"Ты - моя головная боль"

Резкая боль проникла внутрь головы, едкий запах хлора и спирта ударили в нос, яркий свет медицинской лампы невыносимо сильно выжигал глаза. До тошноты паршивое чувство усталости и головокружения заполонили и без того обезумевший разум, что заставило лишь ещё сильнее сощуриться от яркости огромной светодиодной лампы прямо над лицом. Вокруг витает противный гул каких-то аппаратов, до сумасшествия давящий на уши писк электрокардиостимулятора и еле слышный стук пальцев по клавиатуре компьютера. Множество вопросов насчёт местонахождения Хэнка ударили в его голову, из-за чего ужасное чувство внутри черепной коробки стало давить на разум ещё сильнее. Попытавшись сосредоточиться на чём-то одном, его глаза принялись с трудом осматривать обстановку помещения вокруг него, столь незнакомого и настораживающего. Место, в котором находился Уимблтон, было похоже на операционную палату больницы: серые стены, обклеенные слоем треснутой плитки; больничное оборудование, окружающее киллера; запах медицинских препаратов и надоедливого хлора, витающие вокруг да около. Где это он? Последнее, что Хэнк мог вспомнить - это резкая жгучая боль в области затылка, а затем такое же резкое помутнение в глазах, и всё. Более вероятно то, что здоровяк на месте потерял сознание, а может, снова умер в дальнейшем, но этого он уже разузнать никак не мог. Множество пробирок и склянок с непонятной в них жидкостью отражали собой салатовый и красный свет в дряхлом помещении, чем-то похожим на больничную лабораторию, в котором было довольно-таки темно, поскольку единственными источниками света служили светящиеся цифры и слова на экранах оборудований жизнеобеспечения, огромная лампа над телом Хэнка и, помимо тех самых разноцветных огней, маленькая настольная лампа в углу комнаты. Стол, на котором находилась та самая лампа, был почти полностью завален какими-то бумагами и документами, а за самим деревянным столиком сидел большой, нет, огромный силуэт человека, размерами чем-то смахивающий на МАГ-агента. Разглядеть гиганта было весьма проблематично, но Хэнк не из тех людей, кто опускает руки при любой помехе. Дряхлый, немного испачканный бардовой кровью врачебный халат плотно облегал тело незнакомца, пока тот, совсем не спеша, копался в стопках макулатуры и попутно перебирал пальцами по клавишам компьютера. Хэнк не мог рассмотреть его полностью, МАГ-агент сидел к нему спиной. В ту же секунду в голову Уимблтона пришла интересная мысль насчёт убийства этого здоровяка; Хэнк представил, как разрывает плоть и мышцы этого гиганта голыми руками, как алая кровь брызжет неистовым фонтаном изнутри его перерезанной глотки, и как вся его одежда от головы и до кончиков пальцев измазана в тёплой красной жидкости. Эти размышления заставили уголки губ Хэнка невольно поползти вверх, а настроение чуточку приподняться. И вот, киллер уже собирался потянуться за лежащим совсем рядом скальпелем, дабы незамедлительно подобраться к врачу со спины и воткнуть холодное оружие прямо в его сонную артерию, но крепко сжимающие руки Хэнка кожаные ремни не позволили ему это сделать, даже после нескольких попыток выбраться из них. Это что ещё за чертовщина такая? Ремни не позволили Хэнку шевельнуться раз, затем два, и третья попытка не увенчалась особым успехом. Он намертво прикован к операционному столу и ничего не может с этим поделать. Хэнк был полностью беспомощен в этот момент. Паническое чувство безысходности и злобы нахлынуло несдерживаемой волной поверх его разума, и это заставило тело маньяка задрожать, а конечности непроизвольно дрыгаться в попытке избавиться от ограничений в движениях. Больше всего Уимблтон ненавидел быть жалким, беспомощным, лёгкой жертвой для лап и когтей хищников, что заставляло его впадать в неконтролируемую ярость и апатию, которая заставляла терять всякий контроль над своими действиями. Как жаль, что именно таким - беззащитным и жалким, он являлся прямо сейчас. Пока острые зубы с ненавистью скреблись между собой, а тяжёлое дыхание выходило из лёгких клочками еле заметного пара, одна