Сны в осенние ночи

На улице стоял конец октября, холод ночи пробирал до костей, туман покрывал всё вокруг непроглядной пеленой. Обычный человек не стоял бы сейчас возле марша, а видел бы сон десятый, как минимум, но хочешь жить, а не выживать — умей зарабатывать деньги. Поэтому руководствуясь этой народной мудростью, Гэвин Рид был сейчас недалеко от марша, обыскивая труп какого-то парнишки, которому не повезло случайно наткнуться на острие меча. На этой поляне, видимо, была сходка гильдии невезунчиков, так что Гэвин уже чувствовал себя лишним здесь, прикидывая сколько денег он сможет выручить с продажи очередного дорогостоящего украшения. «Кто вообще берёт с собой столько золота на сражение?» − размышлял он про себя, обыскивая очередного беднягу, если его, конечно, можно так назвать. Встав с корточек, Рид направился к следующему телу, оценивая его наряд, из-за тумана сделать это было достаточно проблематично, единственное, что бросалось в глаза — это было тело ребёнка. Какой-то папаша походу решил приучить своё чадо к реальности и смерти, что было неудивительно, сам Гэвин лет в шесть прознал что такое разрушение и умение выбраться из погребной ямы очень даже важно, после того, как его вместе со всем его семейством скинули туда, подумав, что он подох от чумы вместе с матерью и отцом. Наклонившись к телу, от которого уже начинало немного нести смрадом, он обнаружил, что лицо изуродовано бубонами так, что трудно понять человек ли это вообще, а тем более как он сюда попал, ни один здравомыслящий человек не возьмёт с собой чумного на сражение. Осмотрев внимательно тело, Гэвин сглотнул, увидев точно такую же, как и у него на плаще фибулу, которая досталась ему от матери, незадолго до её гибели. Тело пробирает дрожью, всё тело перестает слушаться его, начиная жить своей жизнью. Запах смерти, к которому он уже давно привык начинает проникать внутрь, заставляя всё внутри сворачиваться и сжиматься. Рука сама тянется к фибуле на его собственном плаще, подушечки пальцев касаются холодного металла, обжигающего своим холодом. До ушей доносятся хлюпающие звуки шагов. Стоит скорее уносить свои ноги, чтоб спасти свою жизнь — мародёров здесь не очень уважают, точнее, очень могут убить. Но тело не хочет двигаться. Уже слышны голоса, они разрезают тишину: «Вор, вор!» − Гэвин узнаёт в них голоса родителей. Голова поворачивается в их сторону, он надеется, что мама узнает его и приласкает к своей груди, но видя его она лишь говорит: «Отойди от моего сына», − и он становится тоже невезунчиком, натыкаясь на холод железа кинжала его отца. Гэвин резко подскочил на своей кровати, ухватившись за горло, за окном уже светало. Он пытался перевести дыхание, судорожно делая попытки пошевелить пальцами на руке, которые до сих пор не хотели его слушаться. Гэвин обвёл взглядом комнату таверны, убедившись, что покинул то злачное место под названием сон. Ведь во снах не бывает сухо и тепло, там нет восходящего солнца, лучи которого резвятся на деревянном полу. Во снах он обычно в родительском доме, который он покинул несколько десятков лет назад, начав сноваться по границам и останавливаться в тавернах, не планируя обосновываться на одном месте. Теперь Гэвин снова стал хозяином своего тело, он вздохнул полной грудью, убрав свои руки с горла. Однако, ни одному человеку ни под силу полностью подчинить свою плоть, поэтому он начал искать взглядом ведро для отходов. Освободив свой организм от лишнего не только морального, но и физического груза, он начал одеваться в повседневную одежду, в конце концов он ещё не дошёл до того, чтобы спать прямо в грязи, как делают это некоторые его собратья по делу. Застегивая свой плащ, Гэвин на несколько мгновений остановил свой взгляд на фибуле. Она была сделана из обычного железа, не очень дорогого, но прочного, в форме змея. Несколько лет назад от какого-то странника в таверне он слышал, что змей — символ мудрости, но Гэвин предпочитал считать, что большей части это символ его изворотливости. Без этого навыка трудно прожить в Шотландии со всеми её войнами, междоусобицами и болезнями, нет, прожить конечно можно, но не в сухой таверне, засыпая и просыпаясь на кровати, возможно