...ни изменников, ни мертвых, ни правых

Погребальные звенят колокольцы. На Москве, как на погосте, затишье. Дна не видно у пустого колодца, А пожары все краснее и выше. Заговорщиков-то, и тайных и явных!... А голов упало с плеч - и не счесть их. Был мне верен только Федька Басманов, Да и тот злоумышлял - с батькой вместе. Царской милости безмерно желая, Выполняли мою страшную волю - Да на свет измена вылезла злая, И за то в тюрьме сгноил их обоих. "Отпусти ты, пощади ты нас, царе! Не виновны мы ни в чем, Бог свидетель!" Отвечал: в темнице встретите старость, Невиновных Бог в раю вас и встретит... Дна не видно у пустого колодца. Бросишь камень - и ни стука, ни плеска. И за сколько жизнь моя продается? Что ж ты душу мне всю вывернул, Федька? Передушены Басмановы-змеи, Кровью мазаны Кремлевские стены. Я простил бы - но прощать не умею: Ни укора шепотком, ни измены. Ни к чему мольбы, пусты оправданья - Из темницы не слыхать мне ни слова. Наградил тебя Господь смертью ранней: Был мой кравчий - стал ничейный и мертвый. Думал, милостью отмечен навечно, Дел опричных и вожак и виновник. Даже в подлую Литву перебежчик* Говорил: не друг ты мне - полюбовник - А за ним и вся Москва подхватила, Как вороны поутру граю вторят. Вот она какая, царская милость - Не дай Бог узнать Вам царское горе! Но не ведал во грехе греховодник: Милость царская - она же злодейка: Предавал-то ты меня за червонец, А разбился-то о камни - копейкой! И расскажут обо мне сквозь столетья - Никого не пожалел он на свете. Да и пусть не пожалел, и гореть им! А они жалели Ваньку-то, Федя? Как у Господа за пазухой жили! С моего стола и рыбу, и птицу, Соболей, дарёных мною, носили - Будет, чем в гробу дубовом укрыться! От любви большой и спросится строго: Не наполнишь боле царскую чашу, Не сожжешь ничьи дома по дороге, На пиру опричном боле не спляшешь. И глаза твои, костры-чародеи, Не вольют в меня былую отраву: Я простил бы - но прощать не умею - Ни изменников, ни мертвых, ни правых