После занятий

Риндо сидел за партой, нервно постукивая карандашом по тетрадке. Взгляд метался от зеленой доски к окну, и обратно, изредка скользя по стрелкам наручных часов. Ран сказал задержаться после уроков и что сам за ним зайдет, но прошло уже добрых двадцать минут. Еще немного, и у Риндо начнётся нервный тик. Брат выцепил его на перемене перед последним уроком и сказал, что хочет поговорить. Почему нельзя было поговорить дома, или хотя бы по пути домой — он не знал. Как не знал и тему разговора. Перебирая в голове все свои возможные и не очень косяки, он дернулся, заметив какое-то движение сбоку. Услышав стук каблуков из коридора, Риндо снова напрягся. Сейчас учитель выгонит его и закроет кабинет, а Ран будет ругаться. Условились же встретиться в классе. Дверь громко ударяется о стену, а Риндо начинает сомневаться в качестве линз на своих очках. Цокая туфлями и виляя бедрами, обтянутыми юбкой карандашом и капроновыми колготками, в класс вошел Ран. Белая рубашка обхватывала крепкие плечи, едва просвечивая контур парной татуировки на груди, а чуть растрепавшийся пучок волос разбавлял напускную строгость. Подойдя к учительскому столу, он замер, будто ища что-то конкретное. И наконец найдя белый обломок мела — повернулся к доске лицом, аккуратно выводя на зеленой поверхности иероглифы. «Дополнительные занятия» Риндо усмехнулся, он-то успел надумать что его сейчас накажут, или как минимум найдут к чему придраться, но в итоге это оказалась лишь еще одна сумасбродная идея его брата. Играть учительницу? Серьезно? А вместо телескопки будет бить линейкой по рукам? Но долго веселиться у него не получилось. Подняв взгляд на брата, он столкнулся с холодом в аметистовых глазах. Ран успел отодвинуть учительский стул и сесть на него, запрокинув нога на ногу. Такой взгляд никогда не сулил ничего хорошего. — Как думаешь, Риндо, доверие — это важная вещь в отношениях? — В горле образовался ком. Конечно, Риндо всегда доверял Рану, и увидеть это доверие во взгляде было достаточно, чтобы улыбнуться. — Вижу, ты согласен со мной. Тогда, иди сюда и снимай штаны. — Вот так просто? — Голос заметно сел, и сдавливающее чувство в горле все еще мешало говорить. — Ринни, у нас никогда не бывает просто. — Риндо знал, что где-то тут был подвох, но послушно подошел к брату, расстёгивая ремень на ходу. — А теперь, ложись мне на колени. — Огладив через рубашку напряженную спину, Ран спустился ниже к кромке белья, приспуская его на бедра. — Ну надо же! Ты проходил с ней весь день? Еще утром он поддался на уговоры старшего, и пошел в школу с пробкой. В основном все уроки были скучными, и к счастью для самого Риндо физкультуры в расписании не было. Ран обещал наградить его, если тот продержится три урока, и они даже пропустили четвертый, но вытаскивать ее он так и не стал, сказав, что зайдет за ним после шестого. — Хотел бы я, чтобы мы были в одном классе, и тогда бы я целый день смотрел на то, как ты ерзаешь на стуле. Риндо представил на себе пристальный взгляд брата, нет, он бы не выдержал и одного такого урока. Ему хватило одного мероприятия в актовом зале, когда бедный Шион передавал записки от Рана, который будто специально хоть раз решил последовать правилам и сел со своим классом, а не подсел к брату. О содержании тех записок он сейчас тоже не особо хотел думать. — Как думаешь, может стоит наконец ее вытащить? — Ран обвел пальцем основание пробки и даже несильно потянул ее на себя, заставив Риндо дернуться, но тут же отпустил, театрально вздыхая. — Но сначала мне придется наказать тебя. — За что? — Риндо было хотел повернуться, но Ран надавил на его спину, заставляя снова опуститься на чужие колени. — Слышал, ты прогулял контрольную. Думал я не узнаю? — И правда, на четвертом