Визит

Лучи полуденного солнца, словно куча золотистых пайеток, ослепляюще сверкали на потревоженной ветром глади бассейна. Они били Майклу прямо по глазам, однако он не то чтобы это замечал: привычка смотреть в одну точку, зависнув на долгие минуты, стала новой частью его одинокой никчемной жизни. Во время этих зависаний его память нещадно выворачивала прошедшие события наизнанку, заставляя анализировать, истязать себя предположениями, в какой момент в его семье все пошло наперекосяк. Эти медленные и тягостные раздумья всегда имели один и тот же финал — во всем виноват он. Если не целиком, то почти. Дверной звонок прервал этот поток безрадостных мыслей. Майкл, вздрогнув, моргнул, слегка изменил позу на кухонном стуле, давая затекшим конечностям передохнуть. «Кто бы это ни был, — он вернулся к созерцанию бассейна, — пусть катится к черту». Звонок продолжал надоедать. Майкл, игнорируя эти трели, покосился на початую бутылку виски, на ворох картонных коробок из-под еды навынос, на пыльный пол. Нынешнее состояние дома как никогда отражало внутренние ощущения его хозяина. — Таунли, мать твою! — послышался из-за двери ор Стива Хейнса. Судя по тону, он пребывал на грани истерики. — Я знаю, что ты дома. Твое недовольное хлебало видно аж с Вайнвудских холмов. Майкл раздраженно закатил глаза. Возникло дикое желание ударить Хейнса по лицу прикладом ружья, а потом бить до тех пор, пока его нос не вылезет из затылка. Де Санта, недовольно кряхтя, поднялся и побрел к двери, не забыв сунуть пистолет в задний карман джинсов. Сквозь витражное стекло было не различить, что там, за дверью, поэтому он лишь ненамного ее приоткрыл. Однако Хейнс с недовольным восклицанием тут же растворил ее пошире, запихнул кого-то невысокого и хрупкого в холл, прямо навстречу Майклу, затем вошел сам и поспешно захлопнул за собой дверь. Незнакомец врезался в Майкла, и он автоматически придержал того за локти. За очень тонкие, стоит отметить, почти птичьи локти. Де Санта присмотрелся к незваному гостю, удивившись своей невнимательности. Слегка ослепшие от солнечных бликов глаза подвели его, заставив поверить, что перед ним — какой-нибудь пацан, очередной прихвостень Хейнса, однако это была худощавая девчонка, раза в два младше самого Майкла, в молочно-белом брючном костюме, слегка растрепанная. Она тут же отпрянула от де Санты, весь ее затравленный вид говорил о том, что в текущих проигрышных условиях ей не терпится забиться в какой-нибудь угол, сбежать, спрятаться, сжаться в комок. На идеальной белизне ее пиджака де Санта заметил мелкие брызги крови. Он поднял взгляд выше. Нижняя губа девушки была разбита, из нее все еще сочилась кровь. Взгляд автоматически метнулся к Хейнсу. Его переносицу пересекала большая царапина. «Ублюдок», — пронеслось в голове Майкла как-то лениво и отрешенно, почти без агрессии. — Родина снова нуждается в твоих ценных услугах, де Санта, — усмехаясь, произнес Хейнс, однако Майкл отметил, что за его напускной бравадой скрывается нервозность. Хейнса что-то беспокоило. А на памяти Майкла этот таракан из ФРБ беспокоился не так уж часто. Никогда, если точнее. — Не скажу, что очень рад тебя видеть, — бросил он в ответ. — Приглашать пропустить парочку коктейлей тоже не буду — у меня не прибрано. Хотя это, конечно, не самая главная причина. — Майкл выдержал неприязненный взгляд Хейнса и вновь посмотрел на девушку. Изысканный светлый костюм и туфли. Цацки на ушах, шее и запястьях. Тонкий парфюм. Эф-эр-бэшная шлюха? Наркодилер? Свидетель? — Спасибо за гостеприимство, — съязвил агент, — но у меня слишком много дел, поэтому посвящу тебя в детали и покину вас. — Я вроде еще ни на что не соглашался, — осторожно произнес Майкл. — Смешно, — хохотнул Хейнс. — Будто бы у тебя есть выбор. Де Санта сжал кулаки, мысленно сосчитал до десяти, как советовал ему доктор Фридлендер, и гнев отступил. Когда-нибудь этот светлый миг настанет, и он сотрет ухмылочку с морды Хейнса раз и навсегда. — Раз с любезностями мы закончили, перейду к сути. Ах да, — он широким жестом указал на незнакомку, — познакомься, это мисс Уайтхолл. С этого дня ее жизнь и безопасность — твой приоритет. До особого распоряжения. Прекрасно. Просто потрясающе. После того, как его существование превратилось в перманентный кошмар и казалось, что хуже уже не будет, приходит Хейнс с очередным мутным заданием. А в том, что оно мутное, не было никаких сомнений. Стоит лишь обратить внимание на то, как агент ФРБ озирается по сторонам и дергается, словно ему сзади воткнули штурмовую винтовку. — Какие-то более конкретные сроки будут? — Неделя, две, три… кто знает? — пожал плечами Хейнс. — Ты ударил ее? — неожиданно для себя поинтересовался Майкл. Тон его при этом был почти равнодушным. Две пары недоумевающих глаз уставились на де Санту. Удивление в них было идентичным. — Ну, — Хейнс потер подбородок, — кошечка выпустила коготки, так что пришлось ей их немного обломать. Но тебе так делать не рекомендуется — тут же вскинулся он, — отвечаешь головой и всем остальным за ее сохранность. — Это все? — устало спросил Майкл. Ему не терпелось избавиться от этой занозы в заднице хотя бы на время. Он с унынием прикинул, как бы отреагировали его жена и дети на этот неожиданный визит Хейнса, будь они дома. Фантазия услужливо преподнесла ему картины грандиозного скандала Аманды, который неминуемо настиг бы его в этом случае. Кажется, он даже услышал отзвук этой теоретической истерики, отозвавшейся нытьем в висках. Эф-эр-бэшный таракан между тем бросил нервный взгляд в окно, попятился к двери. Изучил местность через витражное стекло. Посмотрел на Майкла. — Чтобы ты осознал всю серьезность порученного тебе дела, кое-что проясню. — Агент впервые с начала этой встречи продемонстрировал предельную собранность. — Девочка оказалась в центре разборок правительственного масштаба, и сейчас ей лучше побыть в тени. А еще ею заинтересовался кое-кто очень влиятельный и опасный, и ему не составит труда стереть тебя с лица земли, если с его будущей игрушкой что-нибудь случится. Конечно, в том случае, если обиженные ребята из правительства захотят крови, она может и не дожить до встречи с моим влиятельным другом, но… давайте все-таки будем оптимистами! Он воодушевленно, но все-таки с долей нервозности, похлопал в ладоши — девушка от этого движения вздрогнула и шагнула ближе к стене. Хейнс продолжил: — Так что тебе стоит максимально серьезно отнестись к моей… просьбе. Сделаешь иначе — под ударом будешь не только ты. — Предлагаешь мне не удивляться, если на моем газоне припаркуется пара танков? — лениво поинтересовался Майкл. — Никто не знает, где она. Включая моего хорошего друга. И в твоих интересах, чтобы так было как можно дольше. А тебе, — Хейнс ткнул пальцем в девчонку, — я бы настоятельно советовал сидеть здесь и не делать глупостей. Если сбежишь, то можешь считать себя трупом еще до того, как перелезешь через забор. Девушка бросила на агента взгляд, в котором явно читалось: «Иди-ка ты нахер». Хейнс в ответ индифферентно пожал плечами, мол, как знаешь, и вышел из дома. Майкл вышел следом. Эф-эр-бэшник, не переставая оглядываться по сторонам, перебежками пересек двор, быстро сел в машину и, визжа шинами, укатил в закат. Наконец-то. Де Санта, слегка поддавшись истерике Хейнса, бегло осмотрел двор. Не обнаружив ничего подозрительного, вернулся в холл. Незнакомки там не было. — Черт, — прошипел Майкл. — Проклятье, проклятье, гребаное проклятье…

