…
— До меня дошли вести, что Ваше Королевство ждет еще одного наследника, — промолвил молодой мужчина, сидящий в жестком из дерева кресле, смотря на горизонт уходящего солнца. Его темно-изумрудные глаза, что светились ярче листьев тополя в самый знойный летний день, излучали неприкрытую искренность, одновременно сохраняя всю серьезность его мыслей. Два господина провожали сегодняшний день, выпивая по счету пока что первый бокал вина, на лоджии громоздкого дворца, чьи окна отдавали кроваво-багровым цветом заката, что делало и без того дивное здание еще роскошнее. Вечер был по-весеннему теплым, только ветер все никак не мог отпустить прошедшую зиму, оттого люди на этих землях еще не торопились снимать с себя плащи и менять их на летние рубахи, — Если это так, то примите мои поздравления, Лорд Ким. — Вести до вас доходят с невероятной скоростью, Лорд Чон. Благодарю, — мужчина напротив усмехнулся. Он выглядел так же свежо, на его блестяще-бледном лице не было не единой морщины, что выдавало возраст молодого господина. Однако, существенно отличался он суровым, что заставляло тело покрыться ледяным табуном мурашек, мертвенным взглядом. Ему не к чему было устраивать спектакль напускной вежливости, господин осознавал серьезность дел, с которыми он прибыл. После небольшого молчания произнес, — Не просто так ведь Вы начали разговор с этого? — отметил Ким, которого в этих краях знают, как Короля Северных Долин. Он, преодолев огромный путь через половину континента, прибыл в Южное царство, что очень долгое время имело напряженные, держащиеся за тоненькую ленточку, отношения с государством Севера, для того, чтобы два Великих Королевства наконец подписали мирный договор, коего не было многие века. — Вы правы, — Король Чон поднялся со своего кресла и, пройдя несколько шагов в сторону перил лоджии, остановился, — Наши предки никогда не видели смысла поддерживать контакт с государством, что находится на другой стороне полюса, но времена меняются. Мы не знаем, что нас может поджидать завтра, поэтому Вам нужна моя поддержка, ровно как и мне Ваша, — вернувшись к своему месту, он взял бокал вина с дубового стола, сделал пару глотков красного напитка, и продолжил, — мы можем подписать неистовое количество бумаг, но в самый трудный момент они все равно не будут иметь никакой ценности, поэтому у меня к вам другое предложение, — в этот момент Король севера поднял заинтересованный взгляд на своего собеседника и легонько кивнул головой, давая понять, что он готов послушать это предложение, — если у вас, мой Лорд, родится омега, а вы как знаете, у меня два сына, оба альфы, мы могли бы объявить мир между нашими народами, узаконив это браком наших детей, — Король Юга выглядел слегка уставшим после сказанных им слов, он присел на свое кресло и поднял взгляд карих очей полными надеждой на совместное будущее двух держав. — Коли же у меня родится альфа? — Подпишем договор на крови, — Лорд Ким удивленно поднял брови на это высказывание, но в его глазах не было сомнений на этот счет. Он понимал, что спустя столько лет они не смогут одной беседой поиметь доверительные отношения, но такой договор не составляют уже несколько десятилетий. Король Севера откинулся на спинку своего кресла, прикрыл глаза, уходя в раздумья. Лорд Чон в это время поставил бокал обратно и в ожидании утомляющего ответа начал стучать указательным пальцем по столу. Они оба молоды, но очень умны и понимают, что войны в будущем, если они не примут окончательное решение, будет не избежать. Их предки всегда скалили зубы друг на друга, что приводило порой к непоправимым последствиям, пытались отобрать кусочки земли, кто-то даже нападал на Короля, но никому не удалось объединить эти государства путем вечной борьбы. Спустя некоторое время молчание все же прервалось Королем Кимом: — Я согласен. Будем ждать появление моего наследника, если это все же омега, то подпишем все договора немедленно, если родится альфа, я надеюсь, что мы сможем найти другое решение, коли нет, я буду готов подписать договор на крови, — молодой король выдохнул с нотками отчаяния, но теперь в душе надеялся на рождение не будущего наследника престола, а маленького омеги, что сможет расколоть айсберг между двумя царствами. Он посмотрел на Чона со взглядом полной уверенности в своих словах и протянул руку, что до этого лежала на подлокотнике кресла. Они обменялись рукопожатиями.…
