочет поторопиться, и боится этого. Пытается остановить все шестерёнки в голове, яростно желающие принять очередной букет ароматных цветов. -Я помогу тебе с подготовкой, - Опять он соблазняет. Улыбается мягко, обнажая свои крупные клыки, и Хосок натянуто улыбается, сглотнув вязкий комочек желания: однажды, эти самые клыки сомкнутся на его хрупкой шее, помечая своим омегой на всю жизнь. Это, как бы...Волнующе, ладно? Особенно, учитывая тот факт, что шея у Хосока тонкая настолько, что пальцы Намджуна, кажется, без труда её обхватят без вмешательства второй руки. -Н-не н-надо, я с-сам. -Ты что, опять меня боишься? - Альфа поджимает губы полные, нахмурив брови, и опустив взгляд на вспотевшую ладошку, которая сжимается судорожно в кулачок, сминая ткань джинсов - оверсайз. - Хоби? -Не называй меня так.Услышат. -Пусть слышат. Тебе что, стыдно, что я старше тебя на много лет? - Намджун придвигается ближе, отпив немного Спрайта из жестяной баночки, стоящей перед Хосоком: хотя бы так его поцелует. Чон прикусывает губу, смазанную защитным бальзамом, и краснеет, но взгляда не отводит от крепких пальцев, осторожно ставящих банку на место. -Нет. -Тогда в чём дело? -Я боюсь рожать. -Я что, сказал, чтобы ты рожал? - Намджун усмехается, покачав головой неверяще: эта молодёжь...Только об одном. -Но ты же хочешь детей, а я...Я не готов, Намджун, я пр... -Не оправдывайся, сладкий бутончик, - Ким облизывает губы от напитка, вновь используя свои словечки, от которых голова у молодого омеги затуманивается. - Я не из тех, кто видит в тебе исключительно продолжение рода. -Не верю. -Придётся. Мы с тобой повязаны. - Мужчина ухмыляется, поигрывая бровями нахально: оба знают, что повязаны. Эти ухаживания похожи на танец без конца: Ким наступает на два шага вперёд, Чон- назад. Только у всего в этой жизни есть предел и конец. Даже у бесконечности. Однажды, Чон Хосок обязательно упрётся своей хрупкой спинкой в стенку, и Намджун обязательно остановит его от этого столкновения заботливой рукой. Об этом они тоже оба знают, а потому, Хосок, поёжившись, прикусывает губу, бросив взгляд торопливый на букет перед собой: -Он большой. -Ты достоин большего. Я уже подготовил для тебя сад в своём доме. -Намджун, пожалуйста. -Это ты мне чуть позже будешь говорить, - Намджун подмигивает, подключая свой пошлый юмор, и тут же переключается на серьёзную ноту, заметив дискомфорт, - Прости. Прости, я переборщил. -Да. -Одно свидание, Хосока-а-а, - Ким хнычет бесстыдно, уткнувшись лбом в его худосочное плечо, и скалится довольно, затаив дыхание, когда чувствует, как худенькая ладошка поднимается, отнюдь не норовя дать ему пощёчину. Чон Хосок устраивает её где-то на груди альфы, чувствуя его сердцебиение, и плавно, осторожно, словно исследуя территорию, поднимается ей повыше, к шее, стыдливо пробегая по ней пальцами, когда ощущает жар, исходящий от крепкого тела альфы. Находит покой на щеке Намджуна, а тому и хорошо: прикладывает свою ладонь поверх, и потирается о ладошку Хосока, честно заглядывая ему в глазки,- Я не подведу. Правда. -Я так боюсь, - Губы Хосока шелестят это тихо, робко, но Намджун может его понять без лишних слов: он бы и сам боялся на его месте. Хотел бы, и боялся. -Я тоже. Я такой уверенный только сейчас, но так боюсь сделать что-то не так, - Альфа шепчет практически бесшумно, улыбаясь ему ласково, но и этого достаточно, чтобы Хосок кивнул коротко, закрыв свои тёмные глазки: -Хорошо. Только...Только давай без...