Астра Меткая

Лес заканчивается, Остролист взлетает на холм, и Астра наконец-то видит внизу Зелёный Замок, в который она так часто приезжала в детстве. Отсюда, сверху, он выглядит почти игрушечным, очень маленьким, гораздо меньше, чем она помнила. Но его стены всё так же покрыты толстым слоем мха, шпили так же завораживающе блестят, и Астра счастливо вдыхает летний воздух, предвкушая скорую встречу с кем-то из друзей или близких. Шею, в тех местах, где она недавно была обожжена, неприятно саднит от солнечных лучей. Астра морщится и отпускает поводья — Остролист радостно несётся вниз. Он тоже знает это место. Три года. Три долгих года она тут не была. Даже голова кружится от этого осознания. Вот тут они когда-то с ребятами разбивали кострище, дожидаясь, пока Дахаки вернётся из замка снизу. Теперь тут всё заросло. А вот по этой тропке можно доехать до их мастерской, если ехать достаточно долго. А если проехать в сторону от Зелёного Замка, откроется вид на поле, в котором Астра как-то целый день с утра до вечера собирала календулу в назидание… Потому что побила все пузырьки. Остролист бьёт копытом, и Астра ласково гладит его между ушей — да, малыш, и тебя купили именно на той ярмарке внизу. И, может, это никогда не было до конца нашим домом, мы всё равно знаем это место. За километр до замка уже начинает слышаться музыка… И голоса. Невообразимо много голосов. Астра останавливается ненадолго, слушает… Но, конечно, не узнает ни один. Это называется День Солнцестояния — время, когда ночи становятся короткими, как голубиное крылышко, а дни — длинными, как жизнь. Тогда тут, в Зелёном Замке, начинается настоящая жизнь: пиры сменяются один другим, приезжают королевские шуты, поются песни. На полгорода разворачивается ярмарка, на которой можно найти всё, от тканей до заморских приправ. На арене постоянно кто-то соревнуется — то дерутся, то стреляют, то бегут. С магией и без, дети и взрослые, маги и не маги. И Астра тоже когда-то. И Дэниэль, и Хан, и Фрай… И, конечно, Дахаки. Их учитель. Который никогда не участвовал сам, но всегда стоял поодаль, внимательно следя за учениками. За Астрой, и за кем-нибудь ещё, кого брал на обучение в том или этом году. За воротами замка Астра спешивается, оставляет Остролиста у конюшен, щедро отстёгивая конюху за постой, гладит коню чёрную гриву и отправляется на ярмарку. Зелёный Замок тут же вмешивает её в своё веселье. Пару дней она только и делает, что кивает, знакомится, приветствует знакомых, что-то покупает и продает, ест и пьёт, пытаясь выяснить, не слышали ли о колдуне Дахаки и не собирался ли он приехать. И никого не видит из своих. *** Хотя чуть позже ей всё-таки везёт, на одном из пиров она внезапно встречает Дэниэля, и они полночи пьют в ближайшем трактире, вспоминая детство. Дэн вытянулся, раздался в плечах и красив, словно бог. Но Астра всё равно никак не может перестать в нём видеть того несуразного и смешного мальчишку, с которым они слюняво целовались, прячась от Дахаки по крышам и сеновалам. — Боже, Астра, какой ты красавицей стала! — говорит он вполне искренне, и Астра польщённо улыбается. Она знает, что хороша, но услышать это от первой любви — особенное удовольствие. — А была бандитка бандиткой. Да и сейчас, наверняка… Взрыв на дамбе — твоих рук дело? Она инстинктивно тянется ладонью к своей шее… Но пересиливает себя и опускает руку. Её стараниями снаружи от ожога осталось одно лишь лёгкое покраснение, и оно уж точно никак не может её выдать. В ней играет совсем детская, но такая знакомая ей бравада — очень хочется ответить правду, что её. И на дамбе, и на горе, и похищенное колечко из королевской казны… Но она знает, что стоит ей проболтаться, и об этом моментально узнают все — Дэн нелохой парень, но никогда не умел хранить секреты. Так что придётся рвать когти из замка. А впереди снова пир, бои на копьях, магические соревнования… И Дахаки. Тогда узнает Дахаки. Не от неё. Поэтому она просто качает головой. Дэн ей верит. Или делает вид, что поверил, закрывая тему. Впрочем, дамба его интересует мало — от его взгляда ей жжёт грудь даже под плащом. Чёртовы телекинетики. Мало Дахаки ему всё-таки всёк тогда. — Ты давно видел Учителя? — спрашивает она, подливая себе ещё вина в кружку и стараясь этим жестом скрыть своё беспокойство. — Он до сих пор не в замке, хотя мы, даже когда мелкие были, приезжали сюда каждый год. Помнишь? Дэн, наконец, отводит взгляд. Жжение исчезает. — Конечно, помню. Ой, Астра, ты