Не забывай это лето

      Лето в этом году выдалось особо жарким, солнце не щадило никого, заставляя прятаться под небольшими навесами и спасаться леденящими напитками и мороженым. Легче становилось только под вечер, когда основное пекло немного спадало и уступало место размеренной теплой погоде. В это время молодежь выбиралась из своих домов, кучковалась небольшими компаниями и развлекалась кто как мог: то на море пойдут, то в кинотеатр завалятся, то на набережной кипиш устроят.       Джисон тоже хотел так проводить свое лето, но университет, в котором он учится, решил, что работа вожатым будет лучшим вариантом проведения каникул. Нет, насильно их никто в лагерь не тащил, просто пообещали некоторые привилегии в виде хороших оценок за практику. А какой дурак откажется от такой легкой оценки? Вот и Джисон посчитал, что он не дурак, и отправился в лагерь, где уже по прибытии понял, что его каким-то образом умудрились надурить.       Не нравится ли ему работа вожатого? В этом-то и проблема, что нравится. И даже очень нравится. Атмосфера беззаботного лета, игр, эстафет, прогулок к морю и полной обуви песка, жары и липких от арбузного сока рук. Он все это любил чуть ли не до звезд в глазах и звона в ушах. Но расслабляться тоже особо нельзя было, ведь надо суметь зарекомендовать себя, чтобы в дальнейшем приглашали еще не раз.       Этим Джисон и занимался, стоя посреди спортивной площадки, находившейся у самого выхода с территории лагеря. Он нервно постукивал ногой, грызя ручку и пытаясь запомнить все, что ему буквально десять минут назад сказал Сынмин — главный отличник их потока, претендующий на красный диплом и пожизненное уважение. На самом деле, он уже многих успел достать здесь. Казалось бы, как это можно осуществить, если они в лагерь приехали всего пару дней назад, но Ким Сынмину много времени и не надо. Буквально сегодня ни свет ни заря он завалился в комнату Хана, причитая о том, что опаздывать нельзя, что нужно срочно подумать над разработкой плана-сетки, что нужно еще раз изучить тематику этой смены. Ну вот кто вообще придумал этих заучек? Разве нельзя было поспать еще полчасика, зная, что дети приедут через добрых три?       — Так, — бурчал себе под нос Джисон, — план — это хорошо продуманная программа действий коллектива. План нужен вожатому для того, чтобы грамотно определить цель и задачи воспитания, четко подобрать средства выполнения организационной работы… бла-бла-бла.       Он сменил лист с напечатанным текстом на другой, пробегаясь глазами по списку детей из своего отряда. Как назло, именно ему достался самый проблемный возраст — двенадцать-тринадцать лет, дети с бушующими гормонами, формирующимся чувством самодостаточности и нежеланием слушать старших.       — Ммм, — наигранно счастливо протянул парень, прикрывая глаза, — вкусно.       Радовал лишь тот факт, что набралось их немного, всего в количестве двадцати двух человек, но даже так он не мог представить, каким образом совладать со всеми этими пубертатными язвами.       Если вы думаете, что он так судит лишь потому, что сам таким в их возрасте не был, то вы ошибаетесь. Еще как был. Его родители до сих пор с содроганием вспоминают тот «прекрасный» период его взросления. Прогулки допоздна, нежелание следовать советам старших, плохая успеваемость из-за вечных пропусков. Как же ему повезло, что гормоны перестали бушевать еще в шестнадцать, иначе школу он бы точно не закончил.       Пока он предавался воспоминаниям, едва не пропустил приехавших детей, которых надо было отметить в списке и распределить по комнатам. Как он и думал, самым трудным оказалось именно усмирение кучки кричащих подростков, успевших познакомиться друг с другом еще в автобусе. Дети упорно не хотели его слышать, обсуждая планы на эту смену, кто с кем хочет жить и что они будут делать на пляже. Джисону пришлось конкретно так напрячься, чтобы они хотя бы обратили на него внимание.       — Меня зовут Хан Джисон, — гордо представлялся он, выпятив грудь колесом, когда все наконец успокоились и были готовы слушать его. — Я ваш вожатый и верный спутник на эту смену. Смена длится двадцать один день, ни один из которых не пройдет даром. В этом году основной темой является спорт и здоровый образ жизни, поэтому вас ждут веселые эстафеты, игры и конкурсы…       — А на море ходить будем? — звонкий голосок раздался словно из неоткуда, а когда его обладатель растолкал всех детей локтями и выбрался вперед, Хан смог рассмотреть невысокого щуплого мальчишку.       — Да, будем, э… Напомни, как тебя зовут… — Джисон растерянно смотрел на список, в котором буквально несколькими минутами ранее отметил всех детей.       — Джинен, — также громко ответил мальчик, вызывая тем самым тихие смешки у остальных детей.       — Хорошо, вернись в строй, пожалуйста.       Процесс заселения, казалось, длился чуть ли не весь день, ибо распределить всех по комнатам так, чтобы никого не обидеть, было чуть ли не самой сложной задачей. Когда Джисон шел работать вожатым, он и не мог подумать, что это будет так трудно и энергозатратно.       — Ну как успехи? — весело спросил подошедший Чанбин, местный парень, работающий в этом лагере уже третий год подряд. — Уже успели замучить мелкие демоны?       Хан тяжко вздохнул и перевел уставший взгляд на старшего, поражаясь его энтузиазму и хорошему настроению.       — Твой отряд задерживается? — поинтересовался он, дабы спросить хотя бы что-то, а не стоять истуканом.       — Нет, — отмахнулся Со, ухмыльнувшись и засунув руки в карманы свободных шорт. — Уже по комнатам сидят.       — Так быстро? — удивился Джисон, наблюдая, как последняя троица подростков заносит свои вещи в небольшую комнатку.       — Так а что там медлить?       — А чей это отряд тогда бесится на том поле? — он указал на толпу детей, примерно лет восьми-девяти.       — А-а-а, — протянул Чанбин, — этими Минхо займется, когда соизволит явиться.       — А это?..       — Ли Минхо, — перебил его старший, — лучший вожатый, по мнению администрации, отсиживает каждую смену от начала до конца. Мы с ним здесь вместе уже три года работаем. И, знаешь, за все это время он ни разу вовремя не явился.       — Как же его можно называть лучшим вожатым, если он постоянно опаздывает? — удивился Джисон, продолжая наблюдать за резвящимися в отсутствии должного наблюдения детьми.       — У него интересный подход к воспитанию. Дети его любят и ценят именно за то, что он не ведет себя как тиран, выступающий в ролевой позиции родителя… Вы же уже проходили эту тему? Ну там… родитель, дитя, взрослый.       — Да, проходили, — кивнул парень, переводя заинтересованный взгляд на Чанбина.       — Ну вот он и общается с ними на равных, — продолжил тот. — И как итог — его отряд остается самым послушным и активным до последнего. Так что бери на заметку, — он щелкнул Хана по носу, а потом развернулся и ушел в сторону главного корпуса, где должно было состояться собрание вожатых.