Ну... -Я понял тебя, - Условия приняты. Ким Намджун оплетает рукой осиную талию истинного, притягивая к себе пискнувшего омегу, и цыкает трижды, предупреждающе, - Но обнимать тебя я буду всё равно. -Боже, мне так стыдно... -Мне не стыдно. -Это потому,что ты - атеист. -Неправда. - Альфа смеётся, порыкивая, и играет с уголком рубашки Хосока задумчиво, - Это потому,что я мечтал об этом слишком долго. -Ты красивый. -Это потому, что я постарался. -Нет. Это потому,что постарались твои родители, - Намджун улыбается довольно, передав Хосоку цветы, и сунув руки в карманы: никто внутрь не приглашал. -Намджун, они дорогие. Не делай так. -Хочу делать, и буду, - Мужчина не терпит возражений: чтобы Ким Намджун, и не подарил замечательный букетик главному цветочку своей жизни? Ага, щас. Разбежался и хлопнулся. -Подожди меня, ладно? - Омега скрывается в доме, добегая до гостиной, и дышит шумно, ставя цветы в вазу: весь дом в цветах, чтоб его, этого Намджуна. В цветах, и сахарной вате. Угораздило же проговориться под напором взгляда о том, что любит сахарную вату. Хосок хихикает, поведя плечиками, и над верхней губой образуются две очаровательные ямочки, о которых он прекрасно осведомлён: Намджун говорит, что это магнитик, от которого невозможно отцепиться, даже если он захочет. До выпуска всего три недели, и да, Ким Намджун действительно помогает ему с подготовкой к экзаменам. Только сейчас у них по расписанию время свидания. Уже не первого, между прочим. Вздыхает, словно на арену с тигром отправляется, и разворачивается, кивнув самому себе: сегодня Ким Намджун поцелует его. Он это чувствует. Ким Намджун, к слову, не чувствовал. Он знал. Довезя его обратно до дома, приблизился своим лицом к чужому, опустив взгляд на дрогнувшие, немного приоткрытые губы омеги, шепнув: -Я могу? -Мгм, - Хосок кивнул тогда робко, умиляя мужчину, и, вразрез своим словам, сомкнул губки, получая цыканье преподавательское в ответ: -Тск-тск-тск, - Ким ухмыльнулся, подушечкой большого пальца немного помогая себе,и подсказывая, что губы стоит приоткрыть, - Если бы я хотел детсадовский чмок, я бы сделал это, не спрашивая, детка. Это "детка" творит что-то непонятное с Хосоком. Заставляет его давать слабину, подставляясь под ласку, и позволяя своему мужчине всё, о чём он просит. Намджун воспользовался моментом, украв у него первый поцелуй, и шумно выдохнув ему в рот, прижимая к себе тесней, поставив омегу перед фактом: -Свадьба через три недели. Ты переедешь ко мне, и это не обсуждается. -Намдфжм... - Губы мужчины властно накрыли хотевшие, было, возразить, губы, сминая их с чувством. Оторвавшись от Хосока, Ким облизнулся сыто, улыбаясь невинно, словно говорил о погоде менее минуты назад. -Это не обсуждается. Давай, детка, время уже. Тебе надо отдохнуть и выспаться. Завтра первый экзамен. Хосок выскочил тогда из машины, как пробка из бутылки шампанского: шумно, неряшливо, и эпично грохнувшись коленкой о столб по дороге домой, тут же поднимая руку, чтобы Намджун не смел выходить из машины: омеге надо прийти в себя, и можно считать этот удар волшебным пенделем вселенной в знак движения в верном направлении. Чон Хосок в ту ночь не уснул, естественно: на что вообще надеялся этот альфа, шлёпнув о его голову подобную информацию? Намджун весь день следил за ним коршуном, в обед пристроившись со своим подносом рядышком, и переложив с него свой бургер в полупустую тарелку омеги: -Ты мало ешь сегодня. Что такое? -Что такое?! - Хосок выпучил глазки забавно, выпятив подбородок, и тут же перешёл на шёпот, увидев, как некоторые студенты обратили внимание на крик, - Что такое, Намджун?! Ты сказал, что мы просто на свидание сходим, и поцеловал меня вчера впервые, а потом ещё ляпнул, что женишься на мне через три недели! Три!