Такой любимый мной

Она горит. Пламя огня окутывает ее словно мантией. Ей уже не больно, и не страшно. Она верит, что все, что она сделала, будет во благо человечеству. Перед глазами возникает образ Леви. Единственного и незаменимого Леви Аккермана. Почему даже умирая она вспоминает о нем? Кажется, Ханджи окончательно сошла с ума. Его изможденный взгляд, полный боли и отчаяния, врезался в ее сердце, как будто навсегда. Он смотрел так, словно теряет самое дорогое, что у него осталось в этом проклятом мире. Его последние слова, произнесенные Зоэ, не перестают звучать в ее голове. И все же, почему сейчас её мысли полностью заняты им? Наверное, она его любила. Знаете, люди зачастую понимают что-то слишком поздно, когда уже ничего нельзя изменить, и кажется, Ханджи сейчас окончательно все для себя осознала. Жаль, что слишком поздно. Этот безэмоциональный, холодный и чёрствый сухарь оставил в сердце Зоэ немалый след. И вот, даже умирая, она думает не о прекрасных титанах, которых она любила большую часть своей осознанной жизни, а об этом коротышке, который выносил ей мозг похлеще любых новобранцев. *** Леви Аккерман ворвался в её жизнь неожиданно. Эрвин просто объявил о прибытии трех новых людей из подземного города. Первая встреча прошла странно. Казалось, именно в тот день большинство людей из разведки невзлюбило Леви Аккермана из-за его ужасного характера. Невысокий парень, ростом не более метра шестьдесят, смотрел так надменно и высокомерно, что хотелось просто сбежать и спрятаться куда-нибудь подальше от его карих глаз. Своим поведением Аккерман показывал, что недоволен нахождением здесь. Но у него были неплохие друзья, их полюбили чуточку больше, хоть и относились к ним настороженно. Тройка из подземного города показывала неплохие результаты на учениях, и благодаря этому отношение к ним постепенно стало улучшаться. Первая вылазка с новенькими, кажется, стала одной из самых запоминающихся в жизни Зоэ и Леви. Именно в тот момент, когда она увидела сломанного, казалось бы полностью убитого Аккермана, в её сердце что-то йокнуло, и от этого коротышки бежать уже не хотелось, а хотелось наоборот, прижать его к себе и прошептать, что всё будет хорошо. Леви тогда смотрел так болезненно, словно у него отобрали все, что было на земле, его глаза слезились, а руки тряслись. Он сидел в полусогнутом состоянии и смотрел на убитую титаном Изабелль, его руки, одежда, лицо были полностью в крови титана, которому он отомстил за смерть лучших друзей. В тот же вечер Леви окончательно согласился пойти за Эрвином, увидев в нем человека, который сможет привести человечество к победе. Шло время, Леви все дольше сидел над бумагами в своём кабинете, решал какие-то вопросы, спорил с Эрвином и, кажется, вообще не хотел никого к себе подпускать. Но в какой-то момент все изменилось… Ханджи вышла из своей лаборатории, за окном была темень. Она опять просидела до поздна над отчетами с вылазок. Глаза её слепаются, тело клонит в сон, но она все равно идёт в столовую заварить себе чашку чая, чтобы хоть немного взбодриться, ведь отчеты надо сдать до завтра. Идя по темным коридорам разведкорпуса, она думает о всякой ерунде. Например, как бы назвать новых титанов, которых ей привезли на изучение или с какой скоростью ей нужно писать, чтобы закончить со всеми делами до утра и хоть немного поспать. Находясь в своих раздумьях, она заходит в столовую, где кажется никого нет. Устало вздохнув, девушка направляется на кухню, берет в руки чашку и… —Эй, четырёхглазая, почему не спишь? — раздался голос из темного угла на кухне, и Ханджи от испуга уронила кружку, которая, кажется, разбилась. Мысленно матеря все на чем свет стоит, Зоэ направляет свой взор туда, откуда доносился голос. — Коротышка, ты там совсем уже головой долбанулся? Зачем людей так пугать? — Театрально взявшись за сердце, произносит Ханджи. —Надо меньше по темным коридорам и помещениям ходить. Тогда и пугаться нечего будет. — Ответил ей Леви, выходя из угла помещения. — Ты не ответила на мой вопрос. Почему не спишь? —Отчёты заполняю, их надо Эрвину до утра сдать, а я как обычно всё до последнего откладывала, — беря чайник с заваркой устало отвечает Зоэ. — Тебе налить? — кивая головой на кружку спрашивает девушка и, получив утвердительный кивок, начинает готовить ароматный напиток. Леви наблюдает за Ханджи, в помещении стоит тишина, нарушаемая только звуками ложек, бьющихся о керамику. Закончив с приготовлением, Зоэ ставит на стол две кружки с ароматным чаем. Делая глоток, она блаженно прикрывает глаза. Комфортное для них двоих молчание прервал Аккерман. —А не хочешь помощи с отчетами? Я могу взглянуть на них, может быть, у меня будут какие-то идеи или