***

      — И они даже не разнесли половину лагеря? — хмыкнул Ли, выгружая тяжелую сумку из багажника автобуса.       — Представь себе, — хмыкнул Со, помогая достать остальные вещи. — У нас в этом году новенькие.       — Первокурсники?       — Первокурсники.       — И гадай теперь, от кого проблем будет больше: от детей или от новых вожатых, — хмыкнул Минхо, занося сумки на территорию лагеря.       В аллее резвилось несколько детей, с которым Джисон пытался обсудить расписание на сегодня. Мальчишки вечно корчили друг другу рожицы, разбегаясь в разные стороны, а парень бегал за ними и пытался заставить построиться. Все это со стороны выглядело крайне комично — Хан сливался с общей кучей детей, ведь оделся в такую же яркую одежду, следуя совету Чанбина и пытаясь быть с ними на одной волне. Его ярко-оранжевая кепка была видна почти с другого конца аллеи.       Минхо хмыкнул себе под нос и направился в сторону творящегося балагана, скинув все вещи на друга и решив, что лучше сразу приступить к работе.       — Построились по росту на раз-два-три, — громко приказал он, поравнявшись с перепуганным и уставшим Джисоном.       Низкий голос сразу привлек внимание детей, заставив беспрекословно подчиниться и построиться в небольшую шеренгу. Хан, испугавшись такой внезапной команды, на рефлексах стал вместе с детьми, округлив свои и без того большие глаза, которыми он пытался изучить образ стоящего напротив парня. Если совсем уж честно говорить, то даже этот незнакомец, в своих рваных джинсах и растянутой майке, больше походил на вожатого, чем сам Хан.       — Успели отдохнуть за день моего отсутствия? — усмехнулся Ли, проходя в начало строя. — Кто-нибудь уже знает тематику этой смены?       Джисон робко откашлялся и сделал шаг вперед, сталкиваясь с ним лицом к лицу.       — Спорт и здоровый образ жизни…       — Супер, — Минхо хлопнул в ладоши и велел ему вернуться обратно в шеренгу. — Тогда мы сейчас отправимся на заднюю площадку и проведем с вами несколько конкурсов, чтобы разогреть и подготовить к основным мероприятиям.       — Извините, — Джинен, который успел запомниться Хану еще в первый день пребывания в лагере, осторожно вышел из строя и встал рядом с Минхо. — У нас уже есть вожатый. Хан Джисон, — он кивнул на перепуганного парня, теребящего в руках ту самую оранжевую кепку.       Ли смирил его недоверчивым взглядом, выгнув одну бровь и ухмыльнувшись. Его глаза так внимательно рассматривали каждую деталь образа Джисона, что тот уже готов был запрашивать у его обладателя свой рентгеновский снимок.       — А почему же он молчал все это время? — Минхо обошел его по кругу и остановился совсем рядом, вынуждая все же взглянуть на себя в ответ.       От этих гляделок их отвлек подбежавший Чанбин, хватающий друга за плечо и пытающийся отдышаться. Он еще несколько минут простоял, опираясь руками о собственные колени, пока наконец не привел дыхание в порядок и выпрямился, встречаясь с двумя парами глаз: одной хитрой и одной испуганно-удивленной.       — Минхо, я же кричал тебе, что это не твой отряд, — все еще с легкой одышкой пробормотал он, наблюдая за недовольно закатывающим глаза Ли.       — Да я уже понял, — буркнул тот в ответ. — Не думал, что первокурсники сейчас выглядят как двенадцатилетки…       — Это двенадцатилетки выглядят старше! — попытался возразить Джисон, подавая наконец признаки жизни. — И вообще, чего ты налетел на нас, как ураган! Тебе уже сказали, что это не твой отряд!       Минхо тихо усмехнулся, демонстрируя всем свою белозубую улыбку и ямочку на правой щеке. Весь его вид такой расслабленный и непринужденный, что Джисон невольно стушевался и снова стал казаться меньше, чем есть на самом деле. Что-то в образе старшего заставляло его ластиться и подчиняться, даже если никакого приказа не следовало.       — Хо, лучше молчи, нам с этими перваками еще несколько смен отработать надо, — Чанбин предостерегающе потянул друга за локоть, примерно понимая, что может последовать за таким взглядом. — А ты, — он указал на Джисона, — не нарывайся.       — А что я?.. — Хан обиженно надулся — вот от кого он не ждал упрека, так это от Чанбина, который уже успел возрасти в его глазах до уровня Бога и тут же упасть обратно.       Старшие вместе ушли в сторону комнат вожатых, весело о чем-то переговариваясь, будто несколько минут назад никто никому не хотел надавать подзатыльников. А Джисон остался стоять посреди таких же удивленных, как он сам, детей, удивленно глядящих им вслед.       «Отличное начало смены» — пронеслось в голове парня, когда две высокие фигуры наконец скрылись за углом главного корпуса.       — А мы будем сегодня проводить эстафету? — робко спросила девочка, стоящая все это время позади него.       — А, — Хан дернулся, помотал головой, отгоняя ненужные мысли, и перевел на нее растерянный взгляд. — Да, будем… Наверное… Я уточню у старш… Ой, то есть у других вожатых.

***

      Пожалуй, самым лучшим временем в летнем лагере считалось именно то, которое проводилось на море и на дискотеке. Джисон тоже так считал, особенно когда забегал в воду вместе с детьми, наплевав на промокшую одежду, на которой точно останутся разводы от морской соли, когда резвился, словно он такой же ребенок, как все его окружающие, когда беззлобно закатывал глаза на нравоучения Сынмина, ведь «нельзя вести себя так беспечно, дети должны брать с тебя пример, а ты ведешь себя хуже них». Даже это ворчание над ухом не мешало наслаждаться свежим воздухом и атмосферой беззаботного детства и веселья.       Ким Сынмин не был слишком заядлым отличником, просто, по его словам, все должно быть идеально. Если ты взялся гладить белье — не пропусти ни одной складки, если следишь за детьми — веди себя серьезно, как подобает разумному взрослому, если учишься — относись к учебе со всей ответственностью, которая в тебе только может быть. И Сынмин действительно жил по таким установкам — учился до потери сознания и синяков под глазами, к работе вожатого относился так, будто живет последний день и нужно прожить его так, чтобы ни пылинки, ни соринки.       — Он даже детей по комнатам распределил в алфавитном порядке, — возмущался Чанбин, пока они вместе с Джисоном сохли на песчаном береге, иногда поглядывая за детьми. — Я такой трэш первый раз встречаю.       — Я с этим трэшем учусь почти в одной группе, — отозвался младший, дергая футболку на своей груди, чтобы она быстрее просохла.       Со звонко рассмеялся с его реплики и прикрикнул на нескольких ребят из своего отряда, вздумавших устроить морской бой вживую и делая из мокрого песка «снаряды».       Хан лениво окинул взглядом весь пляж, наблюдая за перешептывающимися в теньке девочками и строящими песочные замки мальчиками. Лишь парочка особо громких ребят немного давила на нервы.       Джисон внимательно осмотрел их, а потом заметил, что они показывают пальцем куда-то за его спину. Интерес пересилил лень, поэтому он все-таки развернулся и чуть ли носом не уткнулся в голый живот подошедшего Минхо. Такая внезапная встреча заставила встрепенуться и рывком отсесть дальше, поднимая озадаченный и раздраженный взгляд на охамевшего старшего.       Ли стоял в одних шортах, закинув футболку на плечо и подставив лицо лучам солнца. Его телосложение уже бурно обсуждали девочки из разных отрядов, восхищаясь подтянутым животом, с виднеющимися кубиками пресса, рельефными плечами и руками, что сейчас упирались в бока, демонстрируя свой лучший ракурс. Джисон тоже, словно глупая девчонка, засмотрелся и пропустил тот момент, когда Минхо обратил на него внимание, замечая пристальный взгляд и хмыкая себе под нос. Реакция младшего забавляла его, вынуждая самодовольно улыбаться и принимать ту позу, которая откроет лучший обзор на все его прелести.       — Ты вообще офигел? — прошипел Хан, оглядываясь по сторонам и замечая все больше заинтересованных взглядов. — Здесь же дети!       — И что? — хмыкнул Ли, нарочито небрежно проводя рукой по мышцам груди. — Я же не порнографию им показываю.       — Если Сынмин увидит тебя в таком виде…       Договорить он не успел — Минхо подцепил краем стопы небольшое количество песка и швырнул его в младшего, наслаждаясь реакцией в виде крайне возмущенного покрасневшего лица, украшенного мило надутыми щеками.       — Ваш Сынмин сейчас слишком увлечен пересчитыванием детей, чтобы заметить такую красоту, — парень улыбнулся так широко, как только мог, чем заставил Джисона еще больше покраснеть и насупиться. — А ты, если так хочешь еще посмотреть, приходи сегодня вечером, я как раз после дискотеки свободен.       — Ой да пошел ты…       — Тише-тише, — хмыкнул Минхо, — здесь же дети.       За всей этой суетой ребята не успели даже осознать, когда время пролетело и пришел черед той самой дискотеки, которую упоминал Ли. Это мероприятие было ежедневным и проводилось за час до отбоя, чтобы вечно активные дети могли выплеснуть все на танцполе, резвясь до последнего. Для Хана это было новшеством, он ожидал типичную вечёрку, с планированием завтрашнего дня, обсуждением интересных моментов, произошедших сегодня, да, в конце концов, песен под гитару. Но современная молодежь даже в лагере развлекается иначе.       Дискотека ему, мягко говоря, не нравилась. Самому развлекаться нельзя — нужно следить за тем, чтобы никто не натворил беды — а просто стоять и слушать громкую музыку было не таким уж и большим удовольствием. Оставалось только смиренно киснуть в углу площадки, наблюдая за снующей туда-сюда толпой самых разношёрстных детей, пытающихся самовыражаться через неумелое дрыганье под бит. Это выглядело смешно и глупо одновременно, но судить их Джисон не в праве — сам ведь не особо преуспел в танцах.       — Ты своим лицом сейчас всех детей распугаешь, — хмыкнули откуда-то сзади, а после Хан почувствовал на своем плече большую тяжелую руку.       Чанбин медленно поравнялся с ним, продолжая смотреть с хитрым прищуром. Парень сейчас выглядел ничуть не лучше, чем на пляже — все такой же растрепанный, с торчащими в разные стороны волосами и обгоревшим на солнце носом. И все равно его вид оставался весьма привлекательным, поэтому периодически Джисон замечал, какие многозначительные взгляды кидали на него девочки из старших отрядов.       Хан немного завидовал тому, что старшие получают столько внимания, хотя и понимал, что сам просто еще не дорос до того момента, когда сам тоже приобретет определенную популярность. И хотя здесь почти нечему было завидовать — девочкам по пятнадцать, а то и четырнадцать лет — он все равно иногда ловил себя на мысли, что хотел бы оказаться на месте Со.       — Пошел бы потанцевал с отрядом, — продолжил Чанбин, демонстративно кивая в сторону резвящихся детей, которым было скучно просто танцевать.       — Да я как-то не особо умею, — замялся младший, втянув голову в плечи и отведя взгляд в противоположную от собеседника сторону.       — Здесь никто не умеет, — засмеялся Со, указывая куда-то в толпу подростков постарше. — Вон, Минхо тоже не умеет, а все равно пытается.       Парень, словно почувствовав, что говорят о нем, отвлекся от заигрываний с ребятами и заинтересовано посмотрел в сторону вожатых. Его глаза на секунду встретились с джисоновыми, а после он хитро улыбнулся в излюбленной манере. Казалось, что эта улыбка была выжжена на его лице паяльником — иначе объяснить столь частое выражение лица Хан не мог.       — Все равно не хочу, — буркнул он, состроив самую отталкивающую гримасу, чтобы никто даже не вздумал с ним заговорить.       Когда дети были разогнаны по комнатам, а время отбоя назначено, Джисон шустро проверил, все ли в сборе, и наконец смог спокойно выдохнуть. Этот тяжелый день закончен, и парень не мог сказать, что он этому не рад. Да, процесс воспитания детей оказался сложнее, чем задумывалось при составлении плана на смену. Хан думал, что все будет идти гораздо быстрее и проще, но детки оказались еще теми конфетками с сюрпризом в виде трудного характера.       На удивление, спать совсем не хотелось, лишь присутствовала легкая усталость. Поэтому парень удовлетворенно улыбнулся, оглянулся и быстро покинул территорию лагеря, спускаясь по выложенному крупной плиткой тротуару и чуть ли не переходя на бег. Город засыпал, фонари едва работали, но тусклого лунного света хватало, чтобы разглядеть увитые плющом двухэтажные и трехэтажный дома, с украшенными вензелями балконами и окнами. Город был ему незнаком и интересен, но сейчас хотелось рассматривать отнюдь не узкие улочки с интересными зданиями.       Парень спустился к песчаному пляжу, скидывая с ног надоевшие кеды, футболку, а следом, судорожно оглянувшись по сторонам и поняв, что в этой кромешной тьме, не освещенной даже светом зашедшей за тучу луны, ничего не видно, и штаны с нижним бельем. Прохладный морской воздух приятно холодил кожу, заставляя поежиться от пробежавшего по телу удовольствия и некоего предвкушения.       Темное море пугало своей неизведанностью и какой-то мистической атмосферой. Джисон старался отогнать такие мысли, когда подошел к самой кромке воды и слегка коснулся ее кончиками пальцев. Днем стояла жуткая жара, и море прогрелось до невероятной температуры, а к этому времени еще не успело остыть, поэтому Хан зашел по пояс, ежась от пробежавшей по позвоночнику дрожи и наслаждаясь приятным ощущением прохладной воды на разгоряченной коже. Он провел руками по водной глади, слушая тихий всплеск маленьких волн, перебирающих редкие камушки, попадающиеся среди песка. Ветра совсем не было, поэтому Джисон едва слышал такие редкие и ласкающие слух звуки.       Он прошел дальше, погружаясь по самый подбородок и прикрывая от удовольствия глаза. Тишина, стоявшая на пляже, совсем не давила на уши и позволяла облегченно выдохнуть и наконец позволить телу расслабиться.       Вдруг откуда-то со стороны раздался громкий всплеск, и на лицо Джисона попало несколько холодных капель. Он испуганно встрепенулся, подобрал все конечности и оглянулся по сторонам, пока не почувствовал на своей талии руки, а после не увидел макушку вынырнувшего рядом Минхо. Страх мигом пропал, уступая место раздражению и какому-то смущению.       — Ты, — от возмущения Хан запнулся и задышал еще чаще, — ты вообще с ума сошел?       — Пока только схожу, — хмыкнул Ли в ответ, ведя большими пальцами по талии вверх.       Джисон наконец вспомнил, что до сих пор находится в тисках чужих рук, и тут же с громким возгласом скинул их с себя, отходя на несколько шагов назад. Вода от их резких движений колыхнулась и снова замерла, изредка обжигая кожу, успевшую высохнуть на свежем ночном воздухе.       — Не боишься вот так в одиночку ночью купаться? — поинтересовался Минхо, оплывая Джисона по кругу и слегка брызгая в него, чтобы взбодрить и еще больше раззадорить.       — А чего мне бояться? — кинул младший, принимая условия игры и тоже передвигаясь вплавь, чтобы держаться хотя бы на каком-то расстоянии.       — Здесь много что водится…       — Ой, вот только не надо меня запугивать! — отмахнулся Хан, брызгая в сторону Ли и слыша его заливистый смех. — Никто здесь не водится, я читал об этом…       Он неуверенно умолк, пытаясь найти Минхо, внезапно пропавшего из поля зрения.       — Ну почему же, — прошептал старший, каким-то образом оказавшись сзади. Джисон наконец почувствовал, как расходятся волны от того, что к нему кто-то приблизился. — Кое-что водится.       Парень подошел еще ближе, продолжая опалять чужие затылок и шею горячим дыханием. Внезапно его ладонь довольно быстро оказалась на левой ягодице Джисона, крепко сжимая ее и слегка оттягивая. Тело парня было горячее, отчего руку приятно жгло, призывая сводить пальцы еще сильнее. Младший громко прошипел дергаясь и пытаясь отойти, что получилось сделать с большим трудом — Минхо так сильно сжал, что на нежной коже точно останутся следы.       Это было самым странным поступком, который Хан только ожидал от него. Мышцу до сих пор саднило, а температура на покрасневших щеках, наверное, поднялась до такого уровня, что оставшаяся после брызг влага испарялась в секунды.       — Ты!.. — возмущение захлестнуло с головой, а способность нормально говорить пропала также быстро, как и едва зародившееся уважение к старшему.       — Я, — протянул Минхо, наверняка, снова улыбаясь и не предавая этой ситуации особого смысла. Для него это все веселая шутка, пранк над доверчивым первокурсником, но ни разу не обдуманные действия. Это оскорбляло Джисона до глубины души.       Хан буркнул что-то себе под нос и со скоростью света вылетел из воды, наплевав на прилипший к ногам песок и трудно надевающуюся из-за влажной кожи одежду. Ему просто до жути хотелось скорее уйти к себе в комнату, закрыться там и обозвать Ли Минхо всеми существующими нелестными словами. Это же надо было додуматься, схватить его за попу!       Игнорировать собственное только зарождающееся возбуждение было еще труднее, чем противно скрипящий в кедах песок, который потом еще долго придется вытряхивать. Кто бы мог подумать, что тело так отреагирует на грубое и глупое касание к нему. Да еще от кого?! От сраного Ли Минхо, который, наверное, и не знает, что существует такая вещь, как уважение. И нет, Хану не совестно за то, что он сам не очень красиво обращается к старшему.