спустя 5 лет.
Север встречает лето прохладными ветрами, опускающихся сюда с величественных гор и скал, в которых уже несколько веков поселилась вечная мерзлота, встречает слоистыми облаками, лежащих на небе, словно белая, только выстиранная простыня, птицами, вернувшимися в родные края, малахитовыми полями, что уходят далеко за горизонт, не имеющие конца. Маленький альфа, привыкший видеть такую погоду только в начале и в конце зимы, все еще не верит ни фрейлинам, ни родителям, ни старшему брату, что здесь такое лето. Он считает себя вполне взрослым и разумным, чтобы не вестись на такого рода глупости, но каждый раз выглядывая в окно кареты, в его глазах высвечивается удивление, ведь когда они уезжали из дворца Южного царства на улице стояла невыносимая жара, какой он еще не видел за свои семь лет жизни, но тут из парада облаков не выходит даже лучик обожаемого небесного светило, что сильно тяготит мальчишку. Он любит солнце, любит пить холодный квас, любит когда он становится сильно мокрым, пока играет с друзьями во внутреннем дворце замка, любит снимать обувь и бегать по разгоряченной траве, любит, когда Его Король возит их на охоту в зеленый-зеленый лес, где можно поплескаться в небольшом лазурном озере. То, что он так сильно любит — на Севере не бывает. Мальчик поворачивает голову к своему старшему брату, который сидит справа от него и от скуки читает какую-то книжку, и, смотря на него с некой мольбой, задает вопрос: — Мы же сюда ненадолго приехали? — брат закрывает книгу, откладывая её на пол, и с усмешкой смотрит на него. Младший выглядит очень забавно: у него немного взлохматились волосы цвета ночного неба, и оттого он не мог спокойно сидеть, вся его одежда помялась, а щеки стали цвета сочного перчика, ведь ему было жарко в плаще из шерсти, так еще и в карете, укутанной большим количеством различной ткани. Альфа, которому задан вопрос, был всего-то старше его на два года, но, на удивление всем, обычно был молчалив и спокоен, старался избегать своих ровесников, коих было полно в замке, на приемах, где обычно всегда собирается большое количество гостей, убегал в свою комнату, притворившись, что ему стало плохо от слишком большого количества съеденных блюд, любил проводить время в одиночестве, но младшему уделял всегда столько внимания, сколько может. Внешне братьев почти невозможно было различить: черты лица, цвет и вырез глаз, волосы большой копной и углем падали на лбы, кроличья тоненькая улыбка и даже родинка под губой были идентичны. Единственное отличие — их телосложение. Чонсок, в силу возраста, был выше и крупнее в плечах, но думалось ему, что это ненадолго. — Этого я не знаю, Чонгук, но могу предположить, что мы все лето будем здесь, — после сказанных старшим братом слов, маленький альфа охнул и откинулся на спинку дивана, теперь уже разочарованно глядя в окно. Но в миг, в его глазах снова появился истинный интерес, он резко подпрыгнул на месте и пристроился поближе к стеклу, отодвигая небольшую шторку полностью: — Чонсок, Чонсок! Смотри, мы кажется приехали! — старший альфа с любопытством подсел ближе и тоже устремил свой взгляд к окну. Они подъезжали к огромным из темного дерева вратам, а по две стороны от них шел высокий каменный забор, выглядело это все немного пугающе, но очень величественно. Когда карета остановилась, братья услышали голоса людей спереди, но не могли распознать о чем идет разговор. Через пару минут врата раскрылись, впуская их в Королевство Северных Долин. Само царство выглядело, как и на Юге, такие же небольшие