из бешено вырывавшихся рук Хэнка по случайности задела металлический поднос с хирургическими принадлежностями, и те со звонким грохотом разлетелись по кафельному полу. Огромный силуэт за небольшим столом судорожно обернулся на раздавшийся среди гула аппаратов звук, от неожиданности выронив шариковую ручку из своих массивных рук на тот же пол. Хэнк мысленно проругался всеми возможными матами, которые только можно было найти в его голове, осознав, что из-за собственной глупости сейчас ему точно придётся не сладко. Великан приподнялся со стула, представ перед Хэнком в полный рост, а затем медленно, но верно пошёл в сторону прикованного к столу "пациента," позволяя огням разных цветов оставаться мимолётными пятнами на ткани его халата. В комнате послышались тяжёлые шаги, которые заставили ладони Хэнка сжаться в крепкие кулаки, чтобы тот смог в любую секунду вмазать в рожу незнакомца при любом случае опасности, хотя сделать это было маловероятно. Свет снова ударил в красные глаза, заставил почувствовать сильный дискомфорт, и веки вновь сощурились между собой в гримасе отвращения и злости. Ну вот, наш бедолага Уимблтон снова в опасности, какой уже по счёту раз. И почему это вовсе перестало как-либо удивлять? Ничего, этот псих всегда был скользким типом. Как-нибудь прорвётся, если в очередной раз не сдохнет. Через пару длинных мгновений перед плохо видящими глазами Хэнка престало большое усеянное швами чёрных ниток лицо, поверх которого была напялена медицинская маска, небрежно заляпанная кровью также, как и помятая служебная одежда. Горящие удивлением добрые очи смотрели на Хэнка в ответ, и это почему-то заставило мурашки пробежаться по холодной коже бурной волной. Наконец-то хоть что-то закрыло противный свет лампы над головой, будь то даже уродливое лицо МАГ-агента. — Ого, посмотрите-ка! Кто это такой хорошенький у нас очнулся? — Полный добра и амбициозности голос слегка порезал ушные перепонки головорезу, тем самым заставляя его вновь поморщиться. — Очень странно, ты должен был проснуться не раньше, чем через часик или два. Даже на "вы" не обращается. Фу, какое бескультурье. — Где я, чёрт возьми? — Было всё, что смог выдавить из себя Хэнк. В горле была безумная засуха и вкус металла, мешавшие языку нормально функционировать. — Не волнуйся, малыш, — Сказал врач, попытавшись улыбнуться за испачканной маской, — Тебе нужно просто отдохнуть ещё немного, и затем ты сам всё поймёшь! Результаты твоих анализов говорят, что твоё тело ещё даже двигаться нормально не сможет, поэтому полежи ещё чуток. — В комнате раздался тихий, полный безобидности смешок. — Не волнуйся, Док отдал твоё тело в надёжные руки. На слове "Док" глаза Хэнка перестали щуриться, а по грубой коже словно пробежал небольшой разряд электрического тока, заставивший сердце внутри грудной клетки Уимблтона слегка подпрыгнуть на долю секунды, в последствии чего раннюю усталость - как рукой сняло. Ему же точно не послышалось? Этот парень сказал "Док," да? Откуда он мог знать этого главаря банды Статуса КВО? Док же никогда не раскрывал свою личность, ведь так? О боже, голова вновь разрывается и болит из-за уймы вопросов. — Откуда...Откуда ты его знаешь? — Снова послышался вопрос со стороны киллера. — Кого "его"? Дока? — Переспросил незнакомец, продолжая нависать над лицом Хэнка с приподнятой бровью. Эти агенты и вправду невероятно жуткие вблизи. — Так он же мой коллега по работе, не рассказывал ли он тебе? Хотя, назвать его так будет не совсем правильно, поскольку таковым коллегой он мне был ещё год тому назад. Ах, не могу забыть этого энергичного молодого парня в полном рассвете сил! Хотя стоп, нет-нет, подожди, я снова ошибся! Кайлу тогда уже тридцать шесть было, молодым не назовёшь. Какого. Чёрта. Сейчас. Происходит. — Что ещё за мать твою Кайл? — Уимблтон сам не знал, почему в этот раз воспользовался таким грубым тоном. Наверно, в этом виновато множество надоедливых вопросов, с каждым мгновением возникавших всё больше и больше. — ...