Мой брат встречается с эмо

У Итэра всегда был странный выбор парней. Люмин заметила это ещё в раннем возрасте, когда её младший брат протягивал маленький букетик цветов — любовно сорванные с чей — то клумбы — мальчишке из песочницы с грязным, от шоколада, ртом и пластиковым ведёрком на голове. Она помнит глухой звук от этого ведёрка при каждом ударе головы её модной куклы об него. Мальчишке надо было просто принять цветы с улыбкой, но этот хулиган, решил бросить в Итэра горсть песка. Потом её брат надолго забыл о романтике, вплоть до старших классов где он запал на отличника их параллели. Тот постоянно говорил, что — то о жизни в пробирке и опытах на уроках химии. Парень, по мнению Люмин, цеплял исключительно своим лицом — тут у Итэра со вкусом всегда было всё в порядке. Но смазливое личико не уберегло отличника от любящей, сестринской затрещины, когда этот Гомункул — прозвище данное ему Люмин — бросил Итэра прямо перед экзаменами. Брат болезненно воспринял и перенёс первое, в его жизни, расставание и все экзамены перенёс с воспалёнными — от слёз, а не ночной зубрёжки — глазами, получив результаты ниже желаемых. К счастью, это не помешало ему поступить в университет, но именно здесь на сцену выходит новый парень, которого Люмин сразу же окрестила «Клоуном». Никаким клоуном он разумеется не был, но учился с Итэром в одной группе и имел в своём запасе, цитата Люмин: «Сто и один бесячий фокус». И если выбирать между бесконечными разговорами про червяков под микроскопом и очередным бессмысленным фокусом с картами или носовыми платочками, то Люмин предпочла бы первый вариант. Но Итэр реагировал на каждый простейших трюк искренним восторгом и ярким блеском в глазах, словно перед ним был сам Гудини. Поэтому она терпела. Терпела, чтобы потом выплеснуть все накопившиеся эмоции в трёхэтажную ругань всего на чём свет стоит, когда этот Клоун, укатил неизвестно куда. На них обрушилась беспощадная рутина, непосильная для партнёра её брата и, не найдя решения, тот просто собрал вещи и уехал пока Итэр был на работе. После себя он оставил записку — извинения, впустую потраченные семь лет и апатию. А ведь Итэр так старался, видят Архонты, он из кожи вон лез в надежде сохранить между ними хоть что — то и спасти от неминуемого расставания. Но это было для него только к лучшему. Люмин понимает это оглядываясь назад. Ведь именно после этого он всё — таки решился уйти с нелюбимой, вытягивающей все силы, работы и загорелся желанием переехать на старую ферму их семьи. Ферму в наследство оставил им их дедушка, но долгие годы она простаивала в запустении пока Итэр загибался, работая на корпорацию зла, а сама Люмин была занята открытием своего кафе на пару с мужем. Поначалу было страшно отпускать младшенького жить одного на большую ферму в город где он никого не знал. Вдобавок ко всему, он решил полностью отказаться от мобильного телефона, поддерживая связь с ней через письма. Итэр хотел побыть в одиночестве: отойти от неудачных отношений и жизни в городе в целом. Люмин его понимала, но это не умоляло её беспокойства. Но всё обошлось и уже совсем скоро брат писал о том, как дружелюбно его встретили жители маленького городка Пеликан и помогли с обустройством. Вскоре стало ясно: переезд Итэра на ферму — лучшее событие в жизни их семьи. Фермерство, волшебным геном, передалось ему от дедушки, и брат быстро начал осваивать всевозможное ремесло. Мёд, закруточки, варенье и, даже, домашнее вино стали неотъемлемой частью всех последующих посылок. Всё это с удовольствием съедалось, хотя необъемлемое количество кабачкового варенья и икры настораживали. Сердце Люмин наполнялось гордостью за брата, казалось, он нашёл наконец своё счастье в маленьком, тихом городке. И она надеялась, что там Итэр не наткнётся на очередного парня — разочарование… Надежды дали первые трещины, когда в письмах, подозрительно часто, начало всплывать одно и тоже имя. Как же его там? А, точно. Сяо. Сначала она замечала его не чаще других имён жителей города Пеликан, так или иначе, мелькающих на бумаге, размашистым почерком Итэра. Затем упоминание загадочного Сяо начались в каждом третьем, втором…просто в каждом письме. Итэр влюбился. Люмин поняла это достаточно быстро, и лампочка в её голове вспыхнула красным. А потом брат перевёл целых два листа, описывая как он, с этим Сяо, ездил смотреть на звёзды, и лампочка бешено замигала под аккомпанемент тревожной сирены. Она не помнит, как заказывала билеты на самый ранний автобус и как упаковывала вещи в дорожную сумку. Лишь смутно помнит недоумённое лицо Тартальи — любимого мужа — который всё это время наблюдал за ней, не осмеливаясь спросить, что происходит. Понимал, что дело в младшем брате жены. И вот так она оказалась в полупустом автобусе на пути к своему брату в Долину Стардью, оставив все заботы о кафе и доме на плечах Тартальи, а сумка на её коленях наровилась постоянно соскользнуть и упасть.

