Красный лёд

Завывания нежного, но всё ещё прохладного ветра удивительно приятны для региона, известного своей исключительной суровостью. Здесь подобная снисходительность погоды является исключительной редкостью. В особенности это относится к моментам радости детей и облегчения взрослых. К снегопадам. Суеверия народа всегда гласили, что если на улице падает лёгкий снег, подгоняемый спокойным ветром, сегодня хорошее настроение Царицы благоволит её верному народу. Сегодняшний день был именно таким. Эта неделя была такой. Этот месяц продолжался таким. ... ... ... Во дворце было особенно тихо. Для знающих людей и здешних работников, тишина была не удивительным атрибутом обителя Её Величества. Это подходит природе холода. Зачастую шумно и людно становилось лишь при крупных событиях и мероприятиях, как правило происходящих пару раз в год. Ежемесячные аудиенции с простым народом так же являются исключениями из правила привычной тишины, но конечно же шуму не позволено быть во время встреч с Её Величеством. Вот только ежемесячных аудиенций не было уже пару лет. Единственные кому было позволено видится с правительницей, являлись либо предвестниками, либо теми, кого она вызывает личными приглашениями, так или иначе переданными получателям самими предвестниками и их подчинёнными. За эти пару лет во дворце становилось всё тише и тише. Словно жизнь угасает в каждом, кто остаётся здесь слишком долго. До тех пор пока во дворец не была вызвана... Четвёртая предвестница фатуи. "Сегодня особенно тихо" ... ... ... Прекрасная особа была в огромной зале, всякой жизнью пустующем. Она была одета в роскошные платья, подчёркивающие фигуру с различными украшением, о которых смертные могли только мечтать. Длинные рукава не позволяли взглянуть на утончённые руки, изящные перчатки скрывали ладони, а подол платья не давал взглянуть даже на длинные ноги, твёрдо опущенные на хрустальный пол. Такая же работа величайших мастеров, бесценная в своём мастерстве, но в настоящем исполненная лишь по одному велению её же стихии, которой сейчас соответствует как-никогда прежде. Подобно непоколебимой статуи, Царица застыла в одной неизменной и спокойной позе... В которой с лёгким трудом удерживала ровную осанку, спасибо прямой спинке трона. Но это едва-ли зримое несовершенство для своих бесконечно верных подчинённых. Одну из них ожидает... Час? Два? Больше? Нет... Меньше? Нет. Не отдаёт внимание времени. Давно сбилась со счёту, когда пошли третьи сутки. В конце концов даже неделя не будет тревожить её томительным ожиданием. "Давно уже... Давным-давно всё это началось... Когда в этом зале стало так темно?" Вопрос, ответ на который когда-то получила. Но и он потерялся во времени, словно мимолётный пустяк. Впрочем таким же являлся. Глубокий вздох срывается с её уст... Но леденящее дыхание, услышать которое является чрезвычайной редкостью даже для предвестников... Выдалось горячим вздохом. Точно. Что-то пришло на память. Это произошло тогда, когда первый предвестник в последний раз слушал указание, необходимое для передачи от её лица. "Уменьшить число слуг во дворце до двух на каждый этаж. Никого не оставлять на этаже с тронным залом" Самое незначительное указание из всех тех, что когда-то было дано предвестнику. Но с тех пор она больше никого не видела в своём зале. Никого, кроме собственного отражения в холодных его стенах и непреклонных колоннах, возвышающихся в небеса подобно амбициям Её Величества. Наедине с собой, размышляет лишь об одном чувстве, которое когда-то казалось чуждым. Но уже давно подобно родному. Боль. Но сейчас, даже когда поднимает взгляд с пола в сторону вошедшей Арлекино, будто вовсе не задумывается о своих прежних целях. После визуального контакта, отпускает неестественные мысли и вслушивается в десятикратное эхо каблуков, неспешно