Под каблуком

      Ни для кого не секрет, что влюбленный мужчина обретает невероятную силу. Однако точно также любовь делает его мягче, нежнее и для некоторых — «слабее». В современном обществе для тех представителей мужского пола, у кого совершенно ломается хребет под сильным партнером, придумали оскорбительный термин — «каблук».       Джисон никогда об этом не задумывался, и ему совершенно это не приходило в голову. Он был совершенно погружен в работу и в свои счастливые отношения с любимым мужчиной, отчего и представить не мог, что когда-нибудь его друзья будут подкалывать его именно таким словом.       Когда Джисон и Минхо познакомились в агентстве JYP, они были еще совсем детьми. Тогда Хан толком даже представить не мог, как озвучивать свои чувства, не то что проявлять. Он был худым угловатым подростком, который агрессивно отстаивал себя, когда чувствовал «опасность». Минхо же, наоборот, был очень заботливым и мягким старшим, чьи доброта и упорство покорили сердце Хана.       Поначалу Чан и Чанбин хихикали над влюбленным друганом, но все же помогали ему, как могли, чтобы Джисон сделал уверенные шаги навстречу своему счастью. И вот, уже спустя пару лет, когда вся неопределенность осталась позади, незыблемым было только одно: друзья все еще любили подкалывать Джисона насчет его отношения к Минхо.       Даже сейчас, когда они втроем сидели в студии, подготавливая песни к новому альбому, Чанбин и Чан продолжали шутить над Ханом, разговаривающим по телефону. Джисон очень хотел вмазать одному и второму, но вместо этого сосредоточился на голосе любимого.       — Хани, чего так долго не брал трубку? — бурчит обманчиво мягкий голос.       — А? Так я занят работой, — пинает пяткой Джисон Чанбина, прижимая теснее телефон к уху.       — Давай я перезвоню еще раз, и ты возьмешь трубку, как я тебя просил, — бурчит Минхо, тут же сбрасывая.       Очень не вовремя Ли решил вспомнить их любимую игру. Это было весело и даже иногда умиляло, но прямо сейчас на Хана смотрели две пары насмешливых глаз.       — Что? — буркнул Джисон, ожидая звонок Минхо снова.       — Что такое? Минхо-хену не понравилось, как ты взял трубочку? — напел Чанбин.       — Нет, просто котенку скучно, — фыркнул Джисон.       Когда вновь раздалось мяуканье из динамика, Хан без заминок взял трубку. За годы отношений он выучил дыхание Минхо, чтобы четко понимать каждое желание своего хена.       — Да, милый, на связи Хани, что такое? — тут же меняется голос Джисона.       Чан и Чанбин взрываются смехом, отчего Джисону пришлось выйти из студии, чтобы спокойно поговорить с Минхо. Когда Хан вернулся, то Со откинулся на кресло, озвучивая свои мысли:       — Цок-цок-цок.       — Чего? Черт, хен, ты опять за свое? — шикнул Джисон, плюхнувшись в кресло.       — О чем ты? Я же не сказал, что ты подкаблучник Минхо-хена, — хихикнул Чанбин.       — Ты уже сейчас это сказал!       — Да ладно тебе, Бинни, это же личное дело каждого: быть каблучком или нет, — наигранно понимающе говорит Чан, но именно это заставляет Джисона закипеть.       Ситуация стала ухудшаться, когда эта шутка вышла за грань их студии. Сначала Хан даже не знал, что Чанбин и Чан всем решили промыть мозги этой глупостью, но утром Чонин их сдал одной фразой. «Минхо-хену каблуки не жмут?» — после этого Джисон был готов сам оправдываться перед менеджером, откуда взялся труп в гостиной.       Дождавшись возможности, когда Минхо отошел в туалет, а все остальные были в общей комнате, Хан встал и осмотрел каждого. Это был их выходной, в который они решили, как в старые добрые, устроить вечерний кино-марафон, но Джисон никак не мог сосредоточиться на фильме.       — Поднимите руку те, кто считает, что я подкаблучник.       На нем задержался каждый говорящий взгляд. У Хана даже промелькнула надежда, что никто его таковым не считает и он зря ведет себя как параноик. Однако не прошло и минуты, когда вверх поднялись шесть рук. До последнего колебался только Феликс. Ли всегда был самым добрым солнцем их группы и не хотел никого обижать, но в данной ситуации даже ангел бы сдался.       Джисон удивленно раскрыл глаза:       — Вы чего, все рехнулись?       — Да ладно тебе, мы ж не осуждаем, — усмехнулся Хенджин, прижимая Чонина к себе и бесцеремонно сжимая его руки, бедра, плечи — все, что попадалось под хваткие пальцы.       Чан и Чанбин не могли успокоиться, едва сдерживая смех.       — Хен, если ты до сих пор в это не веришь, то проверь сам, — усмехается Чонин. — Есть же определенные качества, которыми должен обладать идеальный подкаблучник. Если окажется, что ты им не соответствуешь, мы заберем свои слова обратно.       Верить на слово непослушному ребенку, который может обхитрить старших одним взмахом ресниц, не хотелось. Но с другой стороны, в его словах была доля логики и правды.       — Хорошо, я сейчас открою первый попавшийся сайт. И если хотя бы первые пять пунктов этого дерьма совпадут, то я подкаблучник. Но я не подкаблучник, мне уже не пятнадцать лет, я просто люблю своего мужчину.       На последней фразе Хан ощутил, как его уши начинают гореть. От чего-то это прозвучало крайне невинно и плаксиво.       — Если ты проиграешь спор, с тебя кофе нам всем, — предложил Чанбин.       — Ага, на твои деньги. Мечтать не вредно, — фыркнул Джисон, открывая незнакомый сайт.       На первый взгляд, это был полнейший бред. Джисон был готов поспорить с каждым пунктом и разбросить своих оппонентов в этом споре в два счета. Но прежде, чем успел показать всем свою агрессивную реакцию и недовольство, Сынмин подал голос со спинки дивана.       — Сейчас, может, ты и не заметишь. Но последи за собой в течение недели. Как раз сможешь убедиться в своем подкаблучничестве.       К этой минуте вернулся в комнату ничего не подозревающий Минхо. Джисон обнял его, провожая к дивану. Однако для всех остальных в комнате началась игра.       Джисон хорошо ознакомился со всеми пунктами. Часть из них он не считал зазорной, часть из них можно было вычеркнуть сразу. Осталось лишь несколько, реально требующих проверки.       1. «Он согласен со всем, что говорит вторая половинка».       