Позволь мне прикоснуться к струнам твоей души

Пока все охотно принимались за завтрак, девушка про себя отметила, что, не смотря на присущую ему неразговорчивость, сегодня Рафаил был более открытый и искренний. Мысль об этом вызвала на лице приятную улыбку. Одри отпила глоток кофе, крепкость которого хорошо сочеталась с нежностью вафлей и хотела еще что-то спросить, однако парень со слегка дрожащими руками и нотками волнения в голосе прервал ее попытку: — Простите, я пойду к себе. Громкий звук, вызванный тем, как он неожиданно встал, несколько выбил девушку из колеи. Рафаил довольно быстро скрылся из вида, на прощание обронив пару слов: — Удачи в первый рабочий день, Одри. Он быстро удалился из комнаты и оставил после ощущение недосказанности. Однако последние слова согрели девушку, задав хорошее настроение на ближайшее время Она непринужденно обратилась к Давиду, стараясь не выдать беспокойство за коллегу, "— Зная его, с легкостью начнет подшучивать в эту сторону.", — быстро отогнав эти мысли, Одри спросила: — Что с Рафаилом? Парень улыбнулся, и, проглотив кусок хрустящего бекона, ответил: — Не беспокойся, он всегда такой, когда планирует разговор с отцом. — В его тоне совершенно не читалось какого-либо волнения, казалось, кроме завтрака Давида ничего не интересовало. Девушка про себя оказалась несколько недовольна этим, но решила, что не стоит делать поспешные выводы, досконально не зная историю их взаимоотношений. Стремясь как-то развить диалог, она пыталась подобрать нужные вопросы, однако они никак не находились. Самым очевидным Одри казалось поинтересоваться, насколько сложные взаимоотношения Рафаила с отцом. Однако этот вариант был быстро отброшен в силу того, насколько он казался в ее глазах риторическим. "—Естественно, они не самые приятные. Иначе ему бы не понадобилось морально готовится к этому разговору." Диалог так и не удалось возобновить, пока Давид сам не сделал этого: — Может, Рафаилу повезло, что ты пришла к нам работать. Сможешь помочь разобраться ему в чувствах. Одри была бы рада, однако не могла это сделать ввиду другой направленности. — Семейная терапия — не мой профиль, и я не веду парные консультации. Казалось, на этом их разговор был завершен, однако парень, ухмыльнувшись, добавил: — А его отец к тебе и не придет. Девушка смутилась, уточняя: — С ним что-то случилось? Давид потешился ее любопытством, оставив без ответа. Допив кофе, он сказал: — Не растеряй энтузиазма на пути к заказчику. Оставшееся время за завтраком они провели в тишине, а затем направились на задание. Дорога не была быстрой — на протяжении целого часа коллеги ехали практически молча, лишь иногда обсуждая предстоящее дело. Маршрут уже вот-вот подходил к концу, как вдруг Давид, опомнившись, принялся проводить инструктаж. Он будничным тоном рассказывал о паранормальных явлениях, одержимых домах и странных вещах. Недоумевающий взгляд водителя нисколько его не смутил и не заставил молчать. — А если услышишь зов какого-то предмета, обязательно сообщи мне. Одри улыбнулась, мысленно говоря, что в таком случае обратилась бы к психиатру. Машина припарковалась, и вот они приближались к месту Х. Окинув обычный с виду дом глазами, девушка почувствовала облегчение: по дороге сюда она то и дело представляла всякие нелицеприятные картины, которые только можно представить при словосочетании "одержимый дом", но все оказалось совсем по-другому. Простая планировка, недорогая мебель, светлые комнаты. "— Естественно, иначе и быть не могло. " Заказчик истерично бродил по комнате, игнорируя девушку, но изливая все эмоции и переживания на Давида. Никаких мистических следов в его поведении Одри не видела, зато замечала симптомы нервного срыва. Мужчина с взглядом, полным потихоньку угасающей надежды просил помочь ему, говорил, что с радостью бы съехал отсюда. имей он денег. Жаловался на недобросовестного риелтора, желая забрать у того все и компенсацию за причиненный ущерб сверху в том числе. Давид охотно поддерживал диалог, уверяя, что сможет выполнить пожелания заказчика. Мужчина продолжал высказывать свое недовольство домом, попутно добавляя новые детали: по ночам здесь всегда стоит ужасная вонь и чувствуется отвратительный скрежет. Заказчик в красках описал преследуемый его шепот и приписал это демону. Одри обратилась к нему, вступая в их с Давидом