El triunfo del Ganador

*** Только открыв глаза, он понял, что находится уже не у себя на судне, и не в своей каюте. Хотя он не мог точно сказать, где именно он находиться, ведь глаза его были завязаны чёрной лентой. Но уж явно не на своём корабле. Что было понятно по его положению, ведь тот был крепко прикован к стулу, на котором сидел. Руки его были связаны за спиной, достаточно крепко, к слову. Любое движение кистями рук, ну иль же жалкая попытка это сделать, заставляло запястья безжалостно натираться о верёвку, не без неприятных ощущений. К слову о его корабле, точней целом флоте. Которого, уже и нету вовсе, как такового. Ведь его потопили, вместе с его всей командой, а кто, догадаться не сложно. Логично, что британцы, конечно. Скорей всего, его самого, благополучно, взяли в плен. Возможно остаток его разбитой команды тоже, ну, он на это надеялся. Хотя кто-то же явно выжил и так же, как и он, находится в плену у британцев. Голова раскалывалась, будто его пытали часа так три подряд. А всё тело отдавалось ноющей болью. Любая попытка пошевелить руками доставляла ещё больше боли. Видимо Британия постарался, когда его связывал.— Пронеслось в голове сидячего, от чего голова загудела по новой. Думать было тяжело, даже слишком. Вместе с этим добавилось и напряжение из-за слепоты. Что, ещё раз, будто, звоном, отдавалось в висках, неприятно вообщем. Просидев так с минут пять может, и хоть немного придя в себя, возвращая себе возможность помаленьку мыслить. Но думать ему долго было не суждено. Послышался звук открытия двери. Гадать над тем "Кто же это может быть?", ему не пришлось. Он это и так знал, к тому же, вошедший сам подал голос, как любезно с его стороны. —Что, очухался уже? —Как-то ты быстро, и года не прошло.— В его голосе слышалось раздражение по отношению к сидящему. Да и явный сарказм говорил о его бывалом отношении к старому врагу. Слишком уж тот его ненавидел, чтобы скрывать это, тому нравилось демонстративно показывать всем, что испанец тому ненависен. Но сам Фернандес не мог сказать того же про британца, да они враги, да он его ненавидит тоже, но тот уже слишком давно знает этого, по его скромному мнению, мальчишку. В последние лет тридцать он стал замечать за собой несвойственное ему поведение и отношение к британцу. Сначала солнечная страна не особо предавал этому значение, но остание лет десять это стало уже немного подбешивать, каждый раз присутствие британца заставляло чувствовать, как бешено бьётся сердце в груди. Тому начала нравиться компания британца, хоть тот никогда ему в этом лично не признается. Каждое письмо от руки островного государства, бережно складывалось в отдельный ящик в столе, что хозяин держал на замке, нося ключ с собой. Тому уже вошло в привычку перечитывать несколько каждым вечером, после прижимая к груди и думать о их отправителе. Всё это очень докучало испанцу, да, безусловно, ему было это интересно, ведь такие чувства он испытывал крайне редко, это была самая настоящая влюблённость, что уже как десять лет он считает полноценной любовью. С которой он ещё не готов мириться, ведь это немыслимо, любить врага. Но, всё таки, в какой-то мере, ему бы хотелось любить и чувствовать себя любимым в ответ, Великобритания был даже не так плох, красив, умён, богат, ещё тот имел спортивное телосложение, и был достаточно высоким, даже слишком, не зря же он один из самых высоких воплощение вообще. Два метра и пятнадцать –это много, по мнению испанца, хотя это придавало ему какой-то мужествиности, что ли. А мужественность Фернандесу нравилась, сам же он тоже не отставал, так сказать, хотя выглядел более женственно, чем враг, стройное тело, высокий рост, не такой, конечно, как у недруга, но тоже значительный, длинные, тёмные волосы,— собранные, обычно, в высокий