***
Сегодня Чимин вернулся домой после съёмок далеко за полночь и просто рухнул на кровать, простонав от усталости и боли в мышцах. Идея позвонить Юнги прямо сейчас казалась заманчивой, но он боялся, что разбудит его. Наверняка парень уже спит. Работа врача не из самых лёгких, как в принципе и любая другая работа, если человек вкладывается в неё в полную силу. Чимин точно знал, что Юнги тоже по нему скучает. Ещё с раннего утра тот прислал несколько сообщений с просьбой быть осторожным на съёмочной площадке.Мин Юнги:
«Пусть обязательно проверят страховочный трос!»
«Не соглашайся на сложные и опасные трюки.»
«Ты поел?»
«Похолодало резко. Ты взял с собой куртку?»
«Не замёрз? Пей горячую воду.»
На все эти сообщения Чимин успел отправить только одно селфи. На снимке были видны его соблазнительные губы со следом пенки от капучино. Да. Он намеренно прислал ему такое фото, потому что хотел отвлечь от тревожных мыслей и перенаправить их в более приятное русло. Пусть уж лучше будет думать о любовных шалостях, чем изводить себя переживаниями. Чимин положил телефон на тумбочку рядом с кроватью, так и не решившись позвонить любимому в столь поздний час. Вместо этого написал лишь короткое:Пак Чимин:
«Я соскучился по тебе.
Ты тоже береги себя, пожалуйста.
Спокойной ночи.»
Он принял душ, надел хлопковую пижаму, затем лёг и прикрыл глаза, медленно погружаясь в сон, в котором… …Юнги касался его губ мягким нежным поцелуем, сладко сминая и слизывая с них тот самый след пенки. Тем временем Чимин торопливо расстёгивал пуговицы на его рубашке, едва ли не срывая их полностью, а затем расправлялся и с пряжкой от ремня. Так волнительно страстно и жадно оба льнули друг к другу, спешно скидывая одежду, чтобы быстрее ощутить тепло кожи. Чтобы провести по ней губами и влажным языком. Им было необходимо вновь почувствовать солоноватый вкус, от которого голова шла кругом. Учащенное дыхание срывалось на полустоны и на ласковый шепот. Так бывало всегда, когда парни долго не виделись. Сперва они набрасывались друг на друга, будто две тучи в небе во время грозы — между ними и впрямь словно молнии сверкали и гремел гром. На деле же это был скрип кровати и всех остальных предметов мебели, на поверхностях которых Юнги брал Чимина. И только после этого наступала сладкая нега на душе. Сон внезапно прервался из-за характерного писка электронного замка дверей, пока кто-то вводил код. Его знали только два человека: Мин Юнги и менеджер Ли Джун. Чимин прислушался к звукам, понимая, что так тихо мог себя вести лишь Юнги. Менеджер сразу бы стал громко звать айдола, ещё находясь в прихожей. Юнги же почти бесшумно снял с себя куртку и обувь и также тихо прошёл внутрь. Он пробыл в ванной комнате несколько минут, а после медленно вошёл в спальню. Чимин делал вид, что всё ещё спит, лёжа на боку. Матрас прогнулся под весом чужого тела, и спустя недолгое копошение он почувствовал, как его бережно обнимают, осторожно пристраиваясь сзади. Табун приятных мурашек мгновенно пронесся от макушки до пят, когда Юнги оставил едва ощутимый поцелуй в то место на затылке, где начинается линия роста волос. — Хорошо, что ты приехал, — прошептал Чимин, накрыв ладонью горячую руку парня поверх своего живота. — Прости, что разбудил, — извинился Юнги, чья хрипотца в голосе ожидаемым образом отозвалась томительным напряжением там, ниже пояса. Было как-то естественно и по-домашнему вот так лежать в одной постели и обниматься. Жаль, что они не могли засыпать и просыпаться вместе каждый день, ведь существовал риск, что их отношения раскроют. Если это произойдет, то карьера Чимина будет разрушена. К однополой любви в Корее относятся крайне негативно. К тому же айдолам в целом запрещают любые любовные связи, будь-то с девушкой или с парнем. Юнги тоже мог пострадать в случае огласки их отношений. Одержимые фанаты Чимина уж точно позаботятся о том, чтобы испортить ему жизнь. — Что мы будем делать, если нас раскроют? В последнее время Юнги часто задавал Чимину этот вопрос, на что тот молчаливо опускал голову и становился грустным. Недели две назад Юнги получил запрос с приглашением на работу из одной частной клиники в Канаде. Тогда он рассказал об этом парню. Они ведь могли просто уехать отсюда. Но только в том случае, если Чимин действительно будет готов к столь большим переменам в своей жизни. Юнги не давил на него. Он готов был ждать сколько угодно, и даже если Чимин решит ничего не менять, то они и дальше будут жить так, как живут сейчас. Уезжать без любимого человека Юнги абсолютно точно никуда не собирался. — Я хотел тебе позвонить, но не решился. — Кое-кто прислал мне сегодня очень горячее селфи. Я никак не мог уснуть. — Вдруг я силой мысли заставил тебя приехать ко мне? — улыбаясь, спросил Чимин, повернув голову так, чтобы Юнги смог увидеть в свете тусклого освещения озорной блеск в его глазах. — М-м… — мурлыкнул Юнги, ближе притягивая Чимина к себе и поглаживая пресс пальцами поверх пижамы. — Утром я воплощу все твои мыслишки в реальность, а сейчас спи. Тебе нужно отдыхать.***
