Выбор, который можно не делать

      Поначалу Трафальгар Ло думал, что ему просто показалось. Мугивара умудрялся быть уж слишком непредсказуемым, и первое время Ло тщетно пытался разобраться:       у них с Зоро и правда что-то было, или тëплые прикосновения Луффи и полувлюблëнные долгие взгляды Зоро были… совершенно случайными?       Когда и Ло стал жертвой настойчивых объятий, ситуация немного прояснилась. Всë как он и предполагал: Мугивара был слишком любвеобильным и тактильным мальчишкой. Что никоим образом не спасало самого Ло.       Поскольку тот обнаружил себя безнадёжно в Мугивару влюблëнным.       Вместе с объятиями и прочими прикосновениями Луффи он получил и другие, полные жажды крови взгляды Зоро. И снова запутался.       Если между капитаном и его первым помощником что-то было, тогда почему Луффи так бессовестно лез к Ло? А если не было, то что это за аура убийства витала, стоило попасть в поле зрения Зоро? Или Ророноа был безответно и втайне влюблëн, как и… он сам?       Как выяснил Ло на собственной шкуре, влюбиться в Мугивару оказалось до смешного просто. Пара искренних улыбок, настойчивые крепкие объятия, побеждëнный Дофламинго, освобождëнный остров и всего одна исцелëнная душа. Не так уж и сложно. Он твердил сам себе, что ничего не случится, что это просто альянс, что Мугивара — обычный сильный мальчишка, которого он использует в своих целях под предлогом победы над Кайдо и чтобы притупить внимание Дофламинго.       Луффи спас его.       В тот день на Дресс Розе Луффи спасал его в буквальном смысле — сотню раз. И в каком-то новом, намного большем смысле — ещё один. Мугивара не знал о нëм, скорее всего, примерно ни черта, и всë равно сражался до последнего вздоха.       — Ведь мы — накама! — улыбался ему Луффи.       «Тогда почему я так чертовски в тебя влюблëн?» — мысленно отзывался Ло.       Поначалу Ророноа Зоро решил, что ему просто показалось. Он отлично знал своего капитана, а ещё знал, что с ним ему ничего не светит. Не потому что Луффи никогда бы не полюбил его в ответ, а потому, что сердце Луффи было занято сразу множеством людей. Он любил всю команду одинаково сильно. Любил семью. Друзей. Корабль. Даже Шанкса наверняка любил ничуть не меньше. Куда уж должен был втиснуться Зоро со своими глупыми чувствами, которые первый помощник, вообще-то, не должен испытывать к капитану?       И вот когда Луффи точно так же полюбил их нового накама, Трафальгара Ло, Зоро где-то в глубине души был счастлив, что тот реагировал не просто отстранëнно, а даже враждебно. Но только поначалу. После Дресс Розы Ло как будто подменили, и не то чтобы тот стал совсем уж приятным парнем, но возражения против прикосновений Луффи вдруг прекратились. А однажды Ло и вовсе приблизился к рыбачущему на палубе Луффи и обнял его со спины, не произнося ни слова.       Зоро ревновал. В самом деле ревновал, отчаянно и, кажется, не так уж скрытно. Он тоже ловил на себе взгляды Ло, которые будто бы говорили: «Ророноа, что за враждебность? Я ведь не делаю с твоим капитаном ничего такого. А даже если бы и сделал, то какое право ты имеешь вмешиваться в наше с ним дело?»       От того, что этот абсолютно красноречивый взгляд Ло был прав, становилось нестерпимо больно.       Сторонний внимательный наблюдатель непременно заметил бы разворачивающийся на Санни любовный треугольник. Вся остальная команда изо всех сил старалась никак его не обсуждать, а потом приходилось лишь беззвучно переглядываться и перешëптываться. Очень тихо. Совсем неслышно. Не то из страха, не то из сочувствия, не то из жалости к двум его сторонам, не то потому, что с каждым незаметным взглядом чувствовалось: приближалась развязка. Многие надеялись, что случится она хотя бы не за обеденным столом.       Не будем показывать пальцем, но те, кто привыкли видеть и замечать больше остальных, в какой-то момент поняли, что Луффи, безусловно, был тем самым чересчур любвеобильным мальчишкой. Вот только любовь его не была направлена на приготовившего ужин Санджи, или на поющего Брука, или на смастерившего новые удочки Усоппа. Он не бросался на Фрэнки с объятиями, едва тот появлялся в поле зрения, и не тëрся щекой об щëку Нами. Он не просил Санджи приготовить то, что нравилось именно Чопперу. Он не рассказывал Робин, что ему снилось.       Вся его чрезмерная любовь была направлена лишь на двух накама — Зоро и Ло — а всех остальных он любил в абсолютно нормальных пределах.       И не так уж и просто было понять: замечал ли он молнии, что сверкали между этими двумя за его спиной? Чувствовал ли он долгие влюблëнные взгляды, которыми провожал его Зоро? Думал о том, насколько чаще Ло начал искать его компании? Понимал ли он, что, обращая внимание на одного, непременно делал больно другому? Любил ли он Зоро так, как тот смел мечтать? А Ло?       К счастью Луффи, он не забивал голову подобными сложными вопросами.       В его картине мира дела обстояли намного проще.       Вот только спросить у Луффи напрямую никто и не догадался.       Как-то раз Ло опустился на палубу рядом с Зоро, когда тот чистил мечи. Зоро даже не обернулся, казалось, полностью поглощëнный своим занятием.       — Хотел спросить по поводу Мугивары, — негромко произнëс Ло.       Ни один мускул не дрогнул на лице Зоро. Он уже догадывался, о чём пойдёт разговор, но предпочитал до последнего надеяться на разыгравшееся воображение и… стоило признать, неуёмную ревность. В конце концов, речь шла о его капитане.       — Между вами ведь… ничего нет?       — К чему этот разговор? — огрызнулся Зоро.       