Чай с ромашкой

Бесконечная вереница дней неумолимо медленно тянется, но я так и не могу встать с кровати. Втыкаю в потолок, осматриваю стены в сотый раз. Да, со мной пытаются поговорить. Дэм может просто сидеть рядом весь вечер, держать меня за руку, он что-то говорит, но я не разбираю что именно. Вроде про университет, про истерики Отто. О том как скучает по дням, когда мы вместе сидели на парах, гуляли и веселились. И он постоянно говорит о том что любит меня, о том что хочет помочь. Я же просто отворачиваюсь в другую сторону и подгибаю ноги, еще больше заворачиваясь в одеяло. Но и я люблю. Его теплая рука держит мою, она крепкая и заботливая. Как и он. Дэм приносит мне еду: пироги, которые чудесно пахнут, яичницу с беконом на завтрак, салаты из овощей на перекус, даже чай и тосты с джемом. Но я мало что ем. Он не заставляет, просто тихо наблюдает за тем как я медленно набираю на вилку помидоры, прожевываю без энтуциазма. Съедаю пол тарелки и снова валюсь на кровать. Ночью же он частенько приходит и ложится рядом, обнимая меня со спины. Его тело такое теплое, а слезы — горячие. Они часто скатываются мне на затылок. Мисс Чиэ заходит днем, когда Дэмон в университете. Она просто подходит и садится на край кровати, поглаживая меня рукой, приободряет словами и оставляет перекус. Они так похожи с Дэмом. Я ей очень благодарен. Она чудо-женщина, которая выростила двух замечательных детей. Кстати о детях. Эбель же напротив — заходит редко. Наверное ее просто не пускают ко мне — отрывки подобных диалогов я слышал за дверью. Мисс Чиэ говорит ей о том, что я болею и меня лучше не тревожить по пустякам, а Эбель просто уходит в свою комнату, отвечая что-то по типу: «Да, мам», но по голосу слышно, что она опечалена. Все это продолжается уже плтора месяца. Незадолго до всего я взял академический отпуск, примерно 3 месяца с небольшим. Отцу стало хуже, а заботится он нем некому, кроме меня. Я конечно уже давно живу у Келлерманов, наверное уже год, ведь 8 меяцев тому назад мы стали встречаться с Дэмоном. Это был превосходный день, вечер особенно, когда я набрался смелости признаться в любви ему. Да, это было просто восхетительные месяцы. Так, я немного задумался. Отец же в то время вернулся домой с лечения в больнице. Но его жизнь ничему не научила, пить продолжил. Я пытался наладить с ним отношения, но все было безуспешно. Я правда любил его, сколько бы он не выпил и сколько бы он мне не говорил, сколько бы не бил. Так продолжалось еще месяца 4, после чего даже отцовская печень уже заебалсь терпеть его. Вот и случился гепатоцеллюлярный рак. Я ухаживл за ним несколько месяцев, пока он был лежачим больным. Выносил дерьмо, мыл блевоту и кормил его через гастростому. Мне было морально тяжело видеть его таким. Таким беспомощным. Я тоже был таким, я был ребенком, которому нужна была забота, любовь и понимание — но все что я получал — боль, синяки и унижения, которые длились год за годом. Но не смотря на все это я продолжал любить отца. Тяжело было и физически. Я почи все дни проводил с ним, только на пару часов выходил из дома, в аптеку или на мимолетную встресу с Дэмом. Он меня всегда поддерживал и помогал, как и материально, так и морально. Я сидел хуеву тучу часов около отцовской кровати, переодически открывая окно, ведь запах был очень зловоным. Отец гнил изнутри и я это понимал. Я понимал все. И даже то, какой исход будет. Но даже не предпологал как это случиться. В тот вечер я как обычно покормил отца на ночь и отправился в свою комнату спать. Но что-то заставило меня проснуться рано утром, часов в 6. Долго пытался снова заснуть, даже позвонил и разбудил Дэма, мы немного поговорили о насущном. Он еще меня чуть-чуть поругал за то что я пропускаю начало второго курса, но все понимал конечно. Но я помню с какой горечью он сказал: " Я скучаю». Я тогда еще отшутился, позже сбросил трубку. Время близилось к семи, надо было уже разбудить отца для завтрака. Пока я наводил