уроке у их класса была контрольная, но в тот момент все, что не касалось Рана — было таким незначительным. — Так это из-за тебя! — Последнее слово сорвалось на вскрик, Ран ударил его по левой ягодице. Это был только первый удар, а кожа уже горела. — Ты сказал, что это не важный урок. Ты мне соврал, Рин-рин. — Второй удар, на этот раз тяжелее, и Риндо давится вздохом. Ран и раньше его порол, но в этот раз ощущения были другие. — Ты ведь чувствуешь это? Давление, после каждого моего удара. — Еще один хлесткий хлопок, и он понимает, о чем говорит брат. От ударов игрушка внутри задевала простату, принося вместе с болью странное удовольствие. Все закончилось также внезапно, как и началось. Хоть Риндо и не видел, точно был уверен, что кожа раскраснелась, и возможно завтра на ней будут заметны синяки. — А теперь надевай штаны обратно и садись делать уроки. — В голове все еще звенело, и в паху было не легче, так что сначала до него даже не дошел смысл сказанного. — Стой, ты что, не шутишь? — Риндо был готов взорваться на месте, опрокинуть Рана на этот чертов стол, скинув все документы на пол. Отыметь, наконец, и успокоиться. — Я сейчас даже сидеть нормально не смогу. — И будто только и ждав этих слов, Ран улыбнулся, снова закидывая нога на ногу, что не скрывало его возбуждения через облегающую ткань юбки. — Что ты, какие шутки. Я просто хочу быть уверенным, что ты сделаешь все задания и подготовишься к пропущенной контрольной. — Брехня. Рана никогда не волновала его и своя успеваемость. — Да и за прошлую неделю ты все еще не загладил вину. — Чертов манипулятор, давно ведь все простил и забыл, но, если сейчас ему не подыграть, точно надолго запомнит. Риндо бы соврал, если сказал, что ему не нравится эта игра, просто он никогда не отличался терпением. Привык сразу брать, получать, но не ждать. — Если что-то непонятно — спрашивай. В какой момент Ран все же достал из него анальную пробку — он не заметил, но сидеть от этого было не легче. Возбуждение хоть и спало, но полностью не прошло. О какой реставрации Кэмму и гражданской войне можно было думать, когда Ран закинул ноги с туфлями на стол, делая вид что тоже с интересом читает учебник японской истории. — Если у тебя проблемы с историей, можешь пока переключиться на математику, по ней же была контрольная? — Не отрываясь от учебника и покачиваясь на стуле, сказал Ран. «Да со стояком у меня проблемы!» Но сказать он так не мог. Остаточное чувство собственного достоинства и гордости, кажется, это так называлось, не позволяли ему признать свое поражение, как не смог признать его и император Го-Дайго. Чертова история. С алгеброй у него никогда не было проблем, но именно сейчас цифры просто плавали в голове, заставляя его совершать самые глупые ошибки из-за невнимательности. — Ты снова потерял минус при выносе за скобки. — Ран склонился над партой Риндо, издевательски соблазнительно заправляя выбившуюся из пучка прядь за ухо. — Пересчитывай. — Но я все правильно решил! — Риндо уже не выдерживал, может быть, до этого он ошибался в примерах, но сейчас был точно уверен, что сделал все правильно. — У тебя что, кровь от мозга в другое место отошла? — Спасибо, что блять, заметил. — Так уверен в своем решении? — Риндо закивал, и Ран склонился еще ниже, так, что их глаза были на одном уровне. — Тогда давай заключим маленькое пари. Если в примере все же есть ошибка — ты удовлетворяешь себя самостоятельно, а я иду домой. — Риндо от напряжения облизывает губы, но продолжает держать зрительный контакт. — Но, если решение оказывается правильным — ты можешь делать со мной все, что угодно. — Ран говорит это в самые губы, и Рин чуть не спускает в штаны только от этого. — Дай мне учебник. Минуты пока Ран пересчитывает уравнение — кажутся пыткой похуже всего, что Риндо вытерпел до этого. Он даже успел подумать о том, что Ран действительно сможет уйти отсюда домой так. В целых колготках и почти не растрепанным пучком на голове. Это было бы бóльшим кощунством, чем трахаться на учительском столе. Ран откладывает тетрадь с учебником и вздыхает, а сердце Риндо пропускает удар, ожидая приговора. — Удивительно, но ты все правильно решил. — И Ран первым наклоняется за таким долгожданным за этот вечер поцелуем. Слишком приторным и целомудренным. — Думаю, ты заслужил награду. Риндо срывается с места слишком быстро, чуть не опрокидывая парту. Ран и так был на десять сантиметров выше, но на каблуках эта разница становилась значительнее. Младшему Хайтани даже показалось, будто Ран беззвучно смеется, специально задирая подбородок и ловя поцелуи шеей. Но что Риндо точно не кажется — так это удивленный выход старшего, когда он подхватывает его под бедра и углубляет поцелуй. Усадив старшего брата на широкий стол, Риндо провел рукой от колена до края юбки, и дальше под нее, поглаживая внутреннюю часть бедра. — Приподнимись. — Риндо в пару движений задрал юбку карандаш на талию и развёл чужие ноги шире. — Вот ведь извращенец. — Из-под капрона было отчётливо видно вставший член. И как он только не извел сам себя? — Я подготовился, можешь не тянуть. — И отводит взгляд в сторону, будто и вправду стыдно стало. Вот только Риндо знает, что нихуя ему не стыдно, только шире ноги и разводит, заставляя капрон неприятно тереться о возбужденную плоть. Колготки рвутся легко, разбегаясь кругами у бёдер и спускаясь вниз стрелками. Риндо и не думал снимать их. Чтобы что? Чтобы лишить себя прекрасного вида брата, который сейчас полулежал на столе и тяжело дышал, выглядя лучше любой дорогой эскортницы в Токио? Ни за что Ран наигранно громко стонет, когда Риндо толкается без предупреждения, и хватается руками за край стола у себя за спиной. Черт, спина и копчик ему точно спасибо за это не скажут, но как можно было думать о таких мелочах, когда перед ним такой раскрасневшийся и возбужденный Рин. Старший Хайтани знал, что их надолго не хватит. Слишком долго тянулось это напряжение, и оттого более красочно оно завершилось. Беспорядочно вбиваясь в старшего брата, он терял связь с реальностью, вслушиваясь в уже настоящие, несдержанные стоны. Тише театральных вскриков, но именно такие глухие, родные поскуливания и нравились Риндо больше всего. Вспомнив о чем-то краем сознания, Риндо выходит из податливого тела и доводит себя рукой, пачкая светлыми разводами черную юбку и уцелевшую на бедрах часть капрона. — Очень жаль, а я ведь уже придумывал как накажу тебя, если ты кончишь внутрь. — Еще не переведя дыхание, говорит Ран. — И упустил бы возможность сделать новую фотографию для заставки телефона? — Ран улыбается шире, видимо уже не такой расстроенный тем, что упустил новый повод для наказания, а Риндо начинает жалеть, что не кончил ему на лицо. Потому что улыбается Ран просто по блядски. — Поможешь мне дойти до туалета? Я оставил свои вещи там. — Скидывая туфли и вставая практически босиком на пол, Ран морщится, поправляя юбку обратно. Пучок совсем растрепался, так что он переплетает волосы в невысокий хвост. — Да ладно, может так и поедешь домой? — Довольно ощутимый щелбан прилетает в лоб. — Да ладно тебе, я же пошутил! Кто нас вообще тронет? — И правда, никто бы к ним не полез, будь они хоть оба в юбках, но подумав об этом еще немного Риндо решил, что никому бы не показал такого Рана. — Ну ты там идешь? Или мне правда пойти в таком виде домой одному? — Вернув себе свою уверенную походку, Ран виляет бедрами, прежде чем скрыться за дверью, и до Риндо запоздало доходит, что нужно взять учебники со стола и догнать брата.