Неудачная игра

От грязного пола веет холодом, сыростью и кровью. Практически каждая плитка в паутине из трещин, а у стоящих в ряд кабинок напрочь отсутствуют двери. Только раковины отличились более менее приемлемым видом, хотя это лишь при учёте неработающих с их стороны ламп, с потолка даже свисают несколько разбитых. Одним словом - ужас, хотя, если не заострять внимание только на внешнем виде данного места, то напрочь убитый общественный туалет куда приятнее, чем забитые вечно голодными люканами тонкие улочки деревни. В разы приятнее. Медленно крутя головой то в одну, то в другую сторону, Итан прерывает мыслительный процесс оценивания дизайнерского решения небольшого помещения, постепенно приходя в себя. Пальцы на каждой конечности отвечали на команды мозга, слегка дергаясь, когда голова, спина, поясница и задница куда хуже отозвались о долговременном нахождении в одном положении, вызывая волну боли и совсем тихое шиканье хозяина частей тела. В голове отборная каша, на затылке огромная шишка, а в ушах мерзкий гул, не позволяющий собрать наконец мысли воедино, однако одно можно понять сразу — если Уинтерс не находится в эпицентре дерьмовых событий, то значит скоро нырнёт в них с головой, а как скоро, зависит уж точно не от него. — Фабрика. — Наконец-то всплывает в светлой голове мужчины. По нервным окончаниям мозга струится нить прожитых событий, собирая каждую даже малозначительную деталь в один большой механизм, заставляя всё ещё уставшее тело подняться с пола. — Убийство Мии — Похищение Розы — Деревня кишащая монстрами — Четыре лорда — Убийство трёх — Фабрика — Последний лорд — Планы Матери Миранды — Предложение сотрудничества — Сотрудничество?... Цепочка всё-таки дала сбой, ведь дальше события либо забылись, либо вообще отсутствовали. Хотелось верить в здравый смысл и частицы не потерявшегося разума в окружающем его безумии, хотя неприятный скрежет в грудной клетке, тоненько намекал на будущий ужас после столь поспешно принятого решения. И отнюдь не в сторону отца одиночки. Стоп... А как он вообще здесь оказался? Последнее, что Уинтерс точно помнит, как стул ранее насильно предложенный для сидения самим хозяином фабрики улетел в открытый люк, где с новой силой раздался ужасный рёв очередного творения механического гения. Единственной опорой стала собственная рука, за которую схватился Гейзенберг, давая последний шанс на честное сотрудничество, в которое после всего пережитого верилось с крайним трудом. — Последний шанс папаня. — Мурлычет лорд, постепенно раслабляя хватку на чужом запястье. — Я всё же рискну — Собственный голос звучит куда громче рёва внизу и лёгкий укол сомнения будто невзначай касается уставших плеч мужчины. Стоит ли риск очередного боя на этот раз?... Итан готов поклясться, что даже сумел разглядеть сквозь тёмные стекла очков как прищуренные в усмешке глаза поменяли свой цвет на кроваво-красный, а и так не лучшего качества лампа, освещающая небольшой участок вокруг мужчин неприятно заморгала, готовая вот-вот взорваться от перепад электрической энергии. Небольшие металлические предметы вокруг так же неприятно зашевелились, готовясь сорваться со своих мест лишь по одному немому приказу последнего лорда. — Не лучшее решение, Итан. — Последнее слово Гейзенберг выделил особенно, будто с лёгким акцентом, пробуя на вкус горечь отказа, но спустя мгновение привычная ухмылка вновь скользнула по лицу, и всё внезапно замолкло. Небольшие предметы вокруг замерли в том же положении, лампа перестала мигать и даже зверюга внизу затихла, ожидая решения творения Миранды. — Риск, так ещё опасная штука, не пожалей о своём решении. — Ухмылка превращается в злорадный оскал. Мужчина даже сообразить не успел, как что-то явно летевшее сзади и железное угодила прямо в затылок, отправляя уставший разум и тело в долгожданный покой. От воспоминаний