Тепло

...Ветер сдувает с плеч бретельки легкого прозрачного платья, руки и ноги белеют от холода. — Господин, вы меня видите? — шепчешь слабым голосом, шатнувшись навстречу очередному прохожему. Люди всегда быстро бегут с железнодорожной станции по расчищенной между сугробами дороге. Спешат после холода старых вагонов погреться в теплой гостинице, перед тем как отправиться погулять по заснеженным лесам. Группы не приезжали давно, ты ждёшь, когда пройдет один человек или двое. — Господин!.. — в отчаянии хватаешь тонкими пальцами рукав куртки. Он и не замечает странного юношу в платье, шагает дальше, а ты растягиваешься на голом асфальте и подняться сможешь не скоро. Пару раз тебя так переезжали груженые машины, которые ещё возят в гостиницу товары. Ты давно не пытаешься их остановить и отходишь к обочине, стоит им показаться. Но если упал — подняться не успеваешь. Всхлипывая, толкаешься локтями и пятками, бессильное тело не отрывается от земли и на ладонь. — Я помогу. — Мужчина вдруг возвращается и протягивает руку. Тебе много раз снилось прикосновение горячих пальцев, теплая куртка на плечах, обжигающий чай, и всё, что дадут замерзшему человеку, обнаружив его раздетым на улице. Но люди тебя не видят. И рука этого прохожего холодна. Ты отпускаешь его ладонь и отворачиваешься, больше не желая подниматься с земли. Длинные белые пальцы касаются твоего платья. Приподнимают ленточку, проводят по волнистой оборке. Сжимают тощее бедро. — В пятиста метрах от станции, слабый, уровень зелёный. Забрать не могу, у меня задание. Что? Пусть что? Эй! Эй! Да ты… Гнилая мумия… — Мужчина со стоном шлепает себя по лбу. — Надо было сказать, что ты уровень жёлтый. Не хотят работать. Ну-ка. Рот открой? Ты не шевелишься. Теперь ты выглядишь как окоченевший труп. Мужчина лезет пальцами тебе в рот и обнаруживает клыки. — Спокойно… Спокойно… — бормочет он себе под нос и снова обращается к кому-то: — Слушайте, я ошибся. Уровень оранжевый! Оранжевый! Надо забрать в течение дня! Какая буря? Мужчина грязно ругается. — Эти бури сейчас одна за другой! Вот что. Забрать тебя некому. Ты на людей не нападаешь? Нападаешь, да? Слабый просто. Я могу рассчитывать, что за два дня тебе не попадётся какой-то ребёнок или старик? Да твою ж могилу, о чем я думаю? Тут не ходят дети и старики! Гнилой протокол. Сильные руки хватают тебя и и оборачивают в холодную куртку. Мужчина забрасывает тебя на плечо как охотник простреленное животное. — Ты почему выглядишь как убитая проститутка? Ты мужчина или женщина вообще? Почему такой слабый? Оранжевый уровень… Гнилой протокол… Зачем мне это… Тут, слыхал, наверное, три трупа в лесу нашли. И мужчина в котельной насмерть замёрз. В котельной! Ваши разбушевались. А этот курорт деньги приносит. Ты молчишь. Скоро ты будешь в тепле. Зубы ноют от холода. У ворот гостиницы мужчина останавливается и крадется в сторону нежилых строений. — Куда тебя спрятать. Прикопать бы тебя. Так, склад… Гараж… Тут люди ходят. О, котельная опечатана! Туда и поселим тебя на пару дней. Мужчина спокойно открывает опечатанную дверь и вносит тебя внутрь. Стужа. Здесь холоднее, чем на улице. Трубы покрыты льдом, одна лопнула. На полу лёд, на стенах иней. Мужчина усаживает тебя в угол и куртку не забирает. — Вернусь через два дня. Дверь не царапай, не вылезешь, — предупреждает он и уходит. Дверь запечатана. Ты теребишь замок, но дверь запечатана. Ты дышишь на окна, и они снаружи покрываются льдом. Ночью до тебя доносится музыка. Днём ты слышишь шаги и голоса. Ты ждёшь следующей ночи, чтобы попробовать потанцевать. Ты изображаешь два па, и дверь открывается. Мужчина падает на пол. Из его спины торчат сосульки. Ты тихо обходишь его и спешишь в сторону гостиницы. Там играет музыка. Там тепло. Там много людей. Там тёплые пледы и горячий чай. Там обжигающие прикосновения. У двери ты встречаешь меня. Я тебя вижу и протягиваю самую тонкую сосульку, которую ты точно сможешь удержать. Мы входим в открытую дверь, и зелёные жирные листья растений в кадках начинают дрожать. Внутри так тепло, что сосульки плачут. Но я снижаю температуру воздуха. — Закройте, пожалуйста, дверь, похолодало, — просит администратор, не отрываясь от экрана компьютера. — Холодно, — шепчешь ты и берёшь меня за предплечье. Ты хочешь согреться. Но ты знаешь, что случится, если прикоснешься к человеку? Он замерзнет насмерть. Администратор ежится от холода и поднимает глаза. Она видит двух мужчин — один в подранном собаками пуховике, другой