Этот пункт был противоречивым по своей сути. Разумеется, человек готов поддерживать свою любовь во всем. Однако Хан подумал и о том, что у каждой идеи есть грань. Он бы точно остановил Минхо, если бы старший начал странно себя вести. Джисон определенно был из тех людей, кто может стоять на своем.       Однако в вечер понедельника, когда они решили заглянуть в любимый ресторанчик неподалеку, за их ужином неожиданно разгорелся спор об идеальном соусе для кимпаба.       — Я думаю, что васаби сочетается с этим кимпабом с говядиной. Тут не хватает остроты, и как раз именно васаби восполняет ее, — хмурится Хан, положив на скрученный рол немного зеленой смеси.       — Бред какой. Без васаби можно их есть спокойно, но без соевого соуса — невозможно! — уверенно заявляет Минхо, складывая руки на груди. — Ты же сам обычно ешь с ним.       Перед тем, как начать дискутировать, Джисону стоило задуматься о том, что они с Ли слишком долго вместе. Они прошли уже все национальные рестораны, знали меню наизусть. Часто их узнавали, но, к счастью, фанаты старались сохранять личное пространство.       — Соевый соус сам по себе как основа основ, он даже не обсуждается, — мотает головой Джисон. — Но вот васаби, шрирача, кисло-сладкий острый соус и все им подобное имеют право на конкуренцию.       Хан старался не повышать голос. Они не так часто выбирались и едва успевали замечать, как сильно росла их слава. Он быстрым взглядом оценил обстановку вокруг, чтобы снова вернуться к глазам Минхо. Старший недовольно постучал по столу, качая головой и откидываясь на стул.       — То есть мой парень считает, что васаби лучше кисло-сладкого соуса? Значит ли это, что тебе перестало нравится все сладкое? — медленно облизывает губы Минхо.       Хан не мог устоять перед таким хеном. Он знал, что это провокация и апелляция к их сексуальным, романтическим желаниям, но не мог рушить атмосферу, которую своими вопросами создавал Ли. Подобное поведение было бы просто напросто обидным, а Джисон ни за что не хотел расстраивать любимого.       — Совершенно нет, — слишком решительно отвечает Джисон, смотря на губы Минхо.       Он отлично знал, какие они могли быть сладкие после шоколада, холодные после мороженного, горячие после острого соуса, невероятные в любое время. За три года отношений уже прожито множество поцелуев, как самых романтичных в нужное время и в нужном месте, так и самых стыдных домашних после странной и пахучей еды.       И сейчас, когда в прихожей общежития, Джисон жадно целовал нежные губы Минхо с привкусом сладкого соуса, он больше думал о том, как им успеть насладиться друг другом до возвращения остальных, чем о каких-то глупостях вроде заваленного пункта с сайта. Но Хан не отчаивался. Оставалось еще целых четыре факта, которые ему нужно было проверить. К тому же, он провел такой горячий вечер, что ни капли не жалел о своем проигрыше. Не так и часто им с Минхо удавалось остаться вдвоем.       Конечно, они очень скучали по времени вместе, но не могли идти против официального расписания. Концерты, записи, тренировки объединялись в круговорот, из которого крайне редко удавалось вырваться.       2. Решения принимает партнер.       К этому пункту также тяжело было относиться без скептицизма. На принятие решений влияет очень много факторов, которые, в свою очередь, зависят от обстоятельств. Джисон задумался об этом, проанализировав последние месяцы их отношений с Минхо, он даже подумал обсудить этот вопрос со старшим, так как в последнее время в некоторых вопросах стал чаще полагаться на Ли.       В середине рабочей недели всю группу вызвали в главный офис. Речь шла на этот раз о новом концепте. Ребят попросили придумать что-то новое и необычное. Фанаты хотели больше искры, а трирача уже искренне не знала, как ее создать или откуда высосать. Они уже, казалось, все перепробовали. Однако работа есть работа, и ребята отправились думать над идеями.       — Еда? Была. Космос? Был. Бэд трипы с головной болью? Всегда. У нас даже автогонки были! — вздохнул Джисон. — Школьный тоже был. Даже концепт самоубийства был. И сказочный был.       — Порно, — сухо предлагает Чонин, складывая руки на коленях. — Нужно сделать порно контент.       Чан тут же закрывает ему рукой рот:       — Нет. Нас уволят.       — Господи, Христа ради, Чани-хен, кто нас уволит? Мы сейчас приносим компании денег больше всех, — закатил глаза Хенджин, убирая руки старшего ото рта Чонина. — Но почему бы нам действительно не попробовать что-то темное и сексуальное по типу той нашей песни?       — Какой песни? — сделал непричастное лицо Крис.       — А, вроде той, которая была у тебя, Чани-хен, и у тебя? — смотрит на Минхо Джисон, широко раскрывая глаза. — Про вождение… Там еще такой мотив… Та-та-та-та-та-там Ride.       Лицо Ли помрачнело. Он резко повернулся к Джисону, одними губами проклиная того на десять поколений вперед. Хан не успел даже извиниться, как его больно тыкнули под ребра.       — Повтори название моей песни, дорогой, — мягко выдыхает Минхо.       — Ну она же… Там «Ride», разве нет? — тут же сжался Джисон. Его голос сделался совсем дрожащим, тонким, блеющим. — А, «drive», да, дорогой?       Все же фантазия подвела его, когда он слушал эту потрясающую песню, смотря клип с собственным парнем, который пел о том, как можно было бы отлично прокатиться этой ночью. По тону казалось, что если и кататься, то только на чьем-то чле…       — Хани, — строго зовет его Ли. — Где-то ты запутался в своих мечтах? Ты настолько мной не интересуешься?       — Нет-нет, наоборот, я слишком прочувствовал песню, — берет его за руки Джисон, понимая, что уже наперед может вычеркнуть пункт: «Мужчина подбирает тон и слова».       — Чем ты ее чувствовал? — щурится Минхо.       Тело старшего подалось вперед, а пальцы надавили на ладони Джисона. Этот взгляд, стиль речи и поведение не сулили ничего хорошего. По крайней мере, в ближающую неделю Хан не получит ни «ride», ни «drive», ни даже обычный минет.       — Хен, правда, прости меня, пожалуйста, — максимально мягким и нежным голосом говорит Джисон, ощущая, как все его тело пробивает дрожь.       