В объятиях пламени

В последнее время Деви проводила много времени с Камалом и Дораном. Слишком много. Камал помогал ей с документами для сделки, Доран занимался своим расследованием – искал предателя в рядах дюжины. Только вот, складывалось впечатление, что он искал его исключительно в поместье Шарма. Если Камал и замечал странное поведение друга и своей подопечной, вслух ничего не говорил. Никто никому ничего не говорил, будто и так всё было понятно. Конечно, Доран не проводил каждый день с Деви. Он мог уехать из Калькутты, если дела Клифаграми требовали его внимания. Каждый раз уезжая, он шутя, говорил Камалу – быть с Деви осторожнее, ей нельзя находиться одной в компании взрослого мужчины. Наверное, Доран был прав. Наверное, он ревновал её к каждому мужчине, с кем она разговаривала – к Камалу, к Раму, к Архату. На удивление не ревновал только к Кристиану, её будущему мужу. Возможно, Доран даже не воспринимал иноземного лорда как соперника. Или не верил, что Деви тот может понравится, зная её историю с англичанами. Наверное, Доран предпочёл бы, чтобы она находилась только в его компании. Утром, во время короткой прогулки в саду, днём, в тёмных уголках дома, вечером, под стенами Калигхата перед службой, ночью в её покоях – всегда. Как и сегодня, Деви попросила Дорана задержаться, чтобы обсудить некоторые свои «подозрения», предложив пройти в её комнату, где они могли бы говорить более свободно, без страха быть подслушанными слугами. Дело всё же важное. Как только дверь за ними закрылась, медленно, осторожно Деви потянулась наверх. Их губы приоткрылись, но Деви поцеловала его неглубоко, глотая вкус его дыхания. Из груди Дорана вырвался утробный звук, больше похожий на рычание. Он вцепился в её воротник, притягивая ближе. Их языки едва соприкоснулись, и это было так приятно, что Деви почти потеряла контроль. Язык Дорана раздвинул её губы, проник глубоко в рот. Он набросился на неё как хищник, опьянённый беспомощностью своей жертвы. Доран толкнулся бёдрами вперед, всего один раз, но этого оказалось достаточно. Деви слышала его прерывистое дыхание, чувствовала, как сильные руки сжимали её задницу. Прикосновение кожи к коже, пусть даже сквозь одежду, отдалось внутри теплом, разливающимся по телу и стекающим куда-то вниз, к самому центру. Как бы Деви хотела, чтобы вместо тепла там оказались его пальцы. Но нельзя. Ещё нельзя. Доран Басу был необузданной стихией, чистым, первородным безумием. Он как огонь сжигал всё, что стояло у него на пути, не оставляя после себя ничего, кроме пепла и воспоминаний. Как бушующий ураган, не знал преград и границ. Его решимость наполняли воздух вокруг, заставляя сердца биться в такт его собственным амбициям. Он мог в одно мгновение изменить ход событий, сделать что-то такое неожиданное, подобно тому как молния разрезает небо. Каждое его действие было непредсказуемым. Деви поняла это, ещё когда после разговора с Видией Доран набросился на Раджа на глазах у всех. Ему было всё равно, что скажут, подумают другие. Он поступал так, как считал нужным. Доран Басу был полон страсти, подобно вулкану, который вот-вот готов взорваться. Он не просто шёл по жизни — он штурмовал её. Иногда их отношения напоминали Деви детство, когда она просиживала часы в конюшне, пытаясь приручить Деймоса, подойти к нему, приласкать, не погибнуть под его буйными копытами. В конце концов, любую лошадь нужно уметь правильно оседлать. Деви отстранилась, запыхавшись, с припухшими, блестящими губами. Выскользнуть из его объятий не получилось, он держал её слишком крепко. Он не был человеком, который легко отпускает то, что хочет. Доран только усмехнулся. – Я раздену тебя, уложу на кровать и буду исследовать всё твоё тело своим ртом. Деви не могла понять, какое из чувств сильнее – возбуждение или неловкость. С трудом подбирая слова, она ответила: – А я думала… – Деви пыталась перевести дыхание, – мы собирались обсудить твоё расследование… – У нас есть более насущные дела, – Доран провел кончиками пальцев по её подбородку. Деви прикрыла