Ло отметил, что беседа шла неплохо: меч всё ещё не был приставлен к его горлу. Он определённо проигрывал своему оппоненту в мастерстве фехтования, однако был несравнимо сильнее в тактике. Это ни в коей мере не могло считаться хитростью или грязной игрой — ведь Ло пришёл поговорить открыто. Может, даже предупредить. Зоро же всë это в высшей степени раздражало.       — Он мне нравится, — буднично сообщил Ло. — Было бы неловко наутро обнаружить, что всë твоë внимание к нему… не просто так.       Признаться Зоро оказалось намного проще, чем самому Луффи. Однако в плане Ло этот шаг был следующим.       Зоро уже плохо разбирал чужие слова — кровь пульсировала в висках. И всё же меч не дрогнул в его руке, когда сквозь зубы он прорычал:       — Тронешь — убью.       — То есть он твой?       — Да.       — А сам Мугивара знает об этом?       Меч с силой вонзился в доски на палубе.       — С чего ты взял, что у тебя больше шансов? — усмехнулся Зоро.       — Я прекрасно понимаю, что тебе выгоднее занять выжидательную позицию и просто дождаться, пока я покину ваш корабль, — уголки губ Ло растянулись в слабой улыбке. — У меня же нет в запасе столько времени. Если Мугивара отвергнет меня — так тому и быть, но если нет… Ты уже не посмеешь меня убить.       — Тебе так хочется это проверить?       Ло шумно выдохнул. Разговор ожидаемо не клеился.       — Я тебе не враг, Ророноа. Если у самого не хватает смелости быть честным, не запрещай мне хотя бы попытаться быть счастливым. Я чувствую к нему то же, что и ты — разве это плохо?       — Только мне хватило ума засунуть свои чувства в задницу и не мешать Луффи идти к мечте, — сквозь зубы выдавил Зоро.       Ло поднялся на ноги и бросил напоследок:       — Тогда проверь задницу. У тебя из неë точно что-то торчит.       Остаток дня разговор с Трафальгаром не давал Зоро покоя. Опуская риторические восклицания «да что этот идиот о себе возомнил» и «как он только посмел сравнивать наши чувства к Луффи», Зоро был вынужден признать, что в чëм-то Ло был прав. Неприятно чувствовать, что тебя видели насквозь.       Зоро и в самом деле всегда руководствовался самыми благородными побуждениями: разве он имел право отвлекать Луффи от собственной мечты? Разве любовь и забота об одном накама больше, чем об остальных, не вызовет ревность остальной команды точно так же, как сейчас ревновал он сам? Разве смел он просить Луффи остановиться на полпути к цели, хотя бы на один день, чтобы провести его вместе?       По правде говоря, в этом и была вся стратегия Зоро: дождаться, пока Ло… свалит с их корабля и оставит Луффи в покое, так что сердце Зоро перестанет разрываться от каждого вздоха, что Луффи дарил не ему. Теперь же Ло прямо говорил, что больше не намерен ждать.       Провоцировал?       Но ведь он не идиот, чтобы с одной стороны вынуждать Зоро проявлять свои чувства к капитану, а с другой и в самом деле надеяться на взаимность Луффи?       ...Или идиот?       Зоро терялся в догадках.       В мужской каюте было как-то пусто. Луффи привык, что во сне рядом с его головой мелькала то рука, то нога спящего сверху Зоро, но в этот раз Зоро, похоже, не собирался к ним присоединяться. Как только выключили свет, Луффи выскользнул на палубу.       — Даже не думай идти на кухню, — в полусне пригрозил ему Санджи.       Он и не думал.       Корабль казался таким большим и таким маленьким одновременно. Откуда лучше начать поиски Зоро? Одну комнату — мужскую каюту — можно было смело исключить, отлично. В лазарете наверняка уже спал Торао, а потому едва ли Зоро туда заглянет.       «Что-то они совсем не ладят в последнее время, — мелькнула мысль в голове Луффи, словно он рассуждал о домашних кошках. — Если бы я только знал, как их помирить».       Он неторопливо шагал по палубам, пока Зоро и сам не возник прямо перед ним. Мокрый после ванны, с ещё влажными волосами и стекающими по широким плечам и груди мелкими каплями, раздетый по пояс: только штаны и сапоги. И серьги.       Луффи нервно сглотнул.       Сердце пропустило удар.       — Чего не спишь? — самым обычным тоном осведомился Зоро.       — Тебя ищу, — честно признался Луффи, никак не выдавая охватившего волнения. — Пойдëм спать?       — Слушай, Луффи, нам надо поговорить. Пойдëм присядем в камбузе.       От беспричинно серьёзного Зоро становилось почти не по себе. Луффи нравилось видеть и чувствовать, как тот широко улыбался в ответ, как смеялся над его шутками и глупыми выходками, как руки ерошили тëмные волосы, стоило на секунду снять соломенную шляпу. С их самой первой встречи, и даже до неë, люди видели в Зоро почти что монстра; однако Луффи видел в нëм совсем иное. Накама. Но вся команда, и даже Торао, были его накама. Лучшего друга. Но он одинаково сильно дружил со всеми. И… кое-кого ещё.       Что бы о Луффи ни говорили, он прекрасно понимал свои чувства к Зоро. Понимал — и проявлял их так, как умел.       Так о чëм же Зоро хотел поговорить с ним сейчас?       Неужели он обо всëм догадался, и теперь попросит прекратить? Потому что как бы Луффи ни старался, Зоро никогда по-настоящему не отвечал на его любовь. Это было почти обидно, только если бы Луффи умел обижаться.       Даже несмотря на гнетущие мысли, Луффи выглядел как всегда невозмутимым и беспечным. Он хотел бы сейчас завалиться спать с Зоро в обнимку прямо здесь, на диване в столовой, и ни о чëм не разговаривать. Или наоборот, болтать, не смолкая, до самого утра, развалившись на газоне на палубе. Только бы вместе. Чувствовать жар чужого тела под боком и слушать низкий глубокий голос, звучащий где-то над ухом.       И в тот момент, когда Зоро набрался решимости что-то произнести,       из двери, ведущей в лазарет, вышел Ло. Сделал несколько шагов в сторону раковины и замер, заметив гостей в его владениях на время ночи.       — О, — произнëс он, — и вы тут.       — А может, так даже лучше, — после негромкой ругани выдохнул Зоро. Голос его звучал до подозрительного разочарованно. — Торао, иди сюда.       — Не называй меня так, — по привычке отозвался Ло, но всë же приблизился к дивану. — Ты решил выяснить всë сейчас?       — Так будет лучше для всех.       — Хорошее решение, — кивнул Ло.       Луффи переводил нахмуренный непонимающий взгляд с одного накама на другого. Неужели они помирились? В последнее время Луффи подкоркой ощущал, что стоило ему проявить внимание к Ло, как Зоро будто бы злился на это. И наоборот, одной улыбки лично для Зоро хватало, чтобы где-то за спиной раздалось не слишком довольное фырканье Ло. Может, он сходил с ума? Про Зоро и Санджи всë было понятно уже давно, и история эта была стара как мир, но почему же Зоро и Ло невзлюбили друг друга?! Едва ли он добился чего-то, задав прямой вопрос. А теперь они и сами хотели поговорить с ним, вот только Луффи никогда бы не догадался, о чём именно.       — Луффи, тебе придëтся выбрать одного из нас, — скрестив руки на груди, торжественно изрëк Зоро.       Взгляд нахмуренный и серьёзный, словно только что прозвучал вопрос жизни и смерти. Луффи привык видеть Зоро таким рядом с кем угодно, но не с самим собой. И весь вид Зоро — до невозможности гордый — только прибавлял ситуации веса. Для кого угодно, но не для Луффи.       — Ророноа, ты ужасен в формулировках, — Ло прикрыл глаза и вздохнул. Но он тоже был серьёзен.       — Это ещё зачем? — Луффи вскинул брови в удивлении.       Как раз он был полной противоположностью слова «серьёзный». Но эти двое смотрели на него так проникновенно, так выжидающе и требовательно, что засмеяться было как-то неприлично. Тоже не совсем подходящее слово, но всё же Луффи всерьёз опасался нарваться на крики в свою сторону. И как он умудрился полюбить…       Ло опустился на диван за спиной Луффи и в считанные мгновения притянул его к себе, утаскивая в объятия. Рука с татуировками обхватила за грудь, вторая уже стянула соломенную шляпу. Ло тоже был горячим, а ещё — таким же раздетым, как Зоро, но уже готовым ко сну. Немного сонным голосом Ло выдохнул на ухо Луффи:       — Ты мне нравишься, Мугивара. Я и подумать не мог, что наш альянс зайдëт так далеко.       От горячего дыхания в самое ухо мурашки пробежали по всему телу. Пока что смысл чужих слов доходил медленнее, чем прикосновения. И на прикосновения он всегда отзывался охотнее. Луффи почувствовал, как чужой нос зарылся в его волосы, и Ло продолжил:       — Прости, Ророноа, но я тебе его не отдам.       Ошарашенный Луффи поднял взгляд на сидящего совсем рядом Зоро. Не до конца понимая этого чувства, но он вдруг побоялся, что ответ на неожиданное признание Ло прозвучит незамедлительно, и уж точно это будут не искренние поздравления. Было непонятно, дослушал ли он Ло из вежливости, или для того, чтобы дать себе несколько секунд и не схватиться за меч.       — Не слушай ты этого идиота! — с жаром воскликнул Зоро. — Луффи, мне приходилось молчать, потому что я не хотел мешать твоей мечте. Если пришла пора признаться, тогда слушай. Я тоже люблю тебя, Луффи. Два года люблю. И я тоже не собираюсь отдавать тебя кому-то ещё. Поэтому я и сказал, что тебе нужно будет выбрать из нас только одного.       Резиновые руки растянулись, и Зоро заметил, как ладони обхватили его горящее от смущения лицо. Смущаться было глупо. И выглядел он глупо. Может, смешно. Но он не мог сопротивляться чувствам, нахлынувшим от выходок этого Ло! Капитан, впрочем, всë ещё оставался в чужих объятиях, что никоим образом не помешало ему притянуть Зоро к себе. Вот уж кто точно не изменял самому себе — чужие чувства и пожелания всё так же не заботили Луффи. В мире было только одно желание — его, и сейчас Луффи желал оказаться ещё ближе к Зоро.       Неожиданно все трое оказались прижаты друг к другу почти вплотную. Зоро — в приятной, волнующей, желанной близости к капитану, но опасно близко к Ло. Ло наслаждался теплом Луффи, радостью от объятий и своевольных прикосновений, но был не в восторге от слов Зоро.       И Луффи. Которого в этот самый момент разрывали изнутри чувства настолько, что единственным способом справиться с ними было глядя Зоро прямо в глаза спросить:       — Зачем?       — Похоже, ему ни один из нас не нравится, — усмехнулся Ло.       На секунду отведя взгляд от гипнотизирующих глаз капитана, в которых отпечатался сухой вопрос, Зоро увидел в глазах Ло разочарование. Но что-то подсказывало Зоро, что отсутствие симпатии обычно проявляли несколько иным образом. Даже когда речь шла о его капитане.       — Торао, ты с виду умный, но на деле такой дурак, — Луффи растянулся и шлëпнул его по затылку. — Я разве сказал, что вы мне не нравитесь?       — Мы? — в один голос переспросили Зоро и Ло.       Луффи поудобнее устроился на диване, закинув босые ноги на сиденье. Но места оказалось слишком мало, и он обхватил ими Зоро за пояс, вынуждая продвинуться совсем близко и прижаться вплотную. К сожалению или к счастью, или к десятку других не поддающихся описанию чувств, прижаться им удалось только промежностями.       Зоро густо покраснел.       Нет, речь шла уже не о каких-то сложных чувствах. Дело было в возбуждающей близости к мягкому телу капитана и стыду от того, как он смел хотеть оказаться ещё ближе. Вот только ещё немного, и «ближе» в прямом смысле означало бы «внутри».       За считанные мгновения Зоро покраснел ещё гуще.       — Да вы оба болваны, один я нормальный! — с неподдельным возмущением в голосе констатировал Луффи. — И всë равно я вас люблю. Зоро, я два года пытался достучаться до тебя, но в конце концов решил, что раз тебе это не нужно, то я и не буду настаивать. А ты, Торао? Тебе вообще вся наша команда не нравится, и как я должен себя чувствовать, когда на любое предложение повеселиться слушал только: «Оставь меня в покое, Мугивара!»