Если Вселенная бесконечна действительно Значит, есть куча копий нашей планеты Noize MC
- Знаешь мне приснился сон Парень уже около двух минут смотрел в стену напротив рассматривая обои в глупый цветочек, которые на краю уже пожелтели и отслаивались. - Какой на этот раз? Мужчина напротив усмехнулся и перевел свой взгляд от газеты к своему парню. Парень взглянул на Ло, казалось он о чем то глубоко думал, все еще находясь под толщей сна. Луффи разглядывал радужки глаз Трафальгара, по обычаю серые глаза сейчас будто впитывая лучи рассвета были словно жидкое золото в котором хотелось растворится. Теперь мысли о золоте будут с ним всегда.***
Его Лик всегда был свободен. На земле ли, в воде, но в небе он был олицетворением свободы. Некоторые особо впечатлительные называли его Богом, кажется он даже слышал, что-то о храме и о поклолениях там, они верили во всё его существо. Да и что говорить Ватер сам готов был уверовать в него как в бога. Самое высшее существо. он уже верит Вся его жизнь сводилась к нему одному. Они не были вместе, они не были в одной команде, в одном отряде, они даже не друзья. Возможно, конечно, это все ему, казалось по его скромному мнению. Но только вот так вышло, что он шел за ним долгое время, Лик всегда был впереди освещая их путь улыбками словно Солнце, держал их у себя за спиной. Доверял им свой тыл, настолько безоговорочно что казалось он даже и не думал что его могут предать. хотя он точно как-то видел несколько шрамов у него на спине. Ватер же никому в своей жизни не доверял, путешествовал с самого отрочества один, в ответ же, ему никто не мог довериться. Вокруг него ходили слухи самого страшного человека в стране, люди отступали от него как от прокаженного. Но Лик ему верил. С самого начала. Будто просвечивая его насквозь своим сиянием, читая на правду, либо ложь. В тот момент когда Солнце протянул ему свою руку он уже угодил в этот капкан из золотого света, и соврет же если скажет что хочет выбраться. Нет, он рад остаться в этой ловушке до конца своих дней. В ответ на его доверие он поклялся самому себе защищать его, быть его рыцарем круглого стола, и пусть ему этого он никогда не скажет. Ватер докажет это своими поступками У Лика были крылья, нет буквально, можете поверить на слово. Он один из немногих оставшихся небесного народа "Ники". И он не скрывал этого, держал спину прямо говоря про это, никогда не боясь осуждения или работорговцев. Зато Ватер боялся, как до этого Солнце прожило свою жизнь в полной свободе, для него было загадкой. Ватеру всегда казалось что крылья отлиты из чистейшего золота. Что это золото светится изнутри, что весь этот человек пропитан полностью светом солнца. Лик был благосклонен помогать нуждающимся, тем кто действительно нуждался в помощи. Поэтому, однажды, он пообещал помочь беглой принцессе спасти ее страну и семью. История гласила, что уже около пяти лет она скрывалась, в попытках собрать свою армию, но этого было слишком мало, слишком отчаянно. Кажется, сам Ватер за месяц пребывания в этой жаркой порабощенной стране, пропитался духом страха. Внутри так же отчаянно трепыхалось чувство тревоги, беспокойство. Хотелось сказать Лику, чего не следует, но он будто знал что потом не сможет. Хотелось обнять, поцеловать в лоб, в линию челюсти, ключицы. Сложить его небесно огромные крылья, встать вперед него хотя бы на час. Долго Ватер наблюдал за ним, казалось что все ослепли и не видят того как Солнцу тяжело, того как он натянуто улыбается из последних сил, убеждает всех вокруг что все будет хорошо, что ему не больно, что позаботится лучше о других. Убеждал всех кроме самого себя. И Лик уверен, что все ему верят, закрывая глаза на последствия чужой боли. Как не верить, когда раз за разом своим светом и силой, спасает всех из тьмы? Никак. И Ватер верит, но не верит в то что его свету не бывает больно. Пыль была везде, оседала в легких противным слоем. Дышать невозможно, больно, его ломали в течение часа без остановки. Впереди он вновь видит спину Лика, золото его крыльев, он стоит на земле, создавая из своих перьев стену, оборону защиты. Сначала, приходит спокойствие, нет, не потому что его спасут. Потому что сейчас видит свое Солнце, свой свет, свою персональную