головная боль только усилилась, от чего пришлось облокотиться на не самой первой чистотой стену. За дверью и единственным выходом из комнаты послышался гул, в момент отрезвляя разум. Опустив руку к пистолету, Уинтерс к своему разочарованию обнаружил его отсутствие, как и в принципе любой его вещи, даже бесполезной, в особенности собранные мужчиной после победы над каждым лордом жёлтые подписанные прямоугольники. Стоило догадаться об этом заранее (ведь какой смысл оставлять оружие человеку, который очень даже неплохо им умеет пользоваться) и подыскать среди всякого мусора хотя бы подобие оружия ближнего боя. Да, с быстрыми, сильными и ловкими люканами палка такой себе помощник, но хоть что-то... Гул всё не прекращался, но и не нарастал, предупреждая о приближении к двери, что дало небольшую надежду на отсутствие незванных гостей. Сделав несколько глубоких вдохов, Итан принялся куда внимательнее осматривать помещение, но к своему глубочайшему сожалению обнаружил лишь потертые временем и не только куски ткани разного размера и плотности. Недолго думая, Итан, прихватив с собой более плотные куски ткани, быстро обмотал ими руку, подходя ближе к раковинам. Одним точным ударом разбив единственное (на удивление) целое стекло, мужчина выбрал самый большой и крепкий осколок, обмотав оставшимися кусками ткани и его на всякий случай. Без лечащей чудо-водицы любая даже незначительная царапина может привести к мешающим последствиям на пути к спасению любимой дочери. С обоснованной неуверенностью опустив руку на ручку двери, Уинтерс ещё раз глубоко вздохнул, осторожно надавливая на механизм, что жалобно заскрипел под давлением, делая небольшую щель. Слева стена, прямо проход дальше и дверь, справа закрытый железной сеткой балкон (как в принципе и всё, что находится и создано в этом даже Богом забытом месте). Если он всё ещё на фабрике, то сможет выбраться, по пути точно найдя даже самое примитивное оружие. Осторожно делая щель ещё больше, чтобы пройти, Итан вновь копошиться в памяти, стараясь вспомнить, видел ли это место на карте, удачно (ну или же специально) оставленной практически у входа на фабрику. Не закрывая за собой дверь, в случае побега назад, блондин двинулся дальше, стараясь лишний раз не приближаться к сетке. Послышалось знакомое рычание люканов и тонкая преграда сетки начала дрожать под весом учуявшего человека монстра. В два прыжка добравшись до двери, Итан чудом увернулся от пробившей хлипкую конструкцию "защиты" руку чудовища, дёргая за ручку, даже не задумываясь, что дверь будет и вовсе закрыта, благо этого не произошло и в буквальном смысле, блондин ввалился в тёмное помещение, ногой захлопывая дверь. За захлопнувшейся дверью с новой силой раздался рёв люканов, однако внутрь так никто и не стал ломиться, будто чувствуя, что за ней есть кто-то куда хуже сильнее, опаснее... — Долго же ты заставил меня ждать, Итан. — Вновь акцент на имени, вновь запах сигарет, вновь чёртов Гейзенберг собственной персоны... Светящиеся в темноте кровавые глаза с включением света потухли, становясь снова такими же, какими и до этого за темными стёклами очков. Честно, Итану в данный момент, ситуации и потраченном времени было абсолютно плевать, какого цвета глаза у его противника. Главная задача: Убить любым имеющимся способом (даже невозможным), выбраться, найти оружие получше и спасти своего ребёнка из рук сумасшедшей старухи. Не спеша поднявшись с пола, Уинтерс мельком пробегает взглядом по главной помехи его продвижения дальше, двигаясь дальше по помещению. Стол, два стула напротив друг друга, небольшой чёрный экран справа, радио, множество деталей, ящик с инструментами, что-то похожее на старые колонки и всё остальное конечно же из железа. Гейзенберг выглядит уж слишком расслабленно, хотя оно и понятно, в данном помещение безоружный только Итан. Добытый осколок