?       — Когда это ты пытался достучаться до меня? — изумился Зоро.       Шестерёнки памяти бешено завращались, но капитан оказался быстрее: Луффи в ответ легонько пнул его в бок. Словно самую очевидную вещь на свете — коей она и была — он напомнил:       — Вообще-то, я прямо говорил, что люблю тебя!       — Я думал, ты всем это говоришь!       — Кому это «всем»?!       Ло поднял на взволнованного, краснеющего и тяжело дышащего Зоро проникновенный взгляд и с нескрываемым удовольствием спросил:       — Ророноа, он что, и в самом деле говорил, что любит тебя?       — Было дело, но я и подумать… ай! Луффи, не дерись!       Луффи довольно захихикал. Руки Ло крепче сомкнулись на его животе. Сам он держался из последних сил, но… держался. И старался как можно меньше думать о том, что вытекало из всё новых и новых подробностей о чувствах Луффи. Подумать только, даже такому как Ло нашлось в них местечко. И от того всё тянувшиеся прикосновения к Луффи ощущались приятнее с каждой секундой, перетекая в поглаживания выглядывающего из-под распахнутой красной рубашки худого живота.       — Теперь понятно, — выдохнул Ло в тëмные волосы. Пусть собственные слова звучали странно, молчание казалось Ло настоящим преступлением: — Прости, что отвергал тебя, Мугивара, поначалу я и подумать не мог, что в самом деле влюблюсь. И я даже думал, что вы и Ророноа уже вместе, поэтому ничего не говорил тебе раньше.       Луффи чувствовал, как губы сами по себе расползались в широкой улыбке. Ему вдруг стало так смешно от всего, что происходило. Спутавшегося, тяжёлого сознания уже едва хватало, чтобы объяснять всё не таким сообразительным… товарищам. А от объятий Ло и опасной близости Зоро — ещё и жарко. Тем более, Луффи чувствовал, как со стороны Зоро между его ног что-то постепенно упиралось всё более и более отчётливо. Но отрываться от чужого взволнованного лица и опускать взгляд не очень хотелось. И был Ло, мягко поглаживающий его живот так, будто и в самом деле рассчитывал остаться незамеченным. Конечно, нет…       — И теперь вы хотите, чтобы я выбрал? — всë так же хихикая, произнëс Луффи. — И зачем мне это делать? Я люблю вас обоих, разве вы оба не можете остаться со мной?!       Зоро и Ло переглянулись, теперь оба отчаянно краснели. Ло больше не чувствовал в своëм оппоненте ту самую жажду крови, а Зоро обнаружил, что Трафальгар не пытался забрать у него капитана прямо из-под носа.       И всё же картина мира Луффи поразила их до глубины души.       — Мугивара, ты целовался когда-нибудь? — осведомился Ло, первым придя в себя.       — Неа.       — Думаю, будет правильным уступить эту честь тому, кто дольше ждал.       Ло тоже закинул длинную ногу на диван и легко подтянул Луффи ближе, устраивая того между бëдер и упираясь голой грудью в его спину. Жестом он поманил Зоро вновь придвинуться, и кое-как они устроились уже удобнее. Ноги Луффи по-прежнему обхватывали Зоро, нагло, откровенно, почти призывно, а Ло обнимал Луффи за талию. И только ощущая столь желанного Луффи прямо в своих руках, Ло и в самом деле ещё как-то мог справляться с происходящим.       Да и Зоро с трудом осознавал то, что сейчас происходило в камбузе. Это мог быть температурный сон, или явившаяся в полусне сладкая грёза, однако поцелуй с Луффи казался наиболее реальным из всего остального. Губы капитана оказались нежными, нецелованными. Ох, он ведь не должен был думать об этом так... Но что, если он... не мог? Даже слова Ло по этому поводу залетели в одно ухо и тут же вылетели из другого, потому что всë, что по-настоящему имело значение, сейчас сидело прямо напротив. Первый поцелуй для Луффи это был или нет — не столь важно. Зоро целовал его, точно в губы, медленно и жадно, вынуждая всё тело Луффи дрожать где-то глубоко под кожей. Луффи и сам чувствовал, что всё, что было в его силах — это отдаться в руки Зоро и под его губы, и не думать ровным счётом ни о чём. Разве что… ужасно хотелось ещё.       — Луффи, повернись.       Луффи вздрогнул, когда услышал своë имя из уст Ло, едва разорвав поцелуи с Зоро. Резиновая шея запросто повернулась достаточно, чтобы его губы стремительно и так же жадно накрыли губы Ло. И поцелуй с Ло совсем отличался от поцелуя с Зоро… Луффи не был большим знатоком поцелуев, пусть так, и всё же он упорно чувствовал, как даже в поцелуях эти двое соперничали за его внимание. Ему было уже не просто жарко от близости полураздетых тел, он чувствовал, что весь горит. Язык Ло хозяйничал у него во рту, а рука с длинными пальцами мягко, но требовательно удерживала за подбородок, не позволяя выбраться; словно Луффи имел хотя бы малейшее желание это сделать. Он чувствовал, как пальцы Зоро сминают его шорты и больно впиваются в бëдра, и будто бы в извинение пытался прижаться ещё ближе. Он был здесь. И для Ло, и для Зоро. И уж точно не собирался никуда уходить.       Непроизвольный, прерывистый стон вырвался из груди Луффи в чужие губы, стоило поцелую оборваться. Капитан шумно и тяжело дышал, постанывая на выдохе, грудь с перекрёстным шрамом заметно вздымалась и опускалась.       — Ни на что не намекаю, но рано или поздно я должен буду вернуться к команде. На свой корабль, — произнëс Ло с неожиданным холодным расчётом в голосе. — И если у вас двоих будет ещё полно времени друг для друга, то у меня этого времени нет. Луффи… Проведи со мной ночь. Сегодня.       Ло ощутил на себе убийственный взгляд Зоро, но не мог заставить себя оторвать взгляда от профиля обернувшегося к нему Мугивары и от губ, которые только что целовал. И всё же, промолчать он тоже не мог.       — Ты же не завтра сваливаешь, — недовольно прорычал Зоро. — Обязательно говорить об этом при мне?!       — Вы оба никуда не сваливаете! — вмешался Луффи. — Меня что, плохо слышно? Я же сказал, что не буду между вами выбирать!       — Ты хоть понимаешь, что сейчас предлагаешь? — Ло усмехнулся.       — С тобой по этому поводу мы и правда поговорим потом, — неожиданно строгим тоном отозвался Луффи. — Признаëшься мне в любви, а через пять минут собрался возвращаться на свой корабль. Торао, так дела не делаются!       — Я всë ещё «Торао» для тебя?       Ло потянулся и оставил поцелуй в уголке чужих губ. От внезапной нежности Луффи и сам разволновался:       — Л-Ло… — негромко поправил он себя.       — Мугивара, я с самого начала знал, что должен буду уйти. Как бы сильно я ни хотел остаться, в конце концов, пути у нас с тобой разные. Они пересеклись сейчас… и, кто знает, когда пересекутся снова, — он перевëл взгляд потемневших от возбуждения глаз на Зоро. — Если мы и в самом деле не можем поделить его, то должны делать так, как он говорит.       Зоро в нерешительности закусил губу. Вид Луффи в объятиях Ло по-прежнему пробуждал не самые светлые стороны его души; но ещё он знал, что в таких ситуациях ничто не в силах поколебать решимость Луффи. У них с Ло было только два выхода: или принять его условия, или… не влюбляться. Ведь даже в этой абсолютно эгоистичной упëртости очарование Луффи лилось через край.       На этом корабле слово его капитана было законом без шанса на оспаривание. И капитан требовал их обоих.       Луффи почувствовал, как Зоро притягивал его за подбородок к себе, и как в тот же момент железная хватка Ло разжалась вокруг его пояса. Без тёплых рук на долю секунды стало холодно; а потом Зоро поцеловал его в губы, и Луффи очень старался отвечать. То, что он был неопытен, вовсе не означало, что он в хоть какой-то мере собирался позволить Зоро делать всё одному. Луффи хотел целоваться. Хотел ощущать вкус тонких горячих губ, покрасневших от напора капитана, — губ, которые говорили, что любят его. И которые вместо протестов и нерешительности скользили по губами Луффи, уже не напорствуя, но направляя его.       На загорелые шею и плечи приходились поцелуи Ло. Совсем не то же самое, что и в губы, но всё ещё — нестерпимо приятно. Кожа пылала огнём в тех местах, где его касались, так, что и сам Луффи засомневался: взаправду ли? И если всё это удовольствие, весь внутренний трепет и долбящее изнутри желание отдаться и одному, и второму — на самом деле, — тогда он готов был понять, почему из-за любви люди устраивали такой переполох.       Тихие стоны наслаждения тонули в мягких губах Зоро. Луффи чувствовал на себе одновременно так много рук и губ, что совершенно не мог решить, кому и как он должен отвечать. Ему хотелось целовать обоих, касаться обоих, как эти двое вообще подумали, что он в самом деле сможет выбрать?!       Голова шла кругом. Ло и Зоро приятно прижимались к нему с двух сторон, жар от их кожи распространялся по всему телу и стремительно оседал где-то в районе шорт. Ло вновь притянул его для поцелуя, и насколько сильной была разница между ним и Зоро! Зоро кусал его губы, Ло — вылизывал язык и весь рот. Ладони Зоро были шершавыми и покрытыми мозолями от постоянных тренировок, пальцы Ло вызывали мурашки лëгкими прикосновениями. А следом лёгкие прикосновения превращались в весьма и весьма ощутимые, и вот уже Луффи чувствовал, как пальцы Ло и Зоро переплетались на его животе.       Постепенно напряжение в штанах, тоже знакомое Луффи довольно условно, стало давить на голову. Он был бы совсем дураком, если бы решил, что на одних лишь поцелуях они втроём протянут целую ночь. Но ещё Луффи чувствовал, что хочет. Хочет, чтобы чужие руки, можно даже обоих сразу, забрались в его шорты и прикоснулись к возбуждённой плоти, и тоже хочет прикоснуться к Зоро и Ло — в конце концов, он прекрасно понимал, что был причиной их возбуждения точно так же, как и они — его.       С чужими губами на своём лице подобные мысли сделались едва выносимыми. В какой-то момент Ло отстранился, отпрянул мокрой грудью от мокрой же рубашки на спине и опустился на колени на пол. Взъерошенный, разгорячённый и лишь немногим больше держащий себя в руках, он выглядел очень мило, когда сказал:       — Наверное, наивно будет просить об этом кого-то из вас. А тебе, Ророноа, я вообще такое важное дело не доверю.       Ло рассмеялся каким-то своим мыслям и кивнул на шорты Луффи:       — Раздевайтесь.       Зоро помог капитану избавиться от шорт с мокрым тëмным пятном между ног, а Луффи кое-как выпутался из распахнутой рубашки. Руки дрожали, и пальцы не слушались. Ло обхватил его за худые крепкие бëдра у самого зада и развернул на диване к себе, после чего поднял взгляд на Зоро:       — Особое приглашение нужно?       — Обойдусь.       — Не выделывайся, — хмыкнул Ло. — Два раза предлагать не буду. Или… можешь присоединиться ко мне внизу.       Несколько секунд Зоро молча сверлил Ло холодным взглядом, совсем, совсем не таким, каким ещё несколько секунд назад поглощал капитана. Луффи не до конца понимал, о чëм они так уверенно говорили, но надеялся, что хотя бы сейчас от него не требовалось думать слишком много. И очень удивился, когда Зоро и в самом деле опустился на колени рядом с Ло.       Припухшие от поцелуев губы Зоро осторожно обхватили головку возбуждëнного члена Луффи. Повисшую в камбузе тишину разрезал громкий несдержанный стон, тянущийся из самого горла — тишина капитана уж точно не заботила.       