Последняя песня

«Dov wahlaan fah rel. Мы созданы, чтобы доминировать, покорять и властвовать. Ты ведь и сам чувствуешь это, Довакин?» Партурнакс

      Фьел тяжело опустилась на край кровати и тихо выдохнула — привычка, которая осталась у нее от смертной жизни. Дышать высшему вампиру не надо, но изображать сие действие необходимо, дабы не вызывать лишних подозрений со стороны смертных. Ее рука потянулась к костяному шлему и медленно стащила с головы, далее двинулась ниже, снимая и остальные элементы брони. Когда Фьел стянула сапоги, то снова устало выдохнула:       — Скукота…       Последнее задание по зачистке драконьего логова прошло слишком хорошо. Чересчур быстро и скучно. Не успела Фьел войти в раж, как дракон жалобно грохнулся на землю, дыхнул на нее морозным дыханием и помер. То ли сердце разорвалось, то ли стрела Иниго угодила точно в глаз, пройдя до мозга и тут же оборвав жизнь. Все это заняло буквально пять минут — слишком мало, чтобы Довакин ощутила азарт, заставляющий кровь гореть в жилах раскаленным металлом. Странное сравнение — ведь кровь ее холодна, а сердце не бьется.       И не только этот поход прошел хорошо, все прочие тоже давались слишком легко. Казалось, что все проблемы Скайрима решены, все бандиты уничтожены, а драконы, решившие принять учение Партурнакса, чинно сидят у него на горе и особо не высовываются. Беспризорные вампиры решили смыться в Сиродил, драугры делают вид, что уже давно мертвы и не собираются подниматься, а драконьи жрецы полностью уничтожены. Даже Нелот из дома Телванни не посылает ее на бредовые поручения, потому что они попросту кончились. Задания от Матери Ночи перестали поступать, а Гильдия Воров решила не нагружать предводителя бессмысленными поручениями, впрочем, как и все остальные гильдии в Скайриме. Все слова криков изучены, Седобородые признали, что она мастер, превосходящий в познании их самих.       Фьел просто нечего делать. Она устала от безделья и от того, что мир вокруг казался пустым. Руки чесались заняться хоть чем-то, но не было ни подходящих заданий, ни резонных предложений. Не было ничего, кроме скуки и разочарования от пресной жизни.       Иниго и Люсьен замечали ее настроение. Каджит очень хорошо читал ее эмоции, да и чувствовал носом изменения внутри нее. Он даже пытался с ней заговорить на эту тему, но Фьел отшучивалась, скидывая все на усталость и аллергию на солнце. Флавий, со свойственной ему чуткостью, приносил все новые и новые задания, записки и объявления, стараясь подкинуть скучающему Довакину хоть какую-то интересную работенку. Она была ему благодарна, нет, даже благодарна им обоим. Но никак не собственному мужу.       Фьел кинула взгляд за спину, бегло осматривая Кайдена. Тот, сделав все домашние дела, пообщавшись с детьми, тут же завалился спать. Сейчас норд довольно храпел, не догадываясь даже о переживаниях жены — он видел лишь только светлое и хорошее в их жизни без сражений, спасения мира и уничтожения зла. Кайдену нравилось бывать дома и не выходить в очередное приключение, ведь он так давно мечтал обрести семью и покой.       К сожалению, Фьел имела иное мнение. Стены давили на нее, а домашняя обстановка вызывала лишь отвращение. Чего уж таить, она забыла, как звали детей, которых она взяла из приюта — настоящая мать года!       Но зато она прекрасно помнит, что Назим часто бывает в Облачном районе Вайтрана.       Поднявшись с кровати, Фьел тихо двинулась прочь из комнаты, вслушиваясь в тяжелый храп Кайдена. Выйдя на площадку второго этажа, тут же усмехнулась, заметив снизу Люсьена. Тот, крепко стиснув перо, уверенно писал на белом пергаменте о последних приключениях. В комнате раздавался лишь тихий скрип и бурчания ученого — тот иногда поправлял себя вслух и перечеркивал все написанное, отправляя клочки бумаги в корзину под столом.       — Не спиться, Люсьен? — тихо поинтересовалась Фьел. Она, опершись руками о деревянные перила, наклонилась вперед, с легкой улыбкой рассматривая друга.       — О, Фьел! — Флавий тут же поднял голову и приветливо улыбнулся. — Да, я как раз занят описанием прекрасного выстрела нашего Иниго. Клянусь Богами, мой домашний кот имел такой же зоркий глаз! Его лапа всегда попала точно в цель… в основном в мою ногу…       — Надо признать, Иниго дружелюбнее настроен к нам, чем твой кот. По крайней мере, если судить по твоим историям.       Люсьен с неприкрытым удивлением взглянул на подругу.       — Ты же не думаешь, что я преувеличиваю?       — Нисколько! — Фьел тут же подняла руки в знак примирения, после чего повела плечом. — Если только самую малость…       Приложив палец к губам, она усмехнулась:       — Или не самую малость…       Люсьен состроил самое обидчивое выражение на лице, после чего показательно отвернулась к рукописям. Перо снова заскользило по бумаге, издавая пронзительный скрежет. Фьел знала, это был верный признак того, что она задела чувства имперца.       — Ой, да ладно тебе. Я же не сказала, что эта черта в тебе мне не нравится! Даже наоборот, очень и очень нравится.       — Да-да, так я и поверил!       Фьел оттолкнулась руками от перил и двинулась к лестнице. Ночь звала ее и не позволяла так просто лечь и забыться сном — дар вампиров призывал ее испить чей-то крови. Рядом находилось несколько подходящих жертв, ее муж, храпящий как стадо хоркеров, один очаровательный имперец и каджит, что тренируется на улице при свете луны. Правда это было бы некультурно со стороны Фьел принуждать их к столь ужасному действию, все-таки они ее друзья, одни из самых близких людей во всем Тамриэле.       Поэтому Фьел двинулась на кухню. В дальнем углу за многочисленными бочками с припасами, мешками и полками со сдобными булочками и пирожками стоял каменный чан, закрытый достаточно тяжелой крышкой. Подойдя к нему, Фьел придирчиво осмотрела начерченные руны обморожения на стенках. Те значительно истерлись и истончились за время использования. Поморщившись, девушка сняла крышку и осмотрела чан изнутри, подмечая слегка подтаявший лед.       — Опять Свен забыл проверить руны, чтоб его… — прошипела Фьел, недовольно поморщившись.       Она выудила несколько темных скляночек и осмотрела бирки. Сегодня у нее на выбор кровь бретонца и кровь темного эльфа, имеющие оба магическую перчинку. Выбрав последнее, Фьел быстро откупорила зелье крови и залпом осушила.       На мгновение мир вокруг потемнел, а глаза затянула темно-красная дымка. Тело сотряслось от прохладного покалывания на языке, после чего стало постепенно наполнять силой. Раздражение и усталость отошли назад, оставляя в теле лишь толику разочарования. Это всего лишь слабая закуска, несравнимая с настоящей кровью, выпитой из тела жертвы. Да и то, склянки заканчиваются, а значит скоро ей придется выйти на охоту за новыми трэллами.       Сжав пустую склянку, Фьел закрыла чан и двинулась прочь из кухни. Она хотела уже было отправиться в алхимическую башню, чтобы заняться там своими исследованиями, как вдруг дверь в главный зал раскрылась.       Флавий и Фьел вместе обернулись на звук, осматривая взлохмаченного Иниго. Тот, стряхнув с плеч подтаявший снег, недовольно фыркнул, повел в воздухе хвостом и с улыбкой поднял руку, стискивающую какую-то записку.       — Мой друг, я нашел нечто интересное! — довольно произнес он, двинувшись вперед. — Ты не поверишь, как я нашел это таинственное послание.       — Таинственное послание? — Фьел несколько напряглась, а потом нервно дернулась, заметив, как каджит прошелся грязными ботинками по ковру. — Иниго, пол!       — А? Упс… Прости! — Он тут же отошел в сторону и виновато взглянул на подругу. — Я завтра все отмою…       — Да не надо. Должны же слуги отрабатывать свою зарплату в пятьдесят септимов…       — Целых пятьдесят? — Люсьен с удивлением уставился на воительницу. — Они работают у прославленного Довакина за пятьдесят септимов?!       Фьел пожала плечами.       — А что, я им должна сотню платить? За что? За то, что они не выполняют свои обязанности и не могут даже подвал мой нормально обустроить? Ха! Разбежались. Пятидесяти им вполне достаточно.       — Заметь, Люсьен, нам вообще нисколько не платят. А мы, между делом, помогаем уничтожать драконов и спасать мир… — многозначительно произнес Иниго, дернув усами.       — И вправду, а где наш аванс?       Фьел перевела взгляд с одного товарища на другого, после чего возмущенно развела руками в стороны.       — Да я вам сама предлагала забирать золото с трупов и все, что мы находим в руинах! Мне уже некуда эти сапфиры и бриллианты складывать, а от септимов у меня уже рюкзак рвется! Да и вообще…       — Это шутка, мой друг! Шутка! — Иниго махнул рукой, прерывая речь вспыльчивой подруги. — Речь не об этом. Я нашел послание, оставленное кем-то неизвестным у порога твоего дома.       — Послание от тайного поклонника? Друга? Письмо от ярла? От неизвестной личности? — стал перечислять Люсен. — Сколько таких уже было?       — Это другое, — мотнул головой Иниго. — От него пахнет странно. Чем-то старым и магическим. И опасным.       — Опасным? — Глаза Фьел вспыхнули пламенем, а губы сами растянулись в улыбке. — Дай-ка сюда…       Письмо на ощупь оказалось ветхим, так что раскрывала его воительница аккуратно и медленно. Чернила на пергаменте казались яркими и слишком правильными, будто его написал некто скрупулезный. Витиеватые фразы вырисовывались в четкое послание: «Если прославленный Дова готов к последнему испытанию, пусть прибудет к Пещере Истоков, что спрятана вблизи Айварстеда, под Глоткой Мира».       — Пахнет старым и магическим? — Флавий хмыкнул. — Неужели, Иниго, мы столкнемся со старым безумным магом, который швыряется молниями?       — А ты не знал, что старые маги опасны? Представь себя в преклонном возрасте… — Иниго, похоже, представил, поэтому недовольно содрогнулся и дернул ушами. — Жи-и-иш…       — Эй! Я был бы милым старичком со странным юмором — это максимум! Не буду же я ходить по всяким ледникам в поисках знаний… Как Септимий Сегоний… Или буду?       Фьел, окрыленная намеченным приключением, быстро развернулась на пятках и двинулась в сторону кухни. На пути, она кинула через плечо:       — Готовьтесь к завтрашнему утру! Наш ждет новая работа!       — Но… мой друг, подожди! Может, стоит это обсудить с Кайденом?       Воительница затормозила и, нахмурившись, обернулась к Иниго.       — С чего я должна с ним это обсуждать?       Люсьен и Иниго нервно переглянулись.       — Потому что вы планировали с Люсией и Фроднаром пойти на ярмарку в Вайтране… — неуверенно произнес Флавий. — В конце этой недели.       Фьел застыла, стараясь раскопать в памяти, когда же она дала столь опрометчивое обещание. Удивительно, но даже ее друзья помнили имена ее приемных детей и то, что она планировала с ними куда-то идти. Отчаянные попытки вспомнить сказанное привели к успеху. Действительно, вчера, когда она была погружена в собственные раздумья, она неосмотрительно согласилась с инициативным предложением Кайдена. Дети радостно запрыгали, пес Зоркий довольно гавкнул, устроившись у камина, Кайден рассмеялся, а сама Фьел с непониманием смотрела на радостную семью.       Все-таки надо переспрашивать о сути вопроса, прежде чем соглашаться.       — А… точно… Как же я могла забыть?.. — раздосадовано протянула Фьел. Правда настроение ее резко переменилось, как ветер в горах Скайрима. — Впрочем, его можно и перенести!       — Ты уве…       — Абсолютно! Тем боле, пф, наверняка это очередная зачистка пустой пещеры. Пройдет быстро и без особых проблем.       Фьел, не обращая внимания на друзей, быстро юркнула на кухню, оставила у чана пустую склянку и, стискивая заветное послание, двинулась на второй этаж в спальню. Влетев в комнату, она тут же подбежала к Кайдену и, мягко обняв того за плечи, прошептала ему на ухо:       — Кайде-е-е-ен! Просыпа-а-ай-ся-я-я! У меня прекрасные новости!       Кайден замычал и отвернулся от девушки, заворачиваясь в одеяло с головой.       — Еще часик… — пробубнил он под нос.       — Никаких часиков! Срочное послание! Просыпайся!       В ответ мужчина замычал. Отстранившись, Фьел фыркнула, прочистила горло и, наклонившись к самому уху, громко затараторила:       — Алдуин переродился в личине человека! Ульфрик восстал из могил и поднимает войска для кулинарного испытания! Талморцы захватили меня в плен и сделали собственным рабом, чтобы я устраивала им юмористические постановки! Драконы приняли поклонение Талосу, после чего ударились в поклонение Даэдра! Сангвин отправился на пьянство с Шеогоратом, после чего последний превратил весь Скайрим в сыр!       — Что? Где?!       Кайден резко подскочил от неожиданности и заехал лбом Фьел по челюсти. Та, прикусив язык, грациозно грохнулась на пол и с возмущением уставилась на норда, схватившегося за голову. Тот, с непониманием осматриваясь по сторонам, пробормотал:       — Талмор захватил сыр?.. Что? — Он взглянул на жену и удивленно проморгался. — Почему ты на полу?       — Да так, ты просто сразил меня своей красотой. И твердолобостью… — прошипела Фьел, потирая челюсть. Собственная кровь на вкус казалась несколько пресной и неприятной, отчего девушка сплюнула на пол. — Хотя бы ты проснулся, лежебока.       — Я не понял… Что случилось? Драконы поверили в Талоса? Ульфрик восстал? Что?..       — У нас новая работенка, на которую мы отправляемся завтра. Просто хотела предупредить!       — Но…       Не давая Кайдену возразить, Фьел быстро поцеловала того в губы и резко отстранилась. Вид улыбчивой жены, которая обычно ходила с кислой и недовольной миной несколько обескуражил мужчину, поэтому он не успел ей возразить. Да и не смог, лишь неуверенно произнес:       — А наш поход на ярмарку…       — Перенесем на следующую неделю! Все, ты предупрежден, а я пошла собираться. До утра!       Фьел быстро вышла из комнаты, оставляя обескураженного Кайдена один на один с перемешанными мыслями. Тот пытался построить логическую цепочку из полученной информации, пытаясь понять почему Ульфрик восстал из мертвых, каким образом в происходящем замешены даэдра и как драконы начали верить в Талоса.       И не менее важный вопрос. Почему у него болит лоб?       — Что я успел пропустить? Я же всего-то лег спать пораньше… — прошептал Кайден, грохнувшись обратно на подушку.