хвост,— что сейчас были распущены и растрёпанны. Его любимой шляпы, что тот носил всегда, сейчас на нём не было, это было красивое украшение, чёрная шляпа с красными розами сверху, с ней сзади была сшита чёрная фата, что обычно надевают невесты на свадьбах в его стране. Испанец уже смирился, что аксессуар больше никогда не увидит, и тот уже покоится на дне Атлантического океана. От этого стало немного грустно, всё таки, это была его любимая вещь. С прихода капитана в каюту не прошло и пяти минут, тот всё стоял в проходе, даже не ступив и шагу. Но все таки решившись, тот проходит в каюту закрывая дверь за собой на замок, Фернандесу послышался отчётливый щелчок, что заставил того напрячьтся, ведь, теперь они остались наедине в запертой комнате. Ещё с самого пробуждения испанца терзал один вопрос, а именно, почему он ещё, вообщем-то, жив. Ведь если бы британец убил его, то получил бы всё его земли, и колонии в том числе, а это достаточно немало. А зная того, тот явно не отказался бы от такого "лакомого кусочка", учитывая, что Британия уже давно покушался на его колонии, вспомнить только чего стояли территории Северной Америки, —при которых британец отобрал у него сына,— и то это лишь небольшая их часть была. Бóльшая часть, все равно, принадлежит Франции, с коим, что у британца, что у него самого, удовлетворительных отношений, как таковых, не было. Но у Испании, все таки, были преимущества, ведь сама Империя, находилась по соседству с его землями, и велась, какая никакая, но торговля. Воспоминания о недалёком соседе заставили немного скривить физиономию, на что тот получил тихий смешок со стороны врага, сейчас он, скорей всего, выглядит жалко и смехотворно, думается Оскар не упустит возможность унизить его. Но сейчас было важно, что он жив. Значит, у Британии на него другие планы. Эти мысли и заставили пленника дёрнуться, когда послышались, отчётливые шаги в его сторону. Капитан остановился в нескольких сантиметрах от жертвы, смотря на того сверху вниз. Нависая над тем, будто, грозной тучей, Оскар пока ничего не говорил и не предпринимал, просто рассматривая скованного. Потрёпаное тело мадридца выглядело ужасно после крушения и небольшого, внезапного "купания", вид же его оставлял желать лучшего, растрёпанные, грязные и при том мокрые волосы, —что до недавнего времени были красиво уложеной причёской. Лицо его было болезненно бледным сейчас, ярко контрастируя с его нормальным, немного смуглым цветом кожи. Одежда же на нём была грязной и мокрой, с их боя прошло не больше двух часов, она ещё не успела высохнуть, хотя британец не осмелился бы Это уже назвать одеждой, надо будет дать ему новый комплект, после того как отмоет его от всей грязи. От мыслей о будущем на устах заиграла хищная ухмылка, а в глазах появился некий огонь, что-то внутри приятно тянуло от осознания всей ситуации, и его полного контроля над ней. Ему в, прямом смысле, сносило башню от этого, хотелось уже быстрей приступить к тому, за чем же он сюда и пришёл, не став ждать даже прибытия в страну. У Великобритании уже давно были планы на того, кто сейчас сидит перед ним, но никак не выходило воплотить их в жизнь, сейчас же это прекрасный шанс. Желая насладиться моментом, тот, всё ещё, пока что, ничего не предпринимал. Стоял он так с минуту может, пока в гробовой тишине каюты не раздался голос пленника. —Британия...— Великобритания ничего не ответил, лишь хмыкнул, мол слушает. —Почему ты меня не убил?— Британия на это немного задумался, да, у него есть определённый план, и то, что Серджио ещё жив, ключевая его часть, но сейчас он думал стоит ли рассказывать что-то испанцу, или нет. Остановившись на том, что эта информация не сделает положение ни хуже, ни лучше, Великобритания решил ввести того в курс дела, ведь негоже колонии не знать своё место. —А зачем? У меня, как ты уже мог догадаться, другие планы, и убивать тебя в них не входило.