теряющееся в ледяном дворце. Только когда оно угасает полностью... -- Говори. Подобно лёгкому дуновению ледяного ветра, единственное слово Царицы разгоняет недолгую власть тишины. Как и всегда, внимание непоколебимой правительницы было сконцентрировано исключительно на верной подчинённой, учтиво явившейся по первому зову и дозволению к аудиенции. Исключительная формальность, поддерживающая необходимую дисциплину. Эта формальность поддерживает трепет пред ней. Даже пусть она прекрасно знает о результате по одному лишь элементальному чувство за спиной предвестницы - выслушает. Вот только почему-то оно слишком слабое. Будто опустошённое. Впрочем лишь продолжает созерцать этот силуэт, учтиво опустившийся на одно колено, склонив свою голову в знак уважения. -- Днём ранее я вернулась с данного вами задания, Ваше Величество. Эхо строгого и чётко поставленного голоса наполняет бескрайние просторы тронного зала. Интонация Арлекино находила в себе места для всех прочих лишних эмоций. Разум её чисты и мысли лишь о разговоре со своей владычицей, как того и требуется от каждого пришедшего к ней. Медлить со своим докладом не стремится. -- Мне довелось стать свидетельницей исполнения пророчества Фонтейна, а так же участницей происходящих событий, в ходе которых мои помощники помогли предотвратить большое число жертв. Звучит твёрдо, как того и требует известная ей воля властительницы Снежной. Но почему-то не слышит ответа. Обычно Её Величество активно спрашивает все интересующие себя детали о ходе исполнения данного поручения. Но в этот раз была удивительно молчалива. Неудивительно, что весь дворец соблюдает это настроение вслед за своей хозяйкой... Знала бы только, что та, кому готова отчитываться о каждой мельчайшей детали своей выполненной работы... Почти не вслушивалась ни в одно слово. Словно говорит со статуей Архонта, нежели с настоящим Архонтом. -- Поднимайся, Арлекино, и ступай ко мне. -- Как пожелаете, Ваше Величество. Получив указание, Арлекино опирается на колено своей рукой, послушно поднимаясь на обе ноги. Плавно сводит ладони друг с другом, будто скрывая столь прекрасный презент, переливающийся блеклым синеватым свечением. Слабые лучики света с трудом просачиваются сквозь когтистые пальцы. В её руках гнозис Гидро Архонта, ожидающий своего преподношения. Выпрямившись под пристальным взором, верная подчинённая ступает вперёд. Шаг за шагом её каблуки вновь разносят звонкое эхо по пустому пространству. Шаг за шагом, она проходит вдоль твёрдого пола, в котором отражается собственный силуэт. Совсем скоро, ровная поверхность сменяется ступеньками, по которым всё так же чеканит шаг, пока не выходит напрямую к трону. Безмолвно кланяется. Склоняет голову и присаживается на одно колено, смиренно протягивая "божественную" фигурку. Теперь же застывает. Вот только... Почему тишину рассекает ещё что-то помимо дыхания предвестницы? Ещё чьё-либо дыхание? "Нет, здесь нет никого, кроме меня и Её Величества" Странная загадка не находит своего ответа. Но более тишину не нарушает никто, кроме самой Арлекино. Неужели показалось? Показалось. Нет сомнения абсолютной властительнице Снежной. Вот только в самом деле есть возможность, что её обманули собственные острые чувства? Царица не спешит. Обычно она поднимается со своего места, дабы взять в руки дар или одарить своего подчинённого чем-либо. Но сейчас совсем другая ситуация. Она не стремится тратить свои лишние силы. Для каждого, кто услышит нечто подобное это покажется откровенной ложью и богохульством, но по правде говоря... Её одолевает слабость. Слабость, которую с трудом превозмогает. Новый горячий вздох. Кажется, но ушко предвестницы на мгновение дёрнулось? "Услышала? Не имеет значения" Возвышает свою руку вперёд, слегка наклоняясь следом и накрывает гнозис ладонью. Слабый холодок пробегает по всему телу предвестницы, но даже не способен вызвать дрожь, чтобы хоть как-то удерживать себя смирно. Неужели Царица в прекрасном настроении? Неудивительно, что за окном идёт лёгкий снегопад. Неудивительно что за окном в последние недели всё теплее и теплее. Но неужели хорошее настроение может длиться так долго? Нет... Тут понимает что не так. Этот лёгкий холодок пробежал не от чувства холода. От чувства теплоты. Но сомнения прерваны непоколебимым голосом. -- Ты свободна, Арлекино. Ступай. -- Как пожелаете, Ваше Величество. Верная предвестница поднимается и отдаёт уважительный поклон. Вместе с звонким грохотом врат тронного зала, на этот раз, окончательно угасает эхо её шагов. Теперь же мёртвая тишина воцаряется в ледяном дворце вновь... ... Но это не продлилось более одной жалкой минуты. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Дыхание чувствуется всё тяжелее. В тусклом сиянии гнозиса не осталось ничего, но в этом видит своё отражение. Все когда-то затухнут. Вопрос лишь в том, как именно это произойдёт... Даже если не спешить, тихий шелест может быть уловим. Но едва-ли есть силы куда-то спешить. Слабость давно настигла её тело бременем, которое нельзя преодолеть. Эти амбиции лежат за гранью возможностей даже той, кто считается богом. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Сжимает фигурку в своей руке. Сжимает сильнее и сильнее, сильнее и сильнее. Вдруг вовремя одумывается. Глубокий вздох срывается с уст вновь. Чувства давно потеряли окрас. Но почему любопытство заиграло сейчас? Нет, не любопытство. Просто желание убедиться, что никакого чуда не будет. В какие ещё чудеса должны верить Архонты? Было ли чудом её вера в покорение небес или скорее наивность по отношению к своей силе? Смешок не срывается с уст. Просто осознаёт. Жестоко переоценила себя. Потому что не в силах преодолеть эту гнетущую слабость. Царица поднимает свободную руку. Лёгкая дрожь делает передвижение довольно медлительным, а вместе с тем и болезненным. Чем резче - тем больнее. Чем больше лишних движений - тем больнее. Вздыхает. Руку укладывает на рукав своего длинного платья. Но на ощупь больше не осязает той гладкости, соответствующей мастерству и качеству ткани. Пока задирает, слышит лишь противный шорох и шелест. Нет, не ненавидит это. Не может ненавидеть... Может лишь сожалеть о таком сладком и гнетущем чувстве, пробирающем каждый уголок мыслей. Всё же не может себе врать. Всё, пусть даже временами в небольшом уголке своего сознания, но думала лишь об одной личности. На протяжении часов. Дней. Недель. Месяцев. Годов. Десятилетий. Веков. Подобно глубоко входящим в почву корням... Лианы опутывают некогда шёлковую текстуру её руки. Нет... Скорее приятную почву, пронизанную корнями прекрасных сиреневых цветов, "преукрашенных" оттенком алого. Каждый лепесток даёт кислород пожирающей боли. Каждый лепесток взращен лишь одним искренним чувством, навсегда сковавшим и опутавшим величественный образ царицы. Знающий сможет легко распознать эти цветы, если не будет уделять внимание печальному бытию "почвы" для них. Это Акониты, которые на языке цветов означают "Настороженность по отношению к смертельному врагу рядом". Любимые цветы единственного. Жаль, что узнала об этом таким плохим способом. Вместе с тем узнала и одну жестокую правду, к которой всегда обращалась, но никогда не принимала на свой счёт. Архонты смертны, потому что могут чувствовать... И по иронии судьбы, самое прекрасное и светлое чувство, впившееся в глубинные дебри ледяного сердца Царицы. Жестоко растопили его. "В полночь я позову тебя вновь." Густые алые капли всё же стекают вдоль руки. Они больше похожи на густую мерзкую смолу, с трудом тянущуюся вниз, до тех пор пока не падают на белоснежный лёд, отныне окрашивая тот оттенком... ... Искренней любви.