в тонком лёгком платье. В тепле твои щеки порозовели, теперь тебя видят люди. — Закройте дверь, вы тут наморозили! — сердится она и встаёт сама. — Госпожа, вы меня видите? — Ты тянешь к ней руки. Но снова появляется он, этот блюститель протокола, просачивается в открытую дверь. Женщину пугают его демонические глаза и перекошенный рот. Сосулек, ещё торчащих из спины, ей увидеть уже не суждено. Я сражусь с ним сейчас, а ты иди дальше. Эта гостиница — мой свадебный подарок… Щелк. Мист остановил диктофонную запись, как всегда на этом месте, снял с головы наушники и потер щеку. — Хозяин, вы вспоминаете? — осторожно спросил слуга. Он терпеливо держал поднос, на котором остывал чай. — Не вспоминаю. Позовите этого инспектора, — решил все-таки Мист и покинул свое кресло за широким столом. Цокая по полу каблуками, он прошёл к дивану и уселся, оправляя дорогой белый костюм. Вошедший лохматый инспектор замер, увидев его. — Это ты… Это вы! — воскликнул он. Мист поднял холодный взгляд. — Вы хотели меня видеть? — Инспектор Гессир, ваше превосходительство, — опомнился тот. — Я хотел задать несколько вопросов по поводу недавней смерти вашего супруга. Мист хотел сказать, что у него нет супруга, но взгляд сам упал на крохотный диктофон, оставленный на столе. — Я ничего не помню, — ровно ответил он. — Ни супруга, ни вас, если вам кажется, что мы знакомы. — Дело вот в чем, ваше превосходительство. После гибели Короля стужи его титул должен перейти к преемнику. Но вы отказались признать себя преемником и утверждаете, что ничего не помните. При этом с вами не случалось никаких происшествий. Ледяной трон не должен пустовать! Двадцать лет назад отсутствие короля привело ко многим катастрофам. Убийства людей, бури… — Бури… — повторил Мист. Что-то кольнуло его в сердце как ледяной иглой. — Ваш супруг тогда захватил власть и навел порядок. Жестокий, конечно, поэтому его и убили… Кхм, простите. Однако этот порядок до сих пор держится. Но нечисть снова поползла с гор, даже синоптики у людей бьют тревогу. — Мой супруг тоже убивал людей? Инспектор вздрогнул. — Поэтому нам и нужен преемник, — глухо сказал он. — Иначе следующим Королём опять станет сильнейший среди морозной нечисти, тот, кто убьет всех на своём пути. — Вы сражались с моим супругом? Это были вы? — Мист не знал, почему решил так. Он не представлял, как выглядит работник надзора из записи на диктофоне, но ему показалось, что это мог быть инспектор Гессир. — Да, мне тоже пришлось с ним однажды сражаться, — поморщился инспектор, невольно сводя плечи, словно между лопатками зазудело. — Тогда он пронзил меня сотней сосулек, а потом уничтожил целую гостиницу. Хорошо, людей там было не так много. И кстати, там я впервые увидел вас. Я потом выяснял, кто вы такой! Это был молодой шлю… эээ… парень, которого убили, оставив замерзать в лесу. Тело забрали, а место не очистили. Вы появились там весной, когда снег начал таять. Как отголосок его боли. Если вы и это забыли. — Я кое-что вспомнил, — вдруг сказал Мист. — Что же? — воодушевился инспектор. — Это я уничтожил гостиницу. Инспектор недоверчиво хмыкнул, и вдруг его бледное лицо вытянулось. — Король стужи… Самая сильная из нечисти? — печально спросил Мист. — Но я не хотел быть Королём стужи. Мой супруг стал им в тот день вместо меня. Мой самый преданный подданный… — Ваше величество?.. — пробормотал инспектор. — Не называй меня так! — вскричал Мист, вскакивая. — Я не Король стужи! Я не Король стужи! Я не буду им! Я хочу снова забыть! Зачем вы все время заставляете меня вспоминать? Я все хочу забыть! Лед пополз по роскошному кабинету, где-то треснуло стекло. — Пусть другой будет Королём стужи! Забери! Забери этот титул! — завизжал Мист, хватаясь за голову и сжимаясь на диване. — Ваше… Мист… Мист… Опомнись! — Инспектор бросился к нему и обхватил за плечи. — Ты не хочешь холода… Ты хочешь тепла. Ты хочешь согреться, я же помню! Не морозь, прекрати! — Нет тепла… Тепло умирает… — скулил Мист. — Я не хочу быть королем… — Ты не будешь… — Инспектор прижал его к себе. — Другой будет королем. — Стань моим Королём… — вдруг зашептал Мист. — Правь стужей вместо меня… — Я не связан с морозом! Я обычный дух, порождённый в архиве, когда десяток его работников падали до смерти, спасая документы от бомбёжки! — возразил инспектор. — Как я буду править?.. — Следуя всегда во всем своему гнилому протоколу, — усмехнулся сквозь слезы Мист. — Никогда не проходи мимо. Сделай все правильно. Чтобы не гибли люди и не