***

      — Нет, не так, — невысокая девочка с яркими малиновыми волосами, собранными в два хвостика, помогала Джисону выполнить нужный элемент танца. — Ногу вот так поднимайте.       Вот уже минут сорок он вместе с двумя девочками учит глупый, но прикольный трендовый танец, чтобы, как они сказали, залить в тик ток и собрать большую популярность. Движения были не то чтобы сложные, просто рассчитаны на девушек и их гибкие тела, а не на деревянного и нескладного Хана, чьи руки и ноги едва гнулись куда надо. Точнее, так думал только сам Джисон, ребята же сказали, что у него выходит очень даже хорошо, почти как в оригинале. И в этом случае он даже не знал, радоваться этой похвале или нет, ведь в оригинале танцуют стройные красивые девушки, чьи движение, даже несмотря на их намеренную резкость, все равно оставались плавными.       Постепенно Джисон влился в суть танца и даже смог получить какое-то удовольствие от того, как приятно тянет тело во время выполнения особо амплитудных движений.       — И что они вытворяют? — тихо спросил Минхо, подходя к наблюдающему за парнем и детьми Чанбину.       — Не видишь что ли? — наигранно возмутился тот, скрещивая руки на груди и кивая. — Просвещают Джисона в сфере трендов.       — Ого как ты завуалировал страдание ерундой, — хмыкнул Ли, вторя старшему и тоже складывая руки на мощной и слегка подрагивающей от сильной нагрузки на утренней зарядке груди.       — Да ладно, — отмахнулся Со. — Они же не одуванчики жгут, как делали твои вчера вечером, так что пусть танцуют.       Джисон продолжал повторять одно и то же, пока что плохо получающееся, движение и напевал себе под нос заевшую от долгого прослушивания песню.       — Ду-дум чит, — он забавно вскинул руки, прикрывая одной рот и продолжая напевать. Минхо громко прыснул себе под нос — такой образ младшего не вязался со званием серьезного выпускника первого курса. Да еще и эта женская хореография. Он все еще удивлялся, как парень вообще согласился на это, ведь видео скорее всего попадет в сеть и, если не наберет большую популярность, то все равно будет замечено некоторыми пользователями.       Остальные ребята из его отряда наблюдали за всем этим действом со стороны, иногда тихо хихикая и тыкая в их сторону пальцем. Для детей все это было очень смешной шуткой, которую они вероятно запомнят на весьма долгое время, а вот для Джисона это может стать позором, если кто-то все же узнает его на видео и вздумает распространить в кругу его близких друзей. Но ему было плевать в этот момент на тех самых друзей, возможно, не всегда понимающих его увлечения и не одобряющих такой вид самовыражения.       Сегодня, вместо похода на море, детей отправили на эстафету, в которой участвовали старшие отряды, в том числе и ребята из группы Джисона. Когда он думал, что на таком мероприятии за ними будет легче следить, он и не мог предположить, что ситуация выйдет из-под контроля настолько сильно. Паника плавно подбиралась откуда-то сзади, а мозг судорожно генерировал идеи, как собрать всех в одну кучу и заставить помолчать хотя бы несколько минут.       Парень не нашел ничего умнее, чем вспомнить одну глупую команду для привлечения внимания, которую часто применял во время прохождения практики. Суть заключалась в том, что нужно было встать прямо, запрокинув голову назад, и напрячь губы так, чтобы при их размыкании издавался звук, очень схожий с тем, который раздается при открывании бутылки шампанского. Почему-то эту команду назвали «Белка», но история возникновения названия волновала его сейчас меньше всего.       Хан выполнил все так, как делал ранее, а дети, заинтересованные новым и непонятным звуком, резко замолчали, уставившись на вожатого, для достоверности издавшего еще один такой звук.       — А теперь послушайте меня внимательно, — начал наконец Джисон, но его перебил все тот же щуплый мальчик по имени Джинен.       — А что вы только что делали? Ну, вот это вот, что вы ртом сделали…       — Это команда, которая применяется для того, чтобы привлечь внимание, — гордо ответил парень, самодовольно улыбаясь. — Мне о ней рассказала одна подруга, которая тоже когда-то работала в лагере.       Мальчишка восхищенно вздохнул и вернулся в неровный строй, толкая стоящих рядом ребят, чтобы те чуть разошлись и предоставили ему больше места.       Объяснять правила проведения эстафеты в тишине было гораздо проще и интереснее, поэтому Джисон справился с этим в рекордные сроки. Минхо же в это время удивленно наблюдал за ним, тоже привлеченный странным звуком. Такой способ успокоить детей он видел впервые, и он его несомненно заинтересовал. Но больше его заинтересовало именно само осознание, что этот звук очень подходит младшему, так похожему на белку. Рыжий зверёк действительно издает какой-то похожий звук.       — Ты тоже это слышал? — спросил такой же удивленный Чанбин, отходя в сторону к Минхо и не отрывая взгляд от Джисона, все еще объясняющего что-то детям. — Первый раз такой способ вижу…       — Сам в шоке, — буркнул Ли в ответ.       В последнее время младший слишком сильно завладел его сознанием. Минхо и сам не заметил, как начал засматриваться на еще не до конца сформировавшуюся нескладную фигуру парня. Иногда взгляд задерживался непозволительно долго, из-за чего приходилось буквально заставлять себя опомниться и привести мысли в порядок. Эта ситуация неплохо давила не только на Минхо, но и на Чанбина которому приходилось регулярно выслушивать нытье старшего по поводу того, что Джисон не обращает на него внимание.       А Хан как раз замечал все, но предпочитал молчать и делать вид, что его это не касается — так гораздо проще жить, особенно, когда под боком вечно неугомонный Ли, сыплющий глупыми подкатами и не умеющий держать руки при себе. Джисон уже устал от того, что тот пытался потрогать его везде, наплевав на окружающих их детей и других вожатых. Это могло произойти на пляже, пока парень отвлекался от наблюдения за своим отрядом и позволял себе немного расслабиться, подставив лицо яркому солнышку; на дискотеке, пока он мог отбросить стеснение и танцевать с ребятами странные танцы. Зачастую он просто ощущал на себе якобы невольные касания — то вскользь приобнимет за талию, объясняя детям, как правильно выполнять то или иное движение, то проведет рукой по бедру, якобы отгоняя мошкару. Джисон старательно не заострял на этом внимание, но сознание само подкидывало эти моменты перед сном, когда он пытался принять удобное положение и выбросить из головы все лишнее.       Но самое ужасное заключалось в том, что он сам начал чувствовать что-то сродни симпатии к старшему. То, что Минхо был красив, никто и не думал отрицать, но Джисон никогда не думал, что кто-то такой может заинтересовать его так сильно. Он не то чтобы был только по девушкам, но с парнями дальше разговоров по душам еще не заходило. А вот смотря на Минхо, ему позорно хочется, чтобы зашло.       Заснуть не получалось, как бы сильно он не старался. Даже открытое окно, пропускающее в комнату свежий ночной воздух, казалось, совсем не помогало. Поэтому парень встал с кровати, натыкаясь на скинутое на пол одеяло, в спешке натянул легкие льняные шорты и широкую футболку, тихо приоткрывая дверь и выглядывая в коридор. Наткнуться на кого-то из старших или на Сынмина отнюдь не хотелось, особенно если учитывать, что второй будет капать на мозги еще больше, чем Чанбин или тот же Минхо. Хотя, если уж совсем откровенно, Ли он хотел встретить меньше всего. Не потому, что тот был ему противен, а потому, что даже собственное лицо было трудно контролировать в его присутствии.       Территорию вокруг лагеря Хан успел изучить вдоль и поперек — так сильно ему нравилось это сочетание городских кривых улочек и природы, искавшей выход через любую трещинку на асфальте. Но больше всего нравилось то, что, стоило отойти всего ничего, и можно было попасть в небывалой красоты место. Здесь широкое поле совмещалось со скалистым обрывом, уходящим в море, к которому можно было спуститься по крутой бетонной лестнице.       