не на королевской, но для такого он ещё не готов извернуться. Гэвин вышел из своих мыслей, застегнув плащ и обнаружив, что железо стало тёплым от его прикосновения, значит он точно жив в этом мире. Он спустился по лестнице, прошёл через зал, многие столики которого были пусты, но Гэвин знал, что вечером тут соберутся люди всех мастей, от отпетого наёмника до какого-нибудь зажиточного человека, которому почему-то взбрело в голову проложить свой путь через эту глушь, леса которой кишат рейверами. Рид вышел на улицу, вдохнув влажный свежий воздух, после духоты в помещении это было равносильно окунанию с головой в прохладный родник. Весь груз сна окончательно смылся, однако все равно надо было зайти к местной травнице, с которой он случайно познакомился несколько месяцев назад при одной из своих вылазок. Гэвину той ночью очень повезло, на пальце у одного из мертвецов блестело прекрасное кольцо с красным рубином, которое никак не пострадало в сражении, что было настоящим чудом. Он уже начал улыбаться, представляя свой ужин сегодня и как другие старые хмыри, пытающиеся научить его жизни обзавидуются. Гэвин, сияя не меньше своей находки, аккуратно стал доставать из сумки платок, чтоб не дай Бог, если он конечно существует, не замарать драгоценность, но вдруг ему по голове прилетело чем-то тяжёлым: − Блять, − выругался он, хватаясь за свой затылок. − Что тебе надо? — Гэвин повернулся в сторону, откуда ему прилетело по голове. − Какого чёрта ты не потерял сознание, − раздражённо спросила невысокая девушка, не особо похожая на местную, − Живучий слишком? — продолжала она, роясь в своей сумке. — Из-за таких как ты приходится тратить сон-траву, а её не так легко достать знаешь ли, − девушка нервно рылась в своей сумке, переворачивая всё содержимое в ней вверх дном. — Чёрт, я её забыла, будь другом, отдай мне просто кольцо, и мы разойдёмся с миром, − слегка улыбнувшись и протянув к нему раскрытую ладонь, предложила она. − Погоди, погоди, а мне какая, блять, выгода отдавать тебе вещь, за счёт которой я несколько недель смогу прожить, не отказывая себе в еде и тепле? — уголки его губ поднялись в ухмылке, − Ты ведь даже ничего сделать мне не сможешь, − огоньки заиграли в зелёных глазах, − или ты можешь предложить что-то взамен? − Я могу предложить то, что здесь ты останешься в безопасности и не уснёшь вечным сном, − сказала она, тоже ухмыляясь. − Не очень в это верю, − он почесал шрам на переносице, который получил ещё в детстве, когда его пытались посадить на коня, − Слушай, ты говорила что-то про сон-траву, что это такое? − Такая травка, с дозой которой я могу случайно переборщить, когда буду красть у тебя кольцо, и ты уснёшь навсегда, − она улыбнулась, − Так что? Поделишься своей находкой? − То есть, эта хрень помогает уснуть? − Да, где вы получили такое великолепное образование в этой сфере, сэр? − раздражённо проговорила девушка, будто пыталась разговаривать с умалишённым. − Давай заключим сделку: ты обеспечиваешь меня это штукой, а я отдаю тебе эту безделушку, − Гэвин снял кожаную перчатку с правой руки, протянув её девушке. − Ладно, по рукам, − вздохнула она, брезгливо пожимая руку, − А теперь отдай мне его… Как там тебя назвала твоя матушка? − Гэвин, − представился мужчина, − Ну уж нетушки, сначала трава, потом кольцо… А тебя как прозвали? Не удивлюсь, если что-то по типу Маб. − Гэвин? Что за тупое имя, тебе подходит, твои родители − мудрые люди, знают силу имён − она слегка поджала губы в усмешке, − Над моим именем, в отличие от твоего, постарались. Тина. − Это у кого ещё имя тупое? — прыснул Гэвин, сразу же получив по затылку снова. С их первой встречи прошло несколько месяцев, за которые они неплохо так сдружились, хоть когда-то проблемы со сном сыграли ему на руку. Гэвин часто заглядывал к девушке, которая занималась травничеством чуть ли ни с момента, как научилась делать первые шаги и могла передвигаться по лесу. Первые несколько визитов, она пыталась сделать вид, что её нет дома, но после нескольких сплетен из таверны и пинт эля они нашли смогли найти общий язык, а Тина впервые начала задумываться о том, куда катится её жизнь. Спустя ещё некоторое время Гэвин стал