страдала природа. А мороз… Мороз я тебе передам. Мист прижался к его серым невыразительным губам своими холодными, заиндевевшими. Морозное дыхание ворвалось в тело инспектора. — Не лучшее место для брачных уз, — пытался возразить тот, но мороз уже пробрался ледяными руками под его одежду. По телу поползли снежные узоры, сковывая и обжигая. Мист навис над своим женихом, они разом оказались без одежды, а диван уже превратился в заснеженное ложе. Под потолком в люстре хрустели льдинки, белое тело Миста припорошил сверкающий бриллиантовой пылью снег. — Станешь моим королем? — шепнули нежные губы, печально кривясь. — Твой уровень опасности красный, ты же знаешь? — выдохнул инспектор. — Это из-за меня. Мне не следовало тебя подбирать… Снег захрустел под ними, когда новый Король стужи перекатил своего прекрасного супруга на спину. Лохматые волосы инспектора стали острыми, как корона, сосульками, ледяной узор уже покрывал все тело. Снежинки начинали кружиться метелью. Обхватив ледяными тонкими пальцами бедра Миста, Король вошёл в него одним толчком. Его член погрузился во влажное, нежное тепло. Король замер, явственно ощущая пульсирующую, будто живую, плоть. Мист улыбался. Его щеки порозовели. Он лежал, горячий, дышащий, на снежном ложе, сладко сжимая в себе колючий от инея член. Губы блестели от влаги, в глазах стояли слезы, собственный член потемнел и вытянулся, как от прилившей крови. — Мне тепло, — прошептал он, обнимая супруга за шею. Король толкнулся глубже, туда, где было совсем горячо, и от дыхания Миста воздух пошёл паром. Он стонал, крепко держась за его плечи и извиваясь на члене, пока Король не развернул его к себе задом и не всадил снова на всю длину. Член с хлюпаньем ходил в разгоряченном теле, лишь сильнее распаляя его. Королю стужи было жарко, но этот жар был упоительнее всего. Миста изнутри долбил ледяной член, но никогда и ничто его так не согревало. — Теперь… ты самая сильная морозная нечисть, — прошипел Мист, откидывая назад голову. Его губы алели, алели следы от пальцев на бёдрах и ягодицах. Весь его холод милосердно забрал супруг, которого он мог теперь греть своим телом. А когда жар внутри стал нестерпимым, Мист соскользнул с ледяного члена и нагнул колючую от льдинок голову к своему паху. Горячая головка вошла в студеный, как вода в проруби, рот. Мурашки наслаждения по телу — и Мист вжался в рот супруга, изливаясь ему в горло, удерживая, чтобы он проглотил его семя.

***

С появлением нового Короля стужи зима стала покорной. В самом её сердце, в королевском замке, Мист уже никогда не замерзал. Раньше его согревал и делал живым лишь горячий чай, а теперь всю лютую стужу его промерзлого тела забирал супруг. Когда Король не наслаждался близостью с ненасытным Мистом, он сидел за широким столом и работал, не поднимая головы, строго следуя протоколу. — Мой Король… — Мист лежал перед столом на ковре, задыхаясь от желания. — Как же… долго не заканчиваются твои документы! — Я должен делать всё по протоколу. Я тебя обещал, — холодно говорил Король. Но вскидывал руку, заставляя очередную сосульку оторваться и влететь в отставленный зад Миста, из которого торчали уже четыре такие сосульки. — Тебе мало? Мист стонал, царапая ковер. Пятая сосулька вдавалась все глубже, растягивая его нестерпимо. Из члена тоже торчали три тонкие волнистые сосульки, шею сковывал колючий ледяной ошейник, а соски пронзили ледяные иглы. — Мой Король… — не унимался он. Король, не глядя, указал пальцем на кусочки льда в миске перед собой и отправил их в полет. Один за другим они скользнули в приоткрытый от тяжёлого дыхания рот Миста. Он жалобно свел брови, лёд наполнил его рот, льдинки приходилось заглатывать целиком, ощущая, как они скользят в живот. Но ему и этого было мало. Ему было слишком хорошо и слишком мало. — Я слишком долго тебя жду… — выдохнул он, ощущая, что живот уже потяжелел от проглоченного льда. И Король, как всегда, не выдержал. Стукнув кулаком по столу, он разбил все сосульки и льдинки в его теле, так что они развалились обломками. А после подлетел к своему бесстыжему супругу и наконец засадил в его похотливый зад. Ледяной член задвигался среди обломков сосулек, Король жестко схватил супруга за его член, чтобы он прочувствовал обломки и в нем. — Нисколько не можешь ждать!.. Мист вскрикивал, но с его губ срывался смех. Ведь на какие бы развратные игры он ни провоцировал своего Короля, в их союзе рождалось такое нужное ему тепло, которое уже никогда не покидало его тело.