Но Джисона сейчас привлекала вовсе не лестница и не бьющееся о волнорез море, а мягкая трава, щекочущая нежную кожу, забирающаяся под кромку одежды и пускающая по телу табун мурашек. Он рывком плюхнулся на землю, сразу вытягивая ноги и отводя руки за спину, чтобы опереться на них и запрокинуть голову назад, любуясь множеством ярких звезд на темном небе. Как же хотелось перенестись в конец августа, чтобы посмотреть на звездопад и цветение моря. Но сейчас не август. И даже не июль. Но природа все равно радовала глаз и показывала то, что раньше казалось недоступным или несуществующим.       Хан наслаждался прохладой и мягкостью травянистой подстилки, периодически перебирая пальцами тонкие травинки и редкие камушки. Сам момент был слишком сказочным и завораживающим, но подсознательно Джисон хотел увидеть здесь Минхо. Чтобы тот сел рядом, выкинул какую-нибудь очередную шутку с замысловатым подтекстом, вскользь приобнял, как делал это буквально сегодня утром.       Наверное, из-за сюрреалистичности своих мыслей, парень не сразу поверил собственным глазам, когда увидел медленно идущего в его сторону старшего, в похожих свободных шортах и развивающейся легким ветерком футболке, иногда оголяющей часть ключицы. Джисон неверяще распахнул глаза шире, меняя позу и скрещивая ноги перед собой. Минхо же, словно это в порядке вещей, упал рядом, касаясь своим бедром его и посылая по чужому телу разряд тока, приводящий в возбужденное состояние чуть ли не все нейронные связи младшего.       — А ты, оказывается, любитель ночных прогулок, — пробормотал Ли, поднимая голову к небу и выискивая на нем то самое заветное созвездие большой медведицы, которое еще в детстве его научила находить мама. Пожалуй, это было единственное созвездие, которое он до сих пор способен найти без особых усилий.       — Просто думал, что хотя бы ночью ты не будешь доставать меня, — буркнул Джисон, пряча за напускным недовольством смущение.       Минхо усмехнулся и устроил свою ладонь на коленке парня, слегка сжимая пальцы на ямках по бокам, но тут же отпуская и растирая кожу в тех местах. Это действие старшего чуть ли не сводило Хана с ума, но он все еще был в состоянии контролировать себя.       — Знаешь, — выдохнул Минхо, поворачиваясь в его сторону. — Ты просто маленькая вредная белка, у которой явно присутствуют проблемы со зрением.       На этот раз возмущение Джисона было совсем не наигранным. Он недовольно уставился в чужие хитрые глаза, пытаясь считать эмоции, но не нашел в них ничего, кроме беззлобной усмешки со смесью какого-то… обожания?       — А может это у тебя какие-то проблемы? — в тон ему ответил Хан, выдергивая колено из цепких пальцев и отодвигаясь в сторону, чтобы развернуться и теперь оказаться четко напротив Ли. — Прицепился ко мне, как майский клещ… Что я тебе такого сделал?       — А ты действительно не понимаешь? — теперь лицо старшего озарила грустная улыбка, которой не ожидал ни один из них — Минхо не думал, что даст слабину так быстро, а Джисон не рассчитывал увидеть что-то кроме язвительной ухмылки.       — Нет, не понимаю! — весь запал плавно сходил на нет, но Хана уже на протяжении недели терзают странные мысли, не дающие покоя даже ночью, поэтому молчать и дальше он не собирается. — С первого дня начал шнырять меня, будто я зеленая малолетка, не понимающая куда и зачем приехала! То неправильно детей строю, то плохо слежу за ними, то ужасно успокаиваю. Тебе-то какое дело до того, что и как я выполняю?       Минхо все еще молчал, смотря куда-то сквозь парня и анализируя все им сказанное. Его очень удивлял тот факт, как точно младший отсеял все моменты, когда Ли его хвалил, делал комплименты и помогал. Может, у него действительно проблемы со зрением?       — Что, — с вызовом продолжил Джисон, — сказать нечего?!       Старший отмер и резко толкнул его в плечо, повалив на траву и прижав руки так, чтобы они оказались по обе стороны от чужой головы. Он медленно прошелся языком со собственным губам, наблюдая за быстро сменяющимися эмоциями на милом личике. Румянец, заливающий пухлые щеки, было видно даже при таком скудном освещении, которым служила полная луна.       — Ты мне нравишься, — выпалил Минхо, наклоняясь ниже и почти утыкаясь своим носом в чужой. — И я цеплялся к тебе не потому, что ты плохо что-то делаешь, а потому, что хотел помочь.       — Ты… — Хан едва ворочал языком, не находя ни одного слова для ответа. Такая непозволительная близость пугала… А, может, пугала не она, а именно то проклятое возбуждение, которое закручивалось внизу живота и не сулило ничего хорошего.       — Я, — буркнул старший, и опустился еще ниже, накрывая мягкие пухлые губы своими, целуя неглубоко и аккуратно, не проникая внутрь языком и не пуская слюни. Закрыть глаза он боялся — так сильно хотелось видеть каждую эмоцию лица напротив.       Почему-то, он даже не сомневался, что его не оттолкнут, припадал смело, будто они занимались таким каждый день. Ласкал и оттягивал опухшую кожу, наслаждаясь тихими вздохами парня под ним, позволял иногда вести и чувствовать себя главным в этом своеобразном поединке.       Целовались они долго, до зудящих покрасневших губ и сбитого дыхания, до дрожи в руках и ногах и трепета где-то в области груди. Хан совсем не ожидал от себя такой инициативности, когда сам тянулся к отстраняющемуся лицу, чтобы получить еще немного ласковых касаний. Сейчас, вспоминая все их прошлое общение, он уже не мог с такой рьяной уверенностью заявить, что Ли плохо с ним обращался или много придирался. Теперь он мог сопоставить все знаки внимания и сделать правильный вывод.       Когда Минхо окончательно отстранился, продолжая смотреть в глаза и перебирать лежащими по бокам от головы руками волосы, иногда заправляя особо непослушные пряди за уши, Джисон почувствовал явное смущение, начинающее накрывать хуже истерики. Он невольно сжался и попытался отвернуться, на что Ли хмыкнул и вернулся на то место, которое занимал изначально. Он с озорным блеском в глазах наблюдал за копошением младшего, собирающего себя в кучу. Тот выглядел очень смешно — весь такой помятый, с торчащими из волос травинками и мелким мусором на футболке, пытающийся скрыть алеющие щеки и испуганные, словно у оленёнка, попавшего в свет фар, глаза.       — Эм, — неуверенно протянул Хан, стараясь не смотреть в глаза Ли. — Если ты ждешь ответного признания, то…       — Не жду, — перебил его Минхо, хватая за руку, все это время перебирающую воротник измученной футболки, и притягивая к себе ближе, так, что парню пришлось сесть на колени, чтобы дотягиваться. — Твое лицо сказало все за тебя.       Старший прильнул губами к его шее чуть ниже уха, втягивая в рот кожу и слушая возмущенные вздохи-писки со стороны Джисона. Когда он снова отстранился, на том месте уже наливался яркий засос, который младшему точно придется долго и нудно закрашивать тоналкой. Но он этого и добивался, хотел пометить, показать, что вот, он мой, даже если еще не до конца, но все равно мой.       — Ты сдурел? — прошипел Хан, прикрывая рукой раздраженный участок кожи. — Мне как это теперь от детей и администрации прятать?! Придурок!       — Это чтобы ты вспоминал наш разговор каждое утро, когда будешь замазывать его перед зеркалом, — бросил Ли, поднимаясь с насиженного места, отряхивая шорты и выжидающе смотря на младшего. — Пойдем, — кивнул он в сторону едва виднеющегося корпуса лагеря. — Уже очень поздно.       Джисон недовольно надул и без того пухлые губы, все же поднимаясь вслед за старшим и быстро обходя его, чтобы скрыть бегающий взгляд, так и норовящий зацепиться за чужое лицо. Минхо закатил глаза, сунул руки в карманы и медленным шагом отправился следом, периодически поднимая глаза к небу и выискивая знакомые созвездия, чтобы с головой не уйти в эту любовную патоку, которая и без того уже обволакивала его со всех сторон, заставляя смущаться так же, как Джисон несколькими минутами ранее. Он не знает, когда сможет повторить этот момент и сможет ли вообще, поэтому сегодняшнюю ночь будет помнить вдвойне трепетно и долго.