одноэтажные домики, из труб которых лился густой дым, каменная, местами сломанная, грязная дорога, из некоторых улочек высовывались деревья, которым преграждали взор маленькому альфе на внутренние дворики, такие же торгаши, что пихают свой товар каждому встречному, но люди. Люди здесь были совершенно другими — не такими хмурыми от вечного холода, как представлял себе Чонгук, но суровыми это точно. Они улыбались и махали руками проезжающим каретам, но в их глазах была такая холодная сталь, что альфа даже начал ерзать на месте. Ему вдруг показалось, что даже эта милая бабушка, которая сидит на крыльце своего дома, укутанная в несколько одеял, спокойно улыбающаяся новым гостям, могла в любую секунду перерезать ему горло. Он откинул эти мысли, несколько раз встряхнув головой, но тут же другие залезли ему в голову, отчего его настроение, и без этого не самое веселое, стало совсем уж поникшим. Ему здесь находиться… Он даже не знает, сколько пробудет тут! От этого хотелось выть и попросить кучера немедленно развернуться и отвезти его домой, он уже насмотрелся, ему хватило. Через пару мгновений, взгляды двух братьев были прикованы к месту, куда они изначально направлялись — Дворец Севера. Он был настолько огромным, что Чонгук на секунду даже начал завидовать, но вскоре все мысли в его голове волшебным образом исчезли, а рот от изумления с каждым метром становился все шире и шире: вокруг дворца был широкий водоем, который обосновался тут из-за двух небольших водопадов с правой и левой стороны, ко входу был проложен каменный, с небольшими выступами, на которых стояли различные орудия, мост. Сам дворец был сделан из темно-коричневого кирпича, крыша с заостренными куполами отдавала светло-красным оттенком, невероятное количество окон, размером почти в длину взрослого человека. Чем ближе они подъезжали, тем больше и выше казался дворец, но альфу удивляло больше не это. Он был в изумление от моста и водопадов, ведь такое он видит впервые за свою короткую жизнь. Когда карета начинает подниматься на мост, он чуть ли не высовывает голову, округляя свои маленькие глазки, но старший брат держит его, чтобы он ненароком не открыл дверь и не вывалился. Пройдя все этапы изумления, кучер все же останавливает повозку, спускаясь со своего места и подходит к двери, освобождая путь двум братьям, чьи ноги уже просились на волю и устали от нахождения в одном положении. Чонгук выпрыгивает первым, начиная крутиться вокруг своей оси, рассматривая замок в полной мере и убеждаясь очередной раз в его красоте. Чонсок выходит следом, но не успевает пройтись и взглядом по зданию, как их тут же окликнули: — Чонсок! Чонгук! Дети мои, идите же сюда скорей, — молодой омега, второй Король Юга, папа двух наследных принцев Южного царства, вышел из своей кареты вместе с двумя фрейлинами и взглядом подзывал подойти к нему. Мальчики сорвались с места, через пару мгновений уже оказавшись в объятиях папы, — как вы? Сильно устали в дороге? — Папа! Здесь очень красиво, но когда мы поедем домой? — не успел Чонсок опомниться, как младший брат начал выдвигать свои предъявления. Омега на это лишь усмехнулся, погладив сына по щеке и сказал: — Не переживай, Гукк-и, успеешь ты погулять под солнцем! Мы пробудем здесь всего 20 лунных ночей и вернемся домой, — такой ответ Чонгука не устроил, но на папу злиться он не мог. Их отец был достаточно строг моментами, но омега всегда их баловал, проводил с обоими очень много времени, рассказывая легенды и истории об их большом и бескрайнем мире, часто даже катал их верхом, чему младший принц радовался каждый раз, как в первый. Пока они втроем беседовали о краях Севера, из третьей кареты вышел Король Чон и, немного встряхивая свои ноги от долгой поездки, заулыбался своему семейству. В простом народе его называли Добрым Королем, каким он и был: всегда прислушивался к горожанам, его люди жили счастливо, сам он часто устраивал праздники, всё его царство процветало, но по отношению к недоброжелателям