смесь на кухне, мы еще раз обменялись сообщениями с Дэмом. И вот я как всегда набрал готовую смесь в большой шприц для гастростомы, предварительно растолчил в нее еще немного обезбаливающего, который выписали в больнице. Онколог конечно прекрасный врач, но в этой ситуации он никак помочь не смог и просто отправил пациента умирать дома. Я не злился на них, понимаю что лучше умереть в «кругу семьи», чем на операционном столе. Так он мне и сказал. Думая об этом, я открыл дверь в комнату отца. Сразу в нос ударил зловонный запах гнили в перемешку с мочевиной. Я открыл окно и повернулся на кровать отца, ведь он все еще не реагировал на мой голос. Я упал на колени, это было больно, но я уже не чувствовал это, ведь мой мозг был затуманен только одним — " он уже мертв». Это было правдой. На теле отца проявлялись трупные пятна, а ассиметрия лица выдавала причину смерти. Это был инсульт. Даже ебанное сердце уже заебалось терпеть. Я так и просидел на полу несколько минут, рыдая безутешно. Но тут услышал звонок недалеко от меня. Это был снова Дэм. Я еле дотянулся до мобильника, даже не различая кнопок на дисплее, ведь слезы полностью размылили мое зрение, но я смог нажать пальцем на «ответить». Тут же в трубке я услышал его веселый голос. — Слушай, Тэнэ, а как ты смотришь на то чтобы я…- Дэм запнулся, когда услышал тихие всхлипы — Ты плачешь? — его голос стал серьезным. — Он умер… — это было единственное что я смог выдавить из себя. Все остальное помню отрывками. Обеспокоенный голос Келлермана, слова же не различал уже. Я просто сидел на одном месте. Из глаз градом лились горькие слезы, будто из груди вырвали кусок — такая была боль. Потом я различил звук, как кто-то бился в дверь, но после ее выбили с петель. Быстрые шаги устремлялись в эту комнату. Конечно это был обеспокоенный Дэмон. Он обнял меня, взял на руки и вытащил из комнаты. Я не сопротивлялся, я вообще ничего не делал, просто лежал в его руках. Потом же был разговор с участковым. Говорил больше Дэмон, который незадолго до приезда полицейского немного растормашил меня, и просил все рассказать. Далее были похроны с которыми помогли Келлерманы. Но все это время я ничего не чувствовал. После похорон я пришел к Келлерманам домой, переоделся и завалился в кровать от усталости. Не столько физической, а более психологической. Дэм пролежал со мной весь оставшийся день. Просто обнимал. Но на утро я не встал с кровати. Ни на это — ни на последующие. Раз в несколько недель я мылся, точнее просто лежал в ванне. Я, конечно, встаю в течении дня переодически, справлять нужду, да и спуститься на кухню за водой. Это все тяжело. Я за это время многое для себя переосмыслил: жизнь и смерть, существование человечества, бренность бытия. Я будто престал чувствовать что-то кроме нескончаемой тяжести, будто приковали чугунными цепями к кровати. Уже полдень, значит сейчас постучится мисс Чиэ. Я не прогадал, ведь через секунду услышал приглушенный стук в дверь: -Милый, я войду? — это было приятно. Родители Дэмона приняли меня в семью еще до наших с ним отношений. Когда узнали о нас-обрадовались, обняли и конечно же провели лекцию об отношениях со своим полом. Да уж, это было очень смущающе, мы сидели красные, как раки. — Да — и вот я выдавил хрипло ответ. Дверь открылась и женщина вошла с подносом. На нем был чай, видимо с ромашкой, блюдечко с салатом из шпината со свежими огурцами и помидорами, пару тостов с малиновым джемом. Мисс Чиэ подошла ближе, а я поднялся немного, сел на кровать. Женщина же поставила поднос на табуретку и села совсем рядом. Ее глаза… Они серо-зеленные, вроде обычные и ничем не примечательные, но было в них то, чего я не могу описать. Она смотрела мне в душу ими, что-то искала и будто все понимала. Взгляд был печально-обеспокоенным, но таким сочувствующим. Я не смог противостоять, я просто обнял ее крепко-крепко. За все время. пока я живу в этом доме эта женщина пробудила во мне воспоминания о ней. О