***

      Минхо оказался очень настырным, мог начать приставать к Джисону прямо на утренней зарядке, мог отвесить пошлую шутку или облапать. И самое удивительное то, что все это выглядело слишком непринужденно, так, словно он просто помогал ему что-то сделать, поправлял во время выполнения упражнений, но ни в коем случае не подкатывал.       Хан все эти знаки внимания упорно игнорировал, стараясь избегать старшего, чтобы не калечить влюбленное сердце еще больше. Почему-то Ли казался ему слишком легкомысленным и ветреным, рассчитывать на серьезные отношения с ним было опасно. Но причина крылась не только в этом.       Джисон был совсем зеленым в делах любовных, к своим девятнадцати годам не имея никакого опыта отношений или хотя бы тесного контакта с кем-то. Сам факт того, что нужно брать на себя ответственность в виде партнера, у которого тоже есть свои мысли, желания и мнение, пугал до чертиков. Поэтому сейчас, когда он чувствовал, что его тянет к Минхо, он испугался и решил, что лучше всего будет игнорировать любые попытки сблизиться.       Минхо эта ситуация раздражала. Он не понимал, что сделал не так, где накосячил настолько сильно, что не заслуживает элементарной возможности быть выслушанным. Разве тогда, ночью, Джисон не отвечал на поцелуй? Неужели это не он томно вздыхал и просил еще? Хотелось зажать парня где-то подальше от чужих взглядов и узнать, что у него на уме, какие тараканы не дают покоя той его части, которая тянется к Ли.       Этот день был слишком тяжелым и выматывающим, даже не столько физически, сколько морально. Упрямый Минхо умудрялся преследовать его везде, куда бы Джисон не сунулся, и не важно, один он или с отрядом. Хотелось наконец добраться до своей комнаты и завалиться спать, надеясь, что этой ночью ни одна мысль об этом проклятом старшем не будет его тревожить.       Собственные покои встретили кромешной темнотой, ведь Хан не удосужился утром открыть жалюзи, и тишиной. Медленно, стараясь не наткнуться на разбросанные на полу вещи, он подошел к столу, чтобы включить небольшую настольную лампу, света от которой едва хватало для того, чтобы осветить часть комнаты. Как только он отошел от стола, на его талию опустились большие ладони, сжавшие соблазнительный изгиб сквозь одежду. Страх охватил все конечности, заставляя испуганно замереть, прислушиваясь к чужому шумному дыханию за спиной.       — И как долго ты еще будешь бегать? — пробормотал парень сзади, прижимаясь сильнее и утыкаясь носом в волосы на макушке. — Глупая белка… Неужели не понимаешь, какую власть имеешь надо мной…       — Минхо, что ты здесь делаешь? — язык едва слушался, потому даже эти несколько слов дались ему с огромным трудом.       — Жду тебя, — Ли опустил голову ниже, оставляя на открытой шее несколько коротких поцелуев и обвивая руками талию еще сильнее, чтобы придержать растекающееся под аккуратными касаниями тело. — Расскажешь мне, что я сделал не так?       — В плане?..       — Ну, в каком месте я проебался, раз ты бегаешь от меня?       Минхо потянул парня на кровать, разворачивая к себе лицом и усаживая на собственные колени. От неожиданности Джисон схватился руками за сильные плечи, пока большие ладони приземлились на его ягодицы, медленно гладя их и иногда сжимая.       — Я-я… Не надо, Минхо… — Хан прикрыл глаза и закусил нижнюю губу, кладя голову на изгиб шеи старшего и вдыхая пьянящий запах его парфюма.       — Я обижаю тебя? — спросил старший в перерывах между поцелуями, оставляемыми на выглядывающих из-под воротника белой футболки ключицах.       — Н-нет, — выдохнул Джисон, чувствуя, как чужие руки поднимаются по бедрам и останавливаются на талии.       — Тогда чего ты боишься?       — Себя, — парень закусил губу еще сильнее, когда его футболку потянули вверх, а после откинули куда-то в сторону остальной валяющейся на полу одежды.       — Тогда не бойся, — Минхо перевернул его, укладывая на заправленную постель и нависая сверху. — Я же тебя не боюсь.       Его губы сомкнулись на шее, оставляя маленькое темное пятнышко, переместились выше, на подбородок, тоже втягивая кожу и слегка прикусывая ее. Когда он коснулся губ младшего, тот вздрогнул, но рот открыл, пропуская внутрь горячий язык, ласкающий его собственный. Температура в комнате подскочила, жаркое дыхание сбилось и обожгло тела друг друга. Атмосфера накалялась так сильно, что Джисон постепенно терял нить, соединяющую его сознание с реальностью. Именно эта потеря связи не позволила ему вовремя заметить отсутствие на себе своей же одежды, откинутой куда-то в сторону стола.       Движения Минхо были уверенными и резкими, но не без характерной данной ситуации нежности, с которой он оттягивал мягкие ляжки, разминая кожу и ведя руками выше, чтобы точно так же размять напряженные ягодицы, а после подобраться к аккуратному колечку мышц, вздрагивающему от каждого короткого касания. Хану было так хорошо, даже очень, особенно когда внутрь плавно проник длинный палец, разминающий бархатные стенки и давящий на чувствительный комок нервов, отзывающийся волной дрожи, проходящей по всему телу.       Минхо оставлял поцелуи на груди, покусывая и обводя языком соски, поднимался к подбородку и выше, задыхаясь в волосах младшего, наполняя легкие ароматом шампуня и полевой травы, в которой, видимо, снова валялся парень, прежде чем вернуться в комнату. Все в нем сводило с ума и доводило до немыслимого состояния. Ни одно наркотическое опьянение не могло сравниться с этим, слишком уж сносило крышу от одного только вида.       Второй палец протиснулся с трудом — тугие стенки едва поддавались натиску, но Ли старался делать все аккуратно, ловя ртом каждый вздох, оттягивая чужую нижнюю губу, посасывая ее и с громким хлюпающим звуком отпуская, чтобы проделать все то же самое с верхней. Отвлекать младшего от легкого дискомфорта таким образом казалось лучшим способом, а, видя то, как закатываются его глаза от удовольствия каждый раз, когда Минхо обводил языком ряд зубов и нёбо, убеждался в этом еще раз.       — В соседней комнате живет Сынмин, — выдохнул старший, оставляя мокрый поцелуй на разгоряченной коже щеки, слегка прикусывая ее и оттягивая. — Тебе придется быть тише, если не хочешь проблем с ним…       Хан на это заявление лишь невероятно пошло закусил нижнюю губу, ерзая бедрами на пушистом пледе, которым была заправлена его кровать. Ли усмехнулся и добавил еще один палец, разводя их в разные стороны и растягивая еще больше. От приятного натяжения сзади Джисон тихо проскулил, закрыв рот своей же рукой, боясь, что Ким действительно может их услышать, но пропускать тяжелые вздохи не перестал.       Минхо быстро расправился с последним пальцем, вытирая руку о собственную одежду, которую минутой позже скинул в одну кучу возле кровати. Он откинул мокрую от обильной испарины челку, расправляясь со смазкой и презервативом, вытащенным из заднего кармана ранее сброшенных шорт. Наблюдать за его действиями было интересно и особенно возбуждающе, хотя, казалось, куда еще больше, когда и так стоит до боли.       Не успел Джисон как следует рассмотреть чужое достоинство, как оно уже уперлось между его ягодиц, растирая смазку по тонкому латексу и дразня припухший вход. Довольно громкий и протяжный стон сорвался с его губ, и парень испуганно прикрыл рот рукой, боясь даже сделать полноценный вдох, когда крупная головка протиснулась внутрь, вызывая шквал ощущений, совмещающих в себе легкую боль и приятное чувство заполненности.       — Сейчас будет немного больно, но придется чуть-чуть потерпеть, — старший аккуратно толкнулся вперед, погружаясь глубже и придерживая за дрожащие мягкие бедра, чтобы парень не дернулся и не доставил себе еще больше неприятных ощущений.       — Да что ты говоришь, — бросил Хан, едва сумев набрать в легкие воздух, как горячий орган двинулся дальше, распирая и растягивая по своей форме.       — Не злись, детка, — хмыкнул Минхо, наклоняясь к раскрасневшемуся лицу, чтобы снова поцеловать уже припухшие губы, наслаждаясь ощущением горячего тела. Поцелуй вышел до невозможности мокрый, но это действительно помогало легче перенести первое проникновение, но никто не говорил, что он сможет перекрыть стон от последующего резкого движения.       Ли двигался сначала медленно и аккуратно, но постепенно скорость движений нарастала, выбивая все больше и больше ласкающих слух звуков. Как бы они не старались быть тише, получалось, мягко говоря, не очень, но на такие мелочи трудно размениваться, когда возбуждение давит на мозг так, что звезды перед глазами появляются еще до оргазма, который, к слову, совсем не за горами.       Хана уже не на шутку потряхивало, а когда старший сомкнул руку вокруг его члена, водя вверх и вниз в темп толчкам, разрушающим сзади, вообще готов был потерять сознание, но чувственный поцелуй вернул в реальность, скручивающуюся тугим узлом где-то внизу живота. Казалось, что ничего, кроме громких стонов, этот рот уже не сможет извергнуть, но Джисон удивил самого себя, когда на выдохе прошептал:       — Быстрее… Пожалуйста, быстрее…       Стоило только толчкам стать еще быстрее, как он почувствовал прошибающее все тело удовольствие, сопровождающееся фейерверком перед глазами и криком, переходящим в надрывный хрип. Собственная сперма обжигала и стягивала кожу на животе, не давая окончательно провалиться куда-то в манящую темноту.       Минхо вышел из безвольного обмякшего тела, стянув презерватив и откинув его на пол, чтобы помочь себе рукой, кончая все на тот же живот младшего. Собственная разрядка была лишь приятным бонусом, учитывая, что больше удовольствия он получил, когда увидел дрожащее тело перед собой, сжимающее его до боли и колик.       — Офигеть, — выдохнул Джисон, позволяя вытереть себя белой футболкой, которую он потом вряд ли будет реабилитировать.       — В хорошем смысле, надеюсь? — бросил Минхо, вставая с кровати и подходя к столу, на котором стояла бутылка воды и одинокий стакан.       — Мне понравилось, — прошептал младший на грани сна, едва держа глаза открытыми. Руки словно налились свинцом, а ноги онемели и безвольно лежали на кровати.       — Тогда, я надеюсь, это будет не последний раз.       Ли присел на край, протягивая стакан воды и помогая подняться, чтобы сделать спасительный глоток, смачивающий раздраженное стонами горло. Он нежно погладил все еще горячие щеки, зачесывая назад спутанные пряди высветленных волос.       Когда Джисон все же отключился, парень аккуратно укрыл его пледом, поправляя съехавшую подушку и тихо покидая комнату. Тело приятно тянуло и потряхивало от пережитого, а улыбка никак не хотела сползать с лица. И так глубоко все равно было на то, что спать ему осталось от силы часов пять, что утром нужно вести отряд на зарядку, а потом и на море. Ему было слишком хорошо, чтобы жалеть об этой ночи.

