Пагубное влияние или...?

Солнечные лучи только-только стали пробиваться сквозь розоватые занавески. Осторожно, словно боясь разбудить, они скользили по расслабленному нежному лицу молодого человека, который, слегка поморщившись, так и не открыл своих глаз, видимо, поглощённый каким-то приятным сновидением. Старший давно уже не спал, ласково смотря на возлюбленного: наконец-то настал заслуженный выходной и можно подольше поваляться в постели в таких уже родных объятиях и вдыхать столь приятный личный запах его Ну. Решив, что пора бы будить своё маленькое солнышко, Зи неторопливо оставлял лёгкие поцелуи на лбу, носу, щеках, губах младшего, но это не возымело, казалось, абсолютно никакого эффекта. Только вот Прук уже не был так уверен, что Нью действительно спит, всё чаще подмечая неизвестно откуда взявшуюся хитрость парня, поэтому и не сильно удивился бы, узнав, что тот лишь притворяется из-за желания получить ещё больше поцелуев. Окончательно убедился Зи в этой догадке, когда рука Ну, покоившаяся ранее на его животе, стала медленно двигаться вниз, дойдя до резинки на трусах и не собираясь останавливаться. Старший явно не был против такой небольшой шалости и терпеливо ожидал дальнейших действий, погружаясь в фантазии о жарком продолжении уже полюбившегося ему утра. Рука Нью тем временем беззастенчиво легла на член Панита, несильно сжимая, ведя по нему через тонкую ткань. Сам же юноша вслушивался в дыхание своей будущей жертвы, с наслаждением подмечая, что оно начинало сбиваться. Почувствовав, что его махинации дают желаемый результат в виде явной твёрдости под пальцами, Нью впился губами в пульсирующую венку на красивой шее, одновременно чуть сильнее сдавливая уже стоящий член. Зи всегда был особо чувствителен после пробуждения, этот факт младший вычислил довольно давно и нередко теперь пользовался тем своим открытием, когда, по его мнению, это было необходимо. Старший, больше не желая себя контролировать, тихо постанывал, полностью отдаваясь ощущениям и пытаясь завладеть губами возлюбленного, втянуть того в развязный поцелуй и утонуть с головой в подступающем оргазме. Да вот только у Нью на этот счёт были совсем другие планы: насладившись состоянием своего ненаглядного и удостоверившись, что он весь в его власти, юный дьяволёнок резко соскочил с кровати и помчался в ванную, не забыв остановиться на мгновение перед дверью и нагло ухмыльнуться растерявшемуся мужчине. Жестоко. Очень жестоко. И, вероятно, заслуженно: ни в коем случае нельзя в следующий раз отказывать младшему в сладостях, чтобы потом так безжалостно не лишиться их самому. А ведь когда-то Ну и слово-то ему сказать боялся, и даже взгляд всегда отводил, смущаясь. Как же всё изменилось... Стараясь успокоиться и усмирить весьма сильное возбуждение, Зи пытался отвлечься, погружаясь в одно из своих самых приятных воспоминаний, в то самое время, когда его чертёнок ещё не успел стать таким дерзким. У Чаварина день не задаётся с самого начала. Это заметно всем, кто хоть минуту находится рядом. Ничего, со всеми бывает, главное не подавать виду, чтобы не смущать новенького сильнее, ему и так несладко: то споткнётся и почти упадёт, то больно ударится, то уронит что-то на пол, из-за чего распереживается и начнёт сеять ещё больший хаос. Как вот сейчас: цепляется одной ногой за другую, и, в попытке устоять, старается интуитивно ухватиться за край стола, случайно задевая стеклянную кружку с элегантным чёрным узором, вместе с которой летит на пол. Кружка, конечно же, разбивается, не оставляя Нью шансов выжить сегодня, ведь это была любимая вещица Зи — его немного пугающего Пи. Старший точно знает, о чём в эту секунду думает Нонг — в глазах легко читается вселенский испуг. Ну не может он злиться на своего младшего, когда тот вот так, замирая на полу, только и способен в панике быстро-быстро моргать, затравленно глядя на мелкие осколки, разбросанные вокруг. — Что, руки не из того места растут? — окончательно сжалившись над пареньком, прерывает гнетущее молчание Панит, добродушно улыбаясь. Ведь нет ничего лучше, чем разрядить досадную ситуацию незамысловатой шуткой. — Это всё твое пагубное влияние, — отзывается Нью, заметно расслабляясь от мягкого и слегка дразнящего тона Прука, проникается теперь уже комфортной атмосферой, тут же добавляя: — от тебя нахватался. — Неужели я настолько неуклюж, что заразил этим тебя? — посмеивается Зи, вполне довольный ответом младшего, наблюдая как тот, резко спохватывается и, наконец, встаёт с пола. Чаварин на несколько мгновений теряется, отводя смущенный взгляд: не перегнул ли он палку, так разговаривая со своим Пи? Но не улавливая в словах собеседника ни капли недовольства, чуть приободряется и возвращает взгляд своих прекрасных невинных глаз на лицо напротив. — Вот, Хиа сам всё понимает, — на грани дозволенного самому себе в общении со старшими, подшучивает Нью, и опомнившись, быстро проговаривает: — Я тебе новую кружку куплю, ещё лучше старой будет, с кошечкой. Молодой мужчина от такой милоты сильнее расплывается в улыбке, даже странно, что находясь с Нонгом практически каждый день, он до сих пор не привык к этим внезапным порывам неконтролируемого умиления, которые Нью заставляет его испытывать по отношению к едва ли не любому своему действию. Вынырнув из сладостного воспоминания, старший вслушался в плеск воды в ванной, отметив, что его возлюбленный всё ещё принимает душ. Интересно, а вот проснувшиеся относительно недавно в Ну дерзость и смелость — тоже результаты пагубного влияния Панита? Хотя... Зи никогда не издевался над своим парнем подобным образом, это слишком бессердечно. Вероятно, юноша был таким изначально, просто нужно было заработать доверие, чтобы лицезреть его вторую версию. Но Прук совершенно не разочарован, даже наоборот, ему становилось всё интереснее и интереснее. Какие ещё секреты своего характера хранит этот замечательный непослушный дьяволёнок? И что ж... Мужчина уже по уши влюблён, так что деваться некуда, придётся принять каждую из сторон своего суженого и восхищаться им с новой силой.