моей матери, которя устала от всего и ушла, бросила меня на попечение отца-тирана. Но мисс Чиэ была другой. Она обняла меня в ответ, немного погладила по волосам, приминая челку, поцеловала в макушку. Мисс Келлерман будто передавала через теплые руки свои мысли, намеренья и заботу, жизненные силы. Но вдруг она отстранилась и начала разговор: -Тэнэ, послушай меня пожалуйста — видно, что ей было тяжело говорить об этом — Нам нужно поговорить кое с кем. — я прекрасно понимал о ком она. Психиатор. Я знал что о нем зайдет речь, ведь сам осознавал что это может быть. Но меня уже ничего не волновало, я уже сам хочу вылезти из состояния дистрофичного овоща, который просто разлагается на кровати. -Когда? — Если у тебя есть силы, то можно пойти сегодня, после четырех — она провела по моей руке, немного погладила, сжала в своих заботливых лодонях — Я могу сходить с тобой, но если не хочешь то… — Можно с мной пойдет Дэм? К этому времени как раз кончаются пары — я перебил ее. Нет, не подумайте. что я ей не доверяю, просто Дэмон знает больше и с ним мне намного комфортнее. Это был единственный человек, который растопил лед во мне, смог вновь дать понять что такое любовь, какая она должна быть в своем проявлении. — Конечно! Я ему позвоню, хорошо? — мисс Чиэ оставила меня, уйдя в коридор. Из-за двери я конечно слышал отрывки диалога, но меня особо это пока не интересовало, сейчас я ковырял вилкой салат. Время близилось к назначенному, а я уже мысленно собирался к предстоящей встрече, потихоньку одеваясь. И вот в комнату со стуком входит Дэмонтаниель. Я оборачиваюсь и ловлю его взгляд на себе. Дэм подходит ближе, обнимает крепко. Я поднимаю голову, а он берет мой подбородок пальцами и кротко целует в губы. Это было так чувственно и грусно. Было понятно, что ему все это время не хватало отдачи, романтики в конце концов. Но он не злился, не грустил, а просто ждал. Отсранился и взял меня за руку, ведя на выход. — Ты ведь уже собрался? — ответа ему не надо. Мы шли по улицам, а мою руку Дэм так и не отпустил, будто говоря, что всегда рядом будет. И вот дошли до клиники. Пересказывать все смысла нет, ведь это и правда унылое действие. Я отказался от стоционара, все-таки я еще не такой повернутый на голову. Просто пересказал всю жизнь добродушносу дядьке, а он много что поведал мне о моем состоянии. И вот мне назначили лечнение в виде медикаментов с переодическими визитами сюда же, за коректировкой дозы. По пути домой мы зашли в аптеку, но мою руку так и не отпустили. Это было так искренне, чуть наивно и мило. Таблетка на вечер и пару витамнов в течении дня — вот мое расписание. Я переодически ходил к тому психиатору, мы много разговаривали обо всем. И такое вот лечение подняло меня постепенно на ноги. Чувства понемногу возвращались, а с ними и силы, уверенность в завтрашнем дне. Академ отпуск еще действует, поэтому я все еще сидел дома. но не без дела. Я догонял программу, чтобы выйти в универ не полным идиотом и не скатится по оценкам. Дэм мне помогал, рассказывал о темах, которые они сейчас проходили. Я убирался и следил за Эбель, пока родителей не было дома. Она девочка милая. Постоянно болтает о школе, друзьях. Мне нравиться пить с ней чай на кухне. Чай с ромашкой, который мне уже так полюбился. И вот, через несколько месяцев, я восстановился в учебе. Теперь мы как прежде ходим на пары вместе с Дэмом, гуляем на улице, ходим по кафешкам. Я так соскучился по этому. Теперь все так как и толжно было быть. Сейчас мне уже 28 лет и я давно съехал от Келлерманов. Работаю в клинике, которая специализируется на эндокринных заболеваниях. А что до моих отношений? Да все в общем — то неизменно — Дэмонтаниель Келлерман. Мы вместе уже несколько лет и скоро планируем зарегистрировать брак. Все наладилось, но ночные кошмары так и не прошли. Это не так страшно, когда рядом всегда есть человек, который заботиться о тебе, нальет чай с ромашкой и обнимет, как в последний раз, успокоит.