***

В последний раз ферму она посещала ещё ребёнком, когда дедушка был жив и забирал внуков на лето к себе. Воспоминания о тех временах были наполнены приятным теплом солнца, вкусом свежих ягод, кудахтаньем курочек и запахом удобрений…последнее не очень приятно, но всё же. Когда дедушки не стало родители не озаботились уделять ферме должного внимания и ухаживать за ней. Спустя годы она заросла всевозможной растительностью, а из зданий, чудом, уцелел только жилой домик, да и тот весь прогнил. Хорошо, что родители хотя бы позаботились о животных и отдали их на ранчо по — соседству. Когда Итэр только приехал сюда, он писал, что ему потребовалась неделя чтобы просто очистить землю от мусора. И неизвестно сколько ещё времени он потратил на всё остальное, но младшему брату из полной разрухи, удалось восстановить место из их детских воспоминаний. Даже, сверкающая на солнце, теплица была абсолютно новенькой. Итэр не сразу заметил появление сестры, склонившись над кустиком красных, спелых помидоров, отдавая им всё своё внимание и складывая урожай в заготовленную корзинку рядом. Но когда он всё — таки удосужился оторваться от своего увлекательного занятия и поднять на неё глаза, то чуть было не споткнулся об свои драгоценные грядки пока бежал к ней с распростёртыми объятиями. Радость от встречи была разделена на двоих, Люмин даже не заметила, как грязные перчатки брата испачкали её светлую толстовку, да и бездна с ней. Она была готова к чему — то подобному. К чему она была не готова, так это к встрече с тем самым Сяо в самый первый день. Она рассчитывала, что у неё будет немного времени узнать про этого кренделя поподробнее, чтобы встретиться с ним в полной готовности. Но Итэру хотелось немедленно показать сестре все свои любимые места, он чуть ли не вприпрыжку повёл её в сторону гор. Люмин не оставалось другого выбора, кроме как поддаться чарам братской улыбки и пойти следом. Неудивительно что горы так полюбились младшему брату. Пейзажи потрясали своим великолепием, а аромат сосен, дурманящей свежестью, наполнял лёгкие, привыкшие за многие годы к городскому зловонию. Но Люмин подозревала что дело было в одном парне, чья семья как раз обустроила своё жильё именно здесь, недалеко от местной шахты и горного озера. И как хорошая сестра она готова поверить, что Итэр привёл их сюда не для того чтобы «случайно» повидаться с ним. Но это сложно, учитывая щенячий восторг брата, когда они заметили мужскую фигуру. «Это катастрофа» — первая мысль Люмин при виде Сяо. Он выглядел как смесь эмо и бунтаря: ярко — бирюзовые пряди с подведёнными красной подводкой глазами в сочетании с кожанкой и мотоциклом, в котором тот что — то ремонтировал. Люмин догадалась что именно на этом железном бедствии её брата катали смотреть на звёзды — и только Архонты знают, чем ещё они там занимались. Нет, на лицо и телосложение кавалер был хорош, Люмин сразу подметила что своим вкусам на симпотичнолицых младший брат не изменял, но только Итэр, в самой глухой деревне, смог найти такой экземпляр. Вероятно, он выкопал его на своих грядках, где — нибудь между морковкой и капустой. Она стояла и видела, как этот Эмо увешивает стены дома Итэра обоями со скелетами приговаривая: «Ну что дрогой, ты уже чувствуешь наш две тысячи седьмой?» «Мой брат встречается с эмо на байке!» — выплёскивала Люмин свои эмоции по телефонному разговору с мужем чуть позже, но сейчас она хваталась за сердце пока рядом двое голубков щебетали между собой на своём влюблённом. И щебетали так увлечённо что девушке пришлось напомнить о своём присутствии тактичным покашливанием. Опустим что при этом она легонечко придавила ступню брата пяткой. При общении с ней Сяо напомнил грозовую тучу, был немногословен и производил впечатление мрачного, неприятного типа с которым ей так и не удалось наладить контакт. Люмин и сама, в своё время, умудрилась влюбиться в «плохого парня» их университета, а в последствии выйти за него замуж. Но это другое! Тарталья весёлый, интересный парень и совсем он не плохой. Просто неприятности любили, когда он в них встревал. Самое главное, что Люмин полюбила его за то, что он был и остаётся невероятно харизматичным засранцем. А Сяо? Что братишка нашёл в этом чудиле? «Он очень хороший. Так мило смущается, когда я делаю ему подарки. А ещё он любит мои жаренные кабачки» — уверял Итэр, рассказывая о том, как у них с Сяо всё завертелось. Жаренные кабачки — единственное что её брат готовит из ряда вон отвратительно. Не в обиду Итэру, но у каждого есть свои недостатки. И Люмин была уверена, что нового кавалера привлекли вовсе не кабачки. А если и они, то этот Сяо самый настоящий псих. Итэр всегда нравился людям, привлекая их своей добротой и искренностью. Казалось, от него ежесекундно исходил свет, на который все слетались словно бабочки. Но это не мешало людям пользоваться им, из раза в раз разбивая нежное сердце на тысячи кусочков. Поэтому Люмин с таким подозрением относилась к новым любовным интересам брата, вела себя как чересчур гиперопекающая старшая сестра и не скрывала своих эмоций, протягивая руку Сяо для формально — приветственного рукопожатия. Она не верила, что кто — то вроде него сделает Итэра счастливым. А о помощи на ферме можно даже не заикаться. Её мнение начало меняться уже тем же вечером, когда она застала брата на диване с глуповато — влюблённой улыбкой. В руках он вертел маленький камешек топаза и на вопрос откуда он взял эту прелесть, Итэр воодушевлённо поведал как Сяо специально спускался в шахту, чтобы найти подарок для него. — Сяо сказал, что это ему напомнило цвет моих глаз — сказал Итэр, прибывая где — то в розовых облаках, поднося топаз ближе к лицу, чтобы Люмин тоже смогла сравнить цвет камня и его глаз. Цвет и правда был схож, а Люмин всю передёрнуло от столь слащавого рассказа и влюблённого вида младшего брата. Неужели она выглядела так же когда только начала встречаться с Тартальей? Упаси Архонт. В любом случае, в её голове никак не хотело укладываться что такой мрачный тип как Сяо способен на столь сентиментальный подарок. Ещё и полезть ради такого в опасные шахты куда, в здравом уме, никто не полезет. Это впечатляло, тем более Итэр был так рад, будто в руках у него был самый настоящий алмаз размером с кулак, а не маленький топазик. И на секунду, всего лишь на секунду, Люмин допустила мысль что, возможно, Сяо был не так плох, как она изначально думала. Но всё же одного подарочка было мало, чтобы она полностью изменила своё мнение и одобрила отношения между ним и Итэром. Это пока что.

