В сантиметре друг от друга

Женщина с сиреневыми волосами, порой становившимися голубыми, прижав к себе малыша, нервно ходила по комнате явно предназначавшейся для маленького ребёнка. Она что-то бормотала и то и дело целовала мальчика в макушку. Рядом в кресле с озабоченным видом сидела старушка. Снаружи послышались шаги. Женщина прислушалась на секунду и посадила ребёнка в кроватку. Хлопнула входная дверь. - Ни чего не говорите Римусу, мисс Мейси! – попросила женщина. Она не хотела, что бы муж знал, как она волнуется, как ей не хочется покидать Тедди. Если он узнает, то будет опять уговаривать её не идти. Конечно, она всё равно пойдёт, что бы он ни говорил, но ей не хотелось слышать жалобы и мольбы из уст мужа. К тому же она не хотела, что бы он за неё волновался, а тем более расстраивался из-за неё в такой день. Старушка кивнула, и дверь детской отворилась. На пороге стоял русоволосый мужчина средних лет, на лице которого были шрамы. Он подошёл к кроватке, погладил малыша, и посмотрел на него так, словно хотел запомнить на всю жизнь. - Расти большим, смелым и, главное, честным, Тедди, - сказал Люпин. - Не говори так, будто это последний раз! – воскликнула женщина. - Кто знает, Дора, - был ответ – приглядывайте за ним хорошенько, мисс Мейси, - обратился он уже к старушке. - Ни пуха вам, ни пера! – пожелала та. Пара направилась к выходу. Выходя, Тонкс, которая таковой уже не была, последний раз взглянула на своего малютку. В её взгляде была не только тревога, но и столько нежности и любви, сколько может быть лишь во взгляде матери. Но когда она повернулась к мужу, то взгляд был сосредоточен. Уже в холле пара остановилась. - Ты готова, Дора? – спросил мужчина. - Да, - коротко бросила Тонкс. Муж взял её за руку, и пара трансгрессировала. В тот же момент чета Люпинов появилась у Хогвартса. Там были уже многие волшебники. - Помогайте! – крикнула Молли Уизли с направленной вверх палочкой. В такой же позе стояли все присутствующие волшебники. Не долго(а точнее совсем)не думая, Люпины стали создавать защитное поле вокруг замка. Когда закончили с этим, то их отправили на одну из башен. Стоя в двух метрах от Нимфадоры, Римус думал о том, что если умрёт Тонкс, то и ему незачем жить. Какой смысл в жизни, в которой нет её? О Тедди, он знал, позаботятся, и когда-нибудь он поймёт, зачем умерли его отец и мать. А он никогда не сможет себе простить смерть возлюбленной. Каждый раз, когда заклинание с той стороны приносило защитному полю какой-либо урон, сердце Тонкс болезненно сжималось. Нет, она не боялась смерти, но она боялась потерять во время битвы того, кто был для неё всем, ради кого она жила, ради кого стоило и умереть. Конечно, не будь в её жизни Римуса – при этой мысли тело её содрогалось – то она бы всё равно пошла сюда, она бы пошла, потому что чувство долга не позволило бы ей не пойти, но теперь она находилась здесь, чтобы быть рядом с ним, знать, что он жив, помогать ему, и, если понадобиться, умереть. Да, когда она смотрела на Тедди, своего сына, ей так не хотелось его оставлять, но она знала, что Тедди вырастет, поймёт и простит своих непутёвых родителей, которые умудрились умереть как раз тогда, когда больше всего были ему нужны. Но разве Тонкс сможет жить без Римуса, разве простит себе его смерть? Такие невесёлые мысли крутились в голове Люпинов, когда яркий луч, исходивший из бузинной палочки, наконец разрушил защитное поле, которое так долго и так старательно создавали волшебники. Конечно, все они знали, что когда-нибудь этот момент наступит, но когда по синему куполу побежали красные трещины, Тонкс почувствовала внутри себя жуткий страх – страх потерять его. Она с испуганным лицом повернулась к Римусу, который уже развернулся и смотрел на неё. В его взгляде читалась невообразимая тоска. Их руки непроизвольно потянулись к друг другу. Больше всего на свете каждый из них сейчас мечтал прикоснуться к другому. Но их пальцы разделял какой-то жалкий сантиметр, не дававший соприкоснуться двум исстрадавшимся душам. Они так и остались в сантиметре друг от друга. Толпы оборотней, егерей, вампиров ринулась в замок. Они появлялись сразу со всех сторон, но от них легко было избавиться. Всюду валялись их трупы. Когда появились Пожиратели, стало гораздо сложнее. Они не были глупыми, и действовали по расчёту. А их способность мгновенно исчезать и появляться, ещё больше осложняла дело. Но тем не менее, и их трупами вскоре стал наполняться замок. Но не только они, члены ордена и ученики тоже поминутно гибли. Когда этот пожиратель появился прямо за спиной Тонкс, то тут же получил Авадой. Тонкс бросила такой взгляд на мужа, какой он бы никогда не забыл, если бы ему суждено было выжить. Но в тот момент, когда Нимфадора развернулась отразить атаку очередного Пожирателя, смертельное заклинание нашло свою цель. Римус упал. - Редукто! – срывающимся голосом крикнула Тонкс и ринулась к мужу. - Он уже никогда не встанет, - сказала Беллатриса, увидев племянницу, смотрящую сумасшедшими глазами на тело любимого. - Римус, очнись, Римус! – кричала, тряся, тело мужа, Тонкс. Она словно и не заметила появления тёти. Всё её внимание было обращено на оборотня, который был самым дорогими человеком в её жизни. Да, пускай он оборотень, но он и человек. Для неё он всегда был человеком. Всегда. - Боже, какое позорище. Подумать только, и она – из рода Блек? Пожалуй, я избавлю свою семью от этого позора. Видимо, в этом моё призвание, - сказала Лейстрендж, вспомнив Сириуса. Она уже готова была произнести смертельное «Авада Кедавра», когда в голову ей пришла не особо далёкая мысль – пожалуй, я ещё немного развлекусь. Круциатус, - лениво произнесла Пожирательница, и метаморфиня скорчилась в адской боли. Но эта боль не могла заглушить ту, что была у неё внутри. Беллатриса ждала, что племянница закричит, застонет, но ничего такого не произошло. Тонкс не проронила ни звука. Наконец её тёте это надоело. - Авада Кедавра, - ещё более лениво, чем в прошлый раз, протянула Беллатриса. На секунду тело Тонкс дернулось, и тут же упало рядом с мужем. Между пальцами её ещё тёплой руки и уже похолодевшей руки мужа, находился какой-то жалкий сантиметр. Пожирательница, бросив небрежный взгляд на тела, ушла. Вскоре где-то за поворотом послышался её сумасшедший хохот. * Гарри осмотрел зал замка, но ничего не понял. Сегодня он должен сразиться с Волан-де-Мортом и умереть. Сегодня. В чувство его привёл вскрик, а за тем рыдания Рона. Фред Уизли, один из неунывающих близнецов, умер. Первая мысль была: как теперь будет жить Джордж? Гарри прошёл дальше. Всюду боль, смерть, рыдания. Кто-то пытается улыбаться. Но на всей лицах одно – боль потерь. В конце зала, там, где никого нет, лежат два тела. Не узнать не возможно. Это Тонкс и Люпин. Метаморф и оборотень. Девушка, и мужчина в возрасте. Та, что никогда не унывает, и тот, кто долгое время считал, что не заслуживает счастья в жизни только из-за его болезни. Глаза закрыты, но лица обращены к друг другу. Пальцы в сантиметре друг от друга.