вместе – они значат свободу.

с первой встречи с неизвестным Мицаром прошло по меньшей мере дня два. Николас вновь посетил университет, пережил злосчастные четыре пары и наконец освободился, шагая по улице и думая о своём. о Мицаре. всё произошедшее в ту ночь казалось безумно странным и даже нереальным. естественно, единственное, что правда подтверждало всю суть произошедшего — это та самая свеча, которую ему вручили, прежде чем выпнуть с волшебной поляны. и она была более чем реальной. и Юма её видел. и все остальные. значит Николас ещё не окончательно поехал с катушек от постоянного распития спиртных напитков, верно? до дома оставалось по меньшей мере пятнадцать минут пешком. Ван любил гулять после университета, учитывая, что идти ему не так уж и далеко, да и не ждёт его никто. поэтому он позволяет себе лишний раз потянуть время перед домашкой и просто подышать воздухом, размять ноги и затёкшую шею. пиная камни, Николас провожает один улетающий взглядом и натыкается на длинные чёрные джинсы. взгляд скользит вверх по фигуре и Ван замечает знакомые татуировки. Николас тут же поднимает взгляд на лицо. удача улыбнулась ему, потому что, несмотря на то что одет он был... слишком обычно, по сравнению с тем белым одеянием, в котором они встретились впервые, выглядел он совершенно так же. Николас решает, что хоть в знаки судьбы он и не верит, но всё равно не теряет шанса и подходит к парню, мирно стоящему около кофейни. – привет! – Ван широко улыбается, ожидая, когда парень обратит на него внимание. на лице Мицара читается смятение. – мы знакомы? – тактично интересуется он. – да, ты же Мицар, верно? – лицо собеседника с недоумения сменяется на лёгкий испуг. кажется Николас сказанул лишнего? но что именно? тот парень без объяснений берёт его за руку и отводит чуть дальше в переулок, будто думая, что кто-то может подслушать их бессмысленный разговор. – я же вроде понятно сказал тебе забыть? – он хмурится, припадая спинкой к стенке. Николас вскидывает брови, непринуждённо отвечая: – ты сказал забыть о поляне, но ничего не говорил о себе, – он улыбается, заставляя собеседника нервничать пуще прежнего. Ван знал, что обычно, люди, состоящие в сомнительных кружках по интересам не любят разглашать о себе личную информацию. может.. и имя тоже не его? Харуа ведь упоминал о звёздах. – хорошо, тогда забудь и меня, тебе же лучше будет, – он хмыкает, складывая руки на груди. – нет, теперь я уже хочу докопаться до правды, а если попробуешь свалить, то возьму на понт, – Ван наклоняет голову, заставляя Мицара всё-таки взглянуть на его наглое лицо. – окей, что ты хочешь? – он сдаётся, тяжко вздыхая. – во-первых: сменить место разговора, и пока не скажешь своё настоящее имя, я буду звать тебя, хм...сян дао, – Ван широко улыбается, отправляясь на выход из узкого переулка. – сян дао? – переспрашивает парень, следуя за ним. – волшебник, если с китайского, – поясняет Николас, и слышит тяжёлый вздох за своей спиной. сам виноват.                            