Несмотря на пасмурную погоду за окном, это утро ощущалось теплым и воистину прекрасным. Даже постель казалась мягче, чем обычно, и будто была усыпана весенними цветами. Чимин проснулся по привычке рано и нежился в объятиях спящего парня, чьи волосы причудливо разметались по подушке, делая его образ немного забавным. В таком виде Юнги мало походил на серьезного врача, который ежедневно занимался тем, что вправлял людям травмированные кости. Но это был один и тот же человек, только без белого халата в строгих стенах клиники, а в пижаме с мандаринками в одной кровати со своей второй половинкой. Чимин любовался его безмятежным красивым лицом со слегка подрагивающими ресницами, проводил кончиком большого пальца по щеке и облизывал от предвкушения губы. Ему хотелось успеть вдоволь пошалить с Юнги, прежде чем начнут звонить из агентства и ругать за опоздание. В том, что он сегодня опоздает, не было сомнений. Юркнув целиком под одеяло, Чимин аккуратно стянул с него нижнее бельё ровно настолько, чтобы было удобно обхватить член рукой и коротко лизнуть по чувствительной головке. До слуха донёсся тихий стон, означающий, что совсем скоро парень окончательно проснётся. Кончиком языка Чимин чуть подразнил уздечку, затем смачно мазнул по всей длине и только после этого вобрал член полностью в рот. Он скользил по нему губами вверх-вниз, издавая причмокивающие звуки. Вскоре Юнги убрал одеяло в сторону и томно произнёс: — Вот это настоящее доброе утро, — и коснулся затылка Чимина, принимаясь нежно перебирать осветлённые пряди волос. Иногда он слегка надавливал, чтобы подсказывать, с каким ритмом лучше двигаться. Чимин подстраивался, медленно насаживался горячим ртом и чуть замирал на несколько секунд в тот момент, когда головка упиралась в самую глубокую точку, а после плавно выпускал с хлюпающим звуком. Его губы блестели от слюны и естественной смазки. Ниточка прозрачной смеси стекала вниз по подбородку, а в глазах горел огонёк той страсти, перед которой невозможно было устоять. Юнги смотрел на Чимина сквозь полуопущенные веки, ласково трогал его точёные скулы, затылок, оттягивал пряди до приятной лёгкой боли, а другой рукой комкал постель. Ему до безумия нравилось наблюдать, как пухлые влажные губы плотно обхватывали его член. Этот соблазнительный вид напрочь сводил с ума, не говоря уже о тех сладких горячих мурашках, что сконцентрировались внизу живота, откуда волнами рассыпались по всему телу. Одна из этих тягучих, словно мёд, волн, в конце концов, унесла Юнги в невесомость, оторвав от реальности на несколько секунд. Чимин не сразу проглотил всю сперму, что полностью заполнила рот. Он оставил немного для того, чтобы размазать её языком по губам, как пенку от капучино на том селфи. — Вот чертёнок… — простонал Юнги, привстав и повалив Чимина спиной на кровать, чтобы нависнуть сверху. — Ты меня с ума сводишь, когда вытворяешь такие вещи. — Он провёл пальцем по липким от спермы губам, наблюдая, как Чимин смакует вкус, проглатывая всё до последней капельки. — Я только начал, — протянул он гласные самым сексуальным тоном. — Разве ты против? — и куснул за палец с игривым смешком. — Нет, конечно, — с дрожью выдохнул Юнги и наклонился вперёд, принимаясь целовать везде: щёки, лоб, губы, кончик носа, а потом стал теребить языком маленькую серьгу в розовом ушке. На сотый день отношений парни купили эту пару серёжек и с тех пор носили каждый по одной штуке — им тоже хотелось делать всё, что делают все влюбленные парочки. Да. Существовал риск, что их раскроют из-за такой мелочи. Однако спасало то, что обычно фанаты заостряли внимание на девушках, крутящихся около айдола, но не на парнях. — Я хочу взять тебя сзади, безумно сильно хочу, — прохрипел Юнги в самое ухо и вжался бедрами в бедра. Жар, исходящий от тела, лишь подчеркивал сказанные слова. — Я тоже этого хочу, но мне нужно ненадолго в