- Пальцы Чона показательно загибаются, помахивая перед его лицом, и Намджун понятливо и задумчиво кивает, цыкнув: -Прости, солнышко. Так и знал, что надо было через две. -Намджун, ты в своём уме?! Мне двадцать! Я не готов ни к каким "замуж"! - Омега хнычет, понимая, что все разговоры- горох о стену. Тот хоть от неё отскакивает, а его слова врезаются в грудные мышцы альфы, без шанса на обратный путь. Просто остаются в ней, проигнорированные искусно мужчиной, который стаскивает верхнюю часть булки с бургера, методично подцепляя лук и сбрасывая его на салфетку рядышком. Кладёт булку обратно на бургер, и поджимает губы виновато: Ким Намджун, зараза такая, даже об этом помнит. Вот же ж мужчина мечты, скотина редкостная. -Можем сделать вид, что пока встречаемся, если тебе хочется. Просто с колечками, - Ким наступает беспощадно, убеждая Хосока лишний раз в том, что догадки о его танковом происхождении верны до последней точки. Достаёт кольцо из внутреннего кармана пиджака, совершенно спокойно нацепив его на один из растопыренных пальчиков остолбеневшего омежки, который всё ещё не может шелохнуться от новости. - Вот так примерно. Только ругаться у меня дома будешь. -Ты больной? Я ещё даже "да" не сказал! -Разве? - Намджун вскидывает бровь, облизнувшись хитро, - А как же твоё сладкое "да" в кинотеатре на этой неделе? -Что? Не было такого! - Хосок возмущается, и сглатывает своё возмущение, вспоминая, как совершенно спокойно с чем-то согласился, когда Намджун нашёптывал что-то во время особо интересной сцены боевика под общий шум зрителей. Хмурится, напрягая память, но слов вспомнить не может, хоть убей, а потому, шёпотом неуверенным мямлит вдогонку, - Н-не было же ж, д-да? -Было-было, - Намджун хмыкнул со знанием дела, придвигая тарелку к любимому, и поправил пиджак, хрустнув шеей, - Я точно помню. -Это не считается. -Я могу ещё раз. -Что? -Ещё раз могу, - Альфа встаёт со стула, прокашливаясь, и Хосок, выпучив глазки, осознав своё положение, тянет его худенькими, слабыми ручками вниз. Слабость у него лишь физическая: Намджун сел бы и от одного его взгляда, если бы Хосок того пожелал, а потому, покорно опускается на стул напротив, вздыхая сыто, - Значит, две недели? -Изверг, что ли?! Дай хотя бы три! -Ни за что. Я четыре года без тебя жил не для того, чтобы торговаться насчёт семи дней. Скости мне срок, цветочек. -Ни. За. Что.- Чон поджимает губки, яростно надкусив практически половину бургера, и Намджун сдерживает смех, увидев его набитые щёчки. Тянется за салфеткой, протирая уголки рта от кетчупа, и воркует: -Кушай-кушай, детка. Я не буду отвлекать. Просто полюбуюсь. Это были три недели затянувшейся шутки для Хосока, который так и не осознал в полной мере, на что подписался. Нет, он всегда думал о Намджуне, как о мужчине мечты. Да, Намджун всегда ему нравился. Более того, Чон Хосок всегда любил Намджуна. Но, согласившись в шутку на одно свидание, он никак не ожидал, что уже через две недели окажется окольцован. Вот это попадалово, конечно. Ладно уж, окольцован. А ещё через две с ним жить под одной крышей начать, это вам как? С этой скалой...Знаний, да. -Ты готов? -Намджун, я сейчас итак от страха в обморок упаду, пусти, - Омега прикусывает губу, трепеща ресничками, и отводит взгляд в сторону, зная прекрасно, что покраснел позорно. Намджун лишь улыбается ласково, рыкнув властно: зажал его у стенки пустой аудитории, и рад. А через двадцать минут Чон, между прочим, у него же экзамен и будет сдавать. -Знаешь, что помогает? -Что? - Хосок сглатывает, ощутив заботливую руку на своей талии, и пищит коротко, когда альфа его к себе притягивает, обнимая нежно: -Говорят, если согласишься через неделю выйти замуж