заглядывать к ней не только ради того, чтобы забрать сон-траву, которая помогала от кошмаров, но и для того чтобы просто поговорить с девушкой. Тогда он и узнал почему её искрящиеся авантюризмом глаза слегка другой формы, да и как она в принципе пришла к тому, что хочет жить одна в хижине в лесу. Её мать была обычной девушкой, ничем не отличающейся от остальных на первый взгляд, но занимающаяся знахарством, а отец был одним из Прекрасного народа, так что Тина всё своё детство варилась на стыке двух миров, обучаясь знаниям из них. И теперь она здесь, в глуши, недалеко от Картерхоу, помогает какому-то мародёру без родителей справиться с кошмарами. В конце своего рассказа она тяжело вздохнула. Это было максимум, который Гэвин смог вытянуть из Тины про её жизнь. Гэвин шёл по тропинке, которая вела к началу леса. Дорога была размыта дождями, а золотые листья с деревьев уже давно упали и перемешались с грязью, потеряв всю свою яркость. Он вспомнил, как впервые, лет в пятнадцать, подался в наёмники, думая, что будет великим воином, про которого будут слагать баллады, но в итоге оказался среди крови и гниющих тел таких же парней, как и он. А потом он устал от налётов и решил, что мертвецам не так уж и нужны их дорогие вещи. Возможно, это было не самое чистое дело, но деньги не пахнут, а с запахом тел можно и смириться. С другой стороны, тогда бы он не познакомился с прекрасной, хоть он этого и не признавал, Тиной. Она всегда могла выслушать и помочь своему горе-другу вправить мозги на место, иногда приложив немного физических сил в скалку. Гэвин же сейчас прикладывал костяшки своих пальцев к деревянной двери, так что раздавался звонкий звук. Стук разносился по небольшой полянке на окраине деревни, вороны, сидевшие на свисающих к дому ветвях берёзы, не оценили звучания и недовольно каркая, улетели в глубь леса. Сам дом был не особо большим, построенном из брёвен, промежутки между которыми были замазаны глиной. Крыша тоже не отличалась от других крестьянских домов в деревне, сделанная из соломы, но при этом очень даже надёжная, по крайней мере надёжнее крыши Гэвина, которая скатилась по наклонной уже давно. Наконец из дома послышался женский голос: − Здесь никого нет. − А мне и не нужен никто, мне нужно одна травница, которая очень хочет помочь своему самому замечательному и доблестному другу, − он облокотился на дверь. − Тогда он точно ошибся домом, − судя по голосу, уголки губ девушки приподнялись в усмешке. Спустя несколько секунд за дверью послышались тихие шаги, направляющиеся в сторону входа или выхода, это смотря с какой стороны посмотреть. Дверь резко распахнулась, поэтому уже удобно устроившийся на ней Гэвин, начавший уже восполнять количество своего сна с грохотом рухнул перед ногами Тины, − Ой, не стоит так сильно меня благодарить, а то я не поверю, что это ты, − прыснула она, заправляя прядь выбившихся тёмных волос за ухо, а затем помогая мужчине подняться. Гэвин принял её руку, опираясь о косяк двери, встал на ноги. Он оттряхнул свою одежду, после чего всё-таки перевёл свой взгляд на Тину: − Тебе стоит почаще подметать здесь полы, − он обвёл взглядом помещение. Солнце освещало маленькую комнатку через два небольших окна. Солнечные зайчики резвились на развешанных сушиться травах, также игрались на небольшом столе, на котором всё было аккуратно разложено по своим местам, переплёты книг в большом шкафу тоже стали своеобразной поляной для необычных ярких животных, как и маленькая кровать в углу комнаты. − Извини, я не особо рассматриваю пол как место для отдыха, − Тина кивнула в угол комнаты, − Вот там есть метла, можешь подмести, мне для друзей ничего не жалко, − девушка ухмыльнулась, после чего посмотрела на лицо своего друга после чего слегка нахмурила свои тонкие брови, − Опять кошмары? − Да, − произнёс глухой мужской голос, − Блять, давай только без взгляда мне-так-жаль-тебя-но-закидываться-моими-снадобьями-хуёвая-идея, − он перевёл взгляд на небольшой букетик зверобоя, висящий у окна. − Ладно, − она прикрыла свои карие глаза, расслабив брови − Извини, но ты не совсем вовремя, у меня закончилась сон-трава, так что придётся подождать несколько дней, пока я не съезжу в