звезду которая спустилась к ним с небесного пантеона, это ощущение придает ему сил. Ватер встает, превозмогая боль. Смотрит-смотрит-смотрит, пытается сфокусировать плавающий взгляд. Теперь он видит не только золото света. Кровь. Крылья кровоточат, каждое сухожилие кровоточит. Стена дрожит, в каких то местах особо большие важные перья обломаны, вряд ли он сможет взлететь в небо. Восстановление бы ему помогло, но парень будто не собирается сегодня выжить. Прикрывает Ватера, пытается спасти его жизнь, но из них двоих жить должен явно не он. Ватер подходит ближе, обходя золотую стену становясь плечом к плечу с Ликом. У его Солнца сломано несколько ребер, на ногах он стоит только благодаря упрямству. Внутри греется эгоистичное чувство, что он пришел спасти именно его. Ватер знает, видит что сейчас будет новая атака. Вдалеке бежит ликин мечник, он поможет Солнцу, позже. Им конечно подкрепления прямо сейчас. Но до нового мощного выстрела не успеет никто. Кроме него самого Ватер создает комнату тишины произнося заклинание, единственное на что его хватит. Теперь он слышит лишь дыхание Лика. Встает впереди него, смотрит в его глаза. До невозможности глубокие напуганные глаза. Старается запомнить каждую черточку лица, старый белесый шрам на скуле, курносый обгорелый нос, непослушные волосы в пыли. Наконец-то он не за его спиной. Протягивает руку пытаясь стряхнуть пыль с его волос, пытается улыбаться, хотя обычно ему говорили что улыбка у него ужасна, Солнце всегда считал иначе. Шепчет устало, с надежной на несбыточное будущее - Пожалуйста, находи меня всегда В его предплечья врезаются чужие пальцы. Он слышит тихий сломленный шепот, его пытаются откинуть, сдвинуть с этого чертового места. - Нет, нет, нет нет нетнесме— В его спину врезаются заряженные энергией пули. Больно. Слишком больно, но кусочки железа остаются в нем, не долетая до Лика. Кровавыми губами он целует его в лоб оставляя метку, кровью закрепляя свое желание. Он не увидит больше ничего. Не увидит как мечник убьет стрелявшего, как он поможет Лике выбраться оттуда, оттягивая от мертвого тела возлюбленного. Как тот взлетит в последний бой спасая эту страну, но на этот раз его крылья будут цвета крови, неся за собой жестокую месть диктаторам той страны. Но месть на этот раз глубоко личная. Как его тело сжигали обдавая пламенем, хоронили под знаменем отважного воина отправляя на лодке в открытый океан. Тогда было полнолуние. Как Лика больше никогда не сможет вернуться в ту страну. Страшась тех воспоминаний. Как его солнце полюбит ночь, всматриваясь в очертания луны желая увидеть его хоть раз. Солнце навсегда запомнило последнюю просьбу его Луны, Любви и он ее исполнит.***
На кухне повисла тишина. Казалось что сейчас каждый из вспоминает что то очень важное. То что они когда то забыли. - Это ведь не весь сон да? - Это только начало…***
Олег помнил все и ничего одновременно. Его тело и разум были истощены уже долгие месяцы. Перед глазами был постоянный морок, морок из счастливых воспоминаний. Сено из соломенной шляпы, что всегда была на спине Золота. Если бы только Леша знал что он его спасает даже сейчас. Спасал всегда, с самого начала, когда он думал что сойдет с ума, когда он вернулся из пятилетней службы и узнал, что вся его семья слегла от оспы. Как хорошо, что он появился в его грешной жизни. Он самое драгоценное и бесценое что осталось у него. Сейчас же, его собственная жизнь прекратит свое существование, у него наконец то появится свобода. Свобода, которую у него жестко отняли. Свобода, которой никогда не было, как он думал раньше. Свобода, же как он понимает сейчас, это сидеть под дубом в сквере, читать ему вслух и есть ворованные яблоки из соседнего поместья, смеяться над его глупыми рассказами из детства. Как же он был глуп тогда. Глуп что не понимал, надо хватать свое Золото и убегать. Эмигрировать куда угодно, Леша всегда мечтал путешествовать, а он просто всегда хотел быть рядом с ним. И единственное о чем он жалеет, что не увидит лица своего Золота сейчас. Все окружающее его дворянство и самого Олега держали в карцерах, несколько месяцев, за просто так. За то что якобы они родились с "голубой кровью". Как же он это ненавидел, с самого начала. Ненавидели