он был жесток, не умел прощать, не давал никому вторые шансы и свою семью защищал до последнего. Детей он воспитывал так, как следует Королю — в определенных рамках, с щепоткой строгости, заставлял их учиться, не смотря на все мольбы, обучал их искусству боя, но поблажки дать все же мог. — Чего ж вы встали? Нас, наверное, уже заждались! Чонсок, выпрямись немедленно! А ты, Чонгук, хватит баловаться, разве принцы себя так ведут? — Король Чон свел брови к переносице, посмотрев на своих сыновей строго, те, в свою очередь, резко встали салдатиками, на что отец в своей голове немного усмехнулся — все же хороших принцев подарил ему его омега. Все семейство выдвинулось ко входу, где их уже поджидал главный фрейлин. Он низко поклонился и, не смея поднимать взгляд, четко проговорил: — Добро пожаловать, Король Чон, его Король и принцы Чоны. Король Ким с семьей сейчас обедают, позвольте мне вас проводить, — после двери замка распахнулись, фрейлин указал рукой, приглашая гостей в дом. Изнутри дворец выглядел не хуже, чем снаружи. Каменные стены были выгравированные в различные узоры, что паутиной расползались по всему периметру, их путь каждые несколько шагов освещали причудливые черные люстры с длинными свечами, пол ровный и блестит, словно молочный кварц, местами лежат ковры с рисунками, по которым Чонгук с удовольствием бы повозил пальцем. Они проходят в большой и светлый зал, где фрейлины помогают им снять с себя верхнюю одежду, сразу же убирая её. Младший альфа, разобравшись со своей одеждой, в конце холла замечает два красно-изумрудных, с темными вкраплениями трона, что стоят на небольшой сцене с тремя ступеньками, но не успевает он и сделать шага в сторону, как главный фрейлин просить их пройти в зал для трапезы. Чонгук идет рядом с родителями, как по струнке, держа ладошки вместе, которые начинают становиться влажными. Он не понимает, откуда берется это волнение, но оно окутывает его полностью, шаги даются все труднее, маленькое сердце начинает стучаться об ребра, прося больше пространства от всепоглощающих переживаний. Маленький альфа ускоряет шаг, подходя почти вплотную к папе, когда дверь в трапезную отворяется, открывая вид на двух молодых людей, сидящих за белым длинным столом и маленького мальчика. И вдруг волнение словно само чего-то испугалось, моментально исчезает, заставляя принца с облегчением выдохнуть. — Вы уже прибыли? Меня даже не предупредили! Всех здесь казню! — скорее в шутку, чем всерьез произнес Король Севера, поднимаясь со своего места и спешными шагами направляясь к гостям, —я ожидал вас к завтрашнему утру, но рад, что вы приехали раньше, — проговорил альфа и протянул руку Чону, — Добро пожаловать, мой друг. Надеюсь, тебе и твоей семьей здесь понравится, так же как и на Юге. — Рад видеть тебя в здравии, — они обменялись рукопожатиями, после недолго обнявших, оба повернулись к своим семьям. Омега с двумя принцами, коротко поклонившись, подняли свой взор на Северного короля. Он был высок, довольно молод, с несколькими шрамами на светлом, почти бледном лице. Он коротко улыбнулся принцам, пожал руку Второму Королю Юга, и протянул руку своему омеге. Тот уже встал со своего места, подходя со своим сыном к гостям, поклонился и подошел к своему мужу. Маленький омега, смутившись, прятался за ногами папы, на что все взрослые засияли от улыбок. Лорд Чон первым нарушил тишину, подозвал своих сыновей и проговорил: — Это мой старший сын — Чонсок, с ним вы уже знакомы. Это — Чонгук, младший наследный принц, Лорд Ким видел его еще совсем малышом, — он потрепал альф по голове, на что они сразу же смутились. Не при Короле Севера же! — Рад видеть вас, надеюсь, что вы продолжите дело ваших Отцов, поддерживая связь с Севером, — Король коротко им улыбнулся, а после перевел взгляд на свое дитя, резко поднимая его на руки, на что ребенок тихо пискнул, точно испугался, и сразу же уткнулся носиком в шею отца. Чонгук на секунду замер и, всматриваясь в маленькое тельце, ему в голову полезли мысли, что его еще не окрепший разум чувствует злость на Короля Севера, но не понимает отчего, — это мое самое драгоценное сокровище, мой сын — Ким Тэхен.…