Дахаки не знаешь? Он или очередного ученика где-нибудь в лесах отлавливает, или дамбу заделывает. Третьего не дано. Что-то меняется в её взгляде, Астра и сама не понимает, что именно, только Дэн вдруг пьяно фыркает и смеётся в кружку. — Вот кто-кто, а ты можешь вообще не ревновать Учителя. Всё моё ученичество: Астра то, Астра это, присмотри за Астрой, не обидь Астру, куда пошла Астра… И пока Астра шокировано переваривает эту информацию, думая про то, что телекинетики — суки, а телепатов вообще надо отстреливать, Дэн перестаёт смеяться и говорит ей как никогда серьёзно: — Ты единственная и самая любимая его ученица, Астра. Даже не сомневайся. Потом, уже совсем поздно ночью, слушая пьяный храп Дэниэля под боком, который с честью выдержал испытание и доказал ей, что целуется куда лучше, чем в его шестнадцать (и не только), Астра пялится в потолок и никак не может перестать думать о том, что он ей сказал. Про Учителя и про детство, и про свою внезапную ревность. Дахаки не брался учить девочек ни до неё, ни после, это Астра отлично знает. Знает она также, что он до последнего не хотел брать и её в ученицы, просто… получилось то, что получилось. Очень сложно отказать восьмилетней сироте, которая преследует тебя по пятам, до истощения задействуя все, даже самые малые крупицы своего не до конца проснувшегося магического дара. Он в конце-концов сдался, взял Астру с собой, сделал крюк в пять недель между точками своего назначения, чтобы завернуть к знакомой колдунье и отдать девочку ей… И не смог с ней расстаться. И дело было вовсе не в том, что Дахаки презирал женщин, как многие другие маги, или считал, что они хуже учатся, или что их вообще не надо учить… Вовсе нет. Он всегда ей говорил, что если она будет достаточно заниматься, она даст фору и Дэну с его телекинезом, и Хану, и Фраю. «В магии нужна не грубая сила, — говорил он, — а хитрость, интуиция и интеллект. У тебя есть и то, и другое, и третье. Пользуйся. И постарайся не умереть в процессе». Нет, дело было не в том. Дело было в его почти целомудренной неловкости каждый раз, когда жизнь заставляла их оставаться в одной комнате в трактире или подсказывать что-то по мере её взросления. Он знал, как обходиться с парнями, но с девочкой… Особенно это стало заметно, когда она раздалась в бёдрах, и тело начало приобретать более женственные формы. А ведь ему приходилось ещё и воспитывать её наравне с мальчишками, а иногда и похуже — Астра, конкурируя за внимание, не особенно себя берегла. Бедный Дахаки. Астра прыскает и, чтобы не разбудить Дэна, встает к окну. А её тринадцать? До того как она переключилась на Дэниэля? Когда искренне считала, что влюбилась в Учителя? Каково ему было объяснять девочке, что он для неё «слишком старый»? Тогда она как будто бы ничего не поняла до конца. А сейчас ей смешно вспоминать, какой Учитель был бледный. Дахаки… Если она не увидит его в этом году только потому, что он правда занимается взорванной ей же дамбой — она в жизни себе не простит. Хотя сам заказ был интересным — рассчитать подрыв так, чтобы дамбу было сложно восстановить, но хлынувшая вода при этом затопила не деревню в низине, а соседний замок. И у неё получилось… Если принять во внимание, что она, в последний момент обнаружив ошибку и кинувшись её переделывать, едва не подорвалась сама. Тогда бы они с Дахаки точно не увиделись ни в этом году, ни в следующем. Астра оборачивается на Дэна, и, решив, что с ним в одной кровати всё равно не заснёт, подбирает свою одежду с пола и мягко выскальзывает в окно. *** Люди кричат, подпрыгивают на лавках, где-то вдали лают и воют собаки, не переваривающие грубую магию, кричат петухи, принесённые для магических боев. Какофония звуков сбивает с толку, и Астра изо всех сил старается абстрагироваться и подготовиться к своему выходу. Магические соревнования — отличное поле и для того, чтобы потренироваться и себя показать, и чтобы найти новые заказы у кого-нибудь из ротозеев. Дахаки возил их с Дэном, а потом и с Фраем, именно сюда, чтобы приучить работать и творить магию в любых условиях — даже тогда, когда на тебя смотрят сотни глаз. Теперь же Астра приехала заработать денег — и только. Заканчивается бой на магических кинжалах и толпа сходит с ума, болея за своих. В этом году впервые принимают ставки официально, а не подпольно, и ажиотаж невероятный, люди чуть ли не выпрыгивают на арену, готовые четвертовать проигравшего. Астра и сама сделала пару