Закат

Вечернее солнце ярко светило своим оранжеватым светом, заставляя жмуриться от попадающих на лицо лучей. Эш, слегка прищурившись, выставляет ладонь перед лицом, чтобы дневное светило не так сильно слепило глаза, а после слышит звонкий и задорный голос, что заставляет повернуться к его обладательнице: — Эш, смотри! Какие ми-и-илые и красивые тут цветы! — Клэр со счастливой улыбкой показывает, собранный из сорванных луговых цветов, букет у себя в руках, — Ну правда же они чудесные? — Ха-ха, ты права! Они действительно очень красивые! — Брэдли не смотрит на цветы, а только на сияющее не хуже, а, должно быть, даже ярче, чем солнце, лицо девушки. — Я хочу принести их и показать остальным! Пошли со мной. Пожа-а-алуйста! Вдвоём же веселее! — Клэр переминается с одной ноги на другую от нетерпения и блестящими от ожидания глазами смотрит прямо на Эша, и он чувствует, что просто не имеет права ей отказать. Даже если он и посмеет сказать «нет», то совершит самый тяжкий из возможных грехов, что существуют вообще. — Хорошо! Пошли и покажем всем этот прекрасный букет!!! Может быть, Вилардо даже сделает так, чтобы он стоял в вазе дольше трёх дней. Клэр, услышав ответ, прыгает от счастья на одном месте, а затем немного покружившись, быстрым шагом направляется прямо в сторону горизонта, туда, куда обычно садится солнце. — Эй, меня подожди! — Эш встаёт с травы и, наспех отряхнув штаны от возможной грязи и травы на них, отправляется вслед за активной девчушкой, что уже ушла достаточно далеко. Звонко поют птицы, мимо иногда пролетают бабочки и шмели, и всё так удивительно спокойно, хорошо и приятно, что хочется просто бежать по лугу, смеяться и босыми ногами чувствовать щекочущие ступни травинки, а после просто упасть в траву и смотреть на проплывающие по небу облака. Впрочем, Элфорд делает почти всё то же самое: бежит вприпрыжку, кружится вокруг, иногда теряя цветы из своего букета, радостно напевает какую-то песню, слова которой Эшу не знакомы, но его душе так и хочется подхватить и сделать этот небольшой сольный концерт дуэтом. Клэр действительно имеет чудесную особенность — делать счастливее окружающих, достигать их сердец, волновать, и быть тем самым огоньком чистой, словно горный ручей, радости, которого порой не хватает очень многим. Таких чистых и непорочных людей как она, правда осталось очень мало. Когда-нибудь они всё равно пачкаются стойкими чернилами проступков и греха, но на Клэр нет и малейшего пятнышка. Элфорд, подобно молодой косуле, резво ступает с одного камня на другой, тот, что побольше, затем перепрыгивает на какую-то корягу, потеряв пару цветов из букета, а после оборачивается на Эша. — Мне так нравится с тобой проводить время!.. Весьма неожиданная фраза заставляет опешить, удивиться. Будь у Брэдли сейчас уши, подобно лисьим, он бы обязательно их с удивлением навострил. Он всматривается в лицо Элфорд, чтобы распознать наличие лжи или глупой шутки, но она как всегда искренне улыбается, слегка склонив голову набок. После небольшой паузы, Эш всё же отвечает: — Ха-ха, мисс Клэр, могу сказать, что это взаимно. Солнце уже почти село и в таком красноватом свете Клэр кажется даже немного грустной, что непривычно, хотя улыбается она всё также широко, а её синие глаза сверкают и переливаются прямо как сапфиры. Элфорд протягивает свою руку и Эш, мягко улыбнувшись, протягивает свою в ответ и касается её ладони. Но после почти сразу осекается... Почему её рука так холодна?..

* * *

Брэдли пару раз моргает и затем открывает глаза в тёмной комнате, которую освещает лишь слабый свет луны из окна. В нос ударяет не цветочный аромат с луга, а отвратительный металлический запах. Хах? Это галлюцинация или очередной кошмар? Брэдли осматривается, понимая, что находится сейчас в синей комнате и на подсознательном уровне он понимает, что не хочет смотреть на пол... Но всё же, немного повременив, справившись с оцепенением и каким-то непонятным внутренним страхом, Эш опускает свой взор вниз, где видит бездыханное тело Клэр Элфорд с ножом в груди. Ах, да, точно... Он же убил её... Убил... Собственными руками вонзил нож в её грудную клетку. Оборвал ещё совсем молодую жизнь. Почему-то, смотря на эту кровавую картину, Эш не чувствует практически ничего. Разве что стыд, где-то глубоко, на подкорке мозга. Брэдли ощущает, что в этой ситуации он должен сожалеть, испытывать муки совести, но вот у него самого на сердце сейчас лишь странная пустота. Он не понимает, почему сейчас должен винить себя, ведь сделанного всё равно не воротишь. Да и чего стоит пара жизней на пути к своей цели, с мыслями о которой живёшь уже 12 лет? Да и что Сириус, что Клэр, они же ему никто, верно? Он же знаком с ними всего пару дней. Так почему он должен жалеть о содеянном? Верно же?.. Эш опускается на колени рядом с телом девушки, хватается двумя руками за рукоять, резким движением вынимает нож из её груди и, замахнувшись, с силой вонзает его в труп. Слышится хруст рёбер, кровь брызжет на руки и лицо. Удар. Удар. Ещё удар. И вот, в груди Клэр уже зияет дыра, через которую можно увидеть поломанные кости, кровавое месиво и уже небьющееся сердце. Брэдли тяжело вздыхает и в следующий момент погружает свою руку прямо в эту дыру и без особых усилий вырывает орган, а после, сделав пару надрезов, вынимает из него красный камень. Такой же красный, как и его руки, испачканные в крови, прямо сейчас. К горлу почему-то подступает неприятный ком, но где-то в груди появляется лёгкий отблеск, казалось бы, уже почти потерянной надежды. Вдох-выдох. Эш подносит легендарное сокровище поближе к губам, шепчет своё желание, но... ничего не происходит. Совершенно ничего. Брэдли ждёт с минуту, после, повторяет своё желание снова. И снова. И снова. И снова. Снова. Снова. Снова... Бессмысленно... Всё. Это. Было. Бессмысленно. Просто так. И теперь Эш никак не оправдает своё убийство перед самим собой. Руками овладевает тремор и они опускаются от собственного бессилия. Уставший взгляд сам собой возвращается к телу Клэр Элфорд. Её глаза, широко открытые в предсмертном испуге, более не сияют сапфиром, на лице нет привычной счастливой и яркой улыбки, что кажется жутко неестественным, неправильным, а кожа её слишком уж бела в контрасте с алой жидкостью, коей пропиталось её платье. Даже не верится, что этот жуткий труп когда-то был той самой весёлой и беззаботной Клэр Элфорд. В уже, кажется, отсутствующей душе Эша, что-то на секунду кольнуло и, виновато опустив глаза на свои руки, крепко держащие сердце ведьмы, он шепчет одними губами кроткое: «Прости.», — после встаёт с пола и, даже не обернувшись, чтобы последний раз взглянуть на Клэр, покидает комнату, а затем, с рассветом, и особняк. Только вот его солнце уже никогда больше не встанет, не осветит мир своими яркими и тёплыми лучами. Оно теперь село навсегда.