В такие моменты он сам, как маленький мальчик, только и может смотреть на своего Бога и молить о пощаде. Несколько смешков позади запустили капельки холодного пота по позвоночнику Джисона. «Подкаблучник».       — Знаете, что я подумал? — хитро улыбается Минхо. — Давайте Джисон не будет работать над этим новым концептом. А то он, похоже, и так перетрудился. Уже названия песен забывает своей же группы.       — Что? — испуганно смотрит на него Хан.       — Отличная идея, — согласился Чанбин. — Джисон, тебе точно надо отдохнуть. Уверен, что даже наш менеджер не будет против.       — А как я тогда узнаю концепт? — надувается Хан.       Все же личные дела — это личные дела, но когда это начинает касаться работы, Джисона пробивает дикий страх.       — Узнаешь, когда мы все придумаем, — хмыкает Минхо, приобнимая младшего за плечи. — Да и это будет тебе уроком.       Остальные мемберы уже не могли сдержать смех. Чонин схватился за живот, падая на ковер и уже хохоча во весь голос.       — Ну и ладно. Все равно ничего не сможете решить без моего финального слова, — хмыкнул Джисон, посматривая на Минхо.       Пункт «партнер принимает решения за мужчину» окончательно и успешно провален. У Джисона в запасе осталось всего где-то две позиции, в которых он мог бы хоть как-то реабилитироваться.       Напряжение внутри росло от ощущения того, что теория друзей подтверждается. Хан уже заметно нервничал даже в обычном разговоре с Минхо. Его накрывала истеричная паранойя, отчего он анализировал каждое слово старшего.       В пятницу Джисон зашел в общагу к Ли, чтобы передать некоторые разработки Сынмину. Ну и конечно, чтобы увидеть своего парня. Они стояли на кухне, когда Минхо назвал его «глупенькой белочкой».       — Ты думаешь, что можешь так меня называть? — тише говорит Джисон, наклоняясь к уху старшего.       — Конечно. А в чем я не прав? — усмехается Минхо.       Он всегда в такие моменты гордо выпрямлял спину и поправлял челку. Наверняка, его далекие предки были из голубых кровей, потому что Хан видел в нем самого настоящего принца. Иногда чересчур самоуверенного принца.       — Тебя слышат, — тихо говорит Джисон ему на ухо. — Ты хочешь, чтобы кто-то из окружающих думал, что ты встречаешься с каким-то идиотом?       Нервный ком напряжения внутри Хана рос. Без предупреждения он сжал Минхо за бедро со спины.       — Это все для тебя шутка. Трогать мою задницу на людях или называть меня какой-то глупенькой белочкой. Тебе не кажется, что ты иногда забываешься, Минхо-я?       Джисону уже начали сниться сны, где он натягивает туфли на своего принца-Минхо, не забывая хорошо вычистить золотой каблук. Он сходил с ума. Ли будто специально цокнул языком, напоминая этим звон каблуков. Его глаза загорелись от одного шепота Джисона. Все же не зря они были вместе. Только у них двоих получалось полностью проникнуть в сознание друг-друга.       — А тебе не кажется, что бейби-герл-белочкам слова не давали? — хмыкает Минхо, тут же щелкая по руке младшего на своем бедре.       Запретный прием. Джисон был просто обескуражен, что Минхо использует это против него именно сейчас. Хан стиснул зубы, сжав рукав Ли, и резко потащил старшего за собой в его комнату. Он хотел напомнить, какая большая ошибка — относиться к нему как к «бейби герл», когда он очень вырос.       Джисон просто терпеть не мог то, что его до сих пор многие воспринимали как безобидного маленького мальчика. И еще больше он ненавидел, когда его собственный парень обращался к нему подобным образом.       — Хани-хен, — останавливает Джисона Чонин, — как мне повезло, что ты в общаге! Помоги мне, пожалуйста, с кавером.       Хан уже почти был у цели. Он даже дверь в комнату Ли открыл. Но жизнь в последнее время будто смеялась над ним.       — Это очень срочно? — выгнул бровь Джисон, стараясь не обрушить весь свой мужественный вайб на Чонина.       Его крайняя форма сейчас, абсолютно мужская, властная, жадная до своего любимого, была раскрыта и посвящена только Минхо. Ли сжимался каждый раз, когда его аккуратный парень с очаровательной улыбкой становился неистовым зверем.       — Да, выпускаю уже завтра. Пожалуйста, — просит Ян, мигом бросая взгляд на довольную ухмылку Минхо.       — Да-да, Хани, нужно помогать младшим, — подтверждает Ли.       Джисон взглянул на Минхо, обещая, что так просто в следующий раз старший не отделается. Но в этот момент пришлось пойти за Чонином и полностью перечеркнуть пункт: «подвергается оскорблениям со стороны партнера».       Остался самый последний шанс не запятнать свое имя словом «подкаблучник». Хан уже не просто нервничал, он был в ярости. На малейшую шутку Чана и Чанбина он был готов вырвать им языки. Они явно знали о новом «концепте», но не хотели даже немного рассказать.       Джисон держался за последнюю соломинку, надеясь, что хотя бы в финансах он сможет одолеть Минхо. Времена, когда только старший мог оплачивать их обед за двоих, давно прошли. Сейчас он сам мог бы заплатить за Ли, не только в кафе.       Частенько Джисон сам приглашал старшего куда-то или дарил ему подарки. Хотя Ли, конечно, был оригинальнее. Тот самый желудь до сих пор преследовал Хана в самых страшных снах. Джисон очень четко решил, что он пригласит Минхо на свидание, что бы это ему не стоило. Более того, бюджетом будет распоряжаться именно он.       Все шло по плану, пока Минхо в гримерке перед шоу не сел на колени младшего с очередной странной просьбой. Хан уже почти привык к этому, но не стилисты, которые кропотливо укладывали все это время кудрявые волосы.       — Хани, мне нужно сто тысяч бат. Можешь перевести?       — Что? Сейчас? — удивленно захлопал глазами Джисон, обняв бедра Минхо, явно ожидая что угодно, но не такую просьбу.       — Да, мне еще не перевели зарплату, — улыбается Ли, наклоняя голову и рассматривая укладку младшего.       Минхо безумно нравился новый стиль Джисона. Теперь его парень выглядел как настоящая рок-звезда. Его образ дополняли и более откровенные костюмы для выступлений.       — Почему именно баты? — вздохнул Джисон, достав телефон. — Это не могло подождать хоть немного?       Хан открыл свой тайский счет, проверяя, сколько у него там лежало.       — Потому что в Корее нет того, что мне нужно, — мотает головой Минхо. — И мне нужно срочно. Иначе кто-то другой выкупит.       — Ну ладно, — пересылает ему денег Джисон, вздыхая.       «Партнер управляет финансами».       Хан раскрыл глаза, поднимая взгляд на Минхо. В этот момент ему показалось, что на его колени сел не котенок, а самый настоящий демон с любимыми глазами.       Они пылали ярче солнца. Хитрая улыбка вызывала жжение, а мягкий голос добивал в самое сердце. Минхо имел полную власть над ним. Только сейчас Джисон это понял. В голове то и дело сверкали воспоминания, но ни в одном из них Хан не шел против своего «демона».       — Минхо… — позвал его Джисон, но его голос звучал настолько слабо и мягко, что даже стилисты усмехнулись над ним.       — Да? — поднимает взгляд на младшего Ли, уже что-то активно оплачивая через телефон.       — Скажи мне, ты меня хотя бы любишь? — обнимает его Джисон, чувствуя себя еще более унизительно из-за того, что он даже сидел сейчас под Минхо.       — Чего? — удивленно спрашивает Ли. — Что за глупый вопрос? Заболел, что ли?       Холодная рука Минхо осторожно коснулась лба Джисона, проверяя, насколько его теория верна. Такая реакция была вполне логична. Хан слышал заветные «я тебя люблю» постоянно. Он с ними просыпался и засыпал. Они его встречали после записи песен и выступлений в туре.       Джисон тяжело вздохнул, ластясь к его руке.       — Ничего.       — Господин Хан, господин Ли, простите, пожалуйста, макияж…       Хан тут же немного пришел в себя. Он посмотрел на визажиста, тихо сказав:       — Времени еще достаточно, вы успеете все исправить. Можете пока уделить внимание Чанбин-хену, например, ему явно нечем заняться.       Что ж, у Джисона совершенно не осталось никаких козырей. Все, что он мог сделать — это поискать хоть какие-то лазейки, чтобы противостоять своим друзьям. Только те полностью почувствовали свою власть после того, как Хан продул спор. Теперь даже посидеть без подколов не удавалось. Джисону оставалось лишь надевать наушники и игнорировать всех.       Хан лежал в своей комнате поздним вечером, смотря аниме и заедая все это печеньем. Он не мог еще больше потерять свое достоинство и пожаловаться Минхо на то, как с ним обходятся собственные друзья. Однако остался единственный вопрос, который не давал ему покоя.       «Хен, а что в итоге за концепт вы придумали?» — пишет он старшему.       Ли долго не отвечал. Лишь к часу ночи Хан увидел ожидаемое сообщение: «Много будешь знать, состаришься так же быстро, как Чани-хен». Это было очень в стиле Минхо. Иного ожидать и не стоило.       Джисон решил просто оставить это дело до утра. У него была возможность хорошо отдохнуть без лишних ушей в общежитии. Все разъехались на короткие выходные, поэтому, наконец-то, он мог спокойно заниматься, чем хотел, в его распоряжении была целая квартира.       «Понял. Хорошей тренировки, хен. Заезжай завтра, покушаем чего-нибудь вкусного», — пишет Джисон, выключая телефон.       Такого светлого и тихого утра Хан не помнил давно. Никто не беспокоил, не дергал по пустякам. Даже выходить из комнаты не пришлось бы, если бы не голод. Однако, пройдя на кухню и решая проверить запасы, Джисона ждал сюрприз. Перед ним прямо в холодильнике стояла подарочная коробка. На ней было имя младшего и просьба открыть на завтрак.       Джисон нахмурился, потирая свои сонные глаза. Он огляделся по сторонам.       — Эй? Тут кто-нибудь есть? Чан-хен? Чанбин-хен? Если это кто-то из вас, то выходите, придурки!       Хан налил себе стакан воды и, наконец, взялся за крышку. Он медленно поднял ее. Джисон был бы очень рад, если бы кто-то из друзей неожиданно решил оставить ему тортик, но как-то в это слабо верилось.       Внутри оказался целый небольшой пир, состоящий из контейнеров Минхо. Старший приготовил для него стейк, а на десерт сам слепил неуклюжее шоколадное печенье. Это точно был он. Джисон узнает высшую кулинарию любимого из тысячи.       Хан раскрыл глаза, тут же почувствовав себя намного радостнее. Он взял телефон и нажал на контакт Минхо, чтобы поблагодарить его. Все-таки он был настоящим идиотом. Самым счастливым и влюбленным идиотом на свете, которому безумно повезло иметь такого парня, как Минхо.       — Да, дорогой? — тут же отвечает Ли.       По его запыхавшемуся голосу было очевидно, что старший на утренней тренировке. Как бы Хан не просил его отдыхать, Минхо всегда делал по-своему.       — Дорогой, я люблю тебя, — говорит ему Джисон в трубку самым нежным и игривым голосом, который у него прорезался только для Минхо.       — Оу, какой ты неожиданно милый, — смеется Ли, причмокивая в невидимом поцелуе. — Мой парень сегодня свободен?       — Конечно! Я поэтому тебе и сказал зайти ко мне. Все разъехались, и я очень по тебе соскучился, — говорит Джисон, пробуя в первую очередь печение. — Рецепт Феликс подогнал?       — Пф, я сам нашел, — гордо заявляет Минхо. — Приезжай вечером в третий танцевальный зал. Я тебе кое-что покажу. Ты же будешь ждать нашей встречи?       Джисон нахмурился.       — Ты хочешь что-то показать? Какую-то хорягу придумал? — сглатывает Хан. — Мне стоит к чему-то готовиться?       — К новому концепту. Я тебе покажу. Ты заслужил, мой любимый подкаблучник, — мурчит Минхо.       Джисон дернулся, ощущая, как все внутри сжимается.       — Стой, ты обо всем знал?!       — Не переживай, я буду не таким жестоким, как обычно, — шутит Минхо, сбрасывая звонок.       В этот раз Джисон шел в агентство с очень странным предвкушением. Минхо не раз показывал ему танцы или же особенные хореографии там, но сейчас Джисон ждал, что будет нечто крайне интересное. Что-то, что он до этого еще не видел от Минхо. Тяжело было предположить, что же такое устроит ему Ли. Дрожащее внутри чувство подкидывало одну догадку.       Хан уже прошел все стадии принятия своего звания «подкаблучник». Больше оправданий и аргументов у него не осталось. Именно поэтому он слепо следовал к неоновому залу, чтобы увидеть любимого, который всегда для него будет на первом месте.       Смотря на цветную полоску света, выбивающуюся из-под двери, Хан глубоко вздохнул. Расправив плечи, он толкнул дверь, чтобы больше не томить ожиданиями ни себя, ни Минхо. Джисон зажмурился от яркой красной подсветки, которая буквально вырывала из реальности. Когда зрение хоть немного прояснилось, Хан увидел его.       