стекла уж точно не поможет, с какой бы силой не воткнуть мудаку в голову, семья Бэйкеров продемонстрировала это ещё в Луизиане (Джек уж точно), да и здешние твари будто обшиты железом вместо кожи... — Что тебе ещё от меня надо? — Недовольно шипит блондин, не сводя глаз с собеседника. Каждое движение лорда вызывает нервозность и Гейзенбергу это чертовски льстит. Нельзя сказать, что Итан не боялся лорда с самого начала, это была бы самая глупая ложь в его жизни, тогда у него было оружие, да и пространство по-больше, сейчас же, будучи с ним один на один, с куском стекла и светлой надеждой на всё ещё блуждающую рядом удачу, пытаться хоть как-то навредить нацисту было равносильно пустить самому себе пулю в голову. — Я не приму твоё сотрудничество и не позволю использовать собственную дочь как оружие. Только через мой труп. — По телу ощутимо пробегает дрожь, стоило вновь увидеть, как всего на мгновение через очки показалась красная искра. С существом, что вспышки гнева толком не может контролировать, последняя фраза была брошена очень рискованно, но Гейзенберг держался очень даже неплохо, лишь изредка высказывая своё недовольство мимикой. Хотелось бы, чтобы данное затишье продлилось куда дольше. — Знаем, папаня, за свою принцессу любому глодку перегрызёшь. — Откинувшись на спинку стула, последний лорд закинул ноги на стол, что рухнули на него с таким грохотом, будто сам мужчина носил не обычные старые кожаные ботинки, а железные. Хотя вспоминая, что этот самый не человек даже на миллиметр не сдвинулся, легко удерживая потерявшего равновесия Итана будто он вовсе ничего не весит. — Тогда зачем я тебе? Почему не сбросил вниз к своей тупой железяке, не скормил монстрам за дверью? — Сжав руки в кулаки, наровя, видимо самостоятельно приченить себе вред стеклом, что жалобно треснуло из-за нагрузки, Уинтерс медленно выдохнул. Ухмылка с лица творения Миранды медленно сползла, создавалось такое впечатление, что горе отец вместо довольно-таки логичных вопросов пронёс какую-то несуразную чушь, полностью разочаровав Гейзенберга как в умственных, так и в физических (каким-то образом) способностях. Чёрные очки не спеша сползли к кончику носа, и ртутные глаза уставились на человека (хотя уже нетрудно понять, что Итан явно не человек, а волшебная водица просто помогает регенерации куда быстрее восстановить тело), явно не понимая или наотрез отказываясь понимать вопросы. — Чт... — Забыли. — Резко прервал его Гейзенберг легонько махнув рукой. Стоящий перед Итаном стул быстро обошёл мужчину со спины и усаживая на себя, чуть ли не вплотную пододвинулся к столу. Не желая всё ещё спускать ноги со стола, лорд звонко подбросил монету, через мгновение ловя. — Я уже сто раз видел, каким способом ты убиваешь всех подряд, каким оружием и бла-бла-бла. Да, ты прав, я мог бы скинуть тебя прямо сейчас к вечно голодным тварям за дверью и даже не обернуться, когда они начнут рвать тебя на кусочки, но знаешь... — Тут он сделал затянувшуюся паузу, будто ожидая ответа на вопрос, однако стоило блондину предпринять попытку что-то сказать, продолжил. — Ты куда привлекательнее живым. А эта живая ярость, что движет тобой, будто топливо в двигателе... Будоражит. — Привычная улыбка-оскал скользнула по губам. — Ответа на мой первый вопрос так и не был дан. — Напоминает Итан, опуская на ноги осколок стекла, уже который раз ловля себя на мысли, что толку от него, как слону дробина, но выкидывать не спешит. Чужая улыбка начинала бесить, а не сходящая с мёртвой точки ситуация лишь подливала бензина в огонь. Бежать смысла нет, но и сидеть на жопе ровно у мужчины нет и не будет времени, если он сейчас же не получить ответ на вопрос. — Хорошо, я тебя понял, Итан. — С таким же грохотом отпустив ноги на пол, мужчина двинулся к столу ближе, уместив на ровной поверхности логти. — Просто хочу напомнить о