☆☆☆

Николас сам не знает, почему ему так много дела до этого парня. оказалось, что на самом деле его звали Бён Ыйджу, а Мицар, это якобы имя, что он получил, обретя свою семью. с каждой секундой диалога Ван всё больше осознавал, на что похожа эта сомнительная вера, их сборы и молитвы. пьяные шутки про то, что он встретил сектанта, оказались не шутками, когда он взвесил всю информацию на трезвую. и честно, Ыйджу хоть и был никем для Николаса, но сильное желание хотя бы попробовать ему помочь – возникало из ниоткуда. – и что, вы прям каждое воскресенье на этой поляне тусите? – Николас пережёвывает кусочек курицы из недавно заказанного Цезаря в какой-то скромной кафешке. Бён перед ним отвечает практически на все вопросы, но максимально обходя всё вокруг и не вдаваясь в широкие подробности. конечно, Николасу было интересно абсолютно всё, но у Ыйджу были мотивы говорить ему лишь то, что он должен знать. Ван, продолжая есть, но уже молча, вновь обращает свой взгляд на татуированные руки Бёна. тот лишь нервно теребит салфетку, то и дело, скручивая, уже не первую, в трубочку. Николас старается не искать в его действиях подвохи, ведь каждый развлекается, как может. кто-то ломает зубочистки, кто-то рвёт салфетки, ну а кто-то.. скручивает их в сигаретки. – а что мне теперь будет за то что я знаю, где вы собираетесь? меня сожгут? – он улыбается, а Ыйджу закатывает глаза. – нет, Николас, это не тот случай. просто скажи, что тебе нужно, чтобы ты просто молчал, – Ыйджу делает глоток чая, наконец оставляя бедные салфетки в покое. – твой номер, – в лоб выдаёт Николас и Бён вскидывает брови, переспрашивая: – номер? и Николас кивает. Ыйджу протягивает руку, требуя чужой телефон, а после бегло забивает себя в контакты, возвращая гаджет владельцу. – я думал вы не пользуетесь телефонами, – вновь хихикает Ван. – мне двадцать два, я не настолько стар, каким ты хочешь меня выставить из-за моих... увлечений, – он слегка сомневается в своих словах, но в социуме по-другому и не скажешь. и Николас всё понимает, даже не пытаясь выудить из Ыйджу что-то хотя бы отдалённо похожее на правду. – а что значат эти рисунки на руках? – Ван решает попытать удачу и задать вопрос не касающийся их секты, хотя если бы Ыйджу узнал, что Николас зовёт его сектантом, наверняка бы оскорбился такой кличке. – это руны. да и много чего. мудрость, успех, здоровье, сила.. – он оглядывает свои пальцы, показывая на различные рисунки на них. Николас внимательно изучает, надеясь запомнить каждую мелочь, но как будто бы через секунду это больше не имеет значения. – в совокупности они действуют намного лучше, чем по отдельности, поэтому не так важно, что значат отдельные, важно, что они значат вместе, – Ыйджу впервые при разговоре с Николасом позволяет себе улыбнулся. Ван же улыбается не первый и не последний раз. – и что же они значат? – интересуется вновь Ван, по детски давя улыбку. Ыйджу без раздумий отвечает: – вместе – они значат свободу, – заключил Бён, поднимая свой задумчивый взгляд к Николасу. увлечённо рассказывающий о рунах Бён вызывает в парне необъяснимые чувства, которые привлекают его интерес. Ван не думал, что когда-то его привередливый взгляд и жесткий типаж падёт крахом, когда он встретит милого двадцати двух летнего сектанта, к тому же, скорее всего, наркомана. – знаешь, я думаю, мне пора.. у тебя есть мой номер, так что, наверно.. напишешь? в общем я не против, – Бён подзывает официанта и просит их счёт. – напишу конечно, я ещё многое не узнал, – Ван хитро улыбается, а когда к ним подходит официант, они делят счёт на двоих и каждый оплачивает свою часть. – не думай, что всё так просто, – произносит Ыйджу и встаёт из-за стола, пряча руки в карманы джинс. – поверь, всё проще, чем тебе хочется, чтобы казалось, – Николас тоже встаёт из-за стола, вновь одаривая нового друга ехидной улыбкой. Ыйджу закатывает глаза и прощается, направляясь прочь из кафе. Ван следует за ним, но их пути тут же расходятся. оставшийся вечер за очередным конспектом Николас не может перестать думать об Ыйджу и его судьбе. он ведь практически ничего и не узнал о нём. узнал возраст, имя, что значат его татуировки и самую малость подробностей о его секте, которую он так яро зовёт семьёй. что для него вообще семья? Николас очень сильно сомневается, что у него в этой секте есть хотя бы один кровный родственник. два чокнутых в семье – слишком много. хотя для чокнутого верующего Ыйджу слишком нормальный. Николас позволяет себе пропустить пару шуток в чатике с друзьями о том, что только сегодня встретил того самого Мицара на улице и что у него правда не галлюцинации. хорошего, конечно, мало, но зато Ван наконец завёл новые знакомства. и в его скучной жизни, как когда-то у девочек, учащихся в средней школе, наконец появляется тот самый мальчик из десятого, за расписанием которого они следят каждый день, чтобы намеренно пройти мимо его кабинета. только вот, Николас и Ыйджу — не школьники. и единственное расписание Ыйджу – еженедельные собрания по воскресеньям на поляне у озера. и чтобы "случайно" пройти там, нужно намеренно собираться и ехать туда ночью, а после ещё десять минут шататься по лесу, чтобы найти поляну. такое себе развлечение. но теперь, когда у Николаса есть его номер – всё должно стать намного легче. стоит лишь попробовать. и надеяться, что его новый эксперимент не разобьёт ему сердце.