глаза. – Какие? – Требующие неотложного внимания. Прошла целая неделя с тех пор, как мы были наедине, маленькая госпожа. А затем, без предупреждения, сделал выпад, словно он был на поле боя, и снова накрыл её губы своими, целуя ещё раз, глубже и настойчивее, с оттенками вожделения и отчаяния, забирая воздух прямо из лёгких. Рука поползла вверх по бедру, подминая ткань юбки. Деви простонала, но сперва ладонью упёрлась ему в грудь, а спустя секунду оттолкнула от себя. Глаза Дорана блеснули золотом в полумраке. Деви обошла его, встала сзади, положив ладони ему на спину, чуть ниже лопаток. – Я не маленькая госпожа. Обращайтесь ко мне уважительно, господин Басу. Госпожа Шарма. – Доран хмыкнул. – Повтори. Он повернулся. – Госпожа Шарма, – повторил он, делая акцент на каждом слове. С издёвкой, но и не без определённой серьёзности. Деви сглотнула. Она не ожидала, что он так быстро согласится. – Что такое, госпожа Шарма? Потеряли дар речи? – Доран шагнул вперёд, впечатывая её в изножье кровати. – Такое случается с барышнями в моём присутствии. Он стоял к ней вплотную, его дыхание было тёплым на её лице. Он пронизывал её взглядом, который мог одновременно пугать и завораживать. – Я могу говорить, господин Басу. Но, возможно, вы уже забыли, как важно слушать. Доран улыбнулся, оценивая её ответ, его глаза искрились. – Ну что вы, госпожа Шарма, я всегда рад слушать тебя. Особенно твои маленькие, тихие стоны, когда ты насаживаешься на мой член. Затаив дыхание, она сдалась и обвила руками его талию, скользнув вверх по мускулистой широкой спине. Его руки запутались в её волосах у корней, и он наклонил её так, чтобы она оказалась именно там, где он хотел. Кончиком языка Доран прошёлся по её губам, и Деви, не колеблясь, позволила ему проникнуть внутрь, чтобы он смог ощутить её вкус в полной мере, пока она делала то же самое с ним. Она могла опьянеть от этого. Не было никаких сомнений, насколько это опасно для её сердца. Доран поднял её за бедра, а она обхватила лодыжками его за талию. Это движение ещё больше раскрыло её, и она почувствовала, что он делает с ней. Что она делает с ним. Он оторвался от её губ, чтобы глотнуть воздуха, как раз в тот момент, когда перед глазами заплясали пятна. Это было ошеломляюще, так она представляла себе действие опиума. Как в тумане, Доран уронил её на кровать, а сам навалился сверху, стягивая с неё топ. Деви блаженно простонала, когда он обхватил её обнаженную грудь своими большими ладонями, рот неустанно ласкал шею – удовольствие, граничащее с болью. Покусывая, скребя зубами, с его губ срывались лишь тихие вздохи, пока он методично сжигал её. Она чувствовала выпуклость в его штанах, прижатую к её ногам. Деви была не в настроении для ненужных прелюдий, всё же она оказалась в одной с ним кровати не в первый раз. – Раздевайся, – приказала она. Насколько вообще её сдавленный, жалобный голос походил на приказ. В любом случае, Доран приказов никогда не слушал. Одежда полетела на пол, но не его. Он ловко стянул с неё юбку, бельё, с себя рубашку – штаны оставил. Прежде чем Деви смогла указать на это, его рука нырнула вниз. – Ах… Деви очень, очень хотела сказать ему, чтобы он наконец-то снял штаны и уже приступил к делу, но составлять связные предложения становилось всё труднее и труднее, с каждым мгновением, как его пальцы массировали её складки, а потом всё внимание сосредоточили на верхней точке. Доран научил её, что именно тут сосредоточена женская сила. Хотя всякий раз, когда Доран или она сама прикасалась к себе там, никакую силу она не испытывала – одно сплошное безумие. – Асур, – выдохнула Деви, тяжело дыша и слегка извиваясь. Доран пристально смотрел на неё, такой спокойный и уверенный, такой довольный собой, что это лишало всякого здравомыслия. Доран молчал. Вместо этого он ускорился, продолжал гладить её, пока Деви не начала дрожать всем телом. С криком она запрокинула голову назад и вслепую двигала бёдрами навстречу ему, небрежно раздвинув ноги для его рук. Больше. Больше. Больше. Когда Деви пришла в себя, Доран убрал