От этого всего уже болит голова. Очередные переговоры, с лживыми улыбками, под которыми явно прослеживается желания открыть огонь на поражение. Москва давно не был так вымотан, вечно какие-то проблемы, как говорится из огня да в полымя. Отношения с тем, кто он любил превратились в сплошные издевательства друг над другом. Когда он последний раз с Митей говорил хотя бы спокойно? Он уже и сам не помнит, последние несколько лет их разговоры проходят на повышенных тонах и обвинениях друг друга во всех смертных грехах, хотя в последнее время Миша старался его в принципе игнорировать, но порой все же срывался. Но Киев он всё еще сильно любит.
Миша устал, до безумия устал, хотелось забиться в угол и расплакаться. Он просто сбежал с очередного раунда переговоров. Не хотелось всё это слышать. Мира никто из них всё равно не хочет, все хотят лишь своей победы.
Москва плетётся по коридору, чуть не спотыкаясь о Диму. Миша удивленно смотрит на своего партнера. Или бывшего? Какой сейчас у него статус? Тот сидит на полу и курит. Когда он начал курить? Тоже усталый, молча смотрит на него. Во взгляде нет ни злости, ни агрессии, лишь усталость и вопрос, как они вообще до всего этого докатились. И ответа ни у кого нет. Странно. Пару месяцев назад они бы уже, срывая голос, кричали друг над друга. Сейчас всё это кажется до невозможности глупым.
Миша еще с минуту думает, что ему делать. Уходить не хочется, значит вариантов не так уж и много. Если Дима сейчас его оттолкнёт, то значит стоит сделать соответствующие выводы, а если нет, то и славу Богу. Москва вздыхает и ложиться к нему на колени, тот, конечно, удивлен, но не прогоняет, а через пару секунд и вовсе кладет ему руку на голову, аккуратно почесывая. Становится спокойно и хорошо, Миша прикрывает глаза, пытаясь хоть на несколько секунд сохранить это чувство полного умиротворение. Сколько времени так прошло, он не знает, но Дима неожиданно подает голос.
— Я ни с кем не спал.
Миша открывает глаза и смотрит на него. К чему тот это вообще сказал. Но Киев, слегка наклонив голову, смотрит на него серьезно и вновь повторяет фразу. К чему? Москва пытается заставить, уже отключившийся мозг работать. Ах да, последние пару лет Киев нашел себе новое странное развлечение, под названием «Как посильнее задеть Мишу» и принялся изображать из себя шлюху, которая готова потрахаться с первым встречным или встречной.
— Зная, как ты ценишь верность, я решил так поступать. Но я тебе не изменил ни разу. Не нужно считать меня шлюхой, пожалуйста.
«Пожалуйста» одно слово, но как сильно пробирает до самой души и глубже. Миша удивлен этому откровению, спокойствию и просьбе. Что сказать на это он не знает и поэтому просто перехватывает Митину руку и подносит ее к губам, но тот никаких ответов и не требует, лишь во взгляде мелькает толи облегчение, толи еще что-то и Дима продолжает говорить.
— Я не знаю зачем так вёл себя, хотел задеть тебя, думал так мне легче будет в итоге сделал хуже нам обоим. Я даже не знаю, что больнее было когда ты меня не замечал или всё же психанув обзывал меня шлюхой и интересовался ценником. Боже, помню мы с тобой во время очередной ссоры напились и потрахались. А на утро я проснулся один в постели, а на тумбочке лежала пачка денег.
Миша морщится, вспоминая историю эту, он тогда и вправду повел себя как последняя мразь, желая еще сильнее оскорбить Диму. Москва вздыхает и садится, разворачиваясь лицом к нему, аккуратно кладет руку на щеку и поглаживает.
— Ты не шлюха, Митюш. Прости меня за, — Миша вздыхает, этих «за» слишком много и недели не хватит, чтоб всё перечислить, — за все прости.
Тот, слыша ласковую форму имени, даже как-то дергается, удивленно смотрит пару секунд и слегка, повернув голову целует его ладошку.
— И ты меня прости. Много чего мы друг другу наделали.
Миша смотрит в зеленые глаза напротив. Какие они прекрасные, поддается вперед и целует его. Его плечи крепко сжимают, прижимая к себе и отвечая на поцелуй. Воздух заканчивается быстро. Москва разрывает поцелуй и трется носом об нос Димы, пытаясь собрать в кучу все свои эмоции, хотя они и так в куче, их нужно упорядочить это, во-первых, во-вторых, так сидеть не безопасно. Миша достает бумажку, какой-то огрызок карандаша, благо статус Столицы научил таскать с собой всегда то, чем можно писать и то, на чем можно писать. Еще спустя пару секунд сует бумажку Киеву.
— Митюш, ты подумай до вечера, я думаю нам обоим сейчас нужно собраться с мыслями и всё обдумать. Столько всего произошло. Надо успокоиться. И после этого принимать решение.
— Хорошо ты прав, — Киев и сам выглядит растерянным, отчасти смешным, крепко сжимающим бумажку, — до встречи тогда?
Москва быстро подносит его руки к губам и кивает, хотя сам он не знает придет ли на встречу. Напоследок целует его в уголок губ и уходит к себе.