Картерхоу за ней, − она повернула голову, пытаясь понять куда смотрит Гэвин, − Я могу предложить тебе пока снадобье из другого растения, оно не такое сильное, но частично помочь сможет. − У тебя точно её нет, может остались какие-то запасы на чёрный день, − нервно начал говорить мужчина, − Не знаю, там в книге лежит сушится, − Гэвин резко на правился к шкафу, так что девушке пришлось резко перехватить его запястье, усадив на кровать. − Нет, точно нет, все запасы ушли на тебя, − она отпустила его руку, − Потерпи пару дней. Губы мужчины сжались в тонкую линию, какой-то непонятный ком застрял в горле, коля его изнутри, пальцы самовольно сжались в кулак, тело снова стало отдельно живущим организмом. Гэвин сам не понял почему раздался удар о кровать, кисть пронзила боль, а ком из горла вылетел с криком: «Что за блядство», как ядро из пушки. И как после выстрела появилось облако дыма неприятно заставляющие глаза слезиться. − Может к тебе заходил кто-нибудь ещё с похожими проблемами? — влажные глаза устремились на девушку, − Может мы можем выпросить её у него обратно, попросить поделиться, купить? — зрачки бегали по лицу девушки, пытаясь найти хоть какой-то намёк на надежду, но Тина лишь аккуратно коснулась его плеча. − Нет, ты один такой особенный, − пытаясь пошутить сказала она, − Я еду через две ночи собирать травы, − она убрала руку, − Всего две ночи. − За эти две ночи я сто раз успею подохнуть, − истерично усмехнулся мужчина, − Может я сам поеду туда и привезу эту траву? − Нет, это исключено. Ты ещё не довёл меня до того, чтобы я хотела избавиться от тебя, − брови сурово сблизились на её переносице, она ткнула пальцем ему в грудь, − Вы сэр я-умру-от-кошмаров-но-от-опаснейших-волшебных-существ-конечно-же-нет, возьмёте то что я вам дам, пойдёте в таверну, примете и спокойно дождётесь меня, не совершив никаких глупостей за две ночи. − Нет, я поеду искать эту траву, и мне похуй на этих эльфов и прочую хрень, − Гэвин резко встал с кровати, направляясь к выходу. Девушка тяжело вздохнула, закатив глаза, ей давно нужно было понять, что этого упёртого барана, ой извините, её замечательного и доблестного друга, ничего не остановит, даже перспектива стать очередной жертвой Прекрасного народца. Поэтому она лишь слегка оттряхнула своё зеленоватое сюрко: − Стой, погоди, − окрикнула она мужчину, который стоял уже на пороге дома, и на пороге слабоумия и отваги с самого рождения, воздух тяжело вышел из её груди, − Если ты и правда дурак, то хотя бы послушай несколько правил, − голос девушки заставил Гэвина остановиться и направить внимательный взгляд в сторону Тины, − Первое правило леса — никому не говори своё имя, если конечно не хочешь стать рабом какой-нибудь феи, − девушка подошла к своему столу, − Второе правило леса — не давай никаких обещаний, даже если они кажутся незначимыми и глупыми, − Тина открыла какой-то ящичек, − Третье правило леса — не принимай никаких подарков и еды, даже если тебе предлагают испить обычной воды, если не хочешь ощутить удивительные чувства, в виде вылета из этого мира, − она достала какую-то склянку, − И вот ещё тебе настойка из полыни, она поможет тебе не заплутать там и отличить чары от яви. Тина подошла к мужчине и вложила ему в ладонь пузырёк с жидкостью непонятного болотного оттенка. − Я говорил, что ты лучшая? — зелёные глаза заискрились тысячью огней, разглядывая баночку в ладони, а потом лицо девушки, на котором снова была мягкая улыбка, с небольшим налётом тревожности. − Не припомню, надо отметить этот день как праздник самых редких в мире вещей, − она усмехнулась. После чего у неё откуда-то в руках оказался кусок уже пожелтевшей бумаги, − Держи ещё это, он укажет куда тебе ехать. Гэвин аккуратно забрал у Тины необычную карту, положив её в сумку вместе с пузырьком, − Будь осторожен, мне всё-таки нужно с кем-то пить эль, − девушка похлопала его по плечу. − От меня не так просто избавиться, − прыснул Гэвин, а после добавил, − Спасибо большое, − он неумело подмигнул двумя глазами, после чего направился к выходу. После того как мужчина вышел Тина попыталась вспомнить, когда именно она так согрешила, чтоб единственный её друг был таким отчаянным дураком.