— Как-то даже беззаботно пожал плечами капитан, что пленнику, конечно, видно не было. —Думаю стоит тебе, всё же, рассказать, раз ты сам ещё не понял свое прискорбное положение.— На слове "прискорбное" Серджио слегка скривился, ему и так было мерзко от себя и его положения, а тут ещё напоминают об этом. —Я сделаю тебя своей колонией.— С этими, беззаботно брошенными, словами упало и сердце испанца, будто разбившись, разнеслось болью в груди. Страх–вот что чувствовало воплощение Южной страны в тот момент, животный ужас, что пробирал до костей. Мурашки, будто, легионами маршировали на каждом сантиметре уже, болезненно бледной, как бумага, коже. Неприятный ком, образовавшийся в горле, не давал и малейшей возможности звукам выйти наружу. Оскар же, будто, не заметив реакции врага, так же беззаботно продолжил. —Раз я тебя победил, и ты сейчас находишься у меня в плену, то все твои территории принадлежат мне. По хорошему, конечно, мне бы от тебя, действительно, избавиться. Но это ухудшит мою, и так не идеальную, репутацию, и, возможно, отношения с остальными странами, а я, как ты знаешь, этого не хочу. Так что ты подпишишь добровольную капитуляцию на моих условиях, и никому не придётся прощаться с жизнью.— Закончив свою тираду тот наблюдал за последующей реакцией врага. Незаметно для первого, повязка, что закрывала испанцу глаза, намокла, впитав влагу с глаз мужчины на стуле. Ком в горле уже начал мешать дыханию, а горькие слёзы ужаса и безысходности, уже стекали по лицу с, полностью, промокшей повязки, теперь то враг их заметил, что вызвало у него невесомую улыбку, прекрасно видеть, что принцесса плачет. Но держалась она недолго, быстро вернув себе обычное, бесстрастное выражение лица, тот с жалостью посмотрел на пленника. —Оскар...— Как-то жалостно, как показалось британцу, прозвучал голос пленника, на что капитан лишь хмыкнул. —Куда мы плывём?...— Задал интересующий его вопрос испанец, всё ещё, роняя горькие слёзы. —В Испанию.— Честно ответил тот, даже не думая над причиной такого вопроса. Смотря на врага, тому даже было немного того жаль, если подумать, что его ждёт. Думая над этим, тот даже не заметил, как рука сама потянулась к лицу скованного, начав вытирать солёные дорожки слёз с бледного личика. Поняв, что сделал глупость, Британское воплощение отдёрнул руку от лица Серджио. Но, благо, испанцу было не до того, он был немного озадачен, ведь капитуляцию он может и в Великобритании подписать, просто бумажка же, хотя может есть какие-то дела у Оскара там, скорей всего, ведь это скоро будет территория его колонии. Но испанец, всё таки, решил задать ещё й этот вопрос врагу. —А зачем тебе в Испанию?...— Британия на это никак не ответил, и вообще считал, что тот задаёт, слишком много вопросов. Серджио поняв, что ему, вряд-ли, ответят, прекратил задавать глупые вопросы, боясь разозлить британца, что было, достаточно, легко. Глаза уже, порядком, начали болеть от беспрерывного плача, мокрые дорожки уже начали застывать на лице, повязка же на глазах была уже полностью пропитана солёной жидкостью. Смотря на успокаивающегося понемногу врага, Великобритания решил, что лучшей возможности, чем сейчас, просто не будет, да и ждать он уже не в силах. Быстро сократив расстояние меж ними, тот уже стоял в паре сантиметров от пленника, что сидячий аж дёрнулся, испугавшись приближения. Положив руку на голову врага, зарываясь в запутанные, тёмные волосы, раздирая их пальцами, на это испанец немного кривился и иногда пищал от мимолётной боли. Реакция того Британию явно веселила. Не останавливаясь на этом, тот берет его у самых корней за волосы, —Испании явно будет больно, но Великобританию