брошеной тобой же фразе. — По немому приказу на стол падает дробовик Итана. Последний лорд и бровью не повёл, продолжая неотрывно наблюдать за действиями не до собеседника, не до пленного, но к глубочайшему сожалению задуманной мексиканской дуэли так и не было осуществлено. — Правила игры очень просты. — Игры? — Светлые брови против воли хозяина ползут к переносице, полностью выдавая постепенно выходящее терпение Уинтерса. — Ты думаешь, что у меня есть время на твои глупые игры? — Но ты же хочешь спасти свою драгоценную дочь? Думай сколько влезет, у меня времени неограниченно, а вот у Миранды оно уже давно приближается к завершению. Решать только тебе, папаша. Это бесит. Выводит из себя. Всё потому что этот мудак прав. Времени мало. Катастрофически мало и каждая потраченная секунда только приближается к самому худшему исходу. — В чём правила игры? — А ты на этот раз быстро, видимо, стоило изначально тебя сюда привести, а не тратить время на разговор, о котором ты так легко забыл, эх, как жаль, что столь светлая мысль не посетила меня... — Гейзенберг, ближе к делу. — Устало стонет мужчина, силясь не сжать на голове волосы или наконец не схватить дробовик, в котором наверняка нет патронов, попытав удачу выстрелив воздухом, что по волшебству превратится в разрывную гранату и прикончить гада с первого раза. Последний лорд молчит ещё секунду и как было сказано, начал объяснять правила. То ли ему и самому надоело сидеть тут неизвестно сколько, пока Итан не очнулся, после на сильной отключке, то ли удача всё ещё благоволит своему любимому мученику, так же желая наконец посмотреть, что же произойдёт дальше и как на этот раз отец-одиночка выберется из поставленной передряги. — Как я уже сказал, правила очень простые. Один дробовик, двое игроков, неограниченное количество пуль, взятые у тебя на всю игру и удача. — На последнем слове вечно довольное лицо Гейзенберга невольно скривилось, но быстро приняло то же выражение лица, что и всегда. — Начнём с двух. Панель справа от блондина загорелась и на экране высветилось два поля. Одно подписанное как «Карл», другое — «Итан». Под обоими именами показались три пиксельные сферы, нетрудно догадаться — это жизни. Недалеко от экрана, прямо из-за стола выглядывает панель с двумя патронами, красным и серым. По спине поползли мурашки — до Уинтерса дошли правила игры. Голубые глаза медленно возвращаются в сторону лорда. Карл доволен этой реакцией. Из-под сомкнутых губ показываются клыки, он чертовски доволен. — Думаю, дальше объяснения не требуются. Дьявол — Что получит победитель? — Голос предательски дрогнул и Итан поспешил откашляться, но смысла в этом уже как таковом нет, волнение вперемешку со страхом уже давно выдало побледневшее лицо. — Если победишь ты, я, так уж и быть, не стану использовать ни тебя, ни твою принцессу в качестве оружия против Миранды, а с самыми добрыми и честными помыслами перейду на сторону добра. — А если выиграешь ты? — Уинтерс впервые пожалел о заданном вопросе. Улыбка смешанная с оскалом, или же наоборот стала лишь больше, а темные очки вновь закрыли изменившиеся с ртутного на кровавый цвет глаза. По телу с новой силой прошлись мурашки, ладони вспотели. — Тебе необязательно знать. — Промурлыкал Гейзенберг, пододвигая к себе дробовик. — Мы и так уже затянули, пора начинать. — Раскрыв обойму, мужчина не глядя подбирает патроны и спрятав дробовик от посторонних глаз, засунул внутрь. Звук зарядки оружия оглушил, а возвращение его на стол стала точкой невозврата. — Дополнительно добавлю лишь то, что если выстрелишь в себя пустым патроном, можешь походить ещё раз. — Из-под очков показываются горящие красным глаза. — Туристам фора. Вперёд, Итан. Сердце забилось в горле, не позволяя дышать. Если верить экрану, игра не закончится, даже если ему повезёт с первого раза выстрелить в Карла, жизней