Восход Солнца

Оберин V

      Оберин был зол.       Нет, Оберин был в Ярости!       Всего несколько дней назад было совершено еще одно покушение на его племянника — его кровного родственника. И это было очень, очень преднамеренно.       Жалостливые — организация убийц, базирующаяся в Кварте. Они были хорошо известны в Эссосе, но, как и большинство теневых организаций, почти не известны в Вестеросе. И хотя они базировались в Кварте, у них были отделения за Узким морем, как в Лисе, так и в Тироше.       Говорят, что им ни разу не удалось совершить неудачное убийство. Что ни в коем случае не было правдой. Находясь в Эссосе, он видел, как несколько Жалостливых не справились со своей задачей, поскольку их фирменная фраза, когда они собираются убить, вполне узнаваема любому образованному человеку.       Их также было довольно дорого нанимать. Они не требовали тех кучи денег, которые требовали Безликие, но кому-то меньшему, чем лорду, было бы значительно трудно купить контракт у этих убийц.       И они напали на Квентина. К счастью, мальчик оказался образованным человеком, и когда убийца сказал свою знаменитую фразу, то, Квентин ударил его с такой силой, что его друзья подумали, что голова убийцы вот-вот оторвется от его тела.       Но этого не произошло.       Однако произошло то, что Арчибальд Айронвуд быстро проломил грудь потенциального убийцы, как только тот упал на землю, убив его.       Хороший мальчик.       В любом случае убийцы, совершавшие такие дела, редко знают, кто заплатил золото их хозяевам.       Однако Квентин не остался невредимым. Убийца успел вонзить кинжал, хотя и не в сердце мальчика, слава Богам.       Вместо этого кинжал вонзился прямо в плечо Квентина, из-за чего он потерял довольно много крови. К счастью, его жизнь не была в опасности, поскольку он быстро среагировал и изготовил импровизированную повязку, которая продержалась до тех пор, пока группа не вернулась в Солнечное Копье.       Он узнал эту новость днем ​​позже, когда ехал по дороге на Призрачный Холм с Элларией и девочками.       Доран немедленно отозвал его и, используя контакты Оберина в Эссосе, с тех пор, как он работал там наемником, попросил его выяснить, кто именно заказал убийство.       Оберин немедленно бросился в Солнечное Копье и, видя, что жизни Квентина ничего не угрожает, быстро начал выяснять кто заказал его убийство.       Он знал, что у Вольных городов были проблемы, связанные с торговлей и монополиями, которые они уступили Дорну. Некоторые были недовольны, но ему и Дорану снова удалось настроить их друг против друга до такой степени, что они были недовольны друг другом больше, чем Дорном.       Расследование людей в Вольных городах, которые могли бы это сделать, завело его в тупик.       Это означало, что убийца был заказан из Вестероса, от чего у него свело желудок.       Чтобы его заказали из Вестероса, этим людям нужны были деньги, и очень много. Даже самые богатые купцы Дорна не могли заплатить взнос, который требовали Жалостливые. Логично, что остались только лорды и леди королевства.       Он просил всех друзей в Эссосе, пытаясь докопаться до сути, но все раскрыл ворон из Тора.       Был заговор. Заговор с целью свергнуть Квентина и восстановить Арианну в положении наследницы Дорна.       Но что заставило его вздрогнуть, так это имена в списке этих лордов-предателей.       Тем не менее, имея на руках список предателй, он попросил подтверждения у своих знакомых в Эссосе, которые его подтвердили.       Все это привело его в этот палящий жаркий день, когда он бродил по коридорам Солнечного Копья в поисках комнаты, где отдыхал Квентин.       Сначала он столкнулся с одной из своих дочерей.       «Нимерия», — Он узнал свою вторую дочь, едва не пробежав мимо нее, не заметив этого.       «Отец», — Ним вскочила с того места, где она сидела. — «Ты нашел ублюдков, которые это сделали?»       «Да, я нашел их», — Он кивнул. — «Я должен немедленно предупредить Квентина. Его отец уже знает и хочет, чтобы суд был как можно скорее».       Ним кивнул.       «Кто это?» — Прорычала она. — «Я убью их сама».       «Не могу сказать», — Он покачал головой. — «Как Квентин справляется?»       «Он был зол. Я никогда раньше не видела его таким злым. Такое ощущение, будто вся вспыльчивость Мартеллов, которую он скрывал внутри себя, внезапно взяла верх. Секс стал намного интереснее», — Она усмехнулась. — «Но он успокоился после твоего первого визита».       