***

Приехать к родственникам на ферму в надежде беззаботно провести время и не провести ни минуты на грядках — чистая наивность. Вот и Люмин знала об этом и была готова провести свой незапланированный отпуск помогая брату. Уже на второй день после своего приезда она рвалась полоть грядки, рвать сорняки и заниматься прочими делами, которыми занимался её брат ежедневно. Итэр предлагал ей для начала работу полегче и сочувственным взглядом наблюдал как она, хватая мотыгу, движется в сторону невспаханной земли. Он на своём горьком опыте знал, чем может закончиться столь безрассудное рвение. «Надо было послушать Итэра» — думала Люмин на следующий день, с болью во всём теле. Всё выглядело так легко, когда Итэр летал с грядки на грядку, при этом успевая кормить куриц и доить коров. Но он прожил на ферме почти два года и успел привыкнуть к такому, а для неё день, проведённый в самых изощрённых огородных позах, стал настоящим испытанием. Особенно обидно было за руки и поясницу — они предали девушку самыми первыми и болели теперь больше всего, хотя казалось каждая мышца прочувствовала всю тяжесть огородного фитнеса. Итэру тогда пришлось бежать к лучшему и единственному доктору маленького городка. Люмин и не подозревала что обмазаться обезболивающими и прогревающими мазями — это настолько приятно. По совету брата, в дальнейшем она занималась сбором черники с небольших кустиков что были посажены по всей ферме, не брезгуя закинуть парочку сладких, сочных ягодок себе в рот. Хорошо, что природа не пожадничала и наградила девушку сильным желудком, но застань её Итэр за этим занятием, то она бы обязательно выслушала нотации о гигиене. И не важно, что сам Итэр в этот момент весь с ног до головы был перепачкан в траве и земле. Теперь она знала каким колоссальным трудом занимался её брат и очень удивилась, застав вместе с ним Сяо во время сбора урожая. Поначалу она даже не узнала его, ведь он выглядел довольно мило без своей кожанки и в несуразной панамке — проявление заботы Итэра, чтобы объект его симпатии не получил солнечный удар. То, что этот Эмо помогает её брату уже большая неожиданность, но от зорких сестринских, глаз не утаилось что он берёт на себя более сложные обязанности, давая Итэру возможность передохнуть. При этом он успевал смотреть на него так, будто перед ним был сам Архонт, а не её младший брат в безразмерном комбинезоне и соломенной шляпе. Сяо даже и не догадывался что тогда заработал в свою сторону новый плюсик одобрения. И следующий не заставил себя долго ждать.