Думаю, ты и вправду рановато очнулся. Позволь мне вколоть тебе небольшую дозу анестезии, после чего, через час или пол, ты уже будешь прибывать в полном уме-здравии! — Огромная ладонь потянулась к металлическому столику с раннее лежавшими на нём инструментами, но обнаружив, что те валяются разбросанными по полу, врачу ничего не оставалось, кроме как нагнуться вниз и подобрать маленький, по сравнению с его ладонью, шприц. Хэнк даже не дёрнулся при виде огромной иглы, а если бы она престала перед лицом Деймоса, карлик бы в страхе завизжал, как маленькая девчонка, и помчался бы прочь из кабинета. — Не знать имя собственного босса, ну ты даёшь... И снова Хэнк впадает в ступор, и снова его усеянный острыми зубами рот открывается в недоумении. Ему уже хочется залезть на бетонные стены, а затем начать долбиться об них головой, пока ошмётки плоти не начнут прилипать к треснутому кафелю, уж таков был уровень непонимания ситуации. Док никогда не произносил своего реального имени даже перед Хэнком, он всегда использовал клички и прозвища от своих союзников. К нему как только не обращались: в стенах базы звучало и "Док," и "2Б, Биг Ди, Диссентер," и в том числе "Пошёл нахуй" тоже. А тут резко выясняется, что вместо всех этих кличек члены банды могли звать его Кайлом. Чёртовым Кайлом! Кто вообще из родителей додумался так его назвать? ...Хотя, звучит немножко круто. Может быть, Хэнку слегка понравилось это скромное имя. — Может обойдемся без анестезии, дружище? Я чувствую себя немного лучше, чем просто хорошо, так что убери этот чертовски пугающий шприц в сторону. Мне даже удаётся с тобой внятно разговаривать, понимаешь? И эти предметы на полу - тоже моих рук дело. — Уимблтон усердно пытается отговорить незнакомца от анестезии, ведь за это время Хэнк уже предостаточно отоспался. — Уверен, что не хочешь вздремнуть ещё немного? — Здоровяк всё-таки настаивает на своём в последний раз, дабы удостовериться в полной уверенности решения. — Да, уверен. Этих...Сколько я провёл тут часов? Пять? Этих пяти часов хватило, чтобы я не хотел спать ещё дня два. — Вообще-то, ты тут валяешься все тридцать восемь. — Эта фраза была последней каплей для Хэнка. Он собирается при любой возможности вышибить себе мозги, лишь бы избавиться от всего этого шока. — Я испугал тебя, не так ли? Слушай, прозвучит немного странно и, возможно, непривычно, но ты...Типа умер, понимаешь? Тебя подстрелили день назад, и пуля прошла сквозь черепную коробку, но мозг не задела. — Опять? — Из рта громилы раздался раздражённый фырк, полный большим раздражением, чем какой-нибудь поражённостью. — ...Получается да? По твоим шрамам на теле я должен был догадаться, что такое у тебя не в первый раз. Я прав? — Прав, прав. А теперь, когда ты узнал моё био получше, не мог бы ты убрать эту ёбанную лампу куда-нибудь подальше от моей рожи? Она невероятно сильно успела выжечь мне глаза за всё это время, пока мы болтали. — Эй, следи за языком, Уимблтон! — Сделал неожиданное замечание медик, вертя указательным пальцем прямо у носа головореза. Ещё чуть-чуть, и Хэнк разорвёт эти ремни к чертям собачим, а потом сделает то, чего так хотел сделать пару минутами назад. — Док что ли не учил тебя манерам и как нужно вести себя при общении с незнакомцами? Я обязательно расскажу ему об этом, если услышу от тебя ещё хотя бы одно ругательство в моей операционной. — Ладно, я понял. Только убери эту...Надоедливую лампу подальше. Гигант, в очередной раз удовлетворённо улыбнувшись, сделал давно желаемое Хэнком - отодвинул светодиодную лампу подальше, значительно позволив больным глазам расслабиться после долгого напряжения. Послышался довольный вздох, и Хэнк воспроизвёл глубокий выдох. — И сколько мне ещё здесь валяться ничтожным и прикованным к операционному столу? — Ты выбрал остаться в сознании, так что лежать будешь минимум пол часа. Это зависит от того, насколько рано за тобой приедет Док. — Затем парень нагнулся к уху наёмника и тихо-тихо прошептал: — Не хочу тебя обнадёживать, но зная любовь к опаздываниям у этого парня, никаких обещаний на скорейшее выписывание я тебе дать не смогу... О боже, ну что у Хэнка за день такой? То в затылок стреляют, то глаза лампой выжигают, то какие-то Кайлы у них в команде появляются, а теперь это...