они оба. Они хотели просто жить, жить подальше от всех этих людей которым всегда мало. Их обоих мучили запреты, правила, балы. Хотели чтобы вся их вселенная состояла из той одинокой лавочки в тени деревьев. Олег мог только надеяться что сейчас у Алеши все хорошо, что брат смог его спасти, увести как можно дальше. Сам же он сейчас стоял в шеренге с абсолютно чужими ему людьми, он даже не знал как их зовут. Наверное сейчас каждый как и он, вспоминают своих любимых под дулами автоматов. Олег даже не станет молится господу богу как всегда учила его маменька, церковь, попы на службах по субботам. Просто постарается поднять свой взор в голубое небо и пообещать им обоим, вслух, назло всем. - Помни, я тебя найду, во всех мирах и вселенных. В него стреляют первым. У Алексея отняли все, друзей, семью, любимого, и даже вчера с боем забрали, сожгли надзирательно на глазах у всех его шляпу. Последний оплот его спокойствия в аду. Но они не заберут воспоминаний. Он помнит все. Помнит каждую секунду счастья, их счастья. Олега он встретил случайно, убегал от кухарки их дома, стащив при этом целый тазик жареных пирожков. Он бежал через сквер, когда на пути возник столб, чужое тело. - Поаккуратнее молодой человек Он поднял взгляд разглядывая чужое, раздраженное лицо. Вполне себе симпатичное лицо. В руках у этого неизвестного была причудливая шапка и книжечка, маленькая такая сперва он подумал что это библия, как было нынче тогда модно читать. Только потом он узнает что это был томик молодого причудливого поэта. Тогда он торопился поэтому достал пирожок из железного тазика, практически сунул его незнакомцу и побежал дальше со словами. - Не держи зла я случайно Весь тот вечер брат после собрания революционеров говорил, что тот летает в облаках больше обычного. А Леша же уже тогда понял, ему не выбраться из омута золота глаз. Каждый день он старался ходить мимо этого сквера, и он заметил регулярность, хмурый человек посещал одну и ту же лавочку три раза в неделю. Алексей и сам не заметил, как начал считать до каждого из дней когда мужчина посещал парк. Этот мужчина был высок, выше его двоих братьев. Был довольно угрюм, и внешне высокомерен, но это все было иначе, не то что он видел каждый раз на балах. Он казался каким то другим и ужасно родным. Тогда он понял что этот омут поглощает его как болота в самых густых лесах, куда дед отправлял его маленького к бабушке. Он пытался сближаться. Садился рядом, когда тот мужчина читал, садился под предлогом что все лавочки были заняты. Вам и мужчине не обязательно знать что весь сквер был полностью пуст. Поначалу пытался понять что он там читает, но это не имело смысла, какая то нелепица. Мужчина на удивление никогда не был против внезапной компании незнакомца, и неловкости тишины у них тоже никогда не было. Косился только было поначалу криво, но как то быстро смирился со своей новой компанией. Эти буквы, которые он никак не мог понять обрели смысл, когда мужчина впервые прочитал их вслух, тогда же он и назвал свое имя. - Олег, просто Олег, а тебя как зовут? - Леша, просто Леша - Ну что Просто Леша, хочешь я просто почитаю тебе вслух? - Хочу, Просто Олег Как же он хотел бы что он вновь ему почитал вслух. Он лежал под открытым небом, в огромном поле золотой пшеницы. Наконец то он был один, считай свободен. Золотые высокие колосья смешались с его красной кровью. Наверное он должен был понимать что дезертирство из красной армии, ничем хорошим не закончится. А ведь брат даже назначил его командиром. Как же ему это все не нужно, ему нужен был родной тихий голос читающий маленький томик Блока. Он уже точно знал что долго не протянет, ему становилось холодно с каждой секундой. Хотелось под теплое солнце, которое светит, там, где хмурый человек читает влух, там где старый большой дуб. Там где они напополам едят ворованные яблоки и пирожки. Там где с его щеки большим пальцем убирают мякоть зеленого дикого яблока. Там где они так и не сказали друг другу как они любят. Там где был маленький мир. Возможно это был предсметный бред, но кажется он слышал чужое обещание.***