это мало волнует,— задрав голову пленника, что у того вырвался немой крик из груди, Оскар впился поцелуем тому в губы. Из-за задранной головы, рот испанца был открыт, так что Великобритании ничего не мешало углубить поцелуй, начав исследовать ротовую полость скованного. Серджио, честно, не ожидал такого от британца, будучи в замешательстве, тот чувствовал, как враг углубив поцелуй, сделал его уже интимным, из-за напора того, слюна то и дело хлюпала постоянно, стекая по подбородку, а потом и по непрекрытой груди Испании, заканчиваясь на мокрой рубашке. Напор, с каким целовал Британия Испанию, заставил второго скривиться и зажмуриться, попытаться как-то сопротивляться, что выходило плохо, по телу, каждый раз, проходила волна мгновенной боли от сильной хватит на затылке и веревок. Разорвав столь страдальческий поцелуй, за ним тянулась ниточка слюны, что быстро порвалась. Облизнувшись, тот, будто, опьянел за несколько секунд, решил дать жертве отдышаться, да и себе не помешает. Испанец же уже ничего не понимал, и пребывал в шоке от такого, но его быстро вывела рука на затылке, что все ещё держала волосы. Оклемавшись, тот задаёт вполне реззоный вопрос: —Что...? —Что ты сейчас сделал?!...— Готов было уже сорваться на крик Испанское воплощение, да только зашёлся в приступе кашля, видимо простыл, пока плавал в воде, ещё й одежда мокрая. Хватка на затылке ослабла, позволяя наклонить голову и прокашляться, когда тело перестало содрогаться в безпрерывном кашле, тот смог поднять голову, шмыгая носом, точно простыл. Тому явно понадобиться лечение, что Британия и не отрицает, ведь это по его вине тому пришлось плавать в водах Атлантического океана в конце февраля, хотя если бы тот сам сдался, хлопот было бы меньше, думалось британцу. Но такая деталь не остановит его, он, всё таки, возьмёт то, за чем пришёл. Достав с сумки на поясе кинжал, Оскар без раздумий разрезает путы, что сковывали Серджио. Почувствовав свободу в руках и теле, Испания с облегчением выдохнул, но вставать не спешил, лишь потирал раненые конечности. Не дав тому и минуты, Оскар, держа того за волосы, рынком ставит испанца на колени, попутно слыша отчётливое шипение со стороны пленника. Со стула тот буквально упал на колени, больно ударившись, ему очень не нравилось, что Оскар может так с ним обращаться, он ему вещь или что. Хотя любой другой, на месте британца, сделал бы тоже самое. Серджио казалось, что он уже понял намерения врага, и ему это не нравилось, сложно поверить, что Британии могло вообще прийти такое в голову. Но, всё таки, он не ошибся, британец буквально впечатал его лицом в ширинку, недвусмысленно намекая на понятные действие. Хоть и понимая, что сопротивление бесполезно, Серджио всё таки решил побороться за своё достоинство, наотрез отказываясь подчиняться приказам Уолсона. Великобританию это порядком начало раздражать. —Не понимаю к чему сопротивляться, если я и так могу взять тебя силой, только тебе это вряд-ли понравиться, так что будь хорошей принцессой и подчинись.— Угрожающе процедил капитан, смотря на врага сверху вниз. Явно уловив угрозу со стороны британца, Фернандес решил не испытывать терпение капитана, от греха подальше. Подчинившись, тот сняв повязку с глаз, что бросил куда-то в сторону, зажмурился на несколько секунд, привыкая к освещению в комнате, как оказалось самого капитана, что стоял сейчас над ним. Привыкнув, тот, всё таки, растёгивает ремень на штанах Актива, расправившись, бросает его туда же, куда и повязку. Дальше с пуговицами на штанах он медлит, но тоже быстро справляется. От полового органа его отделяет лишь тонкая ткань нижнего белья, нужно лишь снять её и... Испанец медлит, ему явно страшно, что улавливает капитан, смотря на того, но ничего не предпринимает оставляя всё