ставок. А Дэн поставил на неё двести золотых и кулон из аметиста. Прохиндей. Наконец белобрысому мальчишке, который явно не очень опытен, но весьма упрям, рассекают кинжалом бок и уводят лечиться. Толпа немного успокаивается и принимается грызть принесённые с собой лепёшки. Тогда Астра встаёт и накидывает на себя колчан. Следом за боем на кинжалах традиционно начинается магическая стрельба. Всё то время, пока они выстраиваются в ряд с соперниками и соперницами, ожидая своей очереди, и первые участники выходят вперёд, Астра всё скользит и скользит глазами по людским силуэтам. Взгляд Дэниэля жжёт ей бедра и руку, которой она держит лук, но она ищет не его. Первая участница заканчивает стрельбу. Пять из десяти поражённых мишеней, неплохой результат для такой юной девушки. Молодец. Второй участник — восемь из десяти, Хейл, Астра когда-то с ним была знакома. Третий — три из десяти. Подкачал. Четвёртый… Дахаки так и не появляется. Астра выходит вперёд, заводит руку за спину, выдёргивая стрелу. Нужно выступить достойно. Может Дахаки и не увидит её, но до него точно дойдут слухи. Или их донесёт Дэн. Все, кто её тут знает, знают и у кого она училась, так что она не должна ударить в грязь лицом. Дахаки всегда говорил, что важно не количество выбитых мишеней, а техника, но Астре вдруг становится невообразимо важно быть лучшей из лучших и выбить их все, одну за другой. Перед Астрой стоит высокий забор, в котором на протяжении двухсот метров проделаны десять узких отверстий — ровно настолько, сколько нужно для того, чтобы пропустить через себя стрелу с оперением. За этим забором стоят мишени, но Астра не знает как далеко, куда они повёрнуты и под каким углом стоят. Каждая мишень может принести максимум десять очков — в зависимости от того, как близко к центру воткнётся стрела. Этим и отличается магическая стрельба из лука от обычной, — здесь важна не только меткость, но и правильный заговор, чтобы стрела отклонилась в нужную сторону и попала туда, куда нужно. Когда она последний раз участвовала в этих соревнованиях пять лет назад, она выбила семь мишеней и заработала шестьдесят восемь очков. Пришло время улучшать счёт. Она вкладывает стрелу в лук, встаёт в стойку, натягивает тетиву. Чувствует левой щекой лёгкий ветерок, на пару градусов отклоняется влево. Вжу-у-ух — стрела летит точно в отверстие. Толпа на секунду замирает и тут же разражается криком — значит, почти наверняка попала. Хорошо, но ожидаемо. Первые мишени обычно стоят прямо, просто на разных расстояниях от забора. Проблемы начнутся где-то с пятой. Вторая. Сложнее всего сейчас не торопиться, не надеяться, что благодаря опыту Астра наверняка попадёт, а проверять в стреле всё — и прямоту, и оперение, и наложенные чары. Почти все её промахи из-за лишней импульсивности, и она знает это слишком хорошо — кожа на шее ещё слишком чувствительная. Третья стрела летит уже под наклоном — Астра чувствует, как наконечник сам собой слегка поворачивается, преследуя невидимую мишень. Вжух — толпа подбадривает её криками сомнительного содержания. Четвёртая, пятая. Теперь Астра целится дольше, чутко прислушиваясь к тому, куда клонится стрела, но не позволяя ей сворачивать с курса раньше, чем та минует забор. На шестой она становится ещё более сосредоточена — долго пытается понять, откуда дует ветер, представить перед собой мишень, почувствовать желания самой стрелы. Люди её торопят, что-то бросают на арену, беснуются — больше мальчишки, но иногда к ним присоединяются и взрослые. Астра старается не обращать на них внимания, вся погружённая в процесс. Она почти готова… Как вдруг взгляд Даниэля обжигает ей кончики пальцев, и она выпускает стрелу на секунду раньше, чем планировала. Стрела летит косо, вжикает древком о край отверстия, оставляя в деревянной расщелине красные перья. Толпа ревёт. Астра не знает наверняка, попала ли она, и не может знать — толпа орёт слишком неразборчиво. Она яростно вскидывается, ищет глазами Дэна — сам же поставил на неё, сучёныш! Но тот виновато растворяется в толпе. Он вряд ли специально — просто слишком пристально пялился, уже считая свои денежки, так что аж обжёг ей пальцы. Настрой сбит. Седьмую стрелу Астра прилаживает ещё тщательнее и колеблется ещё дольше, но поднявшаяся изнутри злость уже не даёт ей так же сосредоточиться — она сбивает волны магии, и стелы тоже делает такими же нетерпеливыми и резкими, как она сама. В итоге выпущенная седьмая стрела почти врезается в