- Этот сон был очень длинным, наверное тебе понадобится еще одна кружка кофе. - Я не ты, я не засыпаю под чужие истории Ло хватает теплые пальцы Луффи, улыбается тихонько, видит что на самом деле эти сны забрали много сил. В нем они тоже отзываются тупой тоской. Лу ему улыбается. - Если и засыпать под истории то только под твои.***
Ло был уверен что способность его фрукта - бессмертие, чушь полная. Что никогда ни на кого ее не истратит, особенно с такой ценой, как его собственная жизнь. Был уверен до сего момента. Сейчас он действительно жаждал отдать свою собственную жизнь, лишь бы Луффи жил, ожил прямо сейчас. Закричал какую нибудь чушь, как он это делал обычно. Он никогда не слушал план, прыгал в открытый бой, врывался в самое пламя. Если бы…если бы он раз послушал Ло, хотя бы именно сегодня. Но нет, мы же упрямые как палка, безрассудные, как сам черт из глубин ада. Если бы сам Ло пришел, хотя бы на минуту раньше, но он этого не сделал. Не успел. Поэтому он сейчас впервые в жизни не знает что делать. Центр его Вселенной сейчас слишком быстро терял кровь, терял внутренний свет. Ло прочел множество книг и свитков про волю Д., про свой фрукт. Он казалось знал от первой букве в алфавите до последней, как передать свою жизнь другому человеку. Но он не знал, нет, ничего не знал, когда перед ним была самая ужасная картина из его ночных кошмаров. -Комната Белесыми губами прошептал он заветное слово без которого не получится н и ч е г о. Всегда, каждый божий раз он говорил, что они враги, что он убьет его при первой возможности, не станет помогать, ни в жизнь. Как же он безбожно врал. Однажды Луффи его сгубил и спас одновременно, теперь он должен был вернуть его к жизни. Надонадонадо- надо обратится ко всем возможным силам и богам. Возвать, пробудить свой фрукт. Вспомнить все? Он лег на сырые, скользкие от водрсль скалы, лег рядом с Луффи. Операция по сути своей и не операция вовсе, слиянье душ, слиянье его жизненных, сил с чужими, которые почти покинули человека, слияние силы фрукта с другим носителем. Его Вселенная останется без него, не страшно. Частичка его воли будет вечно жить в его Короле. Ло полностью уверен что он достигнет своей истинной цели. Освободит всех в этом мире. За это, все назовут его своим королем, для Ло таковым он являлся с самого начала, сейчас отрицать он этого не станет, только не сейчас. Ло держит в своей пока, что теплой руке, холодные пальцы Лу. Стягивает с себя шапку, кладет ее ровно в центр шрама на груди, шрама от раны которую он когда то собственноручно сшил собирая парня по частям. Возложил шапку как обещание. Король будет жить. Бессмертие - лишь условность, это только возможность продлить жизнь. Так говорили книги, он на это надеется, Ло не хотел бы обрекать его мир на настоящее бессмертие, это слишком больно. На их лица падают капли дождя, с другой стороны доносятся брызги моря. Он счастлив, на самом деле счастлив, правда, он умрет рядом с морем и своей Вселенной. Вселенная которая всегда была полна золотого света солнца. Ло всецело благодарен ему за то что показал счастье. Хотя бы на короткий момент, конечно, хотелось бы чтобы это было хотя бы чуть-чуть дольше. Но как говорила мама видимо на то воля мира. Воля чтобы мечтатели не могли жить счастливо? В глазах начинает все расплываться. Рука в его руке наконец то становится теплой. Он улыбается, не плачет, нет, это дождь. Шепчет одно лишь: "живиживиживижвияверю". Кажется Солнце появляется из за туч. Его лучи падают на подрагивающие ресницы Луффи, теперь он буквально светится золотом, снаружи и внутри. Ло начинает терять сознание, но не отпускает загорелых пальцев из своей ладони, нельзя, ни за что. Пальцы пытаются вырваться из крепкой хватки, но он не даст. - Т-Торао? Эй что с тобой?? Держать его пальцы, не отпускать, не смей, ты сможешь, ты сильный. - Торао??! Он разлепил глаза, хотелось только видеть лицо Вселенной перед Ничем. У него есть еще немного времени, он прошепчет. - Свети, пожалуйста достигни своей цели, а когда нибудь потом, в следующей жизни я найду тебя сам, верь, как верю я Луффи любил, любил слишком сильно, и так сильно боялся сказать об этом. Какой же он все таки дурак, как же была права Нами называя его королем дураков. Он кричит, зовет свою любовь, но она молчит, не выпускает из своих рук. Если бы он тогда знал, что физический контакт нужен, чтобы передавалась энергия жизни, он бы постарался как можно дальше уйти от Трафальгара. Он не хотел этого, не его смерти. Не хотел, чтобы его мечты исполнялись так. Только не такой ценой. Как же в этом мире не хватает кнопки отмены. Отмены всех смертей, отмены всей несправедливости. Но Луффи выполнит последнюю волю его любви. Вопреки всему, он все равно будет светить, для всех остальных, для будущего, того будущего, где он встретит свою любовь. И единственное, чего он так сильно жаждал всю жизнь, чтобы золото чужих глаз снова его нашло.***