за экзаменатора, он тебе пятёрку практически автоматом поставит по международному праву. Ах, какая ирония. ПО ПРАВУ. Хосок вскидывает бровку незаинтересованно, и пыхтит, всё ещё румяный от волнения и страха, отдающего в дрожащие коленки. Упирается ладошками в каменную грудь мужчины, чей феромон растягивается сладким послевкусием: у альфы скоро гон. Хосок искренне надеется, что он начнётся немного раньше их свадьбы, и он хотя бы настолько шокирован не будет. Осознав, почему Намджун подгоняет свадьбу, распахивает ротик аккуратный, прижав ладошку с худощавыми пальчиками к губам. -Что, мой сладкий бутончик наконец понял, что к чему? - Ким поигрывает бровями, облизываясь голодно: он бы сейчас набросился на него по щелчку, если бы Хосок позволил. Стоит, словно команды ждёт. Готов быть щенком ради этого омеги. Только у всех породистых щенков есть характер, который они демонстрируют, и, чаще всего, заметно это в их упёртости и некой наглости, что присуща крупным породам собак. Именно то, чем занимается сейчас Ким Намджун, ухмыляющийся криво одной стороной рта. -Знаешь что, Намджун? - Хосок смелеет, расправив плечики, и сгоняя с себя страх перед экзаменом, прижавшись к его шее губами: неожиданно? О, определённо. Это единственный шанс Хосока сбежать сейчас, не грохнувшись в обморок у него на глазах. Эту схему он успел прочесть в драконьих глазах мужчины. Раз: Чон Хосок теряет сознание от напора. Два: Ким Намджун уговаривает комиссию поставить хорошую оценку, доказывая свои слова характеристикой из личного дела и победами в конкурсах за всё время обучения. Три: Ким Намджун добивается своего, поставив своему омеге высший балл, и женится на нём уже почти что завтра. Ни за что. -Мм, - Ким плавится, подставляя шею для ласки, получая цыканье в ответ и лукавую улыбку своего солнышка, - Хосока-а, с огнём играешь... -Я тут подумал, - Худенькие пальчики оглаживают пиджак, и Чон потихоньку выпутывается из крепкой хватки, чувствуя, как кружится от страха голова и как подкашиваются коленки от густого феромона, заполнившего сознание. -Да-а? -Женишься на двоечнике, Ким Намджун, - Хлопнув его по груди ладошкой, Хосок вдарил по газам, вылетая из аудитории, оставив посмеивающегося в потолок Намджуна наедине: -А я и не против, моя нежность, - Ким выдыхает глубоко, хрустнув с готовностью шеей, и смотрит на часы: пора. -Я не думал, что будет так много людей. -Я знаю, детка, но так надо, когда работаешь в большом коллективе. - Намджун снимает с себя пиджак, бросая его на кушетку у постели: Хосок сидит посерёдке в милой пижамке, смыв с себя усталость вечера. Одну неделю он всё же отстоял, и сидит сейчас, как взбудораженный птенчик, когда Намджун оборачивается к нему всем корпусом, расстегнув рубашку. Хосок чувствует, что если откроет рот, из него обязательно потечёт позорная ниточка слюны. - Ты такой румяный, Хосока, - Ким облизывает полные губы, поставив согнутую в колене ногу на постель, и продвигается ближе к Чону, который отползает подальше, к изголовью. -М-может...Не надо? -Надо-надо, - Альфа усмехается, подползая вплотную,и поймав его в свои объятия. Плюхается на постель со своей добычей, и слышит перезвон колокольчиков, млея: смех Хосока, который боится щекотки, заполняет всю комнату, и всё его сердце. Мужчина шумно втягивает феромон, щекотнув дыханием за чувствительным ушком, и наблюдает за тем, как у Хосока пальчики на ногах поджимаются от волнения, - Не бойся, детка. Сегодня мы будем просто обниматься. -А г-гон? -Подождёт. Я не животное, - Намджун мурлычет ему в плечо, целуя его, и оголяя лишь ненамного: срываться и пугать своего истинного не хочется от слова совсем. Ким Намджун этот союз планировал четыре года, и, если для Хосока последний месяц его жизни- отрыв мозга, то для него- всего лишь чётко намеченная цель, к которой он подкрадывался слишком долго. Ещё один день ожидания может и подождать на фоне всех остальных лет бездействия. -Тогда...