забор и пересекает его чудом. И Астра снова, снова не знает, попала ли она. Скорее всего нет. Под ноги ей кто-то кидает огрызок яблока. Ну что ж, у неё есть способ узнать насколько она меткая до объявления её результата. Она достаёт восьмую стрелу, долго крутит её в руках, собирая внутри свою ярость. А потом подносит наконечник ко рту и легонько на него дует, делясь своей яростью со стрелой — та теплеет в руках. Астра прилаживает её на лук, целится, корректирует положение рук. Выпускает. Через долю секунды после того, как стрела минует стену, раздаётся треск дерева и взрыв. Астра видит над стеной пролетающие кусочки мишени, искры, первый ряд зрителей обдаёт россыпью щепок. Кто-то вскакивает и начинает яростно пробираться через ноги, подальше от арены, кто-то в восторге чуть ли не вываливается через ограждение. Ага, в этот раз попала. Девятая. По мере того, как её ярость перетекает в стрелы, Астре становится всё легче сосредоточиться. Дэн ей больше не мешает, убравшись подобру-поздорову. Стрела летит как по маслу, снова взрывая мишень, раскидывая повсюду рыже-алые искры, поднимая клубы пыли. Ей кричат что-то про ополоумевшую ведьму, про её зад, обтянутый штанами, но ей наконец-то весело. Астра думает про Дахаки и про то, что если даже они не увидятся в этом году, до него точно дойдёт слух, что она здесь вытворяла. Она достаёт десятую стрелу, дует, даже чуть покусывает кончик. Во рту сразу разливается кисловатый медный привкус. Теперь она — немножко стрела, а стрела — немножко Астра. Стрела летит ровно и точно, оставляя в воздухе красные всполохи от перьев, минует стену, и первые три ряда окатывает горячей вспышкой света. Мишень рвёт на части, кусок забора валится от взрывной волны, по песку прыгают огненные мячики, чуть обжигая Астре ноги. От дыма становится тяжело смотреть. Толпа орёт оглушающе, так, что сразу даже не понятно, от восторга или от страха. Наверное, и от того, и другого. Через этот рёв прорезается голос Дэниэля, вопящий: «Тысяча золотых, тысяча золотых!!! Я богат!». Какой-то мальчишка всё-таки вываливается на арену, собираясь подбежать к ней. Астра победно поднимает лук, перешагивает через разрушенный забор, выдёргивая из мишеней неразорвавшиеся стрелы. И в тот момент, когда она разгибается с последней в руках, собираясь бросить её в колчан, Астра наконец-то видит его. Своего Учителя. Дахаки стоит у входа на арену, вдалеке от лавок, прислонившись к стене, как, наверное, и стоял с самого начала соревнований. Выглядит он строго, руки скрещены на груди, но Астра каким-то своим внутренним чутьём знает, что ему смешно. Объявляют результат. Она выбила девять из десяти, восемьдесят два очка. Рекорд этого года. *** — Астра, — он кивает ей очень сдержанно, церемонно даже, но Астру не обманешь, она знает его слишком хорошо. В глазах Дахаки такая искренняя радость, что внутри щемит от благодарности и нежности. Стоило ехать сюда несколько недель и совсем загнать Остролиста, чтобы увидеть такой взгляд. И снова вспомнить, что на свете есть человек, который может на неё так смотреть. Не похотливо, не ненавидяще, не настороженно, не подобострастно… А просто вот так. — Учитель, — она выполняет ритуальный жест крайнего уважения: низко наклоняет голову, и прикладывает руку к груди напротив сердца, чем вырывает из горла Дахаки удивлённый смешок — он такого в жизни не видел, и Астра собирает все силы, чтобы не засмеяться тоже. Жест пусть ей и не свойственный, но более чем искренний, и очень не хочется испортить момент чем-то неуместным. Ей очень важно поприветствовать его сейчас именно так. Она поднимает голову. — Дахаки, — говорит он ей тепло. — Больше я тебе не Учитель. И тогда вся её сдержанность в миг заканчивается. Она шагает вперёд, раскидывая руки, и моментально попадает в его объятия. Мир делает оборот — он отрывает её от земли так же легко, как будто ей до сих пор пятнадцать, и он только что обнаружил, что её чудом не завалило камнями. А потом ставит на землю и прижимает сильнее. У него колючая щека. А ещё от него пахнет детством и домом, которого у неё никогда не было, но который потом много лет был там же, где был Дахаки. — Вы… Ты для меня всегда Учитель, — говорит она этой щеке и своему детству, — Дахаки. Потом, когда сердце перестаёт колотиться, и он её отпускает со своей очаровательной медвежьей неловкостью, она спрашивает его, какую стрелу ей не засчитали. — Седьмую, — отвечает он, подтверждая её догадки. — Ты промахнулась. Но