диалог: — Могу поинтересоваться, как давно вы это слышите? Мужчина, очевидно, впервые обратил на нее внимание и растерялся от неожиданности. Однако рассказал все, причем весьма внятно и руководствуясь логикой, отчего девушка отбросила возможность наличия у него шизофрении. Пока они общались, Давид направился осматривать дом. По возвращении он сообщил Одри о своей находке: в подвале слышен скрип. Поставив под сомнение вину демонов в этом, девушка все же согласилась пойти с коллегой туда. В подвале отдавало сыростью и неприятным запахом. Гниющие доски издавали противный скрежет под давлением шагов, а неаккуратно поставленное множество коробок создавало угрозу поскользнуться об них. Одри слегка закатила глаза, обращаясь к своему напарнику: — Да уж, здесь мы явно надолго... Пока глаза Давида адаптировались к темноте. между собеседниками на секунду повисла пауза. — В случае, если не знать, что искать. Коллеги принялись изучать помещение и искать источник странных звуков. В ходе разговора Одри узнала, что их нынешний клиент не первая жертва так называемого демона. По словам Давида, прошлый хозяин дома буквально пропал, а причина его исчезновения заключалась в освещении странностей дома. Он придал излишнюю огласку всему мистическому, за что и был наказан. Девушка сразу поддала эту историю скептическому анализу, а также добавила, что вполне вероятно заказчик мог узнать об этом и подвергнуться влиянию самовнушения. Пока она говорила об этом, ее коллега наткнулся на скрытый коридор. — Ну же, ведьмочка, не бойся, — с этими словами он отворил проход туда. Девушка почувствовала нарастающий ком в горле. который сопровождался несвойственными ей сомнениями: "— Может, идти туда — не лучшая идея?" Однако Одри сразу же откинула тревожность, утешая себя: "— Ну же, я ведь жила в подобном старом доме и знаю, что им свойственно стонать и скрипеть.". Сумев собрать мысли в кучу, девушка направилась за коллегой. Открывшийся вид оказался не таким темным, как ей казалось, однако мусора здесь находилось побольше. Не желая случайно наткнуться на острый предмет или, не дай бог, ржавый гвоздь, Одри старалась идти аккуратно. Движения же Давида были легки и непринужденны, словно ему не один раз доводилось тут бывать. Не смотря на осторожность, девушка все же поскользнулась и попала в неглубокую яму. Стоящий рядом коллега быстро сориентировался и через мгновенье поднял Одри, не прилагая практически никаких усилий. Давид обеспокоенно посмотрел на нее, интересуясь состоянием: — Ты не ушиблась? Их лица находились довольно близко друг к другу, отчего девушка шепотом поблагодарила парня и сказала, что все в порядке. Отстранившись от него, девушка направилась вперед, а коллега — следом. Дальнейший путь практически все время сопровождался молчанием, лишь изредка прерываясь расспросами о том, сколько еще идти. Некоторое время спустя Давид резко остановился, попросив Одри соблюдать максимальную тишину. Одри хотела было выразить свое недоумение, однако услышанный ею странный звук не дал этого сделать. На мгновенье у девушки волосы встали дыбом и она с дрожью в голосе обратилась к парню: — Боже, что это за звук? И откуда он?! — Она едва ли не перешла на крик, когда Давид сказал: — Тише, ведьмочка, не спугни нашего демона. Одри не могла ничего понять, и тем не менее не стала задавать вопросов. Лишь последовала за ним, надеясь, что это поскорее закончится. На мгновенье она откинула свой принципиальный скептицизм, однако увидев, что источником странных звуков является не демон, а человек, смогла успокоиться. В подземном помещении они наткнулись на грязного, потрепанного мужчину, который был на грани сумасшествия. В ходе общения с ним выяснилось, что это — прошлый владелец дома, жена которого, по мнению Одри, не могла не знать об истинном местоположении бедняги при продаже. Вытащив человека из заточения, они направились к заказчику и подробно все ему рассказали. Успокоив обоих, коллеги передали пострадавшего скорой и пообещали засудить недобросовестного риелтора. На этом их дела на сегодня подошли к концу, и Одри, облегченно вздохнув, сама себе сказала о том, что работа здесь вовсе и не наполнена такой ужасной мистикой. По приезде домой она с Давидом направились к Микаэлю дабы отчитаться о завершении дела. Первый рабочий день оказался довольно утомляющий и девушка хотела без промедлений придаться желанному сну, однако странные восклицания, исходящие из комнаты Рафаила, помешали ее плану. После недолгих размышлений об этичности этого поступка она осторожно примкнула к двери. Девушка не любила подслушивать, однако сейчас беспокойство за парня пересилило мораль. Не смотря на то, что он говорил судорожно и спеша, ей удалось услышать обрывки фраз: — Я не знаю, что мне делать, — в голосе Рафаила слышалась обида, — почему ты оставил меня тогда, когда я нуждался в тебе сильнее всего? Я...