замечания, — Ханджи удивленно посмотрела на Леви. Это было нечто новое: холодный, неприступный Леви Аккерман обычно был слишком занят своими делами, чтобы заниматься чем-то другим. —Ты серьёзно? — спросила она, не веря своим ушам. —Да, четырехглазая, серьезно. Может быть, две головы лучше одной, особенно если одна из них устала до предела, — ответил Леви. Ханджи все ещё не веря своим ушам, быстро согласилась, и они вместе приступили к работе над отчетами. Кажется, именно этот момент стал отправной точкой в их взаимоотношениях. Всё чаще они собирались ночью на кухне, пили ароматный чай и говорили обо всём. Аккерман, сидя в лунном свете, казался Зоэ чем-то нереальным. Его чёрные, как смола волосы спадали на глаза, придавая загадочный вид, растегнутая на две верхние пуговицы рубашка подчеркивала его мускулистое тело, взгляд его словно был направлен в душу, а руки… Как бы Ханджи хотела, чтобы его шикарные, худые, длинные пальцы оказались в… Ну в общем Леви, словно вылез с обложки журнала. А Ханджи тем временем, с растрепанным хвостом, усталым видом, сияя от увлечения, рассказывала о своих исследованиях и открытиях. Шло время, Зоэ все больше понимала, что начинает тонуть. Тонуть в чувстве, называемом влюблённостью. Одних разговоров с Аккерманом было мало, хотелось его всего целиком и сразу. Хотелось тонуть в его объятиях, ощущать его прикосновения к коже, хотелось в конце концов ощутить его губы и попробовать их на вкус. Что ж, кажется судьба повернулась к Ханджи пятёркой. Ведь угораздило же её влюбиться в такого холодного человека как Леви. Нет, Аккерман определённо не был плохим человеком, даже наоборот: он был лучшим из всех, но у него довольно сложный характер. Леви не любит делиться своими переживаниями, почти не проявляет эмоции. Ханджи может поклясться: когда она впервые увидела его улыбку, ей казалось, что она щас заверещит на всю округу от счастья. Аккерману сложно говорить без сарказма, который из него льётся со скоростью света. Он холодный, закрытый и недоверчивый. В общем Зоэ конкретно так попала. Она же его полная противоположность. Ханджи яркая, неординарная личность, громкая и немного безумная. Как там говорится? Противоположности притягиваются? Хм… Класс! Зоэ не оценила. Каждый чёртов раз, сидя под светом луны с Аккерманом за одним столом, разговаривая обо всём на свете, Ханджи думает, что наверняка у них ничего не получится. Ну как такой мужчина как Леви сможет влюбиться в такую как она? Это же просто уму непостижимо. Поэтому Ханджи решила клин клином вышибать. Она все реже стала приходить в столовую по вечерам, все реже стала разговаривать с Леви и пыталась как можно меньше находиться с ним наедине. Первое время такой план стал даже работать: с Аккерманом она виделась меньше и в работу погружалась больше. Но кажется со временем Леви понял, что Зоэ его избегает и его начало это конкретно бесить. Сначала он будто специально стал ходить за ней хвостиком, не давая уйти от себя ни на шаг; потом у Эрвина просил задания конкретно для них двоих; заваливался к ней в кабинет, — в общем, отыгрывался как мог. И вот, сидя в своём кабинете над очередным отчётом, Зоэ слышит, что в помещение кто-то заходит. Она знала, кто это. Ведь только один человек мог входить сюда без стука. Девушка все также сидела склонив голову над бумагой и пыталась не обращать внимания на находящегося одного лишнего человека в помещении. —Ты ничего не хочешь мне сказать, очкастая? — прозвучал его голос в помещении. —А должна хотеть что-то сказать? — Поднимая свой взгляд на Леви, произносит она. —А, ну то есть будем и дальше продолжать в кошки-мышки играть, так? — Зло бросает Леви и начинает подходить к столу. — Я ведь не тупой, Зоэ. И все вижу. Вижу все твои взгляды на меня, все твои мыслишки грязные читаю, вижу как хочешь ко мне прикоснуться, обнять, — оперевшись на деревянную основу, склонившись над ухом девушки произносит — или я не прав? Ханджи натянулась как струна. Неужели действительно так заметно? Неужели он все понял? Быть такого не может. Зачем сюда пришёл? Для чего все это? Поиздеваться? Боже, она больше не может. Ханджи устало поднимает свой взгляд от отчётов и переводит его в глаза напротив. Смотрит долго, непрерывно, словно ответы там пытается найти. —Что ты хочешь от меня, Аккерман? Леви молча смотрел на нее, его выразительные карие глаза пронзали до самой души. Он обогнул стол и подошел еще ближе, чувствуя ее напряжение, и тихо произнес: —Я хочу, чтобы ты прекратила меня избегать. Хочу, чтобы ты сказала мне правду о том, что чувствуешь. Хочу знать, что мы значимы друг для друга больше, чем просто коллеги. Ханджи вздрогнула от его слов, ее сердце забилось сильнее. Она отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции, но Леви легко схватил Зоэ за плечо и повернул обратно к себе. —Ну, четырёхглазая? Так и будешь молчать? — смотря в самую душу, спрашивает Леви. —Я… Боже, как я устала от всего этого. — Ханджи устало опускает голову и продолжает — У меня больше нет сил от тебя бегать и сопротивляться своим чувствам. Я хочу обниматься с тобой, пить чай на кухне, как раньше, сидеть и разговаривать с тобой ночами напролёт. Я устала, Леви, я так устала… — На её глазах появились слезы. Ханджи действительно тяжело переживала все моменты жизни без Аккермана. Без него плохо, сложно, невозможно. Просто отвратительно. Она уже не вывозит. И вот сейчас, смотря в глаза напротив, видя на самой глубине переживание и волнение, она понимает, что только зря все это делала. Перед ней сейчас стоит сильнейший воин человечества, холодный и бесчувственный Леви Аккерман, стоит и переживает. За неё, за Ханджи Зоэ переживает. Кому скажешь — не поверят. Аккерман резко дёргает её за рукав рубашки и притягивает к себе, обнимая, носом утыкается в её волосы, ластится как котёнок. Ханджи же утыкается лицом в изгиб его шеи и начинает беззвучно рыдать, выплескивая все эмоции, чувствуя мягкие поглаживания у себя на спине. —Ну тише, тише, не плачь. Теперь я рядом с тобой — произносит Леви в макушку Зоэ. — Теперь мы вместе, и справимся со всеми трудностями тоже вместе. — Ханджи на это лишь сильнее сжала рубашку Аккермана и прижалась ещё ближе к нему. Такой желанный, безумно красивый, самый самый сейчас стоит рядом с ней и обнимает. Кажется, что вот сейчас все наладилось. Шли дни, недели, месяца. Леви и Ханджи любили, искренне любили и скрывать этого не стали. Они могли целоваться на глазах у всех, держаться за руки, делать что угодно и никто им не запрещал, а даже наоборот, были рады за эту двойку. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, верно? Так и случилось у них. После смерти Эрвина Леви закрылся в себе окончательно, а Ханджи была по уши в работе; ведь теперь она занимает должность главнокомандующего. Они отдалялись друг от друга. Все меньше виделись, меньше разговаривали. Однажды, когда Леви вернулся с очередной опасной миссии, он обнаружил, что Ханджи уже ушла из их общего дома. Сердце его сжалось от горя; он в очередной раз понял, что что-то сломалось между ними. Он отправился на поиски Зоэ, искавший ответы на вопросы, которые мучили его. После долгих поисков Леви нашел её в лаборатории: расстрепаную, уставшую, с синиками под глазами; опять работала без перерыва. Аккерман прошёл в помещение и сел на стул перед её столом. —Поговорим? — спросил Леви смотрев на Зоэ в упор. —Ну, давай поговорим. — раздражённо бросила Ханджи. — Что ты хотел? —Хотел понять, что с нами происходит или тебя опять все устраивает? — кажется, Леви начинает закипать, это понятно по его раздраженному голосу. —По-моему у нас ничего не происходит. Мне абсолютно сейчас фиолетово. — Зоэ смотрит в глаза Аккермана и продолжает — Я по голову в отчетах. Ты либо говори прямо, либо выметайся за дверь. —А, то есть я правильно тебя сейчас понимаю. Ты говоришь, что тебе плевать на наши отношения? Плевать на меня? На все, что было между нами? Я тебя сейчас действительно правильно понял, или нет? — Убийственный взгляд направлен на девушку. Леви сжимает кулаки и продолжает — Ответь на все мои вопросы, давай окончательно все решим. —Что ж, ты прав. Абсолютно во всем. Мне плевать на тебя, на наши отношения, на всех. Мне просто пофиг. — Зоэ стукнула по столу кулаком от злости. — Не еби мне мозги, Аккерман. Хотя, знаешь что. Давай все закончим здесь и сейчас. Мы расстаемся, я больше ничего к тебе не чувствую, поэтому собирай свои манатки из моего дома и вали нахуй. Я все сказала. — Ханджи уже кричала, ее было не остановить, обидные слова лились из ее уст бесконечным потоком — Ты мне больше не нужен. Уходи. — Девушка подняла взгляд на Леви — Проваливай, я сказала! —Хорошо, я уйду. Но не смей ко мне даже на расстоянии метра подходить — уходя бросил Аккерман, громко хлопнув дверью. Что ж, кажется, это конец. *** С того дня они даже не разговаривали. Леви окончательно закрылся и не подпускал никого к себе, а Ханджи словно выпала из мира. Зоэ слишком поздно поняла, что натворила, но поменять она уже ничего не могла. Все закончилось на глупой ссоре. Их больше не было. Были только Леви Аккерман и Ханджи Зоэ. Но именно их не стало. Жалела ли об этом Зоэ? Однозначно. Хотела бы вернуться в прошлое и нормально поговорить? Однозначно. Но увы, все вышло как вышло. И вот сейчас, летя на землю окутанная огнем, она произносит одну единственную фразу, которую так и не успела сказать: Я люблю тебя, коротышка. Прости за все.