останется две, а дальше патронов будет становиться больше, как и шансов умереть. — У меня нет гарантии, что ты не знаешь, в каком порядке засунул патроны. — Мужчина пытается придать своему виду более серьёзное выражение лица, но выглядит так себе. — Брось, я всегда играю честно. Да и какой смысл в загадке если уже известен ответ. — Показушно закатив глаза, Карл не спеша стучит по запястью, на которых конечно же нет часов, однако этот жест лишь напоминание, что кто-то и уж точно не лорд, как бы спешит. — Ясно... — Коротко бросает блондин, делая глубокий вдох. Рука дрожит, когда он тянется к дробовику. Холодный металл обжигает горячую ладонь. Когда же оружие оказывается в руках, Итан направляет его в сторону Гейзенберга. Ничего не изменилось. Ни мускул на лице, ни движение пальца на руках, ничего. — Легко, когда ты бессмертен... — Зачем-то вслух произносит мужчина, цепляясь взглядом за движением жвалок на щетинестом лице. Это его обидело? Разозлило? Позабавило? Ответа Итан явно не дождётся. — Разучился стрелять, пока был в отключке? — В голосе отчётливо слышится раздражение. Складывается впечатление, что Карл уже успел сто раз пожалеть, позволив Итану первому сделать выстрел. — Показать чудеса? В голове невольно вспыхнула битва с Джеком в гараже, правда больше всего повергла в шок её конец: «Внимательно смотришь сынок? Сейчас ты увидешь кое-что чудесное», а следом оглушающий выстрел. Да, они стали монстрами из-за Эви. Из-за её влияния творили просто чудовищные вещи как с другими людьми, так и с собственной семьёй, но сколько бы не прошло времени, Итан никогда не забудет надежду в глазах главы семейства Бейкеров, его просьбу закончить мучение всех поражённых Эвилин людей. Что же движет Карлом, который на все сто процентов осознает собственные действия, мыслит как человек, пусть и является сверхъестественным существом и делает все свои ужасные деяния без посторонней указки. Да, Матерь Миранда и все четыре её детища точно психи, хотя на фоне этой не шибко дружелюбной семейки именно Гейзенберг казался Уинтерсу самым нормальным, ну, пока не предложил такого рода игры и не начал угрожать жизнью Розмарин. Но даже сейчас возвращаясь к уже давно упокоившейся семейке Бейкеров, чьи головы были полностью заполнены плесенью, они причиняли себе и другим боль, но не ощущали её как что-то вредное для себя — всё равно восстановятся, так чего мелочиться? Последний лорд же совсем не выглядел как человек, которому было бы приятно рушить собственное тело ради забавы или пафоса. Так зачем всё это? Глухое постукивание по столу наконец привлекло внимание далеко ушедшего в свои мысли Итана. Точно... — Знаешь, — Негромко начал Карл, раскручивая над рукой две гайки. — Тебе не хватает мотивации. Лёгкого толчка. Знака свыше, зови как хочешь. — Откинув гайки в сторону, что воткнулись в металлическую стену, будто нож в масло, мужчина опустил руку за стол, пытаясь найти эту самую мотивацию, хотя скорее всего просто делая вид, судя по взгляду, лениво скользящему по интерьеру им же созданной комнаты, заканчивая свой путь на всё ещё нервозном Итане. — Ничего не может заставить мотивировать отца, как смертельная опасность в сторону его детища. Ключевые слова пронеслись эхом в голове, а руки, держащие всё это время дробовик сжались на железе. Стоило показаться жёлтому прямоугольнику, как Уинтерс, словно по немому приказу командира, резко направил оружие в сторону лорда, нажимая на курок. С грохотом, на стол рухнула сначала сама "Роза" (если более правильнее, то часть Розы), а следом на пол рухнуло и тело Гейзенберга. С дула дробовика медленно струится полупрозрачный пар, исчезая, прежде чем коснётся стола. В комнате, да и будто во всей фабрике отключили звук и столь долгожданная тишина лишь сильнее давит на напряжённый нервы. Губы подрагивают в подобии улыбки и Итан ловит себя на мысли, что