я бы вообще засчитал тебе шесть из десяти. Астра возмущенно морщит нос, так что он вынужден пояснить: — Астра, цель соревнований — попасть в середину мишени, а не взорвать её к херам, так что невозможно посчитать тебе баллы и приходится ставить максимальный. Он, конечно, прав, на это нечего возразить. Астра чувствует, как у неё защемляет внутри, противно и больно. Она не этого хотела. Она хотела, чтобы Дахаки сказал ей, что она молодец и он гордится ей. Но разве молодец? Шею немного саднит, и Астра вспоминает про дамбу. Про свою ошибку, которая чуть не стоила ей жизни. — Но я всё равно победила, — говорит она из одного только упрямства. — И у меня будут заказы. Дахаки смотрит на неё несколько секунд и просто кивает. — Это так. И заказчики тебя наверняка уже ищут. Пойдём. Она так ему ничего и не говорит. *** Она набивает карманы авансами и только и делает, что исписывает пергаменты информацией о том, что теперь кому и как она должна. Восторженный Дэн ей с барского плеча выдаёт сто золотых из своего выигрыша и чудом уходит целым, когда она решает его проучить за шестой выстрел. Торговцы, бароны и прочий сброд мешаются у неё в глазах, но дела идут отлично, и теперь ей есть, что есть. А когда она выполнит все заказы, будет на что подлечить Остролиста и уехать путешествовать в Лыковы Горы. Но по мере того, как мешочек с монетами становится тяжелее, а вечер переходит в ночь, её настроение скатывается всё ниже. Она снова и снова думает про своё позёрство, про нечестный выигрыш, и про то, что Дахаки ей ничего на это не сказал. А мог бы. Может быть так, что он разочарован ей? Но и не видит смысла ничего говорить, потому что она ему больше не ученица? Зачем воспитывать кого-то, кого он за столько лет воспитать не смог? Её тащат на пир, — и она послушно идёт, — где поднимаются бокалы вина за её выигрыш, с ней постоянно чокаются, Дэниэль то и дело зовёт её танцевать. И она улыбается, кивает, пьёт, танцует, не давая ему себя больше целовать, а внутри всё скребётся и скребётся знакомая с детства тоска, когда как будто бы всё очень хорошо, и в то же время нехорошо совсем. Семь лет. Почти семь лет он её учил. И магии, и жизни. Что она из этого вынесла? Как взрывать мишени на потеху толпе? Он бы действительно гордился ей, если бы она не сорвалась на Дэна и играла бы без своих уловок. Может, проиграла бы, но честно. Наконец она всё-таки не выдерживает. Пир в самом разгаре, Дэниэль встретил старого друга и пьёт с ним наперегонки, все остальные тоже заняты исключительно собой, так что у неё получается незаметно ускользнуть. Ей хочется найти Учителя, оправдаться перед ним, объясниться, но она не знает, где его искать. Дахаки не было на пиру. Сердце вдруг сжимается от мысли, что он уже мог уехать. А что? Соревнования посмотрел, с учениками поздоровался. Что ему тут ещё делать?.. Нет, он бы не уехал, не попрощавшись. Кто угодно, только не Учитель. Неизвестно ведь, когда они свидятся снова. Если он здесь, то он наверняка или в трактире, или в замке с кем-то. Или у моря. И Астра, сделав выбор, бредёт к морю. *** Она проходит вдоль берега несколько раз, обшаривая глазами горизонт и надеясь хоть где-то увидеть знакомую фигуру. Её нет. Нужно идти к замку и искать там. Но море в темноте такое упоительно спокойное, такое синее, такое глубокое, что от него становится легче. Особенно после шумного пира. Волны мягко накатывают одна за другой, и Астра снимает обувь, позволяя воде облизать ступни. Она забирается повыше, туда, где песок сменяется травой, и устраивается возле большого валуна, упираясь в него спиной. Валун жесткий и теплый. Замечательный валун. Звуки моря её укачивают. Смятение чуть отступает, позволяя мыслить чуть более здраво. Конечно, Дахаки не разочарован. Он смеялся. Он просто не одобряет, как не одобрял многое раньше… И только. Он просто хочет, чтобы… — …Ты понимала, что ты делаешь, — раздается позади голос Учителя. Астра вздрагивает, растерянно поворачивается, застигнутая врасплох. Телепаты, чтоб их. Как она могла забыть, кто учил Дэниэля?! Дахаки подбирается ближе, опускается рядом. Не вплотную, но с того бока сразу становится теплее. Астра так и сидит, с одной стороны нагретая валуном, а с другой —Учителем. — Прости, — говорит Дахаки. Кажется, он немного хмельной, пахнет пивом и лошадьми. — Я тебя не мог найти, так что пришлось поколдовать. Я слышал только последнее. Астра доверчиво кивает, пытаясь угнездиться. Мысль о том, что Учитель