Можно я?..- Хосок разворачивается в объятии, утыкаясь ему в грудь носиком, и Намджун рычит у него над макушкой, целуя её расслабленно, когда пальцы Чона нащупывают плед, укрывая их тела, - Я пока боюсь смотреть вниз, Намджун. -Конечно, цветочек, - Намджун и сам бы боялся. Понятливо подтягивает одеяло, укрывая их тела мягкой тканью, и подтыкает за спиной Хосока, заботливо рыча, - Не холодно? -Ты как печка, Наму. -Как назвал? -А можно? - Тёмные, блестящие глазки испытывающе, изучающе разглядывают его лицо, и Намджун кивает часто-часто, тая от ощущения уюта рядом с ним. Похоже, Чон Хосок- оберег его сердца. Ему можно всё. -Можно. Тебе можно всё. -Тогда...Давай спать? -А ты сможешь? -Нет,- Хосок хихикает робко, поигрывая заледеневшими от волнения пальчиками с голой грудью мужчины: литая. Это просто невозможно. Хочется нестерпимо, но и страшно до ужаса. -Всё хорошо, Хосока, это твой дом теперь, цветочек. Спи сладко, а я буду обнимать тебя всю ночь, - Альфа устраивается поудобней, давая ему свободу, но Хосок не хочет отрываться. Лежит, прилипнув к его горячему телу, и урчит слабо, застенчиво, показывая, насколько ему комфортно рядом с мужчиной. -Наму? -Да, детка? -Наму, у меня тут...Проблема. - Масштабная, сказал бы Хосок: синхронизация истинности, будь она неладна, настигла его под утро,и теперь вся постель пары пропахла цветущей фрейзией. -Это... - Ким облизывается, проснувшись окончательно, и блеснув опасно своими драконьими глазами, когда бедро касается мокрого бедра омеги, который молча кивает, застыв на месте, не смея шелохнуться. - Я прине... -Сюда иди. - Хосок рычит забавно: тихо и практически пискляво, но до того нежно, до того трогательно, что мужчина, которого он бросил на лопатки, не может не усмехнуться, принимая положение вещей. Чон Хосок хочет его, и сейчас, когда течка ударила в голову, не собирается себя останавливать, видя, как горит мужчина рядом с ним от контролируемого блокатором гона. Перекидывает худую ножку через его мясистые бёдра, усаживаясь сверху, и стонет в потолок от долгожданного соприкосновения: -Намджун... -Тшш, - Ким прикусывает губу, стараясь понять, как много ему позволит сегодня омега. Не заметив преград, обнимает осиную талию обеими руками, простонав от ощущения её хрупкости. Ведёт руками ниже, к тощим ягодицам, и улыбается голодно, - Худышка. -Эй! -Мне нравится, - Намджун рычит, обозначая, насколько именно доволен своей судьбой, и Хосок краснеет, кивнув согласно. Пытается выписать восьмёрку неуклюжую на его паху, но руки альфы останавливают его, а драконий взгляд темнеет, подчиняя себе, - Не спеши. Мы никуда не спешим. -Намджун, пожалуйста, - Чон хнычет разбито, хлопнув его по каменной груди: ещё немножечко, и умрёт без внимания. Чувствует, как течёт на довольно внушительное достоинство истинного, и морщит носик от соприкосновения с влажной тканью. -Ну-у, я мог бы подождать ещё одну неде-елю, - Намджун убирает руки с его ягодиц, цыкнув, и приближает свои пальцы к лицу, сощурившись, изучая несуществующие заусенцы в уголках, как последняя сволочь. Последнее- личное наблюдение Хосока, - Ты был прав, да. Думаю, мы можем подомфм... Хосок впился в его губы требовательным, жадным поцелуем, поднимая руки над его головой, и заключая их в замочки из своих пальцев. Уселся поудобней, потираясь о его возбуждение неумело, и застонал в