Луна сегодня красивая, да, Эдик?

— Коль, блять… — бормочет себе под нос Эдуард, реагируя на горячие поцелуи у себя на шее, что мокрой дорожкой проходились от ключиц до мочки уха, — У нас самолет скоро… — буквально шепчет Эдик, чувствуя, как возбуждение будоражит голову, теряя трезвые мысли. — Ты прав, — Коля пускает смешок, от которого воздух снова касается Эдика, обжигая его, и отстраняется, но напоследок, будто не специально, дотрагивается до чужого паха через ткань джинс, в следствие чего послышался глухой стон. Николай встает с кровати и начинает переодеваться, оголяя торс, на котором уже сфокусировался взгляд Эдика. Белоснежная кожа покрыта яркими засосами, что бросаются в глаза в первую очередь, от их недавней ночи вместе. В целом, они уже давно вместе, около двух лет. Все начиналось с простых шуток по типу «первый раз не пидорас», а закончилось крепкими и теплыми отношениями, ну и как же без секса. Но сегодня Николай решился на нечто большее: на новую ступень их отношений, где эмоции снова вспыхнут, снова очнуться бабочки в животе, снова почувствуется любовь друг к другу. Николай предложил слетать в Париж, чтобы он и Эдик смогли придумать что-то новое для их совместного альбома. Куда же лететь за вдохновением, кроме как в Париж? Город, который романтизировали и романтизируют, никогда не покажут обратную сторону, плохую экономику и отношение к эмигрантам, но. Город любви, нежности, роскоши, столица моды, красоты, но пиздец дорогой… Но не дороже, чем их отношения. Не дороже мимолетных поцелуев, не дороже их сплетенных пальцев в замочек, не дороже их милых посиделок за очередным шоу на «Ю» И нежных прикосновений их носов. — Ты чего застыл? — Эдик уже переодевался в более приличную для перелёта одежду, а после подошёл к Железняку и положил руку ему на плечо, нежно погладив. — Ничего, все в порядке, — Николай улыбнулся, глядя на своего парня, — просто задумался, — он оставил поцелуй на нежной коже носа младшего и взял за руку, — пойдём, я уже вызвал такси до аэропорта. Спустя пару часов, они уже оказались в самолёте. Красивые виды, тети бортпроводницы (которые не интересуют ни первого, ни второго), фраза «пристегните ремни безопасности и готовьтесь к полету» звучит снова. Коля специально выбрал место у окна для Эдуарда, ведь он был для него как маленький ребёнок. Такой нежный и хорошенький: тискать и только! Эдик кладёт голову на плечо Коли и прикрывает глаза. — Ты можешь лечь на колени, когда мы взлетим, — Коля так же кладёт голову на его макушку, но Крайний, кажется, уже мило сопит. Полёт проходит хорошо: мало турбулентности, хорошая еда и лишь одна фотография с подписчиком. Но только с Колей, так как Эдик мирно спал у того на плече. Спустя пару часов, ну как пару, дохуищно много часов, они прилетают в Париж. Выходя из аэропорта, они сразу же заселяются в отель: элитный, с видом на Эйфелевую башню, а внизу приятные кофейни, с не очень дорогим кофе и выпечкой. — Фух, блять. — Эдик падает на кровать, а Коля стоит в дверях и пиздец как нервничает. Холод внутри излишне шепчет «не надо, брось.», будто нагоняя еще больше сомнений. Правильно ли он делает? Точно ли это хорошая идея? Это же невероятный шаг в сторону их отношений, но. — Коль, что с тобой? Ты сам не свой, ещё с Питера… — Эдуард сел на кровать и похлопал по месту рядом с собой. Коля усмехнулся и ничего не ответил, лишь сел рядом и положил руку на чужую шею, нежно погладив большим пальцем, а Эдик в ответ прикрывает глаза и поддаётся чужой руке, словно маленький котик. Коля кладёт руку на его подбородок и притягивает в поцелуй: такой нежный и одновременно страстный, желанный и горячий. Николай осторожно раздвигает ноги Эдуарда, продолжая целовать и перемещаясь куда-то между ног младшего. — Закончим начатое? — хихикнул Крайний, отрываясь от поцелуя и кладя руки на чужие плечи. Коля улыбается в ответ и смотрит на его зачарованные глаза, что манили Железняка каждый раз. От взгляда Эдика, что был слегка возбужден, а зрачки расширены, проходилась волна мурашек по коже. Николай вновь примыкает к чужим губам, покусывая их и слегка оттягивая зубами, но полностью наслаждаясь происходящим. Он