руку и посмотрел на то, как блестит его кожа от её соков. Деви наблюдала за ним, грудь порывисто вздымалась. Он взглянул на неё, уголок его рта приподнялся. Доран наклонился и провёл влажными пальцами по её щеке, спускаясь вниз, очерчивая кайму губ. А затем чуть надавил на нижнюю губу, и Деви послушно раскрыла рот, всасывая палец внутрь. Языком она почувствовала свой вкус – странный, не особо противный, но и не фруктовый нектар. Как он мог нравиться настолько, чтобы добровольно пить его? В сознание сразу возникло воспоминание, как Доран однажды буквально пожирал её языком. Если бы Деви уже не была вся красная, покраснела бы ещё сильнее. Очевидно, ему этот вкус нравился. Как и нравилось смотреть на то, как она сжимала губами его палец, проходила языком от начала до конца, лизала костяшку, словно это самая вкусная конфета, словно желала собрать каждую каплю. Доран настолько был увлечён этим зрелищем, что не заметил, как Деви подняла руку и впилась пальцами в бугорок на его штанах. Он резко выдохнул, его лицо исказилось как от боли. Наконец-то он снял штаны. Дразня потёрся об неё членом. Деви не понимала, кого он дразнит. Её или больше себя? Она притянула его к себе за шею и поцеловала. И он проиграл. Вытянулся и толкнулся в неё, не нежно и не аккуратно. Одним движением, сразу до основания. Раздразнил слишком сильно, переиграв сам себя. Деви задыхалась в его губах. Он прервал поцелуй только для того, чтобы уткнуться лицом в её шею, уткнуться носом в точку, где бился пульс, и вдохнуть её запах. Деви стонала, умоляла, выкрикивала его имя. Как хорошо, что Камал всё-таки уехал, а не остался до ночи сидеть с бумагами, как хотел изначально. Он не станет невольным свидетели её падения, случайно услышав то, что происходило в её комнате. Деви могла не сдерживаться. Она сама себе хозяйка. В своём доме. В своей спальне. Со своим мужчиной. – Доран! Доран начал двигать бёдрами быстрее, и Деви приподняла свои навстречу его. Внизу было так мокро, она чувствовала, как её собственная влага стекала по ноге, и его член заскользил ещё лучше, ещё глубже, ещё мощнее, практически без остановки. Бесконечные шлепки эхом раздавались по комнате. Все движения слились в одно. Общий пульс усиливается с каждым ударом сердца. Ритм, который он нашёл, естественный, инстинктивный и безжалостный. Как и сам Доран. Он вжал её в матрас, и даже если Деви бы захотела, сбросить с себя такой вес было невозможно. Руку он положил ей на лоб, чуть выше роста волос, но не сжимал их, просто держал её голову так, чтобы Деви не могла запрокинуть её, вынужденная смотреть прямо перед собой. Стоны превратились в крики. Главное, чтобы слугам хватило ума не вломиться сюда, чтобы узнать, что происходит. Вдруг с их госпожой случилось что-то ужасное? Да, определённо случилось. Это было настолько прекрасно, что Деви становилось плохо. Ещё чуть-чуть и она сойдёт с ума. Задохнётся. Сгорит от пламени его огня. Деви выгнулась на кровати, до крови царапая его кожу. Ей казалось, что, если она отпустит его, не будет держаться, она попросту исчезнет. – Почти…Доран, пожалуйста, ещё, До… Доран шумно выдохнул. Он никогда не игнорировал такие её просьбы. Запрокинув обе её ноги себе на плечи, приподняв свой торс, упёрся на колени. Теперь это точно нельзя было назвать занятием любовью или даже сексом. Он трахал её. А она лежала под ним – сильная и в то же время уязвимая, яростная и в то же время уступчивая. Рыдающая и умоляющая. И вся его. – Хороша, – прошептал Доран, остальные слова смешались с ругательствами. Деви прижалась к нему ещё крепче, ногтями впивалась в его грудные мышцы, оставляя на них ещё больше царапин, рот широко раскрылся в беззвучным крике, из уголка текла тонкая струйка слюны, брови сошлись на переносице, глаза закатились. – Так чертовски хороша, госпожа Шарма. Их движения слились в страстный, изысканный танец, в котором оба притягиваются, дают и отбирают. С каждым толчком Доран заявлял о своих правах, отмечая её как свою собственность. Так, что ни слова, ни даже поцелуи под сияющим, позолоченным