***

Ограда на ферме была сделана из достаточно прочной древесины, но несмотря на это в некоторых местах она уже совсем сгнила и потеряла пригодность, ломаясь от малейшего дуновения ветра. Её замена обойдётся недёшево и Люмин с досадой представила насколько сильно придётся потратиться Итэру. А ведь он совсем недавно говорил, что хочет накопить на новый курятник. Но тратиться ему не пришлось. Если Сяо в огороде и кабачками в руках она ещё могла представить, то Сяо в рабочих перчатках и с инструментами — это что — то на грани фантазии. Ей даже пришлось протереть глаза и подойти чуть ближе чтобы убедиться, что человек, ремонтирующий ограду её брата это в самом деле Сяо. Позже Люмин узнала, что его семья владеет столярной мастерской и тот не поленился овладеть семейным ремеслом. Свою работу он выполнял с методичной точностью и звуки ударов молотка по древесине прерывались лишь тогда, когда парню нужно было что — то ответить Итэру, который всё время был рядом и крутился возле своего ненаглядного. Люмин бы ни за что не решилась отвлечь от работы кого — то с таким суровым выражением лица, боясь впитать критическую дозу негатива от одного взгляда. Губы Сяо искривлялись в некое подобие улыбки только для Итэра. Только рядом с ним он менялся, совершенно не походя на то мрачное недоразумение с которым Люмин познакомилась в первый день. Только рядом с её братом он выглядел как обычный, влюблённый человек и вёл себя соответствующее. Все их переглядывания, мимолётные касания и быстрые поцелуи, когда они забывались и думали, что Люмин на них не смотрит, отзывались во рту приторно — сладким вкусом. Архонты, она точно запишется на внеплановый приём к своему стоматологу. Даже стакан кислого клюквенного сока не перебил эту сладость. Но всё это такие мелочи, по сравнению с тем, каким счастливым выглядел Итэр, особенно если вспомнить каким подавленным он был до своего отъезда. Если этот парень был частью того что делало её брата таким, то она, с тяжким вздохом, готова была закрыть глаза на свои предрассудки и дать ему шанс. Тем более этот Эмо оказался рукастым, развеивая опасения о его бесполезности, возникшие в самом начале. Рукастость кавалера радовала не только Люмин, но и самого Итэра, и она очень надеялась, что за это маленькой, невинной улыбочкой скрывались лишь мысли о быте. Она стала слишком мягкой — иначе не объяснить, как этот Сяо смог так быстро заполучить её лояльность. Возможно так благотворно действовал деревенский воздух и атмосфера Долины Стардью. А возможно она просто стала достаточно взрослой, чтобы перестать постоянно переживать за Итэра и его отношения. Её младший брат самостоятельно возродил семейную ферму, и только ему под силу управиться с кем — то вроде Сяо. И он всегда мог обратиться к старшей сестре если в будущем возникнут проблемы. Об этом она не забыла упомянуть уже в день своего отъезда, стоя возле остановки, с полными сумками гостинцев. Итэр уверил её что всё у них будет замечательно. Она поверила и уже из окна автобуса наблюдала за тем как её брат держится за ручку со своим возлюбленным. Хорошо, что автобус начал двигаться раньше, чем её зубы снова свело от слащавости этих двоих.

***

Люмин за свою жизнь плакала всего пару раз: в детстве и во время брачной клятвы брата, размазывая остатки дорогого макияжа по костюму Тартальи, уткнувшись в его надёжное плечо. На шее Итэра висел кулон в виде голубой ракушки и в своих письмах он описывал что Сяо стоило огромного труда найти его, но он всё равно сделал это ради сохранения старых традиций. За это можно дать кавалеру ещё один плюсик одобрения в его копилку. Но несмотря на столько плюсиков, избавиться от своего «эмовского» прозвища Сяо так и не удалось. Люмин, ещё долгие — долгие годы называла так своего зятя, даже когда тот уже перестал окрашивать пряди в яркий цвет.