Новости

— Роботы ментов заменят, бред какой-то. — Да не говори. Итак что-ли не понятно, в ближайшем будущем это уж точно нереально, даже для него. — Ладно уж, покажем этому интуристу, что делать им тут нечего, да и свалит обратно, вместе со своим кружком робототехники. Они сидели на скамейках рядом с каким-то складским помещением, в котором должно было происходить странное соревнование людей и машин. С кем им бороться придется Дима не знал, видимо по традиции, с трансформерами. Костя как обычно шутил над всем, что видел, потому что чем-то другим он занимался крайне редко. Иногда шутил настолько неостроумно, что получал от Ксюши подзатыльник, а от коллег косые осуждающие взгляды. Но такой вот он был, ничего не поделаешь. А Дима, сидящий напротив, смотрел на курящих и над чем-то смеющихся вдалеке коллег. Причиной их с Костей отстранения от коллектива был как раз относительно здоровый образ жизни. Димка не курил из принципиальных соображений, а Косте был поставлен ультиматум. Либо он курить бросает, либо Ксюша уходит с другим напарником работать, надоело ей, что от него постоянно куревом несёт. Поскольку у обоих друг к другу чувства были не исключительно рабочими, скорее даже наоборот, Цветков хоть и нехотя, но согласился. Всё-таки она ему дороже сигарет. — Да где там Гром, опять по пути на работу дела поважнее нашёл? На этот раз эвакуатор угонит, чего мелочиться. — Он ключи потерял, скоро придёт. — А ты откуда знаешь, стажёр? — Во-первых, я уже не стажёр. А во-вторых он мне смску написал. — Гром? Написал? Ты что с ним сделал? — Совсем ничего. — Если он ещё с кнопочного на нормальный телефон перейдёт… Дубин, ты последнего неандертальца в человека превратишь. — Слушай, хомо сапиенс, лучше остальных позови. По плану через пять минут начинаем. — А самому чего не встать? Как стал усатый-полосатый сразу всё ему подай принеси. — Понятно, дежурная шутка на все случаи жизни. — А мне бегать пока ты на солнышке греешься? — Если мы вовремя не явимся нам Прокопенко головы пооткручивает. Или я тебя проглочу быстрее, если шутить опять будешь. — Слушаюсь, товарищ Тараканище. Попросить Цветкова не шутить было равносильным попросить солнце не светить. Без первого также миру кранты. Если Костя не шутит, жди беды. Игорь должен был успеть. Он ключи эти с самого утра искал. Полчаса назад написал, что нашел и скоро приедет. С недавних пор жили они вместе. Почти весь январь Игорь прожил у него. Ну как, проспал. Потому что домой он, да и Димка собственно тоже, приходил часам к одиннадцати ночи, и всё что оставалось делать, это завалиться спать до следующего утра и начать этот круговорот ещё раз. Поначалу, он как все приличные люди поселился на диване в гостиной. А потом отопление в Димином доме отключили, и самым умным решением было греться друг об друга. Так он плавно перекочевал в Димкину кровать, потому что так теплее. Именно так, ни больше, ни меньше. Потом Игорь одолжил у Федора Иваныча обогреватель, и как очень хороший друг поставил его в Димкиной спальне, чтоб тому теплее было. А Димка, как ещё более хороший друг предложил Игорю у него остаться, чего ему там на диване леденеть. А дальше… Не столь важно, главное что привело это их именно туда, куда обоим хотелось. Да и отправной точкой послужили далеко не медлительные коммунальщики. То что у Игоря дома дубак вечный, Димка конечно знал. Он тучу лет так жил и окно герметизировать не собирался. И жил бы и дальше, да вот только какой хороший повод хоть немного со стажером сблизиться, пропустить он его просто не мог. Холодно то оно понятно, привычное дело. Но без Димки и на душе холодно становилось. Быть одному не так хорошо, как он думал всю жизнь. Ждал выстрела в спину, а получил поддерживающие объятья. Он привык за это, казалось бы, короткое время. К дружбе, к людям, к Юле, и Димке особенно. Раз в месяц они все вместе перебирались к Юле, играли в монополию или просто чай пили, разговаривая обо всём подряд. Все же взрослые занятые люди, чаще собираться просто не получалось, но и этого достаточно оказалось. После ареста Разумовского, Фёдор Иваныч всё спрашивал, когда это Юля на ужин к ним придёт. Всё надеялся, что Игорь из своей отшельнической конуры