Сплошной кошмар, а не день получается. Неожиданно, внимание маньяка привлёк блестящий от света на груди гиганта пластиковый бейджик, на котором было небрежно выписано зелёным маркером два слова: "Доктор" и "Скиннер." Кажется, именно так звали нового знакомого Уимблтона. — Доктор Скиннер? Вас так зовут? — Поинтересовался "пациент," ставший жертвой плена туго затянутых ремней. — Ого, как быстро мы друг друга узнали! На бейджике вычитал, верно? Ты абсолютно прав, так меня назвали в агентстве. А ты у нас Хэнк Джей Уимблтон, да? Док мне много чего рассказывал о тебе, поэтому меня можно назвать начитанным насчёт тебя. Хэнк кивнул, или хотя-бы попытался это сделать. — И что же Док тебе обо мне рассказывал? — Он не мог не поинтересоваться насчёт столь важного для него мнения такого же важного человека, как Док. Человека, руки которого каждую пятницу трогают тело Уимблтона, устраивая вечерний осмотр, и человека, мнение которого - самое важное для самооценки головореза в первую очередь. — Много чего хорошего и мало чего плохого. — Скиннер произнёс это специально-похвальным тоном, делая акцент на том, каким умницей был Хэнк в глазах своего лидера. — Например, что ты раньше играл на гитаре, и что игра в волейбол давалась тебе без особого труда. Но не радуйся так сильно, о твоей чрезмерной агрессии он меня тоже предупредил! Именно по этой причине ты лежишь здесь, будучи прикованным так радикально. Так вот чьим решением было сделать из Хэнка беспомощный кусок мяса на столе для операций. — И правильно сделал. Нагнулся бы ты ещё чуть-чуточку, и мои бы зубы отгрызли тебе нос с корнями. — Рыкнул он, нарочно выставляя свои острые зубы верхней челюсти напоказ, словно пытаясь припугнуть мужчину напротив. — У носа нет корня, глупышка! — Доктор вновь улыбается и отшучивается, вставляя руки в синих резиновых перчатках в широкие бока. Слава богу, что хотя бы те не заляпаны чужой телесной жидкостью. — И вообще, Док очень беспокоился насчёт твоего здоровья! Жаль, что ты не видел то, как он переметается с ноги на ногу, ожидая результатов исследований. А его вставшие дыбом волосы ирокеза...Бр-р-р! Я с лёгкостью могу заявить, что этому на вид холодному парню не наплевать на целостность твоего организма. — Он...Переживает за меня? Говоришь, волнуется? — Взрыв мозга произойдёт через раз, два... — Ну да, ещё как переживает! Разве ты не замечал? Он появляется в стенах этой больницы редко, где-то раз в два месяца, но я уверен, что ты общаешься с ним куда теснее, чем я. В этот раз у него было много работы помимо твоей смерти, так что он принял решение доверить твой труп мне - своему старому знакомому и отчасти коллеге. Меня смущала только его чрезмерная загруженность делами и большие синяки под глазами, которые тот, если верить его словам, получал в результате бессонницы. И вообще, Кайл - трудолюбивый парень, и я уверен, что рано или поздно он... Железная входная дверь нежданно-негаданно отворилась у всех на глазах, и объект их со Скиннером обсуждений торопливо вошёл внутрь кабинета, переключив всё их внимание лишь на себя. — Скинн, друг мой сердечный, я у тебя тут рапорт кое-какой на столе позабыл, не мог бы ты мне его вернуть? — Раздался хрипловатый голос в другом конце комнаты, прежде чем в ней же повисла гробовая тишина на несколько коротких, но до безумия напряжённых секунд. — ...Хэнк? — Док?! — ...Три, четыре...А, что? Уже можно взрываться? Да мозг бы с радостью! — Упс, хе-хе, как неловко получилось однако! — Смущённо усмехнулся Скиннер, быстренько хватая папку с бумагами за заваленным макулатурой столом, а затем подходя и отдавая её в руки Диссентера. Тот, разинув рот под маской, взял их, не отрывая удивлённых глаз от недавно очнувшегося Хэнка. — Ну-с, думаю, вы тут оба сами друг с другом справитесь! Пока-пока, Джей Уимблтон! — Затем МАГ-врач помахал им обоим рукой в медицинской перчатке на прощанье, после чего поспешно скрылся за дверью операционной, сверкнув краем белого халата напоследок. Хэнк смотрел на Дока, Док смотрел на Хэнка в ответ. Всё это напряжение между ними было попросту необоснованным и немного...