проникает под чужую футболку, касаясь охлажденными руками чужого мужского, крепкого и нагретого тела, начиная касаться чужих бусинок, а после и вовсе залез дальше, намереваясь слегка поиздеваться над младшим, оставляя засосы на самых чувствительных местах, получая в ответ сладкие, но тихие стоны, которые старались скрыть, но попытки тщетны. Коля знает свое дело. Все равно этого было недостаточно для удовлетворения эго старшего. Он властно снял с младшего футболку, а после залип, кладя руки на чужие рëбра. Эдик лишь хмыкнул, глядя на то, как его парень разглядывает его тело, покрытое засосами Коли. Коля нежно погладил каждую косточку ребра Эдуарда, рассматривая его, любуясь его красотой, а главное понимая, что тело, которого он касается — его собственность. Словно в пьяном бреду. — Щекотно, дурак, — хихикнул младший, откинув голову назад. В ответ Коля лишь усмехнулся и убрал руки, перемещая их на ремень, расстегивая его и снимая с младшего штаны вместе с бельём одновременно, не желая больше отдаваться предрассудкам и предисловию. Эдик лишь смущенно отводит взгляд, что совершенно не нравится Коле. Он берёт его руку и сплетает их руки в замочек, резко вдавив его к подушке. — Ты уверен? — Шепчет Коля, словно ожидая одобрения, в конце концов получая его. Железняк переходит ниже. Он осторожно проходится пальцем по чужому проходу, резко войдя сразу двумя пальцами, пытаясь найти то самое чувствительное место, в ответ получая довольно грубый стон вперемешку с именем старшего. Вот это уже гораздо лучше. Николай больше не медлит, он встает, достаёт из рюкзака смазку и осторожно наносит её на свой член, который начинает обретать более гладкую и скользкую поверхность, и промежность своего парня, немного массажируя пальцами внутри и резко входит по всей длине. Кажется, только-только должен сорваться стон с чужих уст, но его тут же ловят в поцелуе, заставляя Эдика простонать в чужой рот и вибрации голоса чувствуются к чужом рту, который сдерживается от усмешки. Коля не двигается — даёт Эдику привыкнуть, параллельно с этим нежно целуя в губы. Как только Эдуард разрывает поцелуй и кивает, давая знак, Коля сразу же начинает делать толчки, такие аккуратные и нежные, не желая навредить своему парню. Тело под ним, пускай пока медленно и немного двигается соответственно толчкам и он продолжает гладить его по тыльной стороне ладони их замочка. Наступает вечер. Парни гуляют за руку по улице, идя к Эйфелевой башне, которая невероятно красиво блистает.На её фоне фотографируются семьи, пары, что целуются, и простые жители Парижа, которым просто Эйфелева башня по пути домой с работы. Болтая ни о чем, скорее, о каких-то воспоминаниях: первое знакомство, первый фит и первый поцелуй, первый секс и закончили на первой совместной поездке, которая ещё не завершилась. А Коля почти ничего не отвечает. Нервничает до мозга костей, загоняется по пустякам. Но этот момент должен настать когда-нибудь, пусть даже если в России этого не получится, пусть даже ради символики. И вот, они уже на площади рядом с башней. Народу очень много, из-за чего Колю охватывает нервный табун мурашек ещё больше, но глядя на восхищенный взгляд Эдуарда, все проблемы будто уходят в ноль. «Ладно, либо сейчас, либо никогда» — проносится в голове у Юга. — Слушай, Эд. — Коля берёт его за руку, заставляя посмотреть на себя, — мы уже довольно долго вместе и. Я бы хотел, чтобы ты запомнил эту поездку надолго… Эдуард не понимает до конца, к чему ведёт Николай, но как только старший присаживается на одно колено, его сразу же осиняет. Почти, что слёзы счастья появляются на лице Крайнего. Перед ним его возлюбленный, стоит на одном колене, а в руках коробочка с открытым кольцом, что блестит отражая свет эйфелевой башни, словно луна, что придает больше романтики моменту. И оба глупо улыбаются. Вся толпа замерла, ожидая ответа Крайнего. Взрослые закрыли своим детям глаза. В ушах у Коли звенит, мыслей куча и они не могут слиться в одно, но как только он слышит голос, полный уверенности: — Я согласен! От Эдуарда, который поднимает того с колена и крепко обнимает, то в голове слышится только одно слово: любовь.