Мокрый горячий рот Зоро скользил вверх и вниз. Во рту у него было очень приятно, настолько, что пришлось вцепиться пальцами в чужие плечи, только бы удержать сознание на месте. И едва Луффи успел отойти от первого шока, как почувствовал, что Ло облизывал и посасывал его яички. Честно говоря, прежде Луффи считал, что они нужны только чтобы не получить по ним в разгар битвы, но Ло открыл для него совсем другой мир. Всё, что происходило у него между ног, ощущалось так отчётливо и вместе с тем обескураживающе непонятно. Разве в самом деле должно было быть настолько приятно? И с чего вдруг Зоро тоже это всё умел? Насчёт Ло сомнений как-то не возникало, но Зоро… И ведь молчал!       Когда Луффи нашëл в себе силы приоткрыть глаза и столкнуться с излишне возбуждающим видом, то увидел, как Зоро выпустил член изо рта и мягко скользил по стволу языком, а Ло присоединился к нему; и от слегка разрозненных движений Луффи ощущал, как удовольствие тягучими волнами разливалось по всему телу, заканчиваясь точно где-то под затылком. Ему, конечно, хотелось объединить Ло и Зоро, но не то чтобы прямо вот так… И всё же картина сложилась весьма откровенная. Настолько, что глядя на широкие тёмные языки, ласкающие его стоящий член, Луффи принялся слабо покачиваться бëдрами им навстречу, то и дело задевая чью-то щёку или нос. От скользящих по стволу губ и вовсе становилось дурно.       Луффи, впервые в жизни ощутивший прикосновения у себя между ног, да ещё и ртом, да ещё и не одним — задыхался. И от фантазий о том, что он, вообще-то, тоже может так делать, и что резиновые рот и язык должны быть даже приятнее… и что в него наверняка поместится не один, а сразу оба, спасала лишь полная невозможность о чём-либо думать.       Задыхаясь ничуть не меньше, Зоро отстранился и вытер с щёк, губ и подбородка слюну и обильно сочившуюся смазку из Луффи. Сам он испачкал штаны и бельё ничуть не меньше. Даже в этом вопросе капитан оказался предусмотрительнее: и вовсе не носил белья, так что и стирать не придётся. Зоро прохрипел, чувствуя, как смазка обволакивала рот и горло:       — Предлагаю поспорить. От чьего рта он кончит, тот сажает его лицом к себе.       — Договорились, — на раздумывая, отозвался Ло. Будь в камбузе чуть светлее, в его глазах можно было бы разглядеть пляшущие огоньки.       — Эй, вы что… на меня там спорите?! — раздались возмущённые прерывистые возгласы Луффи.       — Не только тебе быть эгоистом, капитан, — ухмыльнулся Зоро.       — По минуте. Только если он не попросит больше.       — Вы с ума сошли? — продолжал Луффи.       Зоро и Ло на секунду стало стыдно от бессовестного, бесстыдного, похабного спора, однако Луффи неожиданно произнëс:       — Я и двух минут не продержусь тогда! По тридцать секунд!       В повисшей тишине раздались тихие смешки. Зоро первый взял в рот и двигался уже не так медленно, как поначалу. Губы плотно обхватывали член, Зоро посасывал головку и ласкал её языком и губами, и от с наслаждением причмокивающих звуков хотелось лишь поглубже толкнуться ему в рот. Ло быстро сменил его, так, что Луффи и не сразу понял. Он едва успел разочароваться, что Зоро отстранился, как Ло целиком вобрал ствол в рот и принялся скользить вверх и вниз. Губы обоих были очень мягкими, языки — мокрыми и горячими. И оба негромко, но очень откровенно и однозначно постанывали, стоило Луффи качнуть бёдрами навстречу.       Луффи прикрыл глаза, уже не обращая внимания на то, кто именно находился у его ног. Ему было очень приятно, просто до одури, до дрожащих коленей и до забирающихся в волосы пальцев, пусть он и был смущëн, и не в последнюю очередь из-за того, как Зоро и Ло продолжали соперничать из-за его внимания. Он ведь ясно дал им понять, что против этого. Сейчас так и вовсе для Луффи не было никакой разницы. Оба — слишком хороши. Обоим хотелось отплатить тем же.       Оргазм оказался даже приятнее, чем Луффи мог ожидать. Накопившееся в паху болезненное возбуждение разом выплеснулось наружу на мягкие губы Ло, нисколько того не смущая, напротив — вызывая ещё одну довольную улыбку. Дыхание вмиг сбилось, но Ло продолжил посасывать головку и совсем тихо постанывать, а в конце — медленно облизал губы, глядя точно на ярко-красного, зажмурившегося и кусающего губы Луффи. Примерно такое лицо он и представлял… неприлично часто. Хотя по сравнению с тем, что сейчас происходило, все его фантазии казались очень даже целомудренными.       Луффи медленно открыл глаза, боясь встретить недовольный взгляд Зоро — словно был виноват перед ним за то, что посмел кончить от губ, языка, рук и всего целиком Ло. Но в глазах Зоро сверкали дьявольские огоньки, и Луффи рывком притянул его резиновой рукой к себе для поцелуев. Целоваться хотелось невозможно.       — Эй, Луффи, — позвал его Ло.       Собственное имя всë ещё звучало непривычно. Поднимаясь на ноги, Ло продолжил:       — Надеюсь, в этот раз тебе не понадобится передышка в десять минут?       Луффи в ответ лишь рассмеялся и склонил ещё и Ло к себе для поцелуев. Как же ему хотелось и в самом деле разорваться между этими двумя. Он мог касаться их и раньше, пусть весьма настойчиво, и как ему казалось, однозначно, но никогда — целовать вот так. По-настоящему. От поцелуев дрожало сердце, всё тело выгибалось навстречу, а руки искали лишь возможности вцепиться в плечо, в пальцы, в талию или в затылок. Луффи очень быстро разобрался, куда во время поцелуев следовало девать руки. И он трогал Ло и Зоро, изучал их совсем по-новому, касался открытой кожи и чувствовал, как они в ответ точно так же отзывались на прикосновения.       Ло разделся, лëг на диван и с нескрываемым удовольствием усадил Луффи к себе на живот. Между ног у того всё было мокрым, в том числе от их с Зоро стараний. Может, из них даже могла получиться неплохая команда, раз работать вместе получалось так легко… Отстранившись от поразительно неуместных мыслей, Ло негромко произнëс, заглядывая в тёмные глаза:       — Ты даже не представляешь, как повезло, что ты резиновый.       — Правда? — искренне удивился Луффи.       Его резиновость пригождалась в тысяче вещей каждый день. Разве это новость? Пока Ло размазывал смазку по собственному возбуждëнному члену, изо всех сил стараясь не думать о том, зачем и для чего это делает, и что вот-вот должно было произойти — иначе кончил бы немедленно, Луффи спросил:       — Можно облизнуть твои серëжки? У Зоро я уже пробовал, они вкусные!       Ло повернулся и наградил Зоро очень выразительным взглядом, пока тот снимал штаны и с интересом их подслушивал. Всё, что он узнавал об отношениях Зоро и Луффи, вызывало в тысячу раз больше вопросов, чем давало ответов. Вот уж правда, без его вмешательства они бы ещё десять лет влюблённо друг по другу вздыхали.       — Конечно, можно. Ророноа, он что, в самом деле это делал?       — Ага. Пару раз, — спокойно отозвался Зоро.       — И ты совсем ничего не понял?       — Заткнись. Это самое обычное его поведение.       В ответ Луффи лишь тихонько захихикал на ухо и потянулся, чтобы вобрать в рот блестящие серьги. Мокрый язык коснулся мочки, и Луффи услышал шумный низкий вздох где-то возле своего уха. Так смешно: Зоро в тот раз отреагировал точно так же. За вздохом раздался тихий стон, и ещё один, и Луффи почувствовал, как его за затылок прижимают ближе. Серëжки глухо стучали о зубы. Они и правда были вкусными, пусть и не такими длинными, как у Зоро, и нежная кожа на ушах Ло была приятной, такой манящей. Луффи надеялся, что его язык тоже на что-то годится, а чужая рука в волосах подсказывала, что он был прав.       Возбуждение вернулось к Луффи только лишь от игры с чужими серьгами. Было ли дело в этом, или в стонах Ло, или в том, как он краем глаза следил за стягивающим штаны, сапоги и бельё Зоро — Луффи не знал. Но стоило ему с громким причмокивающим звуком отстраниться, как бëдра сами по себе сдвинулись вниз, задевая очень скользкий член Ло. Луффи замер в нерешительности.       Он имел кое-какие понятия о том, как именно заниматься сексом, но, честно говоря, не был в них до конца уверен.       Ло будто перехватил его нерешительный взгляд и подтолкнул в плечи, вынуждая выпрямиться в спине. Его пальцы опустились ниже, принялись поглаживать и мять худые бёдра.       — Выдохни, расслабься и садись, — произнëс он непривычно заботливым тоном.       Инструкция была предельно понятной, Луффи так и сделал. Ему и правда повезло, что он был резиновым? Потому что большой член Ло отчëтливо ощущался внутри, плотно заполняя собой всё пространство, но в то же время ощущения были очень приятными. И Луффи в самом деле почувствовал, как волнительно близко оказался к Ло. Теперь Луффи не нужно было бесконечно пытаться догнать его, ведь он лежал прямо под ним, возбуждённый, красный, смущённый неожиданным развязным поведением вчерашнего девственника, который прежде не ощущал внутри даже пальцев.       И только когда Зоро резко прижался со спины и опустил руки к его заднице, Луффи совсем немного заволновался. Ведь проводить с кем-то ночь — это совсем не то же самое, что бить морды негодяям. Но даже в этом Ло и Зоро пришли на помощь.       — Не переживай, — выдохнул ему на ухо Зоро. — Мы любим тебя.       Слова едва не застряли в горле, но всë же Зоро смог их произнести. Он приподнял ягодицы Луффи, аккуратно приставил скользкий член вплотную к члену Ло и медленно проник внутрь.       Что-то произнести получилось не с первого раза.       — А-а-ах… Если я резиновый, не значит, что ничего не чувствую.       — Мы очень на это надеемся, — улыбнулся Ло.       Луффи плавно заскользил бëдрами. Он двигался очень медленно, не до конца понимая новые ощущения. Чувствовать только член Ло внутри было очень приятно, но ещё и Зоро — кажется, это было где-то на грани со «слишком». Луффи был рад оказаться к ним настолько ближе, чем когда-либо. И это было совсем не то же самое, что поцелуи. Быть может, только Луффи могло прийти в голову сравнивать двух парней внутри себя с поцелуями в губы. Руки упирались в татуировки на чужой смуглой груди, а за талию его крепко придерживал Зоро. Последний гладил Луффи по спине и оставлял мягкие, почти невесомые поцелуи. Вот уж в чьих руках Луффи точно мог расслабиться окончательно, достаточно для того, чтобы движения бёдрам становились быстрее, а опускался он каждый раз до самого конца.       Зоро с ума сходил от того, что чувствовал. Ни один человек в мире не заслуживал испытать то же, что и он в этот самый момент, ведь каждое покачивание, каждый взмах бёдрами и каждый довольный стон Луффи намертво отпечатывался в памяти. И да, Луффи стонал, осознанно или нет, громко, горячо, на выдохе и только от того, что делал он сам. Как самый настоящий капитан, он не давал поводов о себе волноваться, и глубоко прогибаясь в позвоночнике, в очередной раз с глухим шлепком опускаясь на их члены до самого основания, показывал: ему хорошо.       Словно повинуясь неясному порыву, Зоро надавил на плечи Луффи, вынуждая опуститься ниже к Ло. Кажется, их поцелуи уже не беспокоили ревнивое сердце. Или удивительным успокаивающим, и в то же время будоражащим эффектом обладала именно задница Луффи. Настала очередь Зоро медленно двигаться, удерживая капитана на одном месте. Он старался, хотел подольше насладиться видом скачущего на его члене Луффи, но не вытерпел. Хоть Луффи и был резиновым, однако ровно настолько, чтобы они оба смогли оказаться и двигаться внутри. Да уж, странно было возражать против поцелуев с Ло, когда сам Зоро в прямом смысле соприкасался с ним членами. Куда уж интимнее?       