Стыдливым что ли? Странно, но вместо своей привычной куртки с пушистым воротником 2Б был одет в точно такой же халат, что и только что ушедший из помещения доктор, но причудливая маска на его лице всё также оставалась сверкать красными линзами своих очков. Первым заговорить решился именно он, поскольку Док испытывал куда меньшее потрясение, чем Хэнк, лежащий на столе почти раздетым. — ...Ну привет, здоровяк, — Приветствовался мужчина с ирокезом, подходя к операционному столу, на котором лежал Хэнк, и облокачиваясь на него своей перебинтованной рукой. — Как сам? Вижу, Скиннер провёл с тобой некоторые беседы при моём отсутствии, не прав ли я? — Этот парень такой зануда, ты не представляешь! — Хэнк, наконец-таки услышав этот приятный долгожданный голос босса рядом с собой, моментально оживился что в движениях, что в плане речи. Теперь он не чувствует себя смертельно уставшим, а наоборот - готовым общаться с Доком днями напролёт. — Он запрещал мне материться, прикинь! Сказал, что если я ещё раз кину матерное словечко, то нажалуется тебе, да и в общем вёл себя со мной так, будто бы я маленький ребёнок. Ну и бред, представляешь? — А он в чём-то не прав? Ты и вправду ведёшь себя как ребенок в некоторые моменты, и даже не пытайся со мной спорить. — Тихо хихикает Док, позволяя своим тёплым пальцам лечь на холодную щеку Хэнка, а затем слегка потянуть грубую кожу на себя. — Так что насчёт самочувствия моего малыша? Головка, случаем, не болит? — Фу, не называй меня так больше. Звучит омерзительно-ужасно. — Буркнул про себя Уимблтон, чувствуя, как розовый румянец появляется поверх его лица, заставляя громилу отвернуться в сторону от Дока, на что тот просто усмехнулся и убрал цепкие пальцы прочь от медленно краснеющих щёк. — Насчёт самочувствия - не очень. Меня так мутит, словно стошнит прямо здесь в любую секунду. — Запачкаешь мне халат - прибью на месте и заставлю вылизывать языком. — Док пригрозил маньяку пальцем так, как и сделал это Скиннер пару минут назад. Его брови нахмурились в шутливой манере, а рука, после того как подразнила Хэнка, опустилась обратно в помятый карман. — Вот скажи честно, ты по мне скучал, или всё это время разрабатывал план убийства этого доктора? — Конечно я соскучился, ты ещё не представляешь насколько сильно... — И вот, впервые за долгое время Хэнк расплывается в тёплой улыбке, в которой нет и намёка на какую-либо кровожадность. Только полное гостеприимство и доброжелательность. — А ты? Скучал, или думал только о том, как вернуть свои водительские права обратно? — Ой, да пошёл бы ты нахуй, Хэнк. Нет, я скучал по своему большому придурку не меньше, чем он по мне... — Диссентер на секунду замолчал. — ...Может стакан водички? У тебя лицо такое, словно ты пришёл на конкурс человека-вишни. — Не помешало бы. Док, недолго думая, отложил папку с документами в сторону, после чего открыл чёрную сумку на своих плечах и достал из неё пластиковую бутылку воды. Шершавая рука аккуратно легла под голову Хэнка, и отрытое горлышко поднеслось к его рту. Через пару мгновений кристально-чистая вода полилась в рот Уимблтона, стекая вниз по металлическому подбородку. Киллер глотал жадно, много, чуть ли не давясь холодной жидкостью во рту. Так освежающе он не чувствовал себя никогда. — Всё, достаточно, — Приказал Док, позволяя громоздкому мужчине сделать финальные глотки, в последствии чего убирая бутылку, закрывая крышку, и убирая её обратно в пространство сумки. — Пить лёжа вредно. — Спасибо хотя бы за это, Кайл. — Хэнк с улыбкой поблагодарил парня напротив, делая быстрый выдох полными лёгкими. — ...Скиннер и это тебе рассказал? Боже, он и правду невероятно болтлив, так ещё и следить за собственным языком не умеет. — Не знаю, твоё имя очень мило звучит. Мне оно нравится...