поцелуй, умоляя: -Наму, я умру, если не получу... Дай... -Что тебе дать, детка? - Ким усмехается, выуживая из невинного омеги слова, а тот обиженно дуется, хнычет, утыкаясь ему в шею носиком пыхтящим, и всхлипывает, оповещая о возможной истерике. Последнее отрезвляет Намджуна, и мужчина заключает его в крепкое объятие, ласково меняя их местами, подминая молодого омегу под себя. Целует, успокаивая тихим, не имеющим никакого влияния "тшш", и опускается понемногу вниз, к шее, выцеловывая её, добиваясь от омеги криков. Хосок тактильный до одури, как оказалось: жмётся к нему всем телом, пальцами гуляет по его телу, губами- по лицу, голодно всхлипывая и втягивая животик от волнения, что скапливается внизу. Альфа действует медленно, не спеша, стараясь не пугать его напором, и мажет губами по голым, как оказалось, совершенно не чувствительным соскам. Опускается чуть ниже, легонько царапая клыками худенький бочок, и прикусывает кожу около пупка, тут же её зализывая и целуя влажно. Губы Хосока выпускают стон за стоном, а тело выгибается навстречу, словно приглашая, и кто такой Ким Намджун, знаток международного права, чтобы отказать маленькому государству, которое посягнуло на его территорию? Оглаживает пальцами ласково его бока ,опускаясь ниже, и доставляя наслаждение любимому. Методично вытягивает из него стоны, работая умело ртом, и Хосок раскрывается всё больше с каждым прикосновением, расставив худенькие, дрожащие ноги пошире. Намджун бы потратил намного больше времени, если бы у омеги не было течки, но гормоны дают своё, а смазка, льющаяся рекой, украшающая сейчас его подбородок и уголки рта, не может не подталкивать к большему. Чон тянется к альфе руками, притягивая в своё тактильное объятие, и сцеловывает свой же вкус с его губ, ладошками утирая остатки с подбородка, стыдливо улыбаясь в перерывах. -Не стесняйся, Хосок, - Ким прикусывает его щёчку игриво, чувствуя робость в движениях омеги, и тот кивает мелко, согласно раздвигая ноги пошире. Распахивает ротик от шока, когда его пронзает первой болью проникновения, и лихорадочно водит вспотевшими ладошками по чужой спине, то и дело всхлипывая, выпрашивая поцелуй за поцелуем, хотя Намджун их и без этой мольбы отдаёт безостановочно, стараясь двигаться в медленном темпе. -Больно, больно, Наму,- Чон выпячивает нижнюю губу капризно, запрокинув голову так, что шея становится совершенно беззащитной, и, осознав положение, тут же возвращается взглядом к потемневшему от возбуждения Намджуну, у которого даже дыхание не перебито: что за секс- машина такая?! -Давай, цветочек, давай вот так, - Альфа согласно мычит, простонав, когда пытается выйти из его тела: Хосок не выпускает. Сжимается, мотая головой, словно готов так всю жизнь пролежать, лишь бы только снова не почувствовать боль. - Всё в порядке, малыш, мы просто попробуем с другой стороны, м? - Альфа сцеловывает с его щёчек разгоряченных слезинки, и Хосок шепчет, захлёбываясь в эмоциях: -Хо...Хорошо, я...Сейчас. Да. Да-давай. Похоже, Намджун был прав: Хосоку кажется, что он умрёт от стыда, когда он становится в коленно-локтевую, лицом к зеркалу, что является частью шкафа, но так он видит каждую эмоцию на лице истинного. Видит, конечно, если не закатывает глаза при очередном стоне, когда Намджун вбивается в его тело теперь уже размашисто, выискав, в какой угол толкаться, чтобы Хосок просил больше, развязно падая ниже, и вытягивая руки перед собой, прогибаясь сильней. -Хорошо...