***
в конечном итоге именно ты предлагаешь это. возможно, ты просто знаешь, что я не откажу. так или иначе, ты говоришь: — тебе никогда не хотелось поцеловаться с парнем? и я хочу расхохотаться и ответить: — чел, я би. но все слова замирают на языке (от них тоже остается кисловатый привкус). я ничего не могу произнести, только застываю натянутой струной, каменею и забываю дышать. ты говоришь еще пару приличествующих в таком случае фраз: «наверное, все это уже делали», «мы же друзья». я только киваю и жду. и ты правда меня целуешь. я думаю только о том, что не должен облажаться. твои губы мягкие. наверное. не то чтобы мне было с чем сравнить. ты обхватываешь мою нижнюю губу своими, и в голове: «вау, так вот, как это происходит». твои губы не ощущаются влажными, просто их внутренняя сторона немного скользкая; и меня внезапно охватывает странный трепет, диафрагма движется в поршневом ритме, я дышу носом и не могу остановиться, слышу только свое сопение и тихий чмокающий звук, с которым ты отрываешься от моих губ. этот тихий звук — самое прекрасное, что я слышал. любить тебя — самая легкая из всех вещей, которые я когда-либо сделаю. это было так быстро. этого было так мало. я не помню вкуса. я не помню, были ли твои губы теплыми или прохладными, потрескавшимися или гладкими. я забыл обратить на это внимание. кажется, мы не сказали «ноу хомо». наверное, в этом корень всех проблем. — никому не говори, — твой тон такой отрывистый. это приказ. я и не собирался, но твои слова — как пощечина.***
во второй раз мы целуемся с языком. твой язык немного шершавый, будто обожженный. я не помню, куда девал руки; неужели я обнимал тебя? мы не чистили зубы; я не чувствовал у тебя во рту привкуса пива. я вообще ничего не чувствовал. наши языки не то чтобы сплетаются, просто немного трутся друг о друга; я думаю, что должен сделать что-то еще, что-то, что бы понравилось тебе. прикусить твою губу? или это тупо? ты отстраняешься, пожимаешь плечами и говоришь: — поцелуи переоценены, чувак. и я говорю: — ага. я думаю: «это было не так уж и приятно. не так, как в фильмах». и: «ради бога, фрэнк, сделай это снова».***
мне хочется кричать. хочется взять нож. ты не хотел, чтобы эти руки касались тебя — смотри, они в крови. ты не хотел, чтобы эти губы тебя целовали — смотри, я подрался с отражением и разбил ему рот. ты не хотел ерошить эти волосы — я сбрею их нахуй. или покрашу. или… но я не делаю ничего из этого. в конце концов, сигаретные ожоги на запястьях — это крики о помощи. а мне никогда не нужно было кричать — ты услышал бы даже полушепот. но что бы ты сделал? ты говоришь: — это ничего не меняет. не переживай, хорошо? и я ненавижу эти слова — «ничего не меняет». ты произносишь их всякий раз после того, как разбиваешь мою жизнь на миллиарды осколков размером с песчинку. ты говоришь: — не вздумай никому сказать. я бы и так. потому что собирался хранить этот вечер у самого сердца. не дал бы ни одной живой душе своими любопытными слизкими глазами смотреть на твои отметины на моих ключицах. ты говоришь: — знаешь, это как-то неправильно. я думаю: да ну, блять. мешать сок с водкой, сбегать с уроков каждую неделю, воровать в магазинах, репетировать в твоем гараже, морозить жопы на детской карусели в два часа ночи — это все как-то неправильно, тебе не показалось? ты говоришь: — мы как-то далеко зашли. я думаю, что далековато зашел уже в тот день, когда решил с тобой познакомиться. будто не знал, что так выйдет. и когда я ломаюсь и начинаю рыдать, ты говоришь: — мы оба виноваты, ладно? больше это не повторится. ну да, блять. я был где-то далеко отсюда, я был счастливым, я был с тобой — ты считаешь себя виноватым? я не хотел бы извиняться за свои чувства. извиняться за то, что считаю тебя прекрасным. но ты смотришь вопросительно, и я говорю: — прости. кажется, я кого-то только что предал. что ж, это ничего не меняет.