её искал, приятно оседает внутри. — Я Вас тоже. Он слышит это изменение тона, это тихое «Вас» и разворачивается к ней сильнее. Астра чувствует его взгляд, но не жгуче-похотливый, как у Дэна, а мягко-вопросительный. От него ощущение, что её гладят по голове, и она жмурится, как кошка. — Астра? — С мишенями была глупая затея. Я… Ну, в этом не было смысла. Я просто сорвала игру. Дахаки кивает и ждёт дальше. Астра мучительно подбирает слова. Они не подбираются. Она ищет их, нашаривает внутри. А в итоге говорит простое: — Я хотела, чтобы Вы мной гордились. Дахаки молчит, и Астра проваливается во что-то такое же глубокое, как море. Как будто бы ей снова тринадцать, и она сбежала, забравшись подальше, чтобы её не нашли, и тайно надеясь, что всё-таки найдут. И что это будет Учитель, а не Дэн или Фрай, или… Что учитель ей снова скажет, что не жалеет, что взял её в ученицы, и что ему плевать, что она девочка, и что у неё всё получится. Что когда-нибудь она станет Астра Огненная или Астра Меткая, и что все леса и степи узнают её как колдунью, как знают самого Дахаки. — Я тобой горжусь, — говорит Дахаки. — Я ведь общаюсь с людьми, Астра. Я знаю, кто спас людей на перевале прошлой весной. И про дом, который ты помогла потушить, и… Да много что я знаю. И он повторяет это снова, веско и тихо: — Я очень тобой горжусь. И тогда она выныривает. И дышит, дышит, словно не может надышаться. Всё встаёт на свои места, так, как правильно, и она подбирается поближе, упирается лбом в его твердое плечо. Дахаки не двигается, наверное, чтобы её не вспугнуть. — Вот поэтому я тебе больше не Учитель, Астра. А просто Дахаки. Она слепо мотает головой, упираясь сильнее. От эмоций по телу проходит легкая дрожь. И она снова повторяет одно и то же: — Вы всегда будете моим Учителем. Наверное, Дахаки думает, что она замёрзла, потому что он тут же стаскивает с себя плащ, накидывает ей на плечи, обнимает сквозь него, грея. Как всегда, аккуратно и целомудренно-нежно. Как, наверное, мог бы делать отец, если бы он у неё был, или старший брат. Не названый, а настоящий. И всё-таки вслух сказано ещё не всё. Но теперь сказать правду одновременно и проще, и сложнее. Проще — потому что он её не накажет. Сложнее — потому что он не накажет. Астра решается. — Я совершаю не только хорошие поступки. Дамбу взорвала я. — Я догадался. Она вскидывает на него удивлённый взгляд, впервые за весь разговор отваживаясь взглянуть прямо в лицо — и Дахаки не выглядит удивлённым или злым. Дахаки — просто Дахаки, с его извечным проницательным взглядом. Вздыхающий над её недоумением Дахаки. — Астра, ну кто ещё? Я латал эту дамбу. Такие магические подрывы любишь делать только ты. Он касается согнутым указательным пальцем её подбородка, слегка нажимает, заставляя повернуть голову. Уже достаточно сумрачно, но то, что он видит, всё равно позволяет ему сделать верные выводы. — Тут ведь был ожог совсем недавно, я сразу заметил. Ниже тоже? Это всё так привычно, что Астра и не думает сопротивляться. Наоборот, от его внимания и строгого тона ей становится так спокойно, как не было все эти три года. Поэтому она отвечает честно: — Ещё плечо и грудь. — Чем лечила? — Настойка календулы и заговоры на молоке. — Мало. Болит? — Не было времени на другие. В целом ничего, саднит. — Везучая. Дахаки поднимается и тянет её за собой. — Пойдём-ка. *** Комната, которую он снимает в квартире, крошечная, не больше чем в три шага. Впрочем, как Дахаки и любит. Пока он копается в своих вещах, Астра садится на кровать и окидывает всё быстрым взглядом. Как будто бы её пригласили в личные покои, а не в перевальный пункт. — Вы живёте всё там же, Учитель, в своей мастерской? — Сейчас редко, — говорит Дахаки и приближается к ней с белёсым лечебным амулетом и незнакомым пузырьком. — Я после вас с Дэном не стал брать учеников и путешествовал в своё удовольствие. Сейчас вернулся, но скоро опять уеду. Показывай. Астра развязывает завязки на рубашке и спускает ткань. Совсем немного, только чтобы приоткрыть ключицы и плечо, и не мучить Дахаки. Вряд ли Учителя способен смутить вид женского тела… Если это тело не её. Парадокс. Дахаки сбрызгивает кожу жидкостью из пузырька и начинает размахивать амулетом. Выглядит он при этом так сосредоточенно, что Астра не выдерживает и хихикает. И тут же, под его строгим взглядом, снова принимает степенный вид. Ощущения странно-приятные — словно её кожу, аккуратно, стежок за стежком, латают изнутри. — Значит, нам