Даже очень нравится. Теперь я буду называть тебя так вне базы. Услышав последнюю фразу, 2Bdamned недовольно скрестил руки у груди, фокусируя своё внимание на ремнях поверх рук Хэнка и ощущая, как лицо невольно краснеет под дряхлыми бинтами. — Ремни не жмут? — Спросил Хакер, хихикая, чтобы разрядить обстановку. — Я предупреждал Скиннера о твоей чрезмерной вспыльчивости, но, кажется, он принял мои слова слишком радикально, именно поэтому ты лежал намертво прикованным здесь все тридцать восемь часов. Не серчай на парня, он не знал о твоей фобии к беспомощности. — Это не фобия, а обыкновенная неприязнь. — Хэнк решил подправить слова своего босса, делая такое своеобразное замечание в его сторону. Он обидчиво хмыкнул, мотая кулаками в разные стороны, указывая на своё обездвиживание. — Видишь? Они уже отекать начинают. Так что, пожалуйста, избавь меня от этой пытки наконец. У меня, кажись, скоро аллергия на эту кожу начнётся... — Ой, не надо мне тут только плакать начинать, ладно? Сейчас, только без резких движений. Безумец вновь кивнул, и чужая рука опустилась на замки ремешков, расстегивая один за другим, уделяя на каждый меньше секунды. Сначала голова, потом руки, запястья, затем торс, ноги и ступни. Бедный, бедный Хэнк, которому пришлось пролежать в таком состоянии больше дня! — Ну вот и всё, а ты верещал мне тут. — Спасибо, Док! — Он чуть ли не подпрыгнул от счастья, осознавая, что роль лёгкой добычи больше ему не принадлежит. Массивные руки в то же мгновение накинулись на удивлённого Дока с распростёртыми объятиями, почти заваливая бедного Диссентера на кафельный пол, из-за чего тот мог приземлиться задницей прямо на валявшийся там скальпель. Слава Богу, что у ирокезного хорошо натренированные ноги, и удержать равновесие при неожиданных здоровяческих объятиях - не такая уж и трудность. — ...Я просил тебя без резких движений. — Гаркнул он, робко покоя свои руки на грубой спине Хэнка и смущённо краснея. Может он и злится снаружи, но ощущает себя довольно комфортно, пока находится в медвежьей хватке своего наёмника. — Извиняй. Слишком соскучился по тебе, чтобы быть в здравом уме. — Кокетливо хихикнул Хэнк, отпуская попавшее в капкан объятий тело на волю. — А как насчёт...Ну, небольшого поцелуя, м? Отметим нашу встречу в конце-то концов. — Ты только о своих поцелуях и думаешь. Нет, нельзя. Как только 2Б избавился от цепких рук на своей талии, он хмыкнул, поправил свой белоснежно-чистый халат, а затем почему-то направился в сторону огромного шкафа в левом углу комнаты. Деревянные дверцы со скрипом отворились, и Док принялся рыться внутри чужого гардероба, совсем не стесняясь выглядеть каким-то хулиганом в глазах своего союзника. Хэнк, не понимая происходящего, вопросительно склонил голову набок и уже хотел что-то спросить у его босса, но неожиданно прилетевший в его израненное шрамами лицо шарф прервал его на полуслове. — ...Это ещё что такое? — Спросил Уимблтон, стягивая чёрный предмет одежды со своего лица. — Это? Шарф. Что непонятного? — Отвечает ему Док, а затем вновь швыряясь в Хэнка чужой одеждой, только на этот раз тёмными брюками. — Я не настолько тупой, чтобы не рассмотреть шарф, прилетевший в мою рожу секундой назад. Зачем мне он? — Я маскирую тебя, идиот. Меня охрана то пропустит, а вот тебя, плакаты о розыске которого буквально на каждом шагу, я сомневаюсь. Это понятно? Никак вопросов, надеюсь, больше нет? — Вопросов больше нет. — Хэнк издал печальный вздох, поскольку покрасоваться в своей модной бандане и красных очках у него не выйдет. Он молча встал на ватные ноги, обнаружил опору в рядом стоящем комоде, и начал напяливать на своё тело то, что кидал ему в руки Диссентер. Не прошло и пяти минут, как киллер был полностью одет во что попало, лишь бы закрыть мускулистое тело в один серых трусах и спрятать всеми разыскиваемое лицо. По сравнению с Хэнком, Док выглядел куда красивее, словно роза среди шиповника. — Можно мне хотя бы поцелуй на потом?!... — Захныкал самый высокий из компании, пока 2Б тащил его за руку на пожарный выход. — Да угомонись ты! Нет - значит нет! Больше это не обсуждается... — В финальный раз проворчал 2Bdamned, сдерживая себя от того, чтобы влепить Хэнку хороший такой подзатыльник.