***

«Если бы я был похищенной девчонкой лет двадцати с чем-то там, куда бы я направился?» — размышлял он, и мысли проносились быстро, словно кадры кино в ускоренной перемотке. Рука автоматически потянулась к стволу в заднем кармане джинсов. — «Я бы воспользовался шансом и попробовал бы дернуть». Ноги уже несли его в кухню, откуда был выход на задний двор. Однако помещение кухни, как и вся обозреваемая территория заднего двора, были пусты. Майкл ругнулся про себя. Ухудшение отношений с ФРБ — это как раз тот самый, мать его, кусочек пазла, которого так не хватало в его говенной картине жизни. — Ладно, — пробормотал он, — прежде чем поднимать тревогу, осмотрю-ка я дом. Трусцой он забежал внутрь, вновь осмотрел кухню, двинулся вглубь. Воображение в самых ярких уже рисовало развитие текущих событий. Наверняка его просто тихо уберут, а труп оставят где-нибудь у берега океана. В этот день семья де Санта наконец-то начнет свою новую счастливую жизнь. Он мрачно усмехнулся и, погрузившись в размышления, едва не промчался мимо гостиной. Притормозив, он заглянул внутрь и невольно замер. Его пленница сидела на диване, слившись, словно хамелеон, с его белизной как цветом костюма, так и светло-русым оттенком волос. Она, не мигая, без всякого выражения на лице смотрела на портрет Джимми и Трейси. Тонкие руки лежали на коленях и мелко дрожали. Майкл медленно и осторожно вошел, и девушка, бросив на него дикий затравленный взгляд, поспешила отодвинуться на другой край дивана. — Я не трону тебя, — успокаивающе подняв руки, произнес Майкл. — Как твое имя? Она не ответила, отвернулась от него, уставилась в пол. Майкл не видел ее лица, спрятанного за стриженными по плечи волосами. Ясное дело, ему не улыбалось быть ничьей нянькой, но при виде этой одинокой фигуры, сжавшейся на краю дивана, он ощущал примитивную и вполне объяснимую жалость. — Может, хочешь есть? Или пить? — Ноль реакции. — Принести тебе виски? Думаю, он тебе сейчас не помешает. Молчание. Де Санта вышел из гостиной, рассудив, что в нынешнем состоянии девчонка вряд ли сможет далеко удрать, и вернулся уже со стаканом воды. Поставил его на пол возле дивана, оставаясь на расстоянии. — Комната для гостей на втором этаже, слева от лестницы. Там же найдешь постельное белье и, возможно, одежду, которая тебе подойдет: мои дочь и жена не обременяют себя возвратом вещей, которые им не подошли, и просто складируют их в гостевой комнате. — Стоя в проеме, он напоследок бросил: — Если что, я буду возле бассейна.