***

      — Вставай!       Джисон подорвался с кровати от громкого голоса Сынмина, ворвавшегося в комнату и сносящего все со своего пути, словно тайфун. Он рывком поднял жалюзи, пропуская яркий свет. Пока Хан упорно пытался спасти сетчатку собственных глаз, кутаясь все в тот же плед и прячась под ним чуть ли не с головой, Ким уже раскидывал ногами одежду, валявшуюся на полу.       — Вы, видимо, совсем оборзели! — шипел он, подходя ближе и дергая пушистую мягкую ткань на себя. — Прямо в лагере! Я даже подумать не мог, что ты до такого опустишься!       Хан непонимающе почесал затылок, все еще приходя в себя и оценивая ситуацию. Сынмин же снова восклинкул, брезгливо поморщился и отвернулся от кровати, рядом с которой все еще лежал использованный презерватив, который они не удосужились выкинуть.       И тогда Джисон понял, что кому-то они явно не дали этой ночью нормально поспать. Стыд накатил мгновенно, окрашивая щеки и лоб в яркий малиновый цвет. Он даже и не думал, что придется оправдываться перед заучкой, зная, что в этой ситуации прав действительно он.       — Прости, — просипел парень, прочищая горло и подбирая одежду, лежащую все у той же кровати.       — Я не сдам вас администрации только потому, что мы все еще учимся вместе! — продолжал Сынмин, расхаживая по комнате. — Но только попробуйте при детях что-то устроить!       Хан неверяще уставился на него слезящимися глазами, с благодарностью улыбаясь и кивая, чтобы заверить, что ничего подобного при ребятах из отрядов они не учудят. Но Джисон не рассчитал, что у Минхо на него свои планы, и они никак не вяжутся с понятием «допустимо».       Тем же утром Ли зажал его в столовой, пока дети ели арбуз на площадке перед корпусом. Он мягко целовал сладкие от арбузного сока губы, хватаясь за талию и вжимая в стену с такой силой, что вполне мог оставить отпечаток острых лопаток младшего. Несомненно это было приятно и трепетно, а шанс быть застуканным еще больше подпитывал интерес и желание прижаться ближе, обвить руками чужую шею и позволить углубить поцелуй настолько сильно, что, казалось, они могли вылизать глотки друг друга.       Второй похожий случай произошел на следующий день после отбоя, когда все дети уже разошлись по своим комнатам, а Джисон делал обход, чтобы убедиться, что все на своих местах. Он едва успел закрыть дверь в последнюю комнату, когда Минхо обнял его сзади, кладя голову на плечо и целуя его через футболку, поглаживая руками ребра и спускаясь к бедрам. И Хан не мог описать степень своего наслаждения, когда Ли аккуратно подтолкнул его к стене, опуская руки еще ниже, подцепил пальцами край шорт, сжимая голую кожу и оттягивая внутреннюю часть бедер. Горячие поцелуи уже спускались по шее к ключицам, умудряясь так выкрутиться, чтобы все еще находиться сзади и доставать до них.       Джисон не знал, что произошло бы в том коридоре, не наткнись на них Чанбин, недоумевающий, куда мог пропасть Минхо. Со тогда закатил глаза, театрально громко цокнул языком и посмеялся над глупостью и бесстрашием парней, чуть ли не пинком выгоняя их из корпуса с детскими комнатами. Ситуация и правда глупая, смущающая и такая, что вспоминать ее лишний раз не хотелось.       С каждым днем Хан понимал, что утопает в заботе и внимании Ли все больше и глубже, что, в случае необходимости, он не сможет быстро отвлечься и забыть эти чувства. Такая влюбленность, плавно перетекающая в любовь, нравилась ему — слишком уж слащаво и нежно все было. Первое время он все еще ожидал подвоха, едких смешков в спину и скорого отказа в общении, но старший не оправдал опасений, доказывая свою искренность и серьезность намерений.       До конца смены оставалась неделя — особо напряженная и суматошная, в которую пытались впихнуть все массовые мероприятия, вроде больших игр командами и конкурсов с различными званиями. Джисон старался успевать уделять внимание и детям, и Минхо, и себе, но в таком темпе можно с ума сойти. У других вожатых дела обстояли не лучше.       Особенно не везло старшим, на которых легла ответственность за первокурсников и которые едва зашивались с количеством заданий. Нервы были на пределе у всех без исключения, поэтому Минхо часто пытался невзначай коснуться парня — погладить бедро или руки, приобнять за плечи или талию — чтобы поддержать и помочь успокоиться. Но иногда и он сам забывал вовремя одернуть руку, чтобы не быть замеченными кем-то, кому могут не понравиться их взаимодействия.       И сколько бы ребята не опасались, самое ужасное все-таки постигло их, да еще и в самый неподходящий момент. Именно тогда парень понял, каково это, когда мир рушится прямо перед глазами, пробегающими по строчкам напечатанного текста с объяснением всех причин.       Сынмин просто ворвался в комнату младшего, швыряя на стол заявление о том, что Хан Джисону лучше сегодня же собрать вещи и покинуть лагерь. Почему только Джисону?       — Они сказали, что Ли Минхо у них давно работает, за ним такого раньше не наблюдалось, — пробормотал Ким, помогая складывать вещи в небольшую сумку. — Зайди к главному, он хотел поговорить с тобой.       Он внимательно смотрел на опустившего голову Джисона, перебирающего пальцами ткань толстовки, которую он собирался сложить.       — Ты испортил мне лучшее лето в моей жизни, — едва сдерживая слезы, прошипел Хан, даже не складывая одежду, а просто запихивая как попало. — Спасибо, Сынмин! Спасибо, что залез со своей педантичностью в каждую дырку! Мы же так сильно тебе мешали!       Ким обиженно отошел в сторону, опуская потемневший взгляд и утыкаясь им в носки собственных кроссовок.       — Это не я вас сдал, — прошептал он, откидывая в сторону футболку, которую все еще держал в подрагивающих руках. — Вы сами виноваты в том, что творили всякую дичь на глазах у детей, которые, в силу своей юности, не способны держать язык за зубами. Администрация тоже не слепая. И нечего скидывать все на меня. Я вас вообще защищал, пока кто-то из твоего отряда не доложил лично о том, что вы с Минхо слишком тесно общаетесь!       Джисон зарылся руками в свои волосы, оттягивая их вниз и тихо скуля себе под нос, чувствуя, как начинает спирать дыхание, а к горлу подступает соленый ком из слез и паники. Он даже не мог представить, что теперь делать, к кому обратиться и чего ждать от будущего. Одновременно хотелось и не хотелось видеть Минхо. И вроде бы нужно поговорить с ним и обсудить все вместе, но страх все еще шептал на ухо о том, что лучше свалить отсюда как можно быстрее, забыть об этом лете, выкинуть из головы все приятные и не очень моменты. Хотелось сохранить хотя бы радостные воспоминания, связанные с влюбленностью, превратившей его внутренний мир в полигон после военных действий, но даже этого он себе позволить не мог.       — Прости, — прошептал он, запихивая оставшиеся вещи, забирая заявление и выбегая из комнаты, чтобы не видеть сочувствующего взгляда, так и кричащего о проклятой жалости. А он не нуждался в жалости! В чем угодно, но не в ней…       Директор лагеря даже не взглянул в его сторону, отдав медкнижку и попросив удалиться как можно скорее. Ему до последнего не верилось, что все могло закончиться так нелепо и быстро, ведь они только начали сближаться и узнавать друг друга, а тут… Просьба покинуть территорию лагеря и обещание не писать плохих рекомендаций, да вообще никаких, если быть точным.       Наверное, еще никогда ему не было так больно уходить откуда-то, смотреть на билет в свой город и думать о доме. Он бы радовался в любой другой ситуации. Возможно, если бы он не сбежал молча, а написал Минхо и попросил помочь, все было бы проще, но легких путей мы не ищем. Почему-то уйти по английски казалось ему лучшим способом забыть обо всем, но сознание таким трюком не обмануть, как бы он не пытался.       Плакать в автобусе, уткнувшись в окно и щурясь от бьющего в глаза солнца, тоже казалось отличной попыткой отпустить и не держать в себе. Было больно от самой мысли о том, что он даже не уверен, что когда-то вернется сюда, снова пройдется по любимым местам, бередя старые раны и зашивая их заново, а сверху заклеивая лейкопластырем, ведь он «лечит» все, даже ножевые.