небом, не смогли бы это выразить. Это лесной пожар, неукротимый и всепоглощающий, разжигаемый шёпотом признаний и крепкой хваткой их объятий. Не осталось ничего, кроме Дорана — его вкуса, его запаха, ощущения того, как он держит её, неумолимо приближая к пропасти, с которой они готовы прыгнуть вместе. В последний момент Доран быстрым движением перевернул её на живот. Волосы рассыпались вокруг него тёмным водопадом. Руки скользнули по изгибам её талии, и он вновь погрузился в неё. Мир сузился до точки соприкосновения их тел. Деви повернула голову, чтобы увидеть его. Доран входил в неё с новой силой, держа за талию и наблюдая, как её попа подпрыгивает на его бедрах. Сейчас её разгорячённое, податливое тело идеально соответствовало его пылкому темпу. Она смотрела, как его член исчезает, а затем снова выскальзывает из неё, длинный, набухший и полный, жаждущий освобождения, которое не просто неизбежно — оно необходимо. Деви вскрикнула, и её голос сорвался. Они оба задрожали, цепляясь друг за друга, падая вниз. Доран рухнул на неё, даже не думая скатиться, погребая её под собой. Но Деви не возражала. Возразила потом, когда послевкусия оргазма начало отступать, а дышать стало тяжело. Доран перевернулся и лёг рядом. В наступившей тишине его взгляд задержался на её лице. Он протянул руку и убрал выбившуюся прядь волос с её лба. И его прикосновение было таким нежным, совсем не похожее на предыдущее. От такого контраста хотелось выть. Деви закрыла глаза, перехватила его ладонь и прижала к своей щеке. Его руки были в грубых мозолях от меча, усеяны мелкими шрамами. А её кожа мягкая, холёная, подобна атласу. – Зачем ты сделал это…внутрь? А что, если я… – Если ты что? Деви нахмурилась и открыла глаза, встретившись с ним взглядом. Издевается? Не он ли едва не убил Раджа за то, что тот сделал с его племянницей? А сам поступает точно так же с ней? – Что если я забеременею? – Придётся на тебе жениться. Деви отпустила его руку и перевернулась на другой бок. О какой свадьбе речь, ей не суждено пережить этот день. Как можно думать о будущем, если будущего нет? Что бы сказал Доран, узнав всю правду? Пытался бы бороться с судьбой? Наверное, да. Ему было всё равно с кем бороться – с англичанами, Раджем, дюжиной, призрачным врагом, даже с самой Кали. Он бы воспринял это как ещё одно испытание, вызов. В его сердце жила свобода. Та, о которой Деви лишь мечтала. Та, которой он мог её научить. Она почувствовала пальцы на своей спине. Они игрались с её волосами, чертили линии на её лопатках. Деви дёрнулась. – Прекрати. Она успела только ахнуть, как одним резким движением её спина оказалась прижата к его груди. Горячее дыхание защекотало ухо, губы прижались к коже. – Не хочешь, чтобы я спас тебя от вшивого англичанина? От злого рока нельзя было спасти. – И как спасёшь? – Возьму тебя сам. Деви покачала головой. – Этот брак воля дюжины и Махакали. – Для брака нужны двое. Английские шеи такие хрупкие, так легко перерезаются. Конечно же. О чём ещё мог думать Басу? Перерезать очередному мужчине глотку. – За убийство губернатора тебя расстреляют, – и никакая сестра не спасёт. – Получается, умру как герой? Это должно было быть шуткой, но Деви не смешно. С Дораном никогда нельзя понять – говорит он всерьёз или нет. – Не всё в мире происходит так, как ты хочешь. Доран усмехнулся. – Поживём, увидим, мэри пьяр. Суждено ли ей было пожить, чтобы увидеть? Деви задрала голову, упершись макушкой под его подбородок. Руки Дорана переместились на её живот, как бы невзначай задевая грудь, затвердевшие от его прикосновений соски. – Ты боишься, – это было не вопросом, а констатацией. – Меня? – Нет, – прошептала Деви, пытаясь сохранить рассудок, несмотря на ощущение, что вся реальность вокруг начинала расплываться вместе с движениями его рук. – Правильно, – Доран поцеловал её в висок, – ты не должна меня бояться. Должны бояться твои враги. Её врагом была сама жизнь, но Деви ничего не сказала, лишь крепче прижалась, позволив обхватить себя руками и сгореть в объятии его пламени.