Остановка. Улица. Автобус.

— Давай быстрее, в ДК опаздываем! - кричал Кирилл подгоняя Ералаша. — Да иду, иду - Миша бежал за другом и вдруг замер - Фант, там наши! — Э-это не наши, это Хадишивские! — А я говорю наши! - Тилькин решительно застыл на месте и ждал пацанов — Эу, ты, при делах? - грубым голосом прошипел незнакомый парень Ералаш не успел ничего ответить, ему прилетел кулак в нос. Хлынула кровь. Затем ещё удар, уже в челюсть. У универсамца подкосились ноги. Закружилась голова. Перед глазами всё поплыло. Ему, кажется, не показалось, закрылись двери и старенький автобус потрескивая, уехал с улицы. Ещё удар. И резко его кидает в безсознание. Так вот как умирают. Ничего не чувствуя,тело остаётся на земле, а душа подлетает вверх. Миша больше не чувствует боли, хотя знает, что его бьют. Так же знает, что Кирилл бы помог. Но... Ауч! Кулак пришёлся в живот. Резко Хадитактакш разбежался в разные стороны. Душа с тяжестью падает куда то вниз. Всё, Михаил Тилькин мёртв. Он слышит равномерное жужжание мотора, тихие всхлипы (эти звуки даже всхлипами назвать было трудно, скорее проглатыванием слёз). Чуствует холод и боль во всем теле, объятья чужих крепких рук, чувствует кровь во рту, тепло от чужого свитера и дыхания. Миша что то не разборчиво мурлычет и засыпает. Просыпается от толчка в бок и собственного: «Блять». Он поднимается и оглядывается. Автобус. Он лежал на полу. Рядом с ним полулежит Фантик. На лице застыли беспокойство и тревога. В голову Тилькина бьет озарение. Воспоминания произошедшего час назад. — Кирюш, - Миша наклоняется к другу - так ты мне что, жизнь спас? Кирилл мотает головой смахивая остатки сна. — Мих, моя остановка - он указывает вялой рукой на окно - пойдем ко мне домой И вот сейчас Кирилл сидит у себя на кухне и боится пошевелиться, а на его груди, улыбаясь, спит Миша. Фантик давно обработал ему раны. Тилькин сходил в душ и теперь мирно посапывал на груди товарища. Киря вспоминает все их совместные моменты. И как они мандарины под новый год с рынка украли, а потом под музыку с верхних этажей ели их, и смеялись. И как на майские в деревню к бабушке Ералаша смотались. И ещё сотню таких "И". Кирилл улыбается, целует Мишку в лоб и посмеивается. Это так не правильно, и так не по понятиям. Они не пидоры. Однако тепло в груди свидетельствует об обратном... Тилькин мурчит что то и прижимается к парню. От переизбытка чувств, Фантик со спокойной душой засыпает.