душ, — Чимин вынырнул из-под разгоряченного Юнги, ничуть не смущаясь мокрого пятна ниже резинки штанов. — А ты пока достань смазку из той коробки. Под кроватью лежала коробка с разными игрушками для взрослых. Айдол использовал их в те вечера, когда они не могли увидеться вживую. Некоторые из этих игрушек Юнги сам подарил, как, например, анальную пробку с драгоценными камушками или эрекционное кольцо, что фиксировалось у основания члена для задержки оргазма. Юнги полностью разделся, выудил из коробки смазку и… немного подумав, взял кольцо, которое надел на свой возбуждённый член. Он собирался довести Чимина до пика наслаждения минимум три раза до того, как снимет с себя игрушку. Звук льющейся воды прекратился спустя минут десять. Ещё столько времени прошло, прежде чем Чимин вышел из ванной комнаты и вернулся в спальню. Он был совершенно голый, в одних только домашних пушистых тапочках. Это выглядело одновременно мило и очень сексуально. На бледной коже идеального тела соблазнительно выделялись два темных соска, аккуратный пупок и до одури красивый член, истекающий естественной смазкой. С влажных волос срывались капли воды и дорожками ползли по плечам, ключицам и ниже по татуировке «Nevermind». — Иди скорее ко мне, — нетерпеливо позвал Юнги. Чимин не заставил себя долго ждать и лёг рядом с ним на кровать. Хотелось остановить время и навсегда остаться в этом сладко-пьянящем утре, под этим одеялом и на этих мягких простынях. Вечно сгорать от страсти в объятиях, в ласках, в горячем шепоте. Отдаваться и отдавать, целовать, трогать, глотать чужое дыхание и повторять вслух о том, как сильно они друг друга хотят. Как скучают, как сходят с ума от любви. Перед глазами Чимина всё помутнело, когда Юнги перевернул его на живот, а затем мокрой цепочкой из поцелуев спустился вдоль его лун по спине. При этом жадно сминал упругие ягодицы, которые чуть позже развел в стороны, чтобы приласкать анус языком. Он кружил по чувствительной плоти и едва не мурлыкал от осознания, что только ему одному в целом мире Чимин позволял к себе так прикасаться. Только ему одному полностью доверял, открывался и душой, и телом. Выдавив почти половину тюбика, Юнги обильно распределил смазку меж ягодиц. Поправил подушку под животом Чимина, и лишь после того, как убедился, что партнёру будет комфортно, он аккуратно проник в него плавным толчком. С собственных уст тут же сорвался стон блаженства, который был больше похож на приглушённый рык: — Да, мне так не хватало почувствовать тебя так. — И мне, — на выдохе признался Чимин, стискивая пальцами постель и прогибаясь, будто кошка. Внутри него восхитительно жарко. Юнги готов был кончить прямо сейчас, в эту же секунду, и мысленно радовался тому, что надел кольцо. Неспешные покачивания постепенно ускорились и перешли на более четкий, размашистый ритм. Юнги больше не сдерживал себя и брал Чимина со всей страстью именно так, как тому нравилось. Комната наполнилась звуками шлепков и учащенного дыхания. В какой-то момент он немного сменил позу и приподнял Чимина с подушки, взяв и скрестив его руки за спиной. Несколько точных попаданий по простате, и Чимин с протяжным стоном излился без единого прикосновения к своему члену. — Умница мой, — Юнги аккуратно уложил его обратно на постель, как самый хрупкий цветок, чьи лепестки могли опасть от любого резкого движения. Раскрасневшийся, вспотевший, быстро дышащий, со спутанными волосами… Чимин выглядел до умопомрачения соблазнительно и по-особенному трогательно, щемяще-уязвимо в эти первые мгновения после оргазма. Его оголённое тело утопало в ворохе смятых простыней и представляло собой прекрасную картину. Заворожённый столь нежной и магнетической красотой, Юнги жадно уткнулся лицом в оголённое плечо Чимина и стал легонько обхватывать губами кожу, имитируя полуукусы. — Так бы и съел тебя, — озвучил Юнги свою мысль, переходя на ключицы и на темную вершинку соска. Втянул чувствительную плоть в рот, чуть подразнил языком и ещё раз чмокнул с характерным звуком. Нежиться, касаться кожа к коже, вырисовывать на животе незамысловатые линии пальцами… Было в этих минутах нечто такое, отчего окрылялась душа и в груди ощущалось то самое тихое, умиротворённое порхание парящей бабочки над цветочным полем. Они снова позволили огню страсти унести их в свой сладкий плен, где не существовало ничего, кроме трепетных прикосновений губ и горячих ладоней. Где было одно дыхание и одно желание на двоих — такое острое, невыносимо