Оберин слегка вздрогнул.       Он старался избегать темы маленьких свиданий Квентина и Нимерии, так как был бы величайшим из лицемеров, если бы попытался выразить какую-либо озабоченность. Он закрывал глаза на неосмотрительность Арианны и Тиены, он вполне мог сделать то же самое и здесь.       Тем не менее, Нимерия не была и вполовину такой осторожной, как ее младшая сестра, что немного усложняло ситуацию.       «Хорошо», — Наконец он кивнул. — «И, да, Ним. Постарайся быть осторожнее, хорошо? Насчет тебя и твоего кузена? Я знаю, что ты справишься сама и что ты осторожна. Но постарайся не рассказывать всем в Дорне о твоих любовниках».       Ним секунду тупо смотрела на него, прежде чем кивнуть. — «Извини, отец. Я постараюсь быть более сдержанной».       Оберин кивнул и помчался прочь. В зал, где находились комната Квентина, осталось всего несколько коридоров, и теперь они должным образом охранялись.       Наконец он заметил человека, одетого в серое, выходящего из комнаты, похожей на комнату его племянника.       «Квиберн!» — Позвал он человека, которого Квентин лично пригласил к себе на службу и который, несмотря на то, что учился в Цитадели, ненавидел звание мейстера.       «Принц Оберин», — Квиберн слабо улыбнулся. На самом деле они оба немного знали друг друга в Цитадели, когда Оберин налаживал несколько связей. — «Я полагаю, вы пришли навестить своего племянника?».       «Вы правильно полагаете. Как он себя чувствует?» — Спросил Оберин.       «Рана полностью зажила. Никаких последствий, никакой инфекции. С ним все должно быть в порядке, хотя у него есть небольшая боль в левом локте», — Ответил Квиберн.       «Спасибо», — Кивнул Оберин.       Квиберн кивнул и исчез в коридорах замка.       Оберин же вошел в комнату Квентина и обнаружил на кровати племянника без рубашки.       Впервые он смог хорошо рассмотреть рану своего племянника, которая образовала небольшую прямую линию на его левом плече.       «Дядя Оберин», — Признал его Квентин, надевая рубашку, а его неуловимая лягушка смотрела на него вопросительным взглядом. — «Пожалуйста, скажите мне, что у тебя есть хорошие новости».       «Это зависит от того, как ты это представляешь. Как заживают твои раны?» — Спросил Оберин.       «Все в порядке, дядя. Я не на пороге смерти, просто скажи мне, что удалось узнать», — Сказал Квентин.       «Очень хорошо», — Он вздохнул. — «Я нашел, кто заключил контракт с убийцей, посланным за тобой. Это… как бы это сказать… они все дорнийцы».       «Что?» — Голос Квентина слегка надломился. — «Дорнийцы? Но Жалостливые стоят дорого…».       «Действительно, дорого», — Он кивнул. — «Хуже всего то, что существует заговор. Тот, который искореняется прямо сейчас. Заговор с целью убить тебя и вернуть Арианне положение наследницы Дорна».       «Что?» — Квентин недоверчиво посмотрел на него. — «Как что?"       «Они считали, что после твоего ухода Тристан будет слишком молод, чтобы его можно было объявить наследником, и что твой отец восстановит Арианну в правах», — Ответил Оберин.       «Кто настолько глуп, чтобы так думать?» — Спросил Квентин.       «Они надеялись заручиться моей поддержкой», — Признался Оберин.       Квентин нахмурился.       «Что ты имеешь в виду?» — С любопытством спросил Квентин.       «Человек… близкий мне, был замешан», — Ответил Оберин.       «Кто? Пожалуйста, не Арианна или кто-то из Сэндов…», — Умоляюще спросил Квентин.       «Нет», — Оберин покачал головой. — «Хармен Уллер. Отец Элларии. Он надеялся использовать мои отношения с его дочерью и четырьмя дочерями, которые у меня были с Элларией, чтобы в конечном итоге привлечь меня на их сторону и восстановить Арианну в качестве наследницы».       «Хармен Уллер…», — Прошептал Квентин. — «Этот сумасшедший ублюдок сам придумал эту идею?»       «Нет», — Оберин покачал головой. — «И я не ожидал от него этого. Но он допустил ошибку. Поскольку его мотивом этого поступка было то, что твой отец нарушил ройнарскую традицию, он разослал известие к несколько соленым дорнийским Домам, чтобы они попытались присоединиться к его делу. Один из них был Требор Джордейн немедленно сообщил твоему отцу о предательстве Хармена».       «Хороший человек», — Квентин кивнул.       Оберин согласился.       «Ворон от Нимеллы Толанд прилетел на следующий день. И Сантагары послали гонца», — Он продолжил. — «Они доказали свою преданность Дорну и тебе. Нет сомнений, что старый Требор скоро поборется за женитьбу».       «Разве дедушка не был Джордейном?» — Квентин усмехнулся. — «Не поймите меня неправильно: и Мирия, и Самира — красивые женщины, с которыми я имел удовольствие встречаться раньше, но я не могу поверить, что он ожидает, что мы снова свяжем наши дома».       «Может быть, он сделал это из слепой преданности?» — Оберин улыбнулся. — «Иногда ты слишком много думаешь о том, что люди могут получить от поступка, и забываешь, что лояльность является достаточной причиной».       Квентин кивнул.       «А остальные? Ты сказал, что заговорщиков было несколько», — Спросил Квентин.       «Морс Гаргален — второй главный заговорщик. Лорд Соленого Берега тоже не очень хорошо отнесся к вопросу преемственности», — Он задумался. — «И Нимор Аллирион, брат Риона, который не очень хорошо воспринял тот факт, что его брат женился на Айронвуде и, по его мнению, перешел на твою сторону. Остальные… в основном бывшие любовники твоей сестры».       «Кто?» — Настойчиво спросил Квентин.       «Эндрю Дальт, для начала». Оберин рассказал. — «Хотя его брат полностью сотрудничал в расследовании. Дэзиель не виновен в каких-либо правонарушениях. Дальты в этом деле такие же жертвы, как и ты, поскольку им нужно было принять на себя ответственность».       «Замечательно…», — Сказал Квентин.       «И последние двое — Гарин, сирота Зеленокровной, и Герольд Дейн, лорд Горного Приюта», — Закончил Оберин.       «Убийца на самом деле не похож на идею Герольда», — Задумчиво сказал Квентин.       «Возможно нет», — Он пожал плечами. — «Но он, вероятно, знал, что добраться до тебя практически невозможно».       Квентин кивнул в ответ, прежде чем внимательно посмотреть на Оберина.       «Пожалуйста, скажи мне, что Арианна не замешана», — Настойчиво спросил Квентин.       «Это так, она не замешана, слава Богам», — Оберин услышал, как Квентин вздохнул с облегчением. — «Она была заперта в Солнечном Копье и понятия не имела, что происходит. Тиена тоже».       Последняя часть была ложью. Тиена кое-что знала, но не верила, а Дальт и Гарин крайне неясно представляли, что они все собираются делать. Тем не менее, он решил отругать свою дочь и оградить ее от любых репрессий.       Квентин глубоко вздохнул, взглянул на свою лягушку, а затем наконец объявил холодно, как камень: — «Я хочу, чтобы все их головы были на пиках на стенах Солнечного Копья. Конечно, после короткого испытания».       То, как он произнес эту фразу, заставило Оберина замереть. Он никогда раньше не слышал, чтобы Квентин был таким методичным и таким холодным в тоне. Его тон заставил его почти дрожать, когда он вспомнил, как Доран отреагировал на смерть Элии и ее детей.       «Твой отец организовал грандиозный дорнийский суд, который состоится в Водных Садах через пять дней, после празднования смерти Узурпатора», — Объявил Оберин.       Квентин кивнул, а Оберин почти забыл, что ему нужно присутствовать на этих торжествах. Оказывается, кабан его опередил и убил Роберта Баратеона, но оставалось еще три приза.       «Пойдем со мной, дядя», — Квентин наконец выдохнул, когда они оба вышли из комнаты.       Прогулка была тихой, но относительно короткой, поскольку они быстро прибыли в большую комнату, залитую солнечным светом, с большим балконом, с которого открывался великолепный вид на море на востоке.       Погруженный в свои мысли, но сильный лязг вернул его к реальности.       Он посмотрел вниз и обнаружил у своих ног спарринговый меч.       «Что это?» — Спросил он, поднимая его.       «На что это похоже?» — Квентин нахмурился, когда лягушка, которая каким-то образом нашла путь на балкон позади него, несмотря на то, что Оберин был уверен, что Квентин оставил ее в своей комнате, издала серию кваканий, которые странно напоминали смех.       «Спарринговый меч», — Оберин пожал плечами.       «Верно», — Квентин улыбнулся. — «Я не дурак, суд в Водных Садах закончится только одним способом, а именно испытанием боем. И я знаю, что дорнийцы думают о моем отце. Я не позволю тебе или кому-либо еще сражаться за меня. Заговорщики назовут Герольда Дейна своим защитником, и эта сволочь ни в коем случае не будет сражаться честно. Вот тут-то мне и нужен ты, дядя. Ты хочешь мне помочь? Помоги мне изучить все грязные трюки, которые только существуют, и помочь мне противостоять им всем. У нас есть пять дней».       Оберин уже знал, что лучше не спорить со своим племянником.       «Очень хорошо», — Сказал он, направляя меч прямо на Квентина. — «Начнем с разминки».