Хочу тебя поддержать

      Картошка плакал редко. В присутствии своих – никогда. Дел у Вожака и так выше крыши, и тратить время на успокаивание сына в планах не значилось (хотя в глубине души он был рад отвлечься и с нежностью вытирал крупицы слезок с мягоньких, как булочек, щечек).       Нежное выражение глаз сменилось на яростное в ту же минуту, как Рыжий сделал первый шаг. Грозно посмотрев сначала на подчиненного, а потом на зажигалку в его руках, Вожак, взял мальчика на руки и поднялся. Картошка в это время сосал обожженный пальчик.       — На сегодня свободен. Придешь, когда позову, — жестко и быстро сказал Вожак. Мальчик тем временем обнял отца за шею и грустно смотрел на дядьку, умудрившегося придумать новую детскую забаву. Абсолютно безопасную. В комнате повисла тишина. Виновник смотрел под ноги и не мог выдавить из себя ни слова. Когда дверь в соседнюю комнату закрылась и в гостиной остались только трое подчиненных, он поднял голову.       — Это было не лучшей затеей, — похлопал товарища по плечу Темный, — Надеюсь, он не будет бояться огня, как уколов.       Дыхание Рыжего остановилось, он начал заикаться, осознавая, что натворил и пытаясь хоть что-то ответить. Но теперь не сожаление, а тревога сжала его горло и не позволяла произнести членораздельные звуки.       — Не переживай, я шучу. Психолог, который работает с ним, лучший в стране. Даже если будут какие-то намеки на фобии, он подскажет, что делать.       После услышанного Рыжего тут же опустило. Он ведь и сам это знал, просто запаниковал. Этот Темный, хоть и был его товарищем (иногда он бы даже мог назвать его другом) всегда так искусно подбирал слова. Причем сначала он словно окунал тебя в холодную воду, а потом весело бежал к тебе же с нагретым полотенцем. Манипулятор хренов.       До дома Светлого ехали молча. Попрощались как обычно – кивками. Фонари мерцали с определенной частотой, и наблюдавший за этим Рыжий начал проваливаться в сон. Перед глазами всплывали события сегодняшнего дня: вот они рисуют исчезающими чернилами портрет Вожака, вот Рыжий проводит снизу зажигалкой, которую носит в кармане на случай, если Вожак попросит прикурить. Вдруг резкий вскрик и громкий плач. Оказывается, Картошка тоже держал листок. Глупый ребенок. Неужели не понимает, что огонь – это опасность. Дети в его возрасте должны это знать на подсознательном уровне.       — Тц… — свой же громкий цок вывел Рыжего из дремы. Свет магистральных фонарей сменился светом из окон квартир – они подъезжали к дому Темного.       — У меня есть водка. Прямиком из России, — машина остановилась, и брюнет принялся отстегивать ремень безопасности.       — Приглашаешь?       — Надеюсь снять твой стресс. В любом случае, выходи из машины.       Выходить из машины здесь было в новинку. Рыжик жил по соседству, через три огромных дома. Он никогда не просил подвозить его – Темный сам делал это без лишних разговоров. Сегодня, видимо, посчитал, что хватит халявных поездок. Или снова манипуляции?..       — Не пойми неправильно, просто ты выглядишь хуже, чем обычно в подобных ситуациях. Хочу тебя поддержать, — произнес брюнет, включая сигнализацию.       — Ладно, принимаю я твое предложение, — кутаясь в воротник пиджака буркнул Рыжий. По стоянке прошелся вечерний ветерок. ***       — Я же просто хотел показать е..й!.. Ему маги..й..ю!!! — кричал разъяренный Рыжий, хватая себя за волосы. Новоиспеченный собутыльник мягко освобождал ни в чем не повинные волосы из цепкой хватки жилистых кулаков.       Водка сработала как надо. Похоже, Рыжий выпустил пар. Наконец не молчит и громко смеется.       Эмоциональность и выраженность мимики младшего товарища всегда нравились Темному. По сравнению с его лицом, чаще всего не отображающим никаких эмоций, на это можно было смотреть вечно и всегда находить что-то новое. Примечательно, что при слове «Вожак», лицо Рыжего начинало сиять. Уголки губ приподнимались, слева образовывалась едва заметная ямочка, брови расслаблялись, а глаза наполнялись светом. За прошедшие два часа, что они провели за выпивкой, брюнет уловил это выражение 28 раз. Оно было его самым любимым и самым ненавистным одновременно. Лучше бы он снова рассказывал про Картошку…       — Ты сам-то почему пятничный вечер на меня тратишь? — вопросительная интонация предложения вывела темноглазого из собственных мыслей.       — Лучше бы с девушкой сходил погулять, ей богу, — Рыжий выпил последнюю рюмку, закусив кубиком сыра, — Я рад, конечно, что ты меня пригласил. Мне прям полегчало! Но я твое время потратил, теперь как будто должен тебе…       — Не торопись становиться должником, это была моя инициатива. А девушки у меня нет, — рюмка Темного тоже оказалась пуста.       Он не верил своим ушам. У этого парня нет девушки. Похоже, у самого Рыжего шансов вообще ноль, если даже такой красавчик не смог найти себе пару, то откровенно уродливому человеку о ней остается только мечтать.       Тишина немного отрезвила, а свежий воздух из открытого окна этому только помогал. Рыжий достал из кармана злополучную зажигалку. Щелчок. Еще один. Пламя завораживало, но напоминало об ошибках. В пламени то появлялось, то исчезало грозное лицо Вожака. Огонь резко погас. Никакими усилиями больше не мог Рыжий зажечь его.       Щелчок. На другом конце дивана мелькнула искра. Только сейчас мафиози заметил, что других источников света в комнате больше нет.       — Глаза устали. Не против посидеть в темноте? — огонек снова появился и затух.       Комнату наполнил тяжелый запах табака и какого-то масла. Алкоголь заставлял сердце биться чаще. Рыжий чувствовал пульсацию в ушах и висках и хотел избавиться от этого тяжелого чувства.       — Дай мне одну.       На другом краю дивана рассмеялись.       — Ты уверен? В прошлый раз вышло не очень, — снова мелькнул огонек. В этот раз дольше, освещая темные глаза мужчины. Прядь его волос спала на лоб и теперь он был похож на демона, разжигающего адское пламя. Кожа дивана заскрипела. Темнота все еще не позволяла разглядеть ничего на расстоянии меньше вытянутой руки. Внезапно искра зажглась слишком близко, Рыжий почувствовал жар человеческого тела, на его ногу легла обжигающая тяжелая рука. Одновременно по шее прошелся холодок, послышался металлический звон от соприкосновения цепочки и часов. От этого звука давление в ушах и висках мгновенно исчезло, по телу прошли мурашки. Запахло паленой тканью. Внезапная боль в ноге заставила Рыжего вскрикнуть. Но прошла она так же резко, как появилась. Во рту ощущалось что-то теплое и приятное. Повсюду стоял запах табака, а дым резал слизистые. За шею снова вцепились, но теперь слишком грубо. Огонек мелькнул в последний раз. Теперь уже можно было заметить, как сильная рука гасит его по поверхности кофейного столика, ставшего на вечер алкогольным.       — Что ты делаешь?.. — вопрос остался без ответа. Темный притянул друга за шею до касания лбами. Рыжий почувствовал капельки пота, скатывающиеся с темных волос. Еще мгновение – и он чувствует вкус водки, смешанный с табаком на своих губах. Понимает, что происходит, но лучше бы он свалил все на алкоголь. Да, он так и сделает прямо сейчас.       Губы Рыжего шершавые и обкусанные. Губы Темного мягкие и увлажненные гигиенической помадой популярного косметического бренда. Его губы пахнут миндальным маслом и чуть опухают после поцелуев.       Темноволосый и не думал, что когда-нибудь, что сегодня и прямо сейчас совершит то, чего так долго хотел и о чем, скорее всего, он уже сегодня же будет сожалеть. Лицо напарника, освещенное пламенем старой зажигалки, заставило забыть его обо всем. Он и сам не понял, как погасил везде свет. А сейчас, когда пришел в себя, он пытается поцеловать его, того, кто даже и не сопротивляется… Но он только выдыхает ему в губы сладкий табачный дым.       Вопросительный тон снова появился в голове.       Действительно, что я делаю?       Последняя затяжка, размозженная об антикварный столик сигарета и тепло его дыхания.       Он начал медленно, пытаясь понять, точно ли его не оттолкнут. Легкое прикосновение к нижней губе. В обветренный уголок губ, возле которого в моменты счастья появляется еле заметная ямочка. Снова в уголок. Щека. Ухо. Шея.       — Аах!..       Он еще не слышал таких звуков от этого человека. Таких приятных звуков.       Медлить означало остановиться. Он снова поцеловал мужчину, в этот раз настойчивее. Провел языком по нижней губе, затем поцеловал верхнюю. Наконец и Рыжий стал отвечать на поцелуи, но делал это неумело. Его ритм сбился и от постоянных выдохов прямо в губы, Темный возбудился еще сильнее. Он осторожно развел ноги любимого и уместился между ними. Рубашки давно намокли, и они чувствовали тела друг друга через тонкую гладкую ткань. Брюнет хотел расцеловать все это тело. Каждый миллиметр лица был расцелован с особой любовью. Глаз, лоб, нос. Ничего не оставалось без его внимания. Младший же жадно хватал губами то воздух, то чужие губы, не справляясь с темпом, с каким наседал на него Темный. Он хватал его кончиками пальцев, оставляя на спине еле заметные следы коротких ногтей. Ему так хотелось схватить этого парня и обнять со всей силы, до хруста ребер и позвоночника.       Снова поцелуй, глубокий и страстный, до боли в губах. В головах обоих потемнело, казалось, что мозг постепенно отключается. Это одновременно пугало и заводило еще больше. Одной рукой брюнет расстегнул пряжки на своем и чужом ремне. Решив, что он может еще подождать, начал гладить темный бугорок между ног, которые он еще недавно так бесстыдно развел. С губ любовника сорвался горький стон, он разорвал поцелуй и в нетерпении принялся помогать с высвобождением.       Шум тяжелых дыханий наполнил комнату. Темный неспеша двигал тазом, обхватив оба члена своей рукой. Рыжий откинул голову на спинку дивана. Его лицо выражало полное удовлетворение, глаза были слегка закатаны назад, а нижняя губа прикушена почти до крови. Нежный поцелуй, легкие толчки и два разгоряченных тела. Накрыв чужую руку своей, Рыжий попытался чуть ускорить темп. Намек был понят и толчки усилились. Ступни парня с ямочкой вытянулись, он обхватил брюнета за спину и задрожал, заваливаясь на бок и утаскивая за собой в лежачее положение и любовника. Через несколько секунд брюнет кончил и опустился на грудь расслабившегося и улыбающегося Рыжего. Похоже, поддержать в тяжелой жизненной ситуации все же удалось.       Прерывисто дыша, Темный поднялся и снова принял сидячее положение. Он пальцем водил по груди, вырисовывая завитушки из спермы.       — Прекрати, — раздался голос Рыжего, — Это отвратительно.       — А это? — он демонстративно собрал пальцем остатки жидкости и облизал палец.       — Ты будешь мыть рот перед поцелуем в следующий раз.       — Будет следующий раз?       В комнате повисла неловкая пауза. Оба знали, что следующий раз будет не один.