спустя 6 лет.
— Чонгук! Еще раз будешь следить за мной исподтишка, клянусь, я вырву тебе глаза! — воскликнул омега, сидящий в зале для обучения со своим учителем по истории. Младший принц южного королевства, что на три года старше него, каждые несколько минут, приоткрывал дверцу, пуская тоненькую ленту света от свечей в коридоре, — Ты меня отвлекаешь! — прокричал юноша, смотря в щель, из которой доносились быстро-уходящие шаги. Тэхён, каждую осень вот уже последние пять лет, приезжает с родителями в Южные края для поддержания контакта между двумя королевствами, но даже здесь его отец не позволяет северному принцу отвлекаться от занятий — королевская семья берет с собой каждого наставника и воспитателя юноши, чтобы тот обучался ежедневно, не пропуская важные для него знания. Однако, купаясь в жарких солнечных лучах, коих на севере встретишь очень редко, принцу все же удавалось нелегкими путями уговаривать своих учителей отпускать его пораньше, чтобы насладиться осенней порой вместе с другими ребятами. Его отец, Король Ким, к своему единственному сыну относился строго и сурово, но с особей бережностью — Северу не удалось сотворить еще одного наследника — потому, какими бы не были жесткие правила для Тэхёна, все вокруг боготворили его, избаловывая всем, чего душа Его Величества попросит. Не смотря на совсем юный возраст, принц вел себя достойно Северу: нос его был вздернут высоко к небесам, глаза — ярко-летнего небесного цвета — сияли ледяным покровом вечной мерзлоты, спина, что держала осанку, даже когда он валился с ног, всегда стояла прямо, а своим поведением он вызывал зависть у каждой омеги, которым удавалось увидеть принца Севера воочию. Вот только, вся серьезность по швам трещала и рвалась в разные стороны, стоило ему увидеть второго наследного принца Юга. Тэхён, по правде говоря, души не чаял в Чонсоке, который относился к нему, как к младшему брату, даря ему сорванные цветы, что он собирал во время охоты, под покровом ночи приносил ему сладости и угощения, украденные с подвалов кухни, читал, в свободное от всех занятий время, собственноручно написанные им стихи, но с Чонгуком у них велась жестокая война уже несколько лет: с самого первого дня, как они познакомились, не было спокойствия для их родителей. Принц Юга постоянно дразнил омегу тем, что тот живет, как ему скажут родители, на что Тэхён отвечал ему, что у альфы вместо мозга в голове летает морской ветер, вот он и бесится. Они дрались, кричали, иногда устраивали друг другу подставы, северный принц выставлял Чонгука глупым и неразвитым ребенком, другой, в свою очередь, кидался громкими словами, что Ким никогда не станет королем, ведь он омега. Даже молча, в присутствии родителей, продолжали воевать телепатически, кидая в друг друга презренные взгляды, полные обвинений и злости. — Ваше Высочество, на сегодня мы можем закончить, — промолвил учитель, увидев, что принц из-за злости не может усидеть на месте, — Вы можете ступать, но завтра нам придется повторить материал, который мы изучали, чтобы закрепить, — он улыбнулся, заметивший, что после сказанных им слов, Тэхён сразу же опустил перо и начал немного нервно кусать губы, в желании скорее отсюда убежать, — ступайте же, — Тэхён подорвался с места, резко кивнув головой в знак благодарности, и поспешил на выход, начиная глупо улыбаться. Он питал слабость ко времени, когда их семейство приезжало погостить на Юг, и как бы сильно омега не любил свой родной дом, ему здесь нравилось не меньше: южный дворец был не больше его родного, оттого здесь было намного удобнее и быстрее перебираться, днём здесь почти не использовали свечи, потому что солнце проникало в залы из каждого окна приятным и теплым светом, большой внутренний двор, с огромным количеством всех цветов радуги растений, где