- Луф... У них двоих, внутри, что-то переворачивалось, с каждым разом, с каждой историей, все больше и больше. Эти сны было особо тяжело слушать, внутри с каждым разом что-то обламывалось. - Нет подожди, осталась последняя история***
- Какие же мы боги, если мы не можем знать свое же будущее - Не знаю мое Море, мы ведь боги а не всемогущие. Ло сидел на краю скалы, он как всегда был внешне олицетворением спокойствия. Куда торопится, зачем, в их распоряжении почти вечность, они всегда, всё успеют сделать и прожить, всё сказать, что так долго хотелось. По этим правилам он жил большую часть своей жизни. У богов довольно длинная жизнь, наполненная медленной тягучей рутиной. Вокруг него прыгал, летал, скакал, смеялся, делал все и одновременно ничего Ника. Так умел только он - Бог свободы. Ло был практически уверен что из всех существ в мире это существо само непостоянство и постоянство, во всем своем проявлении. Но на удивление, он всегда был рядом с ним. Куда бы не завели пути Море, он всегда возвращался. За это Ло его и назвал "Мое море". Всегда рядом, но всегда где-то далеко, такой же необузданный, дикий, при этом тихий и глубокий. Он никогда и никому не признается в этом мире что Ника для него много большее чем спутник, чем знакомый, друг. Только им он дорожит больше любого живого существа в этой вселенной. Он - его Вселенная, был ею и будет всегда. Нику часто беспокоили с виду глупые вопросы, но только с виду, что именно творилось в его голове понять было сложно, невозможно. Что ждет их в будущем? То что было и несколькими веками ранее. Века - это так много, но при этом - ничто. Показать бы ощущение от вечности всем этим любопытным людишкам, им не понравится, точно знает. Он знаком с Морем больше трехсот лет, и примерно столько же его преследует ужасное, эгоистичное, человеческое желание забрать Свободу себе, не отдавать никому и никогда. Создать клетку из своих объятий, нежности, любви. Ло считали богом спокойствия, порядка-жизни-смерти, знаний в конце концов, казалось, что все это должно значить, что он знает все об этой жизни. То что он покровитель стратегов-воинов, должно означать, что он крайне смелое существо. Вау! Посмотрите, он же такой крутой, умный и смелый! Да, посмотрите как он уже три столетия молчит о своих чувствах, опираясь на то что им некуда торопиться. У них в запасе целая вечность. В отличии от людей, он может себе позволить быть крайне медлительным в своих действиях. Но он так же рад, что не знает будущего. Он не хотел бы его знать, Ло почти уверен что будет трусить до последнего. Какой из него бог, посмотрите лучше на его Море, вот оно настоящее Божество. Ему самому иногда кажется что такого Света не существует, это всего лишь ошибка вселенной, что послала им бога Свободы. Ло готов стать простым смертным, готов пойти в храм и молится каждый день Нике. В тот день было слишком много суеты. Они спустились к людям на обряды посвящения в жрецы. Но помимо подготовительной суеты присутствовало что то еще, что они оба это чувствовали, но что именно они не могли понять, поэтому оставалось только бездействовать и следить. Надо было всего лишь передать кусочек своей силы новому жрецу, чтобы тот охранял покой страны от имени какого-то определенного бога. Ведьмы всегда были проводниками в этом действе. Все бога всегда безоговорочно доверяли ведьмам, они были таким же порождением независимой, сильной магии желаний, они доверяли им свою кровь, свою ахиллесову пяту, минуту слабости, минуту, когда они становились практически простыми смертными. На самом деле Ло любил эти ритуалы, в эту минуту Ника терял свои силы от которых сотрясалось все вокруг и становился простым человеком. О