вылезет. Они даже как-то сходили. Но всё же друг для друга никем, кроме как близкими друзьями стать не смогли. Может оно и к лучшему. Юлька хорошая, часто им в работе помогает, умная, веселая… Но подруга. А с Димкой это другое. Не открытое, но честное и искренне. Знала только Юля. И то, потому что сама догадалась, даже раньше чем они оба. Видимо поумнее будет. — Он ведь тебе нравится, правда? Юля передала Грому очередную свою находку по их с Димой делу. Они как обычно пили чай у нее на кухне. Майор внимательно вчитывался в вырезку из какой-то муниципальной газеты, которую читали до него только те, кто это написал и ещё полтора пенсионера. Обычно, подобной литературой на даче печку топят, но в этот раз написанное там могло очень пригодится. Неожиданный вопрос отвлёк его от этого крайне увлекательного занятия и он с непониманием поднял глаза на заговорщески улыбающуюся журналистку. — Кто? — Дубин. — Покажи мне хоть одного человека которому он не нравится. Он же душка, его весь отдел обожает. Она усмехнулась и что-то пробормотала себе под нос. — Чего? Хочешь сказать тебе он не нравится? — Не в таком контексте. Ты же понимаешь о чем я. — Не понимаю. Конечно он понимал. Но признаваться в таком кому либо, в том числе и самому себе он не собирался. Мало ли, что в голову взбрело. Переболит, как обычно. С чего это Юлька в душу к нему залезть решила? Новости интересные закончились? — Врёшь. — Юль, я понимаю, это твоя профдеформация, нос свой везде совать, но это правда не твоё дело. — Даже отрицать не станешь? — Родная, не надо. Так ведь хорошо сидели. — Я ведь помочь хочу. Ну как знаешь. Он пустым взглядом, как загипнотизированный уставился в стол. — Игорь, подумай пока не поздно. Он допил свой чай в тишине, взял куртку с обрезками газеты и вышел из квартиры. — За улики спасибо, как в себя придёшь позвони. Ещё чего. Любовь, особенно такая, ни до чего хорошего не доводит. Но она всё-таки взяла над ним верх. Он под любым предлогом зазывал к себе Димку, чтобы хоть сколько-то рядом побыть. Потом сам к нему почти что переехал. Одно за другим, неделя за неделей, и вместо быстрых взглядов появились совместные вечера, а потом они и вовсе перебрались к Игорю, чтобы Диме за съем не платить. Никто об этом не знал. Утром в дверь постучались. Игорь думал послать куда подальше всех, кто нарушил его итак непродолжительный сон, но за дверью оказалась всё такая же энергичная журналистика, которой явно нетерпелось ему что-то рассказать. — Ты чего, даже не предупредила. — У меня такие новости, тут и предупреждать некогда. И да, извини за тот раз, обидеть не хотела, честно. Она проскользнула под его рукой, а сонный Игорь даже не понял что произошло. На диване, который был явно в единственном экземпляре, лежал Дубин, также крайне недовольный ранним пробуждением. — Юля? Привет. Он зевнул и потянулся за очками, но вдруг осознал где и с кем он находится. — А ты что тут делаешь? — Я вижу у вас новости покруче моих будут. Так, быстро оба одевайтесь и на кухню. — Юль, у меня только… — Знаю. Поэтому чай с собой ношу. Твою бурду даже под страхом смерти пить не собираюсь. Дим, а ты… — Мне бурду, я привык. Дальше был долгий разговор. Теперь знает и она. Они оба надеялись, что это последняя живая душа, узнавшая их такую сокровенную тайну. На горизонте показалась фигура майора. Даже на общую для всех форму, он умудрился напялить кожанку. — Они за тумбочкой в коридоре оказались, видимо вчера уронил. Он сел на скамейку рядом с Димой, здороваясь привычным всем нейтральным рукопожатием. — Так и знал что они где-то дома. Я уж думал не успеешь. Цветков сейчас остальных позовет и пойдем. — А что это хоть такое, куда мы пришли? — Вкратце, Хольт решил заменить нас роботами, а Прокопенко хочет доказать что нихрена у них не получится. — Хольт это который с оружейной компанией? — Он самый. — Так ясен пень он пролетит, его роботы даже пиццу с трудом привозят, если на первой кочке не застрянут, куда им до нас. — Вот это мы ему и продемонстрируем. Не подведите, товарищ майор. — Обижаешь. Цветков привел остальных и они всеми остатками отдела пошли внутрь. — Это что ещё за чудо техники? — И почему оно одно. Хольт стоял сверху, вместе с