иногда им подавали завтрак или же Чонсок выводил его созерцать рубиновые закаты, нравился Тэхёну больше всего. Он поспешил туда, пока дневной свет не уступил место царице ночи, чуть ли не пролетая все коридоры и лестницы. Подойдя, наконец, к массивным дверям, ведущим на свежий воздух, омега замер, услышав чей-то голос снаружи. Немедля больше ни секунды, он распахнул тяжелые двери, удивляясь, представленному ему виду: Чонгук, сидя на корточках, гладил и разговаривал с маленьким пушистым чудом. В такой обстановке, он не выглядел раздраженным или злым, каким Тэхён привык его видеть — альфа лучезарно улыбался, поглаживая короткую шерстку рыжего с белыми пятнами котенка, черные пряди, чуть влажные, падали на глаза, из-за чего он часто моргал, а короткая рубаха открывал вид на худые загорелые руки. Принц Юга выглядел расслабленным и умиротворенным, сияя на фоне вечерней зари. — Я расскажу Его Величеству, что ты таскаешь животных во дворец, — изрек омега, уже приближаясь к принцу. Чонгук резко поднял голову на ненавистный голос и от прежнего счастья в глазах не остальной даже песчинки, а маленький котик, почувствовав надвигающуюся бурю, на всех лапках убегает восвояси. — Если хоть слово отцу расскажешь, я задушу тебя ночью подушкой и тебя никто не услышит, — выплюнул альфа, поднимаясь на ноги и складывая руки на груди. — Ты не посмеешь тронуть единственного наследника Севера, — подходя почти вплотную с гордо поднятой головой, бросил младший. — Кому нужен наследник, который даже королем стать не сможет? — усмехнулся Чонгук, скаля недобрую улыбку. — Вот выйду замуж за твоего брата и стану твоим Королём, — у Чонгука в глазах заплясали дьяволы огня после услышанной фразы. Каждый раз, когда тема заходила о женитьбе его старшего брата и принца Кима, внутри альфы разгоралась такая злость, что удерживать порой не был в состояние никто. Он знал, что свадьба — это договор, подписанный при рождении Тэхёна, между двумя королевствами для связи между державами, злость брала его по совершенно другой причине, но он не мог никак понять по какой. Сначала альфа думал, что такая реакция возникает из-за ненависти к омеге, вот только начал замечать за собой, что его неприязнь направлена и к брату тоже: когда Чонгук видит, как Чонсок мило улыбается маленькому омеге, когда первый принц Юга делает комплименты, от которых смущается Тэхён, когда они вдвоем проводят время во внутреннем дворе, изучая новую книгу, внутри молодого альфы взрывается земля и сокрушается небо. По этой причине, он не может спокойно сосуществовать с омегой и кидает в него язвительные фразы, ни разу не задумываясь об уровне своей грубости. Ким, замечая резкое изменение в настроение альфы, немного пугается и делает шаг назад, но унижаться перед ним он ни за что не станет: — Что, сказать нечего? Язык проглотил? — Чонгук, стараясь ненароком не убить этого ребенка, резко пихает Тэхёна в плечо и уходит прочь. Сделав несколько шагов в сторону дворца он замирает, поворачиваясь на половину, так что виден только его профиль, и задает вопрос, который возможно вызовет агонию внутри омеги: — А что ты будешь делать, если вдруг выйдешь за меня? — он улыбается краешком губ, чувствуя затылком, как Тэхён начинает заводиться от такой наглости, но не дожидаясь ответа, быстрыми шагами покидает внутренний двор. — Никогда этого не случиться, слышишь?! Ни за что в жизни, Чонгук! — выкрикивает в спину уходящему альфе.…