Так хорошо, Намджун... - Хосок смотрит в отражение, стараясь дышать глубже, но не выходит: чувствует, что они уже оба близко, и прикусывает губу разбито, сжавшись без предупреждения вокруг возбуждения мужа, который рыкнул, оттянув ягодицу в сторону, и сжав её в пальцах: -Хосок, я же сейчас кончу в тебя, кроха, - Намджун дышит через нос, проговаривая это: ещё немного, и он действительно не выдержит, а Хосок что? Хосок говорил, вроде, что совсем не го... -Давай, Наму. Я хочу. Я...Я хочу, очень хочу, - Чон виляет бёдрами призывно, слабо, совершенно выбившись из сил: Намджун, честно говоря, вообще удивлён, что его невинный бутончик так сильно раскрылся, и так долго держится. Вот, что творит с людьми течка, оказывается. -Нет. Нет, Хо, ты не готов, - Намджун оглаживает бёдра любимого, стараясь его отговорить, а сам видит, какой пеленой похоти и абсолютной любви покрыты глаза истинного под ним: и не планирует отступать.- Хо, родной, мы не можем так ср... -Заткнись, и дай мне узел, альфа! Ты меня не спрашивал, и я не спрашиваю! - Хосок всхлипывает обиженно, комкая худыми пальчиками одеяло под собой, и краснеет, сжимаясь ещё крепче вокруг Намджуна, который выдыхает рвано, толкнувшись в очередной раз через силу,и заполнив своего омегу так, как он хотел. Чон закатывает глаза, вскрикнув от переизбытка ощущений, когда Намджун тянется к его возбуждению, помогая достичь разрядки. Хочет завалиться, на бочок, отдышаться, но узел, разрастающийся внутри, не даёт возможности и пискнуть: слишком много. Хнычет, скулит, руками пытается поймать руки Намджуна, который понятливо укладывает его на бок, стараясь не двигаться внутри. Обнимает ласково, пытаясь отдышаться, и целует своего омегу в шею благодарно, осознавая, насколько Хосок понимает каждую клетку его тела, нежась в объятии мужчины за своей спиной. -Спасибо, - Омега разнеженно прикрывает глазки, ощущая сладость феромона истинного, и Намджун поглаживает его по животу расслабляюще, воркуя около ушка: -Ты самый лучший, Хосока, я так сильно люблю тебя... -Как долго держится узел? - Чон дует губки, уставившись вниз, покрываясь румянцем: потная грудь альфы, прижавшаяся к его спине, ощущается донельзя правильно. Собственная вздымается часто-часто от волнения, когда Намджун тихо порыкивает в ответ: -Около часа, а что? Тебе неудобно? Хочешь перелечь спинкой мне на живот? -Нет. Хочу ещё один. -Чт... -Тшш, - Хосок хихикает стыдливо, устроив ладошку поверх ладони мужа, и пожимает плечами, - Мне понравилось. Ещё неделю я бы точно не выдержал, Наму. -Какое у тебя красивое гнё-ездышко, мо-ожно мне в него? -Если ты будешь скалиться, как серый волк, можешь даже не надеяться, - Хосок сидит в гнезде, нахохлившись, как воробушек: Ким Намджун, чтоб его, снова не позволил покататься на роликах на девятом месяце беременности. -Хосока-а, ну пусти гадину ,а? Я тебе вот, еды принё-ёс, - Ким скалится довольно, делая щенячий взгляд: ох, да. Еда действует на ребёнка внутри Хосока, руководя им, словно марионеткой. Чон облизывается, шумно выдохнув: -Это что, мои любимые пряники? -А то. С черникой и йогуртом, детка, - Альфа поигрывает бровями, зазывая, и Хосок уже тянется чуть поправившейся ручонкой к тарелке, когда мужчина дует губы картинно, прижимая тарелку к груди, - Ту-ту-т-ту-у...Не да-ам. -Ты испытываешь моё терпение. -Я испытываю свою уда-ачу, - Ким отламывает кусочек от пряника, протянув его беременному с просящими глазками, -Вот тебе демо-версия, пока ты думаешь, впустить меня в гнёздышко через тридцать секунд, или через двадцать. -Ты никогда не изменишься? -А ты хочешь, чтобы я изменился? - Намджун театрально приложил ладонь к сердцу, изображая шок, - В таком-то возрасте?! -Будешь шантажировать меня своими тикающими часиками? - Омега посмеивается, сдвинувшись с трудом с места, и освобождая его для наглого мужа, который