мир, как же он был прекрасен. Это было так любопытно, интересно, будоражаще, то какие чувства в нем пробуждались. Иногда, он начинал думать о том, чтобы было, если бы они были простыми смертными. Рассказал бы, тогда Ло о своих чувствах сразу? Красные, ярко алые глаза Ники становились более темными, человеческими, но не менее яркими. Вот опять это происходит, и он не может оторвать взгляда. Его Море, все еще такое же яркое, как само солнце, но в эти секунды он больше смертный чем бог. Ника смотрит на него в ответ, внутри Ло не бабочки вовсе, там дикие табуны лошадей коих выпустили на волю, его давит нахлынувшими эмоциями и Ло не видит ничего вокруг. Не видит как ведьм стало больше, как они приблизились к месту обряда. Он видит только сияющие радужки. Понимание, что все идет не по плану приходит тогда, когда в карих глазах напротив вспыхивает страх. Впервые напротив себя, он видит непонимание, отсутствие контроля ситуации. Ника виртуоз, всегда может что-то придумать, но не сейчас. Этой минуты слабости и невнимательности хватает чтобы Ло запечатали в магический круг тишины, из которого он не сможет выбраться. Ло узнает этот обряд, в котором собираются использовать Нику, обряд запечатывания. Надо собрать все свои силы, он сможет выбраться он не может оставить все на самотек, нет, только не сейчас. Вот почему богам были запрещены человеческие чувства, они теряли свою власть, внимательность. Становились более уязвимыми. Он читает заклинания, шепчет заветные закорючки, когда круг разрушается и люди вокруг отлетают, в последний миг Ло замирает в осознании. Опоздал. Слишком поздно Ника смотрит на него, на его губах непривычно грустная улыбка, вокруг него светом летает его магия, отражается в его нательных украшениях, что он собирал и ему дарили по всему миру. Ло не может этого видеть не хочет, но Море говорит что все хорошо. Говорит что видимо Эра Богов подходит к концу, что видимо так надо. Он пытается ему верить, но он не может. Почему они не могут видеть будущее? Почему? Если бы он мог, он бы предотвратил это. - Мое Море… Ника, я найду тебя в следующей жизни, пожалуйста только не забывай Он кричит отчаянно и громко, Ника слишком далеко чтобы вырвать его из рук ведьм, он уже слишком прозрачен, его больше не существует. Его Море иссушили, убили. Как они посмели убить свое божество. Запечатать в каком то жалком предмете. Неужели им было мало сил которую они дарили жрецам?***
- А дальше ,он забрал все души ведьм, что там были, но так и не смог найти предмет, где было запечатано его Море. Возможно Ника был прав, когда говорил про конец эры, почти всех богов в итоге запечатали. Ло…его заперли самым последним, много лет он скрывался в мире мертвых, а в мире живых только и делал что забирал души людей и ведьм по ночам к себе в царство мертвых. Так его и поймали. На кухне тихо, все еще был рассвет, но на кухне будто стало холоднее за эти пол часа. Часы на стене над дверью тикают показывая семь тридцать утра. - Знаешь может я сейчас скажу полнейшую чушь, но мне кажется что эти сны правда. - Что это - Мы? Луффи серьезно кивнул, внутри действительно был страх, что Ло ему не поверит. Сам он глубоко уверен, что это их прошлые жизни, жутко и страшно. Это первая их новая жизнь, когда они признались, когда они не стали ждать лучшего момента, такого момента просто не существует. Решили жить настоящим. И не зря. - Отчего-то мне тоже так кажется. Странное ощущение. Он глядел на своего парня, эти сны вывели из него все силы. Обычно он всегда был шумным и активным, но сейчас сил не было, как же он счастлив что у него есть Ло. Он и вправду его вселенная. Монки встал и потянулся к Трафальгару. Ему жизненно необходимы объятия. Обычная, рутинная утренняя традиция обнимашек, сейчас была нечто большим. Он забрался к нему на колени, и клещом обнял кладя подбородок к нему на плечо. Ло в ответ сомкнул свои руки у него на спине, от мужчины пахло цитрусовыми, кофе и кислыми антисептиками. Он глубже зарылся носом в его сгиб шеи. Возможно он скажет Ло позже, либо не скажет и вовсе, но Луффи так и не понял. Давали ли перерождения им благословения на счастье, или же предупреждали, предупреждали о цикличности-трагичности их судеб в каждой вселенной.