Минхо сидел на стуле, перекинув одну ногу на другую. На нем была белая рубашка, застегнутая лишь на одну пуговицу, короткие шорты, которые абсолютно не закрывали шикарные пышные бедра, и черные шнурованные хилсы. Высокий каблук, идеальная форма, сетка, позволяющая свободно двигаться. Минхо был невероятен.       Все мысли полностью покинули Джисона при виде этого образа. Он запер за собой дверь, не отрывая глаз от Минхо. Он не хотел упустить даже малейшую деталь сейчас. Ли хитро улыбнулся, поднимаясь и подходя к колонкам, чтобы включить музыку. Он не говорил ни слова, но Джисону это было и не нужно. Хан мог лишь смотреть на острые каблуки, которые ударялись в четком ритме об пол.       Он совершенно потерял себя во времени и пространстве. Он не был даже уверен, может ли он куда-нибудь сесть или ему стоит оставаться в неподвижном состоянии простого созерцания с раскрытым ртом. То, как на высоком каблуке бедра Минхо плавно раскачивались, гипнотизировало Джисона. Туда-сюда. Туда-сюда. Разворот, и Джисон может увидеть больше. Это было больше, чем сладостный вид. Это был образ созданный его любимым человеком для него.       Музыка, наконец, заиграла, и Джисон услышал новую песню своей группы. Она была пока только в демоверсии, но уже чувствовался сексуальный подтекст. Похоже, что в этот вечер вложился каждый мембер, но Хана теперь интересовал только танец Минхо. Ли опустился на колени, начиная свое представление.       В этот момент Джисону показалось, что для них это была возможность познакомиться вновь. Будто до этого они были близки лишь в прошлой жизни. Сейчас Хан мог вновь познакомиться с Минхо на невероятно высоком каблуке. Такой статный и настолько же желанный.       Он двигался усердно, но пластично и элегантно. Каблуки зависали в воздухе, крутили старшего и подбрасывали над полом. На каждый бит Минхо выгибался, отводил голову, показывал все больше своего тела. Как же Джисон по нему соскучился. Он будто забыл даже вкус кожи Минхо, а во всем были виноваты глупые шутки про подкаблучников. Из-за них Хану не удавалось расслабиться все это время.       И сейчас, когда Минхо по мере танца становится все ближе, а звон его каблуков — все громче и звонче, Джисон чувствует себя настоящим идиотом. Так ли плохо быть подкаблучником, когда эти самые каблуки настолько идут его любимому человеку? Так ли плохо наслаждаться таким Минхо, когда он настолько красив и старается именно для Джисона?       Руки Хана зачесались, чтобы пройтись по аппетитным формам старшего. Он был бы только за, чтобы Минхо наступил на него, чтобы он смог коснуться заветных бедер. И его мечта почти свершилась. Ли закрутился на каблуках, останавливаясь прямо перед младшим. Его голова медленно наклонилась, намекая Джисону опуститься на колени.       Глубоко внутри живота все сжалось. Хан даже не заметил, насколько быстрым и прерывистым стало его дыхание. Долго не раздумывая, он опустился на колени, и его взгляд скользнул по прекрасным слишком чистым бедрам.       Нога старшего поднялась. Хан почувствовал, как стопа уперлась в его плечо. Теперь Джисон точно был под каблуком. Им обоим это нравилось. Минхо получал удовольствие от власти своей сексуальности. Он потянулся, прогибаясь в пояснице и бедром касаясь лица младшего.       Джисон прильнул к нему щекой, насколько мог, задыхаясь под этим Минхо. Его рука потянулась вверх, осторожно касаясь лодыжки. Кончики пальцев проследовали вверх по глянцевому латексу. Острый каблук подарил острый легкий укол. Джисон голодал по этому Минхо.       Под таким каблуком Хан готов находиться вечность. Минхо схватил младшего за футболку, резво подтягивая к себе. Ли сам получал невероятное удовольствие от своей идеи и заставлял окунуться младшего в нее. Губы расплылись в кошачьей улыбке, а мягкий голос задал лишь один вопрос.       — Каково это? Быть под моим каблуком?       — Восхитительно, дорогой, — говорит Джисон, потянув Минхо к себе за рубашку.       Он хотел поцеловать Минхо еще утром, когда увидел нежное проявление любви старшего. Но сейчас он хотел просто съесть этого потрясающего мужчину. Ли упал на его колени, дрогнув и тихо шикая. Однако руки Джисона смело и спокойно обвили его, помогая устроиться поудобнее.       Минхо готовил это выступление целую неделю. Он слышал все шутки и подколы, но они лишь смешили. В реальности в их отношениях Хан никогда не был подкаблучником. Он уважал Ли, но мог и уверенно остановить от поспешных глупых решений. В основном, именно Джисон лидировал в их отношениях, когда появлялись трудности. Он защищал Минхо перед менеджерами и мемберами, объяснял, как не стоит общаться с его любимым человеком. За все это Ли безумно его любил. Хан даже не замечал, как меняется рядом с ним. Только вот Минхо все чувствовал.       — Тебе не давят эти шорты, дорогой? — тихо спрашивает Хан, но его низкий голос отзывается очень глубоко в Минхо. Широкие ладони огладили бедра, передавленные тесным нарядом.       — Давят, — кивает Минхо, обнимая своего парня за шею. — Поможешь их снять?       Джисона дважды просить не надо. Он быстро расстегнул пуговицу, потянув скрипящую ткань вниз. Белая рубашка тут же прикрыла все интимные места, но Хан уже знал — ненадолго. Глядя на то, как Ли приподнялся, чтобы выскользнуть из узких шорт, Джисон все же спрашивает:       — Это и есть концепт?       — Да, — шепотом отвечает Ли. — Тебе понравился?       Оголенные бедра вновь оказались на Джисоне, а руки мягко проскользнули под футболку Хана. Руки младшего прошлись по ногам Минхо, наконец-то, сжимая их и раздвигая. Сетка чулков надавила на нежную кожу. Джисон потянул таз старшего на себя, усаживая на свой пах обнаженными ягодицами. Мягкая кожа столкнулась с жесткой джинсой.       — Большая ошибка думать, что я позволю это увидеть кому-то еще, — хмыкнул Джисон.       Минхо довольно замурчал, сжимая в кулаке волосы младшего. Хан мог казаться милым, но это был лишь образ, который быстро исчезал при виде своего возбужденного парня. Ли потянулся к Джисону, медленно целуя его и придвигаясь еще теснее.       