сильное, что даже искрилось в глазах, а под кожей всё плавилось. Где был слышен скрип качающейся на ножках кровати, затем скрип журнального столика и уже после других предметов мебели. Они толком и не помнили, как оказались на кухне. Кажется, это случилось, когда обоим захотелось попить воды. Был слышен низкий голос Юнги, который повторял, что любит-любит-любит Чимина. Что обожает каждую его родинку, и в доказательство этим словам он снова и снова целовал их, укладывая парня на столешницу. Был слышен мягкий голос Чимина, который отвечал, что тоже любит Юнги, и хватался за его плечи, целовал шрам, гладил бока, блуждал руками по торсу и совсем не замечал, как в порыве страсти они перевернули всю кухню вверх дном. Один стул был повален на пол, со столешницы упал тостер, а с окна была стянута занавеска. Чимин упустил момент, когда Юнги снял кольцо, чтобы они достигли оргазма одновременно, и лишь спустя несколько минут после того, как восстановили дыхание, обнаружили весь хаос вокруг себя. — Я всё уберу, — со смешком пообещал Юнги, отпуская из крепких объятий своего парня. — Аккуратно, не споткнись, — добавил он ему вслед, наблюдая за тем, как тот пытался пройти в сторону ванной через полосу препятствий. После душа и чашки ароматного кофе, сваренного заботливыми руками Юнги, Чимин вспомнил про свой неумолкающий телефон на тумбочке в спальне. Ему звонили раз пятьдесят и отправили столько же сообщений с требованиями немедленно явиться на съёмочную площадку. А также с угрозами о штрафе за неустойку и расторжении контракта. — Тебе пора? — с грустью спросил Юнги, прислонившись плечом к дверному косяку. — Да, мне нужно ехать, — ответил Чимин, поникая. Он наспех оделся в первые попавшиеся вещи под молчаливый печальный взгляд Юнги. Тот не проронил ни слова, лишь заламывал пальцы и сглатывал часто. Было заметно, что он силой давил в себе порыв сказать ещё что-нибудь метавшемуся по квартире парню. Однако он продолжал молчать и просто смотреть влюблёнными глазами из-под всё ещё влажной челки после бурного секса. Перед самим выходом из квартиры Чимин вдруг прекратил суетиться и замер в задумчивом оцепенении, глядя на понурого Юнги. Наступила напряжённая тишина, сквозь которую различалась лишь вибрация работающего лифта в подъезде. — Возьми шарф, холодно будет, — чтобы хоть чем-то заполнить повисшую тишину, наконец произнёс Юнги. Он действительно беспокоился за здоровье Чимина, а потому достал вязаную теплую вещь из шкафа и приблизился, чтобы укутать ему шею. Чимин же крепко-крепко прижался к нему, мелко вздрагивая, будто и впрямь от холода. На деле же его захлестнула сильнейшая буря эмоций. С каждым днём парень всё чаще задумывался над тем, что теперь у него появилась другая мечта. С того момента, как Юнги завёл разговор о переезде в Канаду, Чимин только об этом и думал. Он представлял свои будни в уютном небольшом городке рядом с Юнги, где они бы бегали по утрам в парке, гуляли бы с собакой, делали покупки… И всё это без страха и без ощущения, что они не имеют на это счастье право. Когда-то он действительно грезил о славе и о карьере популярной звёзды. Достигнув желаемого, он будто бы застрял в этом коконе под яркими лучами софитов. Ему было страшно оказаться там, где нет всех этих вспышек. Однако теперь… Теперь рядом с ним был Юнги, чьё тепло рук и нежность в глазах рассеяли всякие крупицы страха, сомнений и прочих плохих мыслей. Любой человек может мечтать сначала об одном, а потом захотеть двигаться к другой мечте. Мин Юнги открыл Чимину глаза на столь простую правду. Человек должен прислушиваться к своим внутренним ощущениям, и если он понимает, что здесь и сейчас не чувствует себя счастливым, то ему, возможно, пора что-то поменять? — Сегодня последний день съёмок клипа? — спросил Юнги, успокаивающе поглаживая по спине. — Да и… — Чимин снова ненадолго замолчал, отстранился и внимательно посмотрел прямо в глаза. — Я решил не продлевать контракт. Губы Юнги дрогнули сперва от удивления, а затем изогнулись в счастливой неверящей улыбке. — Это из-за того, о чём я только что подумал? — Да. Я готовлю для своих фанатов прощальный альбом, и через полгода мы сможем переехать в Канаду. Я хочу этого больше, чем когда-либо. Юнги крепко притянул Чимина к себе и обнял, уткнувшись носом в шарф, пахнущий мандаринами. И то, как мелко вздрагивало его тело, говорило о том, что он плакал. Плакал от счастья. — Спасибо… Спасибо за то, что выбрал стать счастливым.