закивал активно: -Имею полное право. -Я не виноват, что природа так решила, Наму. -Я знаю. Я шучу, детка. Дашь мне себя обнять? Я соскучился по Чонгукки, - Намджун устремляет драконий взгляд в сторону полного живота, в котором толкнулся призывно омега, очевидно, шлёпнув Хосока ножкой за возможный отказ: -Весь в тебя пойдёт, мелкий негодяй. -Но нам же это нравится? - Намджун придвигается ближе, влезая в гнездо, в которое его втягивает рука мужа, и обнимает его живот, добравшись до своего счастья, -Я так люблю вас, Хосока... -Наму? -Мм? -А вот, чисто теоретически, - Чон надкусывает печенье, крошка от которого приземляется на его животик, и улыбается, когда альфа пользуется моментом, сцеловывая её, - Чисто теоретически... Если бы истинный Чонгука был...Допустим, преподавателем...Лет на шестна... -Ни за что. -Стало быть, тебе можно, а нашей крохе нельзя? -Ни за что бы не отказал, - Ким скалится хищно, обнимая активно жующую пару: беременный Хосок выглядит, как жирненькая белочка зимой. Слишком уютно, слишком тепло. слишком комфортно. -Ты что, позволишь ему быть с таким наглецом?!- Хосок распахнул ротик шокированно, обнимая животик, словно оберегая его от мужа, который усмехнулся, ложась поудобней на его бёдрышко, убедившись в том, что омеге комфортно. Сцепив пальцы с худенькими, поцеловал ладошку, задумчиво глядя на их отражение в зеркале: -У Чонгука будет отец, который будет сидеть на заднем ряду в кино, и следить за ним в деканате. Чонгука никто не будет смущать, как я тебя, цветочек, я обещаю. -А ты чего мне такого не обещал, а? Мне ты что обещал? - Чон посмеивается, шлёпнув мужа по груди, и тот смотрит честно в его искрящиеся глазки: -Я тебе обещал всего одно свидание, детка. Только я не уточнил, что оно будет длиною в жизнь. -Даже не проси ещё одного, Намджун, я умру, - Хосок покачивает головой, докормив Чонгука, и дождавшись, пока он срыгнёт. Укладывает его на грудь мужа, где малыш засыпает, как по щёлчку, не капризничая. Хосок всё ещё помнит этот первый крик: сначала- свой, как у резаной курочки к праздничному столу. А уже потом- крик сладкого малыша, которого родил с трудом, еле дыша. Никакие "дыши глубже" не помогли омеге, который орал, как умирающий, пытаясь вытолкнуть из себя Чонгука, который, на минуточку, решил, что надо родиться богатырём: пять килограммов, шестьсот граммов как вам, нормально?! Неудивительно, что после родов Хосок уснул сном младенца покрепче, чем сам младенец. -Маленькая черничка, - Ким воркует, вдыхая молочный запах, исходящий от младенца: Хосок устало ложится рядышком, прижимаясь в горячему телу мужа, - Он пахнет, как черничный йогурт после твоего молочка. -Э-это точно, - Омега улыбается счастливо, целуя его в руку. Чонгук сжимает кулачок, пыхтя на отце, и Намджун тает от ощущения комфорта рядом с любимыми омегами. - Наму? -Мм? -Он на тебя похож. -Это плохо? - Ким поворачивается к мужу лицом, чмокая его в носик бесшумно: покой засыпающего Чонгукки нарушать - себе дороже. -Нет-нет, что ты, любимый, наоборот. Будет красавчиком, а я буду наблюдать, как ты будешь его от поклонников защищать, - Хосок ухмыляется довольно, поиграв бровками: уж он посмотрит, как Ким Намджун будет чувствовать себя в роли ответственного родителя: вчера в университет устроился один молодой альфа, только выпустившийся из Пусанского университета, пахнущий йогуртом, прекрасно дополняющим черничный феромон малыша Чонгука, беззаботно засыпающего на груди отца. Хосок вначале застыл на месте от шока, а после улыбнулся довольно, протянув ладошку для знакомства с новым коллегой мужа: Ким Тэхён. Девятнадцатилетний, подающий большие надежды, альфа.