Однако Хан уже не мог это все терпеть. Он углубил поцелуй, желая быть окутанным своим любимым полностью. Он мягко толкнулся языком меж губ Минхо, касаясь его. Пальцы потянули рубашку вниз, оголяя плечи старшего. Чем больше Джисон видел белой кожи, тем сильнее ему хотелось оставить на ней свои следы.       Ли прижался к груди младшего, подставляясь под бесконечные поцелуи. Укусы прошлись по шее, а руки непроизвольно вцепились в крепкие бедра. Красный свет создавал томную атмосферу, в которой хотелось задохнуться.       — Котенок, — зовет его Джисон, спускаясь губами все ниже и ниже и переходя уже на грудь. — Сядешь мне на лицо?       — С большим удовольствием, — мурчит Минхо, оглядываясь.       Они занимались подобным здесь далеко не впервые. Вряд ли, в этот раз старые камеры работают. Ли осторожно потянул с Джисона футболку, чтобы они не запачкали уличную одежду. Забота и предусмотрительность Минхо иногда даже пугали.       — Черт, не думай ни о чем, просто иди ко мне, — тянет его вверх Джисон, скатываясь спиной прямо по стене и торопясь как можно скорее коснуться этих бедер языком.       Они уже нечто похожее делали раньше. Иногда в свободные ленивые часы, которые им выдавались крайне редко. Джисон мог все время потратить только на вылизывание бедер. Прямо сейчас ему хотелось уложить вечность в минуту. То, с каким энтузиазмом он вцепился зубами в бедра Минхо, пробуждало в старшем нечто темное.       Ли зашипел, обхватывая руками свою талию. Хан постоянно придумывал нечто развратное, но очень горячее. И этот раз не был исключением. Минхо почти сел на его лицо от очередного укуса, но вовремя остановил себя. Ему хотелось, чтобы Джисон сам подстроил процесс, как ему удобно.       Хан усмехнулся, заметив это.       — Такой послушный котенок, — трется щекой об его второе бедро младший.       Горячий язык провел полоску от самого края чулка вверх, туда, где концентрировалось все предвкушение. От этого тело дернулось, но Минхо знал прекрасно, что здесь его власть заканчивается. Если он будет убегать, последует незамедлительная кара. Она проявлялась по-разному, но прямо сейчас Ли ее узнал в жестком шлепке по ягодице. Джисон смирился с тем, что он под каблуком Минхо, но даже не подумал соглашаться с тем, чтобы старший контролировал его в их интимной жизни.       И больше всего Хана радовало то, что он был тем, кто знает истину — Минхо тоже это очень любит в их сексуальных похождениях. Джисон отлично знал, что Ли обожает, когда младший берет все в свои руки, а особенно — его. Хан сейчас вдоволь мог насладиться бедрами своего парня, наконец, оставляя на них яркие засосы. Джисон мог заставить Минхо дрожать от ощущения посасывания, сжимания, шлепания на коже. Чувствительность становилась выше.       Только когда Минхо уже с трудом держался за плечи своего любимого, уперевшись лбом в стену, Джисон лег на пол, потянув Ли на себя. Это приземление было настолько неожиданным, что Минхо даже забеспокоился, не задушил ли он своего парня.       Ли нервно выдохнул, пытаясь приподняться и взглянуть на Хана. Каждый раз был как первый. Даже когда возбуждение уже пробирало каждую клеточку тела, разливало предэякулят по члену, заставляло теряться в красных оттенках, Минхо не мог и предположить, какой будет следующий уровень близости. Но в тайне Ли надеялся на что-то еще более сумасшедшее, чем обычно.       Джисон притянул его к себе, не давая даже немного отдалиться и по нежному кольцу мышц прошелся язык. Минхо простонал от удовольствия, максимально напрягая бедра. Ему пришлось откинуться немного назад, чтобы Джисон обхватил ладонями ягодицы, разводя их и создавая себе идеальный доступ. Чертовы каблуки сейчас так мешали, сжимали ноги и не позволяли полностью расслабиться. Но в этом был какой-то свой особенный кайф.       Язык младшего, мягкий и скользкий, размазывал сладостное ощущение по всему анусу. Это удовольствие медленно окутывало Минхо, тело само извивалось ему в такт, покачивая бедрами для того, чтобы получить больше. Очень острым контрастом выступила резинка чулков, щелкнувшая по бедру. От такой неожиданности Минхо подался вперед, чуть больше раскрывая свои ягодицы. В награду кончик языка толкнулся внутрь.       Голос Ли зазвенел сквозь музыку. Минхо крепче схватился за свои бедра с возбужденным писком. Кончить хотелось прямо сейчас, но было слишком рано. Бедра стали ритмично двигать тело вниз, пытаясь снова получить проникновение. До сих пор старший считал, что ему больше всех в мире повезло с парнем, потому что он был рэпер. Его язык работал лучше и быстрее, чем любая силиконовая игрушка.       И Джисон безумно этим гордился. Еще в самый первый раз, когда он попробовал эту технику, младшего поразило то, насколько быстро Минхо мог начать скулить и умолять его от нескольких круговых движений по анусу.       И сейчас, используя все свои навыки, Джисон с упоением обнял Минхо за бедра, слыша, как скрепит латекс обуви рядом с ушами. Он усмехнулся, надавливая на Минхо, толкаясь языком так глубоко, как только мог. Каждый раз он надеялся достать до простаты, но все время оказывался лишь очень близко.       Звуки стонов было невозможно остановить. Минхо задыхался, откидывая голову и ощущая, как весь мир кружится от одного этого ощущения. Проникновение с каждым разом было все легче. Чувства мешались в единый ком, а мышцы уже не выдерживали. Ли замычал от безвыходности, пытаясь схватиться за волосы младшего и оттащить его от себя.       Но Джисон не мог остановиться. Он растягивал узкий проход в стороны, чуть ли не забираясь внутрь кончиками больших пальцев. Спина и шея постепенно начали затекать от напряжения, но Джисону казалось что в этот раз ему удастся невозможное. Даже Минхо начал верить в это, когда его края раздвинули еще шире, а мягкий горячий вьющийся язык окунулся слишком глубоко. Самый кончик ударился о стенку, за которой дрогнула простата. Это было едва в цель, но само ощущение, совершенно не похожее ни на пальцы, ни на член, огнем разливалось по внутренностям. Джисон совершенно сошел с ума.       