постепенно сходит с ума, если уже не сошёл, держась лишь на крупицах ещё живого «Я». С трудом отпустив дробовик, блондин возвращает его на стол, деля пару шагов в сторону колбы. Взгляд цепляется за развалившегося на полу Карла, не придающего никаких признаков жизни, хотя когда это лорды с первого выстрела падали замертво? Рука тянется к колбе, всё такой же потёртой и грязной, но благо целой. Уинтерс даже боится предположить, что бы он делала дальше, если бы она всё-таки разбилась. Хриплый смешок, а затем оглушающий безумный, а может даже истерический смех проносится по комнате слишком громко. Хочется закрыть уши, только бы стало хотя бы чуть-чуть тише. Чужая рука болезненно сжимается на запястье, рывком притягивая блондина ближе, от чего бёдра болезненно ударяются о кроя стола. Чужие пальцы скользят по ещё оставшихся в живых скрепкам, благодаря которым оно вообще магическим образом держалась. На мгновение прикрыв глаза, Итан уже боится открыть их вновь. Тошнотворный запах железа, пороха и чего-то ещё бьёт по носу, а повреждённое пулей лицо Гейзенберга, будто дожидаясь внимание того, кто это сотворил, совсем не спешит восстанавливаться. Уши улавливают звук капающей крови на стол. — Вот, чего я ждал. — Доносится совсем близко и блондин готов покляться, что готов пролежать без сознания на полу ещё ближайшие десять минут, а может и целый час, только бы лицо собеседника восстановилось, да и его самого уже в комнате не было, как и всех люканов снаружи, ну и железных болванчиков на фабрике. — Этой ярости в глазах, быстрота и холодность действия. Полное отсутствие сожаления... — Карл шипит, и весьма вероятно не потому что превратился в змею, а потому что пуля повредила ещё и язык. Хватка на запястье только усиливается, рука стремительно мёрзнет из-за передавленного кровотока. — Ты ненавидешь меня? Нет Проносится в голове ответ, но губы так и не разомкнулись, дабы позволить ему выбраться наружу. Он столько прошёл, столько пережил, будучи обычным человеком, а не каким-то там обученным солдатом. Сейчас же весь когда-то пережитый им ад вовсе пропал, и он снова тот невидящий всего кошмара парень. Всё что произошло в Луизиане не было, путешествия по деревне со всей её фауной исчезло, убитые им лорды пропали сами и только последний, единственный монстр из поражённого страхом воображения стоит прямо перед ним, готовый сожрать в любую секунду, но оттягивая неизбежное, дабы насладиться. — Итан Уинтерс — Уже в более привычной мурлычащей манере произносит Гейзенберг, ослабляя хватку на запястье, в последний раз скользя по шраму, давая волю расслабиться, выдохнуть напряжение, успокоить колотящееся в горле сердце, освободить наконец руку, а возможно и убежать. Итан этим пользуется. Отступая на шаг, но не вырывая руки из уже совсем слабой хватки, делает несколько глубоких вдохов и выдохов, дрожащими пальцами хватаясь за чужой рукав и наконец открывает глаза. Не убегает. Седые волосы были зализаны назад, дабы не мешать обзору. Ртутные глаза без привычного аксессуара с лёгким прищуром неотрывно устремлены в голубые. Улыбка более сдержанная, что удивляет ещё больше. Уинтерс медленно выдыхает, только осознавая, что зачем-то задержал дыхание. — Спасибо... — Шепчет мужчина, наконец приходя в себя. — За что? — Со смехом спрашивает Карл, уже не поражаясь странным реакциям Итана на всё вокруг него. — За то, что не показал расквашенное лицо, или за то, что не сломал тебе руку? А может за то, что всё-таки воспользовался разок твоей дочкой, чтобы ты наконец-то выстрелил? — Не знаю... — Признаётся блондин, с трудом отпуская ткань чужого рукава, опуская руку вдоль тела. Холодный металл прижимается к костяшки только опущенной руки, не спеша приподнимая. Повернув голову в сторону своей руки, Итан не может сдержать лёгкой улыбки, когда ладони касается жёлтый прямоугольник с подписью «Голова» (я не помню какая часть Розы была у каждого лорда, так что предположим эта). — С победой. — Будто невзначай объявляет жестокая версия Магнето, вновь откидываясь на спинку железного стула, закинув ноги на стол. — Меняешь правила игры на ходу? — Прижав колбу к груди, блондин наблюдает за вновь раслабившимся лордом, но почему-то именно сейчас он чувствует, что угрозы от Карла как таковой нет, если и вовсе не пропала. — Она мне изначально не нравилась. — Фыркает последний лорд, заводя руки за голову. — Тогда... В чём был её смысл? Если ты изначально не хотел выигрывать. Потёртая шляпа снова материализуется на голове повелителя железа, скатываясь на глаза. Итан не уверен в собственных догадках, но в поведении лорда действительно есть что-то детское, не явное, но не зря же Димитреску даже на собрании с издёвкой назвала его ребёнком. Сейчас же этот старый ребёнок предпочёл тактику молчания. Что ж... У него есть небольшой, если не крохотный опыт общения с детьми, пусть и с новорождёнными. — Карл, — Негромко начал Итан, уже несколько раз пожалев, стоило указательного пальцу Гейзенберга приподнять края шляпы в немом вопросе «Что?». — Ты изначально не хотел убивать меня, потому что... Я точно не уверен, но... Всё дело в одиноч... — Пролетевший рядом с ухом осколок железа точно пусть и прервал догадку, но поставил в ней жирную точку. Карлу Гейзенбергу, страшному и жестокому лорду управляющим металлом и по всей видимости электричеством, созданным самой сукой Матерью Мирандой, просто было одиноко в окружении подобных ему и обращённых жителей деревни. Итан не психолог и уже точно не психотерапевт, чтобы ставить диагнозы и читать людей как открытую книгу он не умеет, но частые вспышки гнева и какой-то нездорового (не только из-за Каду, хотя в этом случае не стоит утверждать на все сто процентов) интереса к неизвестному человеку, у которого одна цель, а именно спасение дочери, привнесла в столь однообразную жизнь ужасного лорда хоть какую-то каплю (если не море) удовольствия. Губы вновь не слушаются хозяина, дёрнувшись в лёгкой улыбке. Да, злорадствовать нехорошо, но в некоторых случаях приятно, особенно когда остаёшься прав, пусть и не в споре, которого не было. Внутри теплеет, может от колбы, может от внутреннего чувства долгожданного покоя именно, что в душе. И всё-таки быть правым очень приятно. — Я помогу тебе. — Негромко говорит Уинтерс, осторожно перекладывая колбу с Розой с рук на стол, дальше от края, так, больше для продолжения душевного покоя. — Но раз я выйграл, значит ты исполнишь данные тобой же слова. Ни я, ни Роза не будем использованы как оружие. Теперь мы союзники. Лорд долго смотрит на протянутую руку, с лёгким недоверием, и вновь сквозь слегка приподнятую шляпу. С одной стороны неудивительно, ведь когда Карл предлагал сотрудничество, его довольно-таки грубо отшили, а с другой — это прекрасная возможность вернулась и не от абы кого, а от того же человека, что сначала не принял этого предложение. Можно было бы ещё добавить, что механик из чистой детской вредности не спешит пожимать чужую руку, правда, стоит об этом сказать в слух, как ранее вылетевший осколок железа точно куда-нибудь да и воткнётся, ещё и по глубже. Привычная улыбка-оскал вновь показывается на щетинистом лице и с довольно громким хлопком рука наконец пожимается. — Мне льстит твоё доверие. — Мурличет мужчина, поднимаясь со стула, отпуская руку, но не надолго, ведь грубые пальцы снова скользнули по шраму. — Вот только не попросить чего-то в замен на свою услужливость — гордость не позволяет. — Чего ты хочешь? — С ощутимым вызовом спрашивает блондин, не сводя глаз с лица Гейзенберга. Понятное дело невозможное последний лорд точно не попросит, да и... — Обещай мне свободу. Нет, всё-таки невозможное. — Не стой из себя дурака, Итан, я знаю о Крисе Редфилде и твоей связью