повезло, что мы встретились, — заключает Астра. — Я тут впервые за три года. — Твоими стараниями, — ворчит Дахаки, едва касаясь амулетом её шеи. — Я приехал ради дамбы. После тебя её ни один строитель в адекватный вид не приведёт. — У меня был хороший Учитель, — говорит Астра и радостно скалится. А вот Дахаки её настроение не очень разделяет. — Да? А как по мне — не очень, — говорит он скептически. Прикосновения амулета перемещаются с шеи на ключицу. — С такими травмами. — Я исправляла ошибку, — говорит Астра уклончиво. — Да? И как? Кинувшись в пекло? Девушка пожимает плечами. — Я не в том месте заминировала дамбу, нужно было на полтора метра правее. Могло затопить деревню, пришлось срочно отменять всю операцию. Что-то я успела разминировать, что-то нет… Пришлось латать. Дахаки хмыкает: — Я видел. Он заканчивает с рукой. Кожу больше не саднит, только приятно покалывает. Девушка аккуратно касается подушечками пальцев кожи, отмечая, что она больше не горячечно-воспалённая. — Астра, нельзя кидаться на мину, зная, что она вот-вот рванёт. Деревню бы не затопило сразу. У людей было бы время спастись, а у тебя — время им помочь… Если бы тебя не разорвало. Это я не беру во внимание, что операция в принципе была сомнительная. Тем более, ты чем минировала? Драконьим пламенем? — Драконьим пламенем и обычным порохом, — говорит Астра довольно. — Взрывается лучше, чем магический. Дахаки закатывает глаза. — Ты неисправима. Астра думает о том, что это единственный человек, которому не всё равно на то, что с ней могло произойти. Даже Дэн и тот в первую очередь поинтересовался бы, сколько ей заплатили, и только потом — в порядке ли она. Если бы вообще поинтересовался. — Если бы я у Вас училась до сих пор, Вы бы меня наказали, — говорит она уверенно. — И за подрыв, и за ожоги. — И за недостаточное лечение, — добавляет Дахаки, убирая лекарства обратно в сумку. — Да, наказал бы, Астра. Но ты больше у меня не учишься. Астру смешит его упорство. Астра знает, что учится у него всегда. Даже теперь, когда она от Дахаки за тысячу километров, почти всегда, прежде чем что-то сделать, она сначала думает, как бы поступил он. Ну, кроме дамбы. И мишеней… Ладно. — Вы мой Учитель, — говорит она снова, в третий раз за сутки, словно повторяет заклинание. — Нравится Вам это или нет. — Я твой друг. И я хочу, чтобы ты жила и стала Астрой Меткой, а не растворилась в небытии. Астра не знает, зачем ей так пронзительно нужно, чтобы Дахаки признал себя её Учителем. От и до. Обязательно со всеми вытекающими последствиями, даже если они никогда не вызывали восторга. Может быть потому, что Учитель, со всеми его нравоучениями, вниманием и заботой, был в её мире самой стабильной единицей. Ей нужно было это чувствовать, пока она не смогла опереться на что-то ещё. Даже если это было нечестно по отношению к самому Дахаки, который старался изо всех сил сложить с себя полномочия. Она открывает свой разум. Из неё не очень хороший телепат, но она правда старается, тащит его за края, пытаясь приоткрыть сомкнутое границами сознание. Чтобы Дахаки почувствовал и понял, зачем ей это. Говорит вслух: — Вы мне нужны. И он слышит. *** Когда она стаскивает штаны с бёдер — спокойно, практически не стесняясь, Дахаки всё равно отворачивается к окну. Ей, уже взрослой, привыкшей раздеваться перед мужчинами, теперь легко. А для него всё остаётся таким же неловким. И странным. Ещё более странным, чем когда-либо, но Астре сейчас всё равно на парадоксы и странности. Она вытягивается на его кровати. Надо же, она даже и не знала, что по этому можно скучать. Не по боли, а по закономерности, по понятной схеме, в которой предельно ясно, что за чем последует, почему, и чем закончится. У кого какие права и обязанности. Что ей можно, а что нельзя. По ощущению, что есть кто-то сильнее её. Но не как враг, а как друг. Вот этого она не знала уже очень давно. Сзади звенит пряжка ремня, и Астра невольно вздрагивает от этого звука. Что-то подсказывает ей, что сейчас она пожалеет о своём упорстве. — На сколько ты, говоришь, ошиблась? –деловито уточняет Учитель — На полтора метра? Чертёж-то был должным образом подготовлен? — Его вообще не было, — признаётся Астра честно и тут же морщится от боли, с шипением втягивая воздух. Чёрт, она совсем забыла, каково это. Учитель, похоже, тоже забыл, каково это — воспитывать её, потому что ей шокированно и молча прилетает раза три, прежде чем он останавливается и решается задать