Фернандесу. Всё таки, смирившись со своей участью на эту ночь, что была за окном, Серджио достаёт уже наполовину вставший орган. Сглотнув ком в горле, тот начинает осторожно и неуверенно, проходясь поцелуями по всему стволу, иногда облизывает языком весь член. Распробовав, тот неуверенно начинает посасывать головку беря её в рот, постепенно заглатывая всё больше, и больше. Заглотив почти весь орган, тот чувствует, как головка упирается ему в горло, вызывая рвотные позывы, что приходиться сдерживать, как бы мерзко ему не было. Чудом взяв член полностью, с глаз опять начали стекать солёные дорожки слёз, что заставляли жмуриться. Отстраняясь, тот с хлюпающим звуком выпускает член со рта, воздуха катастрофически не хватало, приходилось постоянно отстраняться. Взяв член снова полностью, начал двигаться по всей длине, делая уже полноценный минет. На это стоящий лишь удовлетворённо хмыкнул, немного расслабившись, как заметил Серджио. Тому явно нравился вид побеждёного, стоя на коленях перед ним, и давящийся его членом, Фернандес выглядел великолепно. —Слушай, тебя никогда не трахали в рот?— Услышанное испанца немного озадачило, но только через пару секунд к нему пришло понимание, почему враг спросил именно это, и именно в таком ключе. Рука Оскара, всё ещё, покоилась в волосах того, и не зря, решив, что пора бы взять всё в свои руки, а то принцесса скоро устанет, тот резко надавливает тому на затылок насаживая до упора и не давая отстраниться. Теснота горла врага, просто сносила башню британцу. Такое резкое движение со стороны врага, заставило Фернандеса чуть ли не подаваться членом, с глаз предательски текло всё больше, и больше слёз, стекая по щекам и падая на запачканный слюной и кровью пол. По подбородку текло всё больше слюны, уже образовав небольшую лужу на полу, вперемешку с кровью испанца. С горла вырвался болезненный стон, что был уже не первым за сегодня, и, далеко, не последним, уж Великобритания об этом позаботиться. Не успел испанец опомниться, как враг начинает движение, насаживая его на свой член, всё сильнее, и быстрее. Хлюпающие звуки с приглушёнными стонами заполонили полутёмное помещение каюты, британец уже откровенно и буквально, трахал его в рот, не останавливаясь ни на секунду. Воздуха катастрофически не хватало, голова уже начала кружиться от его нехватки, челюсть ныла, а слюна уже текла рекой из его рта, прямо на пол, иногда попадая на ботинки капитана. Но ничто не может продолжаться вечно, так и движения британца стали немного смазанными и неритмичными, на лице сияла, будто, пьяная ухмылка. Испанец понял, что тот уже скоро достигнет предела, так и случилось, после нескольких смазанных движений британец излился в глотку пленика, с удовлетворённым стоном. Было мерзко, но отстраниться ему не дали, пришлось, через силу, глотать семя. Сил не было вообще, очень хотелось спать, глаза болели и слипались. Закончив, Британия кинул обессиленное тело на землю. Испанец уже просто не мог сопротивляться, он слишком устал, единственное, что ему сейчас хотелось, так это прополоскать рот с мылом и, возможно, стереть память, что бы больше никогда не вспоминать события этой ночи, потом же просто лечь на кровать и уснуть. Мысли роем витали в голове, но они постепенно его покидали, веки тяжелели, а сознание, словно песок, ускользает из его пальцев, но, всё таки, глаза его закрылись, погружая в, такой желанный, сон. Оскар же на это лишь хмыкнул, мол ладно. Поднимая ремень с пола и застегивая его, тот думал, как можно привести в порядок спящее чудо, всё, конечно, было не так критично, но выглядит Фернандес явно плохо. Тому бы не помешала медицинская помощь, как минимум. Но сначала нужно бы переложить его на кровать хотя бы, с усмешкой подумал британец хватая того на руки. —Вот же морока. ***