Прокопенко и какой-то, судя по форме, следовательницей. В паре метров от них лежало что-то, если честно больше похожее на мультиварку синего цвета с надписью «полиция». — Потому что это, как вы выразились, чудо техники, может в одиночку справиться во много раз лучше, чем вы все вместе взятые. Снизу послышался приглушённый смех. — Помимо прочих его достоинств, робот оснащен огнеметами и защищен от пуль и внешних повреждений. — Огнемётами? Интересно. Игорь наклонился к Диме и тихо что-то прошептал. Тот над чем-то задумался, а потом улыбнулся. Хольт не предал этому значения. Они ничего не понимают и жутко самодовольны. Полицейские быстро прошли свою полосу. Это было довольно легко. Они и не такое видели. И делали. — Ваша очередь, многоуважаемый родственник робота пылесоса. Хольт был слегка раздражён. Как бы то ни было, это звучит крайне неуважительно, даже от таких болванов как они. — Зря смеётесь, после этого ряды полиции сократятся ещё вдвое. — Конечно, никто и не сомневается. Эта штука и нас перестреляет что-ли? — Als het moet dan ja. — тихо произнес он, слабо улыбнувшись. — Чего он там бубнит? — Да кто его разберёт. Штука эта справлялась хорошо. Хорошо, до первого показа огнемётов. Ну во первых, зачем они нужны роботу-полицейскому, а во вторых… — Это что такое. В глазах Хольта читалось явное удивление, хотя всё было вполне очевидно. Защитил он робота не от того. Шанс того, что в него кто-то вздумает стрелять был уж намного меньше, чем того, что в городе банально пойдет дождь. В данном случае, огнемёты подвели. — Это, дорогой мой, система пожаротушения. Хорошая вещь, рабочая. А твоя железка, увы этого не выдержала. Уж извини. Не расстраивайтесь, приходите к нам в следующем году. Вдруг что-то получится. Прокопенко с лёгкой улыбкой посмотрел вниз. Робот беспомощно валялся в луже, теперь больше похожий на гору металлолома. А полицейские уже не пытались вести себя культурно. Что-то едкое самонадеянному иностранцу хотел сказать почти каждый. Кто-то всё же сдерживался, а остальные уже останавливаться не собирались. — От пуль защитил, а от воды нет. Вот тебе и гениальная конструкция. А ещё в Петербург поставлять собирался. У нас такое и дня не продержится. — Все преступники теперь не ночью действовать будут, а в дождливую погоду. Все равно никто не поймает, все роботы полегли в неравной схватке с водой. «В Петербурге из-за продолжительного дождя произошло рекордное количество преступлений за столетие.» Полицейские улыбались, что Хольта раздражало ещё больше. Мало того, что его робот безнадёжно сломан, так ещё и эта свора недоумков вздумала над ним смеяться. От уже совсем ни в какие рамки не входило. — Мы обязательно вернёмся, и поверьте, тогда вы точно поймёте насколько ошибались. — Обязательно приходите, будем ждать. Ребята, расходимся, на сегодня все свободны. Хольт со следовательницей сухо попрощались и удалились. Радующиеся внеплановому выходному полицейские тоже быстро покинули ангар и разошлись в разные стороны. Игорь быстро попрощался с Прокопенко и вышел на улицу. Димка стоял неподалеку, и без особого интереса о чем-то разговаривал с парой коллег. — Да нет ребят, мне что-то правда хреново, я домой лучше, а то заболеть ещё не хватало. — Ладно как знаешь. Просто не понимаешь, что теряешь. О, Гром. Гром, сюда иди. Они что-то кричали и махали ему рукой. Он все равно собирался к Димке подойти, поговорят пару минут да уйдут. — Гром, слушай, тут такое намечается, матч, Спартак и Зенит играют, такое грех пропускать, мы с ребятами договорились, в бар сегодня пойдем смотреть, ты с нами? Игорь замялся на пару секунд. — Не мужики, я вообще футбол не особо, да и чувствую себя неважно, лучше дома отосплюсь. А то если заболею вы без меня за пару дней весь город разломаете. — Всем бы твою самооценку. От Дубина что-ли заразился? Идите уж, болезные. Не компанейские вы какие-то. — Потом расскажете, как матч прошел. Они уже развернулись и пошли к остановке, что-то друг другу говоря. — Ты чего, с ними пошёл бы, ты же футбол любишь. — В чуть ли не единственный выходной? Делать мне больше нечего. Слушай Димк, может за шавой и домой? Что-то вообще неохота куда-то идти. — Согласен. На Литейный? — Само собой.