***

      — Джисон, как лето прошло? — Феликс уже несколько минут висел на шее друга, тыкая пальцем в мягкие загоревшие щеки и не отлипая ни на секунду.       — Да как обычно, — бросил парень, затаскивая Ли в аудиторию, понимая, что отцепить его от себя будет крайне трудно. — Был у бабушки, весь день играл в приставку и смотрел фильмы.       — Какой ты скучный, — буркнул младший, закидывая рюкзак на первую парту. — Я вот с парнем классным познакомился! Мы с ним все лето переписывались, а недавно он позвал меня погулять.       «Я тоже с одним парнем познакомился. Вот только гулять он меня больше не зовет…» — пронеслось в голове Джисона, вызывая волну очередных грустных воспоминаний.       Чтобы отойти от произошедшего, ему понадобился месяц безвылазного нахождения дома. Он не занимался чем-то стоящим — лишь пялился в ноутбук, продолжая скроллить ленты соцсетей, впитывая в себя каждую новую фотографию со страницы Сынмина, оставшегося в лагере еще на одну смену. Пару раз на фотографиях даже мелькал Минхо, но это только сильнее разжигало с таким трудом потушеный пожар в груди.       Однажды он наткнулся на фразу, что влюбленность — это атомная война и всевозможные стихийные бедствия, а любовь — то самое прекрасное, что только есть в мире, то, что остается после влюбленности и помогает разобраться с последствиями. И Джисон принялся анализировать состояние, преследующее его в лагере, а потом и дома, действительно находя свою влюбленность чем-то разрушающим и сносящим все на своем пути, но те чувства, которые он испытал позже, не сравнить ни с чем.       После пар ребята выбежали из главного входа, вдыхая воздух полной грудью и подставляя лица прохладному ветру. Мотивация к учебе пропала еще на первой паре, когда им снова начали втирать про Канта и агностицизм. Единственное, чего все ждали с нетерпением, это окончание нудных лекций.       Вот и Джисон с Феликсом радостно спустились по лестнице, пока один из них не почувствовал, как в его предплечье вцепилась совсем не феликсова рука, потянувшая в сторону от общей толпы студентов. Хан успел наткнуться на как минимум десятерых своих однокурсников, наступив им на ноги и растолкав локтями, пока его наконец не перестали тащить. Теперь он мог разглядеть лицо человека, так нагло схватившего его.       Но увиденные черты заставили удивленно замолчать, прокручивая в голове все воспоминания этого лета, заново ощущая липкость арбузного сока на руках и теплые касания на губах, темные ночи в поле и жаркие дни на море. Все то, что он так упорно пытался забыть, сейчас вывалилось наружу через крупные слезы, бесконтрольно стекающие по дрожащим щекам прямо на белую рубашку, которую Хан специально весь вечер гладил.       Хитрые глаза напротив снова появились в его жизни, также нежданно, как и тогда. Видеть на их дне печаль и тоску было еще более невыносимо, чем страдать самому, но Джисон понимал, кто виноват в том, что прежней радости в них стало меньше. Ведь он сам промолчал, сам собрал вещи и сам уехал первым же рейсом, чтобы выкинуть из головы и жить дальше, словно этого лета в его жизни не было.       — Минхо,. — Хан слегка подался вперед, протягивая руку и касаясь плеча старшего, как бы проверяя, точно ли он настоящий. — Прости, я…       — Я все знаю, — прошептал Ли, — мне Чанбин с Сынмином рассказали. И адрес твой дали, и про университет, в котором учишься… Не сказали только, почему сбежал молча, даже не удосужившись написать мне.       — Я, — Джисон не мог осилить и пары слов, чувствуя подступающую дрожь и панику. — Прости.       Минхо сам подался вперед, обнимая младшего и вжимая его тело в себя, перебирая пальцами одежду и волосы, вдыхая запах его одеколона и просто наслаждаясь долгожданной близостью. Он видел, что это нужно не только ему, что парень тоже хочет этой ласки с элементарной поддержкой, которую может ему дать только он, Ли Минхо.       — Не переживай, — Ли оставил несколько поцелуев на шее, перемещаясь на щеки и беря их в свои руки. — Я здесь не для того, чтобы доводить тебя до слез… Я ведь скучал. И долго искал тебя, даже несмотря на то, что у меня был адрес. Я ведь приезжал сюда в июле, а тебя не было дома…       — Я был у бабушки, — младший подавил в себе тихий всхлип, хватаясь за футболку Минхо на спине, чтобы тот даже не вздумал отстраниться.       — …а потом заезжал в начале августа, но тебя снова не было. Я думал, ты намеренно меня избегаешь, как тогда, в лагере. Мне еще долго пришлось уговаривать себя приехать снова. И я рад, что хотя бы в этот раз я тебя нашел. Больше не отпущу, ты же это понимаешь?       Джисон активно закивал, даже не пытаясь вытереть все еще бегущие из глаз слезы, но этим благополучно занимался старший, не забывая оставлять на мокрых щеках короткие поцелуи, заживляющие раны гораздо лучше лейкопластырей и различных мазей.       — Я сниму здесь квартиру, — Ли мягко коснулся губами лба, — устроюсь на работу, — переносицы, — буду помогать тебе с учебой, — кончика носа. — Только, пожалуйста, больше не уходи вот так, молча…       — Я не уйду, — остановить истерику никак не получалось, поэтому Джисону приходилось давиться слезами, чтобы сказать хотя бы пару предложений. — Я все время пытался забыть это лето, но у меня никак не получалось…       — И не надо, Сон-и, — от ласкового прозвища сердце защемило еще больше, заставляя сильнее прижаться к Минхо, словно тот мог раствориться в любой момент. — Пожалуйста, не забывай это лето…       Они так и стояли, обнимая друг друга и пытаясь наверстать все упущенное, пока младшего не окликнул удивленный Феликс, умудрившийся потерять его в этой толпе. Ему еще многое предстояло выслушать и спросить, но он обязательно дождется всех объяснений от Джисона, чего бы это ему не стоило.