— после сказанного последовала пауза, — кровь. Кровь, я ее чувствую. И смерть... Услышав это, Одри стала стараться более внимательно уловить все его слова. — Она близка настолько, что я чувствую ее дыхание. Почему ты не скажешь, как мне все прекратить?! — Он обращался с такой чувственностью в голосе, что девушке казалось, будто это адресовано ей. На мгновенье она испугалась, что ее могут застать. — Подай мне знак, отец... или завтра она умрет. Шокированная Одри не стала дальше слушать, но, казалось, и нечего было: слова про смерть полностью заполнили ее мысли. Встревоженная, она направилась к себе, желая поскорее заснуть. Однако попытки были безуспешными. Девушка до глубокой ночи провела в бодрствовании, вызванным потоком навязчивых рассуждений. Естественно, какое-то время она пыталась найти логичное объяснения слов Рафаила, однако все они были очень натянутыми. Больше всего ее интересовало, кто именно умрет, и на какое-то мгновение Одри предположила, что речь могла быть о ней самой. Однако, понимая, что мир не крутится вокруг нее и что парень мог говорить о ком угодно, она стала слегка успокаиваться. По крайней мере, направлять свои мысли в другое русло. К счастью, первые лучи солнца помогли ей в этом, успокоив ее возбужденный разум. Девушка проснулась, если так можно назвать подъем после ночи бодрствования, и направилась к Микаэлю. Отсутствие сна повлияло на ее решительность в лучшую сторону и укрепило желание поговорить о всем, что, на взгляд Одри, от нее могли скрывать. Извинившись за вторжение, девушка присела возле него, обращаясь: — Еще раз простите, мне действительно нужно было поговорить с вами. Однако непрошенный визит было последним, что волновало мужчину. Он осмотрел девушку и обеспокоенно спросил: — С вами все в порядке? На его лице изобразилось искреннее сочувствие. Одри уверила, что все в порядке и поспешила перейти к главной теме для обсуждения — словам Рафаила. Не смотря на то, что на лице Микаэля не было видно никаких изменений, девушке показалось, что его настрой несколько переменился. "— Надеюсь, не в худшую сторону...", подумала она и после одобрительного кивка начала развивать диалог: — Я бы не хотела быть навязчивым человеком, лезущим не в свое дело...но... — девушка старалась быть аккуратной в своих высказываниях, однако Микаэль заверил, что в этом нет нужды, — но мне кажется, Рафаилу не помешала бы поддержка.. Видите ли, — она принялась отвечать на вопросительный взгляд мужчины, — вчера я случайно услышала, как он просил о помощи. Очевидно, возле него не было собеседника, однако Рафаил, мне кажется, нуждался в его присутствии... Девушка замолчала, ожидая ответа. В ходе обсуждения случившегося она узнала, что, скорее всего, парень просто не мог смириться с тем, что его с Микаэлем отец мог бросить их. Однако это ничуть не успокоило Одри, переживающую за слова Рафаила о смерти. Поделившись этим с мужчиной, она ожидала всего, но не того, что тот резко переведет тему и вручит ей презент — украшение на шею с розой. Поинтересовавшись, какое из множества значений данного цветка используют здесь, девушка получила очень прозрачный намек: — Роза для нас — символ молчания, хранящего тайны. — На некоторое мгновение Микаэль затих, а потом добавил: — если мне удалось развеять ваши страхи и ответить на вопросы, не смею больше задерживать. Поняв послание, Одри деликатно удалилась из кабинета, мысленно коря себя за пришедшую в голову идею все обсудить. На ее лице читалось недовольство и растерянность, которые тут же были замечены Кассиэлем. "— М-да, ты тут вообще не кстати." — Пронеслось в голове девушки, ожидающей предстоящий душный диалог. Однако этого не случилось, парень лишь бросил колкую фразу: — а я говорил, что наша работа не из легких, — и с ехидной улыбкой направился по своим делам.