Ли даже испугался, вырываясь из крепких рук, но Хан от одного этого рывка дернул Минхо со всей силы вниз. Язык проходил все глубже, закручивался внутри, а старший мог лишь бубнить на последнем дыхании имя любимого. Возбуждение буквально достигло своего пика. Минхо понял, что сегодня его разнесут на мелкие кусочки, если он будет своевольничать. Однако выбора уже не оставалось. Рука перехватила член, начиная быстрые движения, чтобы выбраться из этого затапливаюшего горячего потока.       Джисон сосредоточил свои последние силы. Он приподнял таз старшего над собой, позволяя току крови вновь хлынуть в бедра. Призрачная надежда на освобождение едва поселилась в груди Минхо, как сильные руки снова толкнули Ли на себя. Хан всего лишь сделал необходимый глоток воздуха, прежде чем начал трахать Минхо своим языком, буквально катая Минхо на своем лице.       Крик старшего не смогли поглотить даже стены со звукоизоляцией. По телу прошелся ток, разрывающий нервные клетки. Это был последний шаг, который разрушил Ли до конца. Оргазм окатил с головы до каблуков. Минхо из последних сил дернулся назад, падая на грудь младшего. Так хорошо давно не было. После такого долгого времени друг без друга удовольствие чувствовалось втройне.       Джисон лишь только разогрелся, ему было мало. Откинув голову на пол, Хан получил невероятный вид с очень непривычного, но прекрасного ракурса. Темнеющие засосы в красном освещении манили Джисона к себе вновь. Проступили первые полосы от уже давно снятых шорт. Рот Хана снова наполнился слюной. Не дав Минхо отдышаться, он с новой силой атаковал его ноги.       Ли жалобно замычал, дрожа от последних волн удовольствия. Шансов и вариантов остановить Джисона было немного. Из всех Минхо выбрал худший.       — Смазка в моем рюкзаке, — еле смог пробубнить старший.       На него поднялся черный взгляд. Джисон оттянул сразу обе резинки. Громкие шлепки тут же сдавили бедра Минхо, заставляя дернуться.       — Смазка есть и у меня, дорогой, — усмехнулся Джисон, возвращаясь к поеданию бедер Минхо.       Ли зашипел, не находя ни одного оправдания, чтобы отдалиться. Хан буквально вынуждал его на молитву, капризную просьбу. Минхо сам почувствовал себя под острым каблуком.       — Пожалуйста, давай уже… Я хочу твой член до того, как кончу еще раз.       Джисон усмехнулся. Он, наконец-то, выпустил бедро Минхо изо рта и достал из кармана смазку. Разумеется, за столько лет отношений он легко определял, когда она может пригодиться.       — Так сильно хочешь? — выгнул Хан бровь, смотря на Минхо. Он добавил уже мягче. — Встань на колени.       Ли оставалось послушно кивнуть и слезть с Джисона. Бедра уже побаливали, но Минхо чувствовал, что так стоять ему сегодня придется еще долго.       — Можно снять? — бросает взгляд на свои каблуки старший.       Джисон опустил взгляд на тонкую обувь. В голове вновь вспыхнул танец, который он видел всего пятнадцать минут назад. В его голове родилась идея, и Ли в сознании услышал недобрые хитрые нотки.       — Нет, котенок, еще рано, — говорит Джисон, шлепнув старшего по заднице. Он потянул Минхо за волосы, направляя к себе, и выдохнул ему в шею. — Мне очень нравится быть твоим подкаблучником.       Шею пронзил новый засос, а в немного растянутый анус толкнулось сразу два пальца.       — Ты же такой красивый, дорогой. Посмотри на себя, — направляет его лицо к зеркалу Джисон.       Минхо зажмурился. Снова тело будто разрывалось от количества касаний. Ли всегда смущался видеть себя в зеркало во время секса. Он слишком забавно краснел, зажимался и кусал бледные губы. Сейчас его образ был еще развратнее, чем обычно. Старший пытался отвести взгляд, пока его без лишней нежности смело глубоко растягивали.       — Смотри на себя, — повторяет Джисон, насаживая Минхо на свою руку до костяшек и раздвигая пальцы внутри на манер ножниц. — Ты будто демон. Такой прекрасный, но совершенно покорный мне.       К бедру Минхо Джисон прижался своими, вдавливая член через слои ткани в старшего. Младший с трудом держался, ведомый своей мыслью, но даже в том, как дрожали напряженные руки Хана, Минхо читал его нетерпение.       — Смотри на себя, — снова шепчет Джисон, а Минхо распирает от медленного проникновения уже третьего пальца.       Ли невольно пришлось перевести взгляд на свое отражение. Красная подсветка идеально подчеркивала каждый изгиб тела. Минхо наклонился немного вперед, прекрасно ощущая, с какой силой давит на него внутри Джисон. Вытерпеть такой поток и укусы на голых плечах было почти невозможно. Ко всему этому Джисон позади довольно усмехался, наблюдая уязвимый образ. Видеть его было самым тяжелым испытанием для Минхо.       Собственные задушенные звуки и влажные хлопки столкновений заставляли Минхо усомниться в том, что демон здесь он. Каким бы сильным, властным и страстным он ни был, до Джисона ему надо было расти и расти.       Чем шире раздвигались пальцы младшего внутри, тем ближе к полу была грудь Минхо. Он опасался, что снова кончит вот так, без Джисона внутри, от одного лишь напряжения. Составлять свои стоны в слова было невозможно. Ли был готов принять свою участь, когда весь жар и распирающее нутро давление пропало. Краем глаза в зеркале он увидел, что Джисон отошел куда-то в сторону.       Минхо присмотрелся, но подниматься не стал. Подобный поступок мог бы обернуться ему чем-то ужасным. В последний раз Джисон заставил его самостоятельно прыгать на члене в течение часа. После такого опыта Ли побаивался хоть как-то двинуться без разрешения.       Однако когда Джисон поставил стул прямо напротив зеркала, участь Минхо стала предрешена.       — Вставай, котенок, — усмехнулся Хан, расстегивая свой ремень и спуская джинсы с нижним бельем.       Минхо уже и забыл, когда в последний видел своего парня настолько возбужденным. Ли едва не всхлипнул, осознавая, что все его опасения подтвердились. Минхо медленно поднялся, чуть не падая от неустойчивых каблуков. В возбужденном и послеоргазменном состоянии удерживать равновесие было невозможно. Ли осторожно зашагал к младшему, заранее убирая с лица отросшую челку.       Хан сел на стул, смотря на него снизу вверх. Этот обманчиво нежный, но искренне любящий взгляд стоил всего на свете. Теплые ладони мягко обняли таз Минхо, направляя к себе.       — Покажи мне еще раз эту часть хореографии, дорогой, — бархатным голосом просит Джисон.       Твердый член уперся меж порозовевших от накала страстей ягодиц. Ли шикнул, цепляясь за плечи младшего. С протяжным вздохом он начал опускаться. Ощущение тесноты тут же пробило их обоих. Минхо держался до последнего, оставляя на коже следы от ногтей. Он хотел все сделать постепенно, но руки Хана нарочно дернули его вниз, насаживая на себя до конца. Ли уже тысячу раз проклял мемберов за то, что они придумали эту глупость с каблуками. На них устоять было сродни самому сложному испытанию.       Джисон стиснул зубы, хватаясь за Минхо. Он очень скучал по этому ощущению — быть внутри старшего. На несколько секунд он даже позволил себе забыться, расцеловывая грудь Минхо мягкими касаниями. Однако это была лишь недолгая передышка. Хан откинулся на спинку стула, положив руки на бедра Минхо, выжидающе смотря на старшего, подталкивая его к действиям.       Ли осмелился поднять взгляд на горящие омуты в глазах Джисона. Этот контакт был лучше любого разговора. Минхо осторожно начал движение, напрягая бедра и волнами насаживаясь на младшего. Хан хотел танец, а Ли просто не мог отказать. Он прислушался к музыке. «Red Lights» еще никогда не играла так вовремя. Под каждый бит старший начал подниматься, руки вцепились в спутанные волосы, заставляя Джисона смелее сжать талию.       Было нечто злорадное в том, чтобы трахаться прямо под трек друзей. Они слишком долго смеялись над Джисоном. Если смеются над одним из них, это дело сразу двоих. Сейчас, наблюдая за Минхо, ритмично вздымающегося над ним, Джисону казалось настоящей глупостью все его обиды. Он был подкаблучником Минхо, но и Ли мог пойти на такие жертвы ради красоты только для Джисона.       Погруженный в жар гладких мягких стенок Минхо, Джисон не мог сдержать свою довольную властную улыбку. Подхватив Минхо снизу, он помогал старшему сохранять ритм, в котором они могли полностью утонуть друг в друге.       Губы сливались в обрывистых поцелуях, не позволяя хоть на секунду замедлить движение. Минхо не чувствовал ног. Он уже двигался из последних сил, полагаясь полностью на руки Джисона. Ли знал, что его парень намного сильнее, чем его считают. Фанаты даже догадаться не могли, как Хан раскручивает его и насаживает на себя с невероятной скоростью.       Особенно, когда он был на пределе. Сейчас все, что было нужно Минхо — это просто обнять своего парня за шею. Джисон немного откинулся назад, повышая темп до неистового. Он так резко и быстро вбивался в Минхо, что на весь зал раздавались звуки соприкосновения их тел. Джисон был удивлен, что не кончил еще в самом начале, когда только увидел своего парня. Его разум совершенно потух в погоне за оргазмом.       Громкий стук каблуков раздавался эхом. Это был конец для них обоих. Как бы над ними не смеялись друзья, быть под каблуками друг друга Джисон и Минхо любили больше всего на свете. Ни на одном глупом сайте не было сказано, какое экстремальное удовольствие можно получить, когда ты истинный подкаблучник.       И возможно, эти двое бы с удовольствием поделились бы своей мудростью, но все же им хотелось это оставить себе. Точно так же, как и сокрушительный оргазм, накрывший их. Они вцепились друг в друга как в последний раз, задыхаясь от стона и напряжения. Все тело сотрясалось в конвульсии, пока волна не спала, отпуская их обоих.       Минхо упал на младшего без сил, задыхаясь от пережитого удовольствия. Внутри все еще чувствовалось тепло от члена, а по коже стекали неуклюжие капельки пота. Ли и представить не мог, что такого эффекта добьется, просто надев каблуки.       — Теперь я могу их снять? — шепчет старший, едва касаясь губами мочки уха любимого.       — Конечно, моя радость, — шепчет ему в ответ Джисон, опуская взгляд вниз. — Давай помогу тебе.       Он устало и лениво потянул свою руку к щиколотке Минхо. В их ситуации это была большая помощь, даже если со стороны это выглядело очень забавно и нелепо.       Ли так застонал от долгожданной свободы, что Джисон даже удивленно раскрыл глаза.       — Это приятнее секса, — закатывает глаза в блаженстве Минхо.       Джисон рассмеялся, мягко целуя Минхо в шею и помогая освободить и вторую ногу Минхо от ужасной клетки. Через некоторое время они перевалились на диван. Футболка Джисона пришлась очень кстати, чтобы не соприкасаться голыми телами с общественной мебелью. Наконец-то, Минхо смог уютно устроиться в руках любимого парня.       — И как давно ты знал про эту шутку? — спросил Джисон, расчесывая пальцами волосы Минхо.       — Примерно неделю назад. Ты так серьезно воспринял слово «подкаблучник», что я просто не мог не сыграть на этом, — смеется Ли, мягко прикусывая покрасневшие плечи Хана.       — Хен, ты не представляешь, как меня это уже достало. Они все время говорили, что я слишком тебе подчиняюсь, — дуется Джисон. — Вот представь: твое утро начиналось бы с того, что тебе кто-то из старших говорит, что ты…       Хан задумался.       — Я не могу привести пример, ты слишком идеальный.       Минхо расхохотался громче от глупости своего парня. Джисон был гениальным музыкантом, но в жизни иногда он превращался в беспросветного идиота. Ли еле смог успокоить себя от нового приступа смеха.       — Бельчонок, не слушай никого. Подкаблучник ты или нет — это не имеет никакого значения. Мы любим друг друга и в такой же равной степени готовы уступать. Перестань слушать тех, кто даже не может признаться в том, что пишет песни о сексе.       Джисон хихикнул, смотря в глаза старшего.       — Говоришь о парне, который сам является тем еще подкаблучником, но только безответно? — зарылся носом в шею Минхо Хан, чувствуя себя дома. — Ты прав, я лучше буду открытым подкаблучником. Самым влюбленным и счастливым подкаблучником.       Возможно, это было и не так плохо. Пока Джисон может так легко обнимать Минхо, есть вкусные стейки, приготовленные умелыми руками, и наслаждаться свиданиями поздно ночью, можно крутиться под каблуком без лишних переживаний. Главное ведь в отношениях не подчинение кому-то, а любовь и доверие. Уровень этого у их пары был явно выше, чем любой в мире каблук.