Ло тоже толкался внутрь, и вновь от асинхронных движений Луффи чувствовал, как темнеет в глазах и теряется связь с реальностью. Толчки Зоро, по-настоящему сильные толчки, выбивали из лëгких весь воздух, и стоило тому отступить, как вместо вдоха Луффи ощущал, что член Ло входил так же глубоко. Луффи цеплялся за плечи Ло, а на своих боках ощущал сразу четыре руки, но не находил сил опустить взгляд, чтобы увидеть, как те переплетали пальцы между собой. Зоро прекрасно видел это, и всем, о чём он думал, было: к чёрту.       Рваные крики Луффи не были похожи на крики боли; напротив, он чувствовал, что ему хорошо. Что ему очень хорошо. Что только так всë и должно было закончиться.       И когда казалось, что лучше быть просто не может, Ло и Зоро наконец смогли двигаться одновременно. Теперь Луффи словно раскачивали на огромных, сумасшедших качелях, одновременно вбиваясь в него на всю длину. Толчки сделались быстрыми, резкими. Луффи захлëбывался стонами, выдыхаемыми в чужие губы, и восторгом от того, как члены легко скользили внутри него, и как же приятно было ощущать их внутри одновременно.       Зоро притянул его к себе и повернул для поцелуя, не сбавляя темп. Луффи смог лишь приоткрыть рот и высунуть язык — всë ещё в слюне Ло. Боже, плевать. Зоро облизнул его язык. Мягкий, нежный, податливый и наверняка хорошо растягивался. Как и весь Луффи. Сегодня они убедились, что Луффи был резиновым абсолютно везде. И вместе с тем — очень чувствительным.       — Ло, — позвал его Зоро, на секунду прерывая поцелуй.       — Да, я тоже скоро.       Его взгляд неотрывно следил за поцелуями Луффи и Зоро. Он не испытывал такой уж большой неприязни к Ророноа. И смотреть, как он целовал Луффи, видеть, что он и правда всего себя отдавал капитану и в капитана, было по-настоящему горячо. А стоны Луффи, прорывающиеся через поцелуи, возбуждали лишь сильнее. Но, конечно, не так, как его задница. Ло совсем не обиделся бы на себя, если бы кончил от одной только мысли, что Луффи предложил им с Ророноа трахнуть себя одновременно. В этом был весь Мугивара.       Толчки Ло и Зоро сделались ещё быстрее и сильнее. Луффи почувствовал, что и сам насаживается на них. Попадать в ритм было сложно, но когда удавалось, что-то глубоко внутри Луффи — возможно, до чего дотягивались Зоро и Ло — захлёбывалось от восторга и отдавалось в промежности. В ушах стояли лишь громкие шлепки и стоны прижимающегося со спины Зоро.       Луффи шумно выдохнул:       — Ло… Зоро…       Рука Ло обхватила его член и быстро заскользила по стволу. Мягко, нежно, почти не похоже на то, как они вбивались в его задницу в эту самую секунду и ещё бог знает сколько секунд после. Нет, конечно, сзади эти двое тоже были весьма нежными, но ещё — очень требовательными, настойчивыми и голодными. Уже не такими жадными, хоть и по-прежнему страстными. Когда они двигались невпопад, их ревность и чувство собственничества почти возбуждали Луффи фактом своего существования; но когда им всё же удалось вытрахать его вместе, всё стало намного, намного лучше. Луффи почувствовал стремительно приближающийся оргазм.       Через секунду Зоро застонал, пряча лицо в шее Луффи, и навалился на него всем весом, заметно замедляясь. Зато движения Ло сделались сильнее и грубее, и Луффи чувствовал, как тот ускоряется, пока Зоро неумолимо наполнял его задницу спермой. Пальцы Ло вцепились в бëдра Луффи, а вторая рука продолжала ласкать его. Он кончил после нескольких толчков, буквально подбросивших все внутренние органы Луффи. И тот, почти ощущая — или очень хорошо представляя — как внутри сперма Ло смешивалась с Зоро — тоже кончил в ласкающую его ладонь.       Несколько минут понадобилось, чтобы прийти в себя. Зоро вышел из него только получив жадные поцелуи от пересохших губ. Ло досталась задача сложнее: ему предстояло стащить с себя Луффи и, по возможности, не перепачкаться с ног до головы. Хотя после двух оргазмов Луффи… и их с Зоро… он был близок к этому как никогда.       Когда всë-таки удалось сесть на диване и усадить Луффи рядом, Ло позвал:       — Эй, Ророноа. Поцелуй меня.       — Это ещё зачем? — Зоро выразительно изогнул бровь.       — Какая тебе вообще разница?       Зоро подумалось, что, откровенно говоря, после такого — уже никакой. И он поцеловал. Наглого засранца, который посмел посягнуть на самое святое, что было у Зоро, на его капитана. С которым они, подумать только, десять минут держались за руки на поясе Луффи, впервые ощущая настолько глубокое во всех смыслах единение.       И правда, Ло целовался совсем не так, как Луффи.       — А теперь будь хорошим мальчиком и подай салфетки со стола.       — Мои мечи всë ещё слишком близко, чтобы слышать такое в свой адрес.       Но Ло ему улыбнулся. Совсем беззлобно. И им всем правда нужно было привести себя в порядок.       — Почему мне упорно кажется, что ты не просто так заставил меня сегодня решиться на разговор с Луффи? — нахмурившись, спросил Зоро.       Ло пожал плечами и объяснил:       — Шансы были где-то пятьдесят на пятьдесят, что или Мугивара и правда просто такой человек, или мы оба нравимся ему. Впрочем, я уже убедился, что для его намëков ты абсолютно непробиваем.       — Зато твои намëки мне не очень-то и нравятся, — проворчал Зоро сквозь зубы.       — Напрасно, — Ло перевëл взгляд на отдыхающего на диване Луффи: — Ты думаешь, это был первый и последний раз?       Вдруг Луффи позвал их охрипшим голосом:       — Ребят… плохие новости. Мы изгадили весь диван.       — Ну, всë, — Зоро хлопнул по столу и поднялся на ноги. — Теперь команда всë узнает и нас убьют. В первую очередь за то, что мы изгадили диван, на котором все любят сидеть, а во вторую за то, что опорочили его же. И это правда станет нашим первым и последним разом.       Ло поднял стакан дрожащими руками, сделал глоток воды и с невозмутимым видом произнëс:       — Ничего… Отмоем.