Второй месяц осени наступил так же внезапно, как и новость о том, что Король Чон со своим младшим наследником покидают Юг, направляясь в соседнее государство для договора о торговых путях. Тэхён, узнав об этом, чуть не пискнул от счастья, радуясь, наверное, больше чем кто-либо во дворце, что он сможет провести хоть несколько дней на Юге в полном спокойствии и без прожигающего взгляда в спину. Чонгук же наоборот, гневался и отнекивался, не понимая, почему берут в поездку именно его, а не Чонсока, на что отец ему ответил: «Ты такой же принц этих земель, как и твой старший брат, ты должен уметь поддерживать не только политические отношения, но и торговые», но юноша все равно таил небольшую обиду на своего Короля. На следующий день, отец и сын покинули Дворец, крепко на крепко обнявшись с папой и старшим принцем, они, сев в карету, направились на Восточный берег, где у моря находилось королевство семьи Мин. Погода стояла сказочная, не смотря на то, что уже была середина осени — солнце нещадно слепило глаза, прохладный свежий воздух приятно касался кожи, деревья потихоньку переодевали свои листья в осенние одеяния. Ехать им было недолго — меньше суток, и к вечеру следующего дня они должны быть на месте. Чонгук познакомился со всей свитой Мин три года назад, когда они приезжали на юбилей младшего принца, в честь которого устроили огромный бал, с гостями из разных частей их материка, и праздник во всем городе. Южному принцу они нравились, два Короля были особо неразговорчивы и никогда не приставали к альфе с любезностями, а их сын омега — Мин Юнги — был всего на год младше Чонгука, поэтому они быстро нашли общий язык, играя и убегая с бала вместе. Принц усмехнулся, вспомнив, что после этого, Тэхён, который тоже приехал на юбилей со своими родителями, не разговаривал с ним три дня. Он смотрел в окно кареты, что уже выехала с границы их государства, открывая взору бесконечные пшеничные поля и раскаленное солнце, и думал о том, как все-таки чудно, что он уезжает на несколько дней от этого маленького северного дьявола, но его душа отчего-то мучалась, нехотя расставаясь с омегой. В последние дни, Чонгук все чаще начал замечать за собой неприсущее ему противоречивые чувства к Тэхёну — нет, они также постоянно царапались между собой, но он расстраивался, осознавая, что им вскоре придется расстаться, потому что семья Ким по окончанию осени возвращаются на Север, и было стойкое ощущение внутри, словно он будет скучать по нему, по вечным оскорбительным стрелам, что они кидали в друг друга, иногда чересчур забавляющие. Это поражало его, ведь каждый год он считывал дни и ночи, мечтая поскорее избавиться от младшего в стенах Южного дворца. Однако, альфа, не замечая никаких изменений в поведения Кима, считал, что только его внешняя злоба начинает ломаться, оттого и старался выкинуть все положительные эмоции по отношению к омеге из своих дум. Тэхён, что подобает его королевскому статусу, никогда не раскрывал своих слабостей и истинных намерений, но на четвертый день после отъезда Короля Чона и его младшего сына, он случайно произнес вслух перед фрейлином, что помогал ему переодеться на завтрак: — Без Чонгука здесь совершенно нечего делать, — фрейлин на момент замер, надевая последний элемент утреннего наряда омеги, поднял глаза на зеркало, в котором отражались ледяные глаза Его Высочества, не выдающие ни единой эмоции. — Я полагал, что Вы будете наслаждаться временем без младшего принца в королевстве, Ваша Милость, — после чего сразу же испуганно опустил руки и взгляд, отходя на шаг назад, — простите мне сказанную мною глупость, Ваше Высоч… — Оставь, Кихон, ты все правильно сказал. Я ведь так же думал, — заметил Тэхён и, в заключительный раз рассматривая свое отражение, повернул голову к фрейлину, — впрочем, не важно, — протараторив, омега последовал скорее выйти из покоев, направляясь в обеденный зал, задумавшись, что его там, возможно, заждались. Проходя мимо покоев Чонгука, маленький омега замер всего на долю секунды, ощущая едва уловимый природный запах, что только начал появляться у альфы. Ким пока не может разобрать, какой именно, но врёт самому себе, что он его нисколечко не привлекает. Каким бы младший принц не был заносчивым и ужасно грубым, порой с ним и вправду было весело. Омега запнулся на секунду, вспомнив, как несколько дней тому назад, пока все взрослые в замке были заняты обсуждением выхода в восточное море, Тэхён с Чонгуком, бегающие друг за другом по всему замку, упали оба запнувшись об ковер