ещё один вопрос: — А расчёты? Объемы пороха? Драконьего пламени? — Это было, — выдыхает Астра жалобно. Горит по-настоящему, ничуть не легче, чем в детстве. — А защита? Амулеты, зачарованный плащ? — Плащ… Драконий. Всё. — Астра! Надо сказать, излишней жалости Учитель к ней не питает. Прилетает по-настоящему, так, что Астра в какой-то момент чуть ли не вопит в уголок набитого соломой матраса. Что сказать, свои обязанности Дахаки всегда исполнял максимально ответственно. — А почему времени долечиться-то не было? — Надо было ехать на соревно… ай! Вечер предстоит долгий. Потом, когда они всё-таки проясняют все «если» и «почему» и разбирают её ошибки, а сама Астра успевает надорвать матрас зубами и подавиться соломой, «чтобы не позориться», намочить себе рукав и раскаяться во всех своих глупых затеях, Дахаки долго сидит рядом с кроватью и рассказывает ей про Лыковы Горы, в которые она так сильно хочет поехать. Что они раньше были Лысые, но потом кто-то ошибся, и так оно и пошло. Какие животные там водятся, как на них охотиться, как подковать Остролиста, чтобы он выдержал длительный подъем. Что с собой нужно взять очень теплую одежду, а ещё — обогревательные амулеты, и, конечно, её любимый Драконий Пламень. Какие огромные подземные пещеры там бывают, чем они опасны, но какие невероятные чудеса там можно встретить. И потом, когда Астра уже почти дремлет, про Астру Меткую, которая эти чудеса обязательно найдёт. Если захочет. *** Просыпается Астра от аккуратных прикосновений учительских рук. Сонно хлопает глазами. За окном едва-едва занимается серый рассвет. — Вставай, девочка, — говорит Дахаки, и его рука скользит по волосам. Астра смутно вспоминает, что так он её называл лет в десять, когда только подобрал. — Тебе пора. Девушка сонно трёт глаза. Они явно опухшие. Садится, морщась. Да уж… — Куда? Дахаки уже деловито накидывает на неё свой плащ. А чей ещё? Её остался в её покоях в замке. — Отсюда. Сюда приехал барон Ахмут, которому ты замок затопила. Сон смахивает, как рукой. Астра подскакивает, не давая завязать на себе предмет гардероба. Он тут же спадает на одно плечо, и она ловит его рукой, возвращая на место. — Давно? — Где-то с час назад заехали в ворота замка. Сейчас обнаружат, что тебя там нет, и начнут обшаривать округу. Астра осоловело трясет головой. Плащ снова спадает, так что Дахаки приходится его ловить. — Откуда?! Меня же никто не видел, когда я взрывала… Учитель в очередной раз закатывает глаза. — После твоей выходки на соревнованиях только совсем тупой не догадается, кто взорвал дамбу, Астра. Собирайся. Она наконец-то просыпается окончательно. Деловито подтягивает криво натянутые штаны, в последний раз оттирает глаза, находит в углу свой колчан с остатками стрел. Позволяет наконец-то нацепить на себя тёплый плащ. И замирает. — Мне всё равно надо в замок, — говорит она. — Там Остролист. — Я уже привёл десять минут назад, он привязан за трактиром. Она восторженно пялится на Учителя, который подумал обо всём, о чём не подумала она, а потом в два прыжка пересекает комнату и виснет у него на шее. Он снова пахнет детством и домом. И он снова колючий. — Спасибо Вам, Учитель, — говорит она тихо, когда он слегка приподнимает её над полом. И добавляет, нежно касаясь щекой щеки: — Спасибо тебе, Дахаки. — Ты, главное, живи, девочка, — отвечает он ей. — И взрослей, Астра. Он продолжает обнимать её ещё несколько отвратительно коротких секунд. И отпускает. — Через пару лет тут все всё забудут и я приеду снова. — Они забудут уже через год. Иди. Девушка разворачивается и послушно идёт к окну, перекидывает ногу через подрамник. Оборачивается, чтобы посмотреть на Дахаки в последний раз. — Передайте Дэниэлю, что целоваться он научился, а не быть тупым — нет. А Вы приезжайте ещё, а то я опять что-нибудь взорву. И пока он осознает сказанное, она легко соскальзывает во двор. И, пробираясь по стенке дома, слышит, как Дахаки сокрушенно вздыхает: «Нет, Астрой Меткой она не будет. Вот Астрой Подрывницей, или Астрой Порох — вполне». Остролист радостно машет головой, когда видит её. Он осёдлан и аккуратно вычесан. Астра проверяет вещи, удивляясь, что Дахаки захватил всё, что только смог найти, и вскакивает на коня. Карман тянет что-то непривычно круглое — девушка запускает туда руку и достает лечебный кулон Учителя с подвязанным к нему бутыльком лекарства. Улыбается, запихивает обратно. И мчит во весь опор в лес. Ведь приключения сами себя не найдут.