Система разрушения / Система созидания

Хвэй проводит пальцами по своим волосам, снимая запутавшиеся в кудрях звёзды. Они блестят в его ладони, переливаются, так и прося: ну же, сплети из нас прелестный узор! Но Хвэй не спешит — сначала он представляет, какую именно картину хочет воплотить в жизнь, тщательно планирует, продумывает детали. Потом раскладывает звёзды на полотне тёмной материи, подбирая для каждой идеальное место в общей композиции. Художника так легко увлечь, что в момент всё вокруг перестаёт иметь значение. И Хвэй, конечно, не замечает, как Джин плавно подбирается к нему, выплывая из-за занавеса непроглядной тьмы. Одна пара рук легко касается талии творца, а вторая ложится на его предплечья. Джин склоняется над самым ухом Хвэя, с любопытством глядя на звёздное полотно. — Очередное произведение искусства на стадии зарождения... Но по-настоящему прекрасным эта инсталляция станет, когда ты позволишь мне всё разрушить. Хвэй вздыхает, разворачиваясь в чужих руках. Спиной он закрывает крохотные брилланты-звёзды, словно защищая от наступающей беды. Те мерцают, словно дрожа от страха перед неизбежным. — Нет, Джин. В моём искусстве нет места твоей жестокости. Тебе придётся учиться созиданию, если хочешь увидеть результат. Джин по-птичьи склоняет голову набок, внимательно всматриваясь в глаза Хвэя. Пристальный взгляд прежде заставлял космического творца вздрогнуть и начать таять, поддаваясь напору Джина, но с тех пор прошло слишком много столетий, чтобы старые трюки продолжали работать. Он непоколебим, спокоен, уверен в том, что на сей раз будет так, как хочет он. Многорукий разрушитель не скрывает своего разочарования. Хотя лица его не видно, но по глазам всё понятно — он щурится, любопытный блеск сменяется холодным выражением недовольства. Когда Джин понимает, что и это не действует на Хвэя, он вдруг убирает руки и на шаг отходит (вернее, отплывает — все его движения плавны и текучи, словно он весь состоит лишь из света). Хвэй возвращается к раскладыванию звёзд на полотне, временами поглядывая на свою беду боковым зрением. Джин наблюдает со стороны, сложив руки на груди, и в его взгляде ясно читается неудовлетворённость. — Звезда истинно прекрасна в момент рождения: она раскрывается, как бутон, даря свет всему вокруг. Но что потом? Её красота гаснет в тот же миг и никогда больше не возвращается. Разрушаясь, звезда вновь обретает этот неописуемо прекрасный вид. Я лишь позволяю ей вновь блеснуть, прежде чем она навсегда исчезнет. Скрепив звёзды незримыми, но крепкими нитями, Хвэй поднимает конструкцию с полотна и раскручивает. Всё встаёт на места, словно шестерёнки в причудливом механизме, и каждое космическое тело начинает танцевать в том ритме, который им задаёт создатель. Хвэй вдохновенно улыбается, затаив дыхание, и только спустя время отвечает на замечание наблюдателя. — Ты не позволяешь моим звёздам расцвести и насладиться жизнью, Джин. Красота в том, что ждёт их впереди. Красота в неизвестности, а это и есть вся жизнь. Неужели тебе самому не нравится заглядывать во тьму, раскрывать всё новые секреты, подготовленные для тебя вселенной? Джин ловит за хвост пролетающую мимо комету и предпринимает попытку запустить её в рождающуюся звёздную систему. Хвэй тихо посмеивается, когда комета, не долетев, сгорает в созданной им атмосфере. — Ты закончил, Хвэй? Он кивает, в последний раз дотрагиваясь до творения кончиками пальцев. Звёзды на прощание мигают ему, и внутри, где-то в пустоте посреди груди, рождается что-то совершенно новое, неизведанное самим Хвэем. Творец берётся за руку Джина и ведёт его прочь: там, где Хвэй ступает, загорается свет, а шаги Джина порождают новые чёрные дыры. — Я вернусь позже, когда эти звёзды будут искать, кому бы отдать свой последний вдох. Подарив им жизнь, я приду вновь, чтобы разделить с ними смерть. Но я не стану убивать их, Джин. И ты тоже не станешь. Разрушитель смотрит сверху вниз на художника, и тот не видит, но чувствует, что под маской прячется хитрая ухмылка. — Отчего же мне не разрушить эту систему, пока ты занят другими творениями? Хвэй спокойно улыбается ему в ответ. Он ничуть не сомневается в том, что сказать на это. — Ты не станешь ждать, когда я перестану смотреть. Ведь ты любишь внимание, Джин. И ты любишь меня, потому не решишься губить мои творения. Они растворяются во тьме, а в галактике, сотворённой Хвэем, начинает бурлить жизнь. Звёзды мерцают, сплетённые в прелестный узор.