в тронном зале и не почувстовав ни капли боли, громко и во все горло засмеялись, поднимаясь на ноги и дразнясь, снова побежали в хаотичном направлении. Спустившись в трапезную, Тэхён замечает, что не только он опаздывал на завтрак: — Доброе утро, Мой Король, — коротко поклонившись отцу, повернул голову, к сидящему рядом, — моё почтение, Папа, — и, наконец, — прекрасно выглядите, Ваше Величество, — произнес омега со смущенной улыбкой Второму Королю Юга, на что тот делает ему комплимент по поводу сегодняшнего наряда принца. Закончив со всеми любезностями, он садится за свое место, но не удержавшись, спрашивает: —А где Чонсок? — Видимо, опять до поздней ночи засиделся в библиотеке, потому опаздывает, — мягко произносит южный лорд и, поднимая взгляд в сторону дверей, обращается к главному фрейлину, — пойди и поторопи его. Слуга, не поднимая головы и низко поклонившись, поспешил удалиться. — Я хочу льститься надеждой, что тебе приходится по нраву здесь находиться, Тэхён, — выражает свое беспокойство Лорд Чон, сощурив темные глаза от насыщенного солнца, что несдержанно влезает своими лучами в большие окна трапезной. Принц Ким, смутившийся и никак не привыкший к тому, что старший омега юга, несмотря на хорошие взаимоотношения между их королевствами, продолжал излишне любезничать в его присутствие, выдавил подобие улыбки и робким голосом произнес: — Вам не о чем беспокоиться, Ваше Величество, я осмелюсь считать эти края своим вторым домом. Он лишь слегка приукрасил правду: как бы сильно ему не нравилось здешнее нежно-голубое ясное небо, знойный и разогретый ветерок, залазивший ему под рубаху своими порывами и уютный светлый замок, вмещающий в себя всевозможные краски, омега не допускал даже мысли променять родные стены. Север даровал ему покой неизменным хмурым и свинцовым небосводом, вершинами гор на краю земли, что рождали в нем необузданную, неуправляемую силу в поджилках, воспитывал и воспитывает Тэхёна всемогущим и несдающимся, держа в крепких, мерзлых и черствых руках, дабы не дать своему дитя разбиться. Ким любил в апогей зимы, когда снежная буря даже не думала останавливаться, открывать окна нараспашку в своих покоях, впуская вихри, что обжигали щеки своими маленькими кинжалами льда. В эти мгновения страсть бурлила в венах, заставляя чувствовать юношу вышним во всех существующих мирах. Ровно до того момента, пока кто-нибудь из фрейлинов не оттаскивал молодого принца, наспех закрывая окно и объясняя ему и без того очевидные вещи про возможность простудиться. Из желанных воспоминаний вырвал голос Короля Юга: — Я рад слышать это, ведь в недалеком будущем это место и вправду станет твоим домом, — жирно намекая на венчание со старшим принцем, произнес омега. Тэхён лишь коротко улыбнулся, наконец потянувший к приборам, дабы приступить к завтраку, но повернул голову в сторону отца, почувствовав резко появившееся напряжение вокруг него. Что Королю Севера, что его наследному принцу, не нравилось заводить об этом беседы: альфе из-за того, что омеге с раннего возраста вдалбливают эту пока что ненужную информацию, заставляя того отвлекаться, а Тэхёну просто не доставляло удовольствие вести разговоры, в которых он особо не разбирается. Со стороны главного фойе послышался неразборчивый вопль и шум, каждый сидевший за столом нервно повернули голову к источнику звука. Папа омеги, что сидел рядом с ним, крепко на крепко взял сына за руку, немного прижав того к себе, дабы в случае непредвиденной ситуации, суметь уберечь свое дитя. Тэхён, испугавшись резких звуков, сам подтянулся к папе, снова поднимаю взор на отца, что уже встал со своего места, взяв в руки столовый нож. Через пару мгновений, когда возглас стал громче, но не отчетливее, дверь в трапезную отворилась, впуская запыхавшегося, не сдерживающего слезы и крики, главного фрейлина. Его темные глаза пеленой застилал ужас, да так, что у каждого, кто присутствовал, в жилах застыла кровь. — Чонс… Принц Чонсок убит в своих покоях!