В номере он сразу в душ заваливается, надо всё обдумать. Диму он любит, Дима его любит. Так что же случилось? Что за чёрная кошка меж ними пробежала, что чуть не погубила их отношения, которые вот уже несколько веков были крепкими как скала? Да ответ на самом деле прост. Статус Столицы.
Нужно поддерживать государство, во что бы не стало. Даже если устал. Устал от всего. От борьбы за власть, влияние, ресурсы. Из века в век они найдут повод сцепиться и будут оправдывать это одними и теми же словами, лишь меняя название страны. Всё время одно и тоже. Устал он от этого. Хочется банальный обычной жизни. Просыпаться рядом с любимым и не думать, что не сегодня-завтра вы станете жертвой в очередных политических играх.
Мише уже все равно, кто прав, кто не прав. Его часто называли эгоистом. Так может пора этот самый эгоизм и проявить? Наплевать на всех, кроме себя и Димы. В его жизни и так особо нет ничего хорошего и светлого, так что терять любовь совсем не хочется. А учитывая сколько дерьма они друг другу сделали, восстановить все на трезвую голову будет непросто.
Но насколько он может рассуждать о потенциальном восстановление отношений? Они еще даже не встретились. Придет ли Дима или, как и полагается решит, что страна и народ важнее. Для себе Миша уже все решил. Он готов на государственную измену, предательство, дезертирство или какими еще страшными словами это назовут.
До вечера еще время, как и собрать все необходимое. Оставить телефон и документы в номере и пойти к месту встречи, надеясь, что и Дима придет, а он не окажется идиотом с окончательно разбитым сердцем. Что ему делать в таком случае? Тут только один вариант вернуться и жить с этими. Защищать свою страну и действовать в ее интересах. Быть роботом без чувств, эмоций сердца и души.
Миша вздрагивает, когда его легонько щелкают по носу
—Спишь что ли? Смотришь в одну точку. Всё в порядке? Ты вроде поговорить хотел.
Москва моргает, уставившись перед собой. Пришел.
— Митюша
— Ну вроде я. Или не ждал, что приду? Я же вроде сказал, что до встречи.
Миша смотрит ему в глаза, берет его за руки. Прикрывает глаза и глубоко вздыхает, собираясь с мыслями и готовясь сказать всё то, что так хочется.
— Митюш, счастье мое, я мразь редкостная, так что не понимаю как ты меня до сих терпишь. Но спасибо тебе за это, я тебя люблю, правда люблю, хоть последнее время это и не сильно заметно. Но и ты меня тоже обижал. Но сейчас не об этом. Я хочу быть с тобой навсегда. Я выбирал страну и сильно пожалел об этом, сейчас я рискую потерять тебя. Хочу выбрать тебя. К черту Россию, Украину и этих двух придурков. Почему из-за того, что они не могут решить свои вопросы должны страдать все, кроме них. Я устал от войн, от все этого. По утрам я хочу видеть тебя, а не количество потерь в живой силе и технике. Я понимаю, что после того, как мы несколько лет издевались друг над другом нам придется много работать. Но я так люблю тебя.
Миша замолкает, аккуратно заглядывая в лицо Диме, тот на удивление спокоен и смотрит на него с ласковой и нежной улыбкой, сжимая его руки.
— Солнце, ты мне сбежать предлагаешь или свадебную клятву приносишь? — Дима на удивлённый и растерянный взгляд Москвы ласково смеется и гладит его по щеке, — И я люблю тебя, и я тоже хочу выбрать тебя. К черту Россию, Украину и этих двух придурков.
Москва поддается вперед и обнимает его крепко-крепко, утыкается ему куда-то в шею. Киев его лишь крепче к себе прижимает
— Ты сразу понял, что я хочу тебе предложить? Нам надо поговорить, но, если ты не против, давай сначала доберемся до какого-нибудь безопасного места.
— Я не глупый, Мишут, все было предельно ясно. Я не думал долго. Хоть до сих пор не знаю правильно это или нет. Но выбор свой сделал. Если ты хочешь говорить в безопасном месте, то мы никогда не поговорим, — Москва было хотел на это возразить или оправдаться, но Дима его перебил, — тише-тише, не волнуйся, я шучу. Разговор будет долгим, и я тоже не хочу, чтобы мне во время его приставили автомат к затылку. Так что идем, милый мой.
***
Миша лежал на кровати и вспоминал тот день и вечер. С того дня прошло достаточно времени, их отношения стабилизировались, хоть порой и было нелегко, но они справились. И старые обиды в бытовых склоках не появлялись.
Он до сих пор не знал правильно ли они поступили. Теперь они враги для обеих сторон. Назад дороги нет, но во всяком случае они счастливы. Москва переводит взгляд на Диму, тот голый стоит у окна открытого и курит. Прекрасная картина. Засосы на шее еще больше радуют глаз, раньше ему не разрешали их оставлять, а теперь они лишний раз из квартиры не выходят.
Миша, кутаясь в одеяло поднимается с кровати и подходит к нему, накидывая и ему на плечи, а то вдруг увидит кто.
— Ты меня на днях убеждал, что не ревнивый. А теперь волнуешься, что меня кто-то ночью с 10-го этажа заметит
— Холодно, идиот.
Дима смеется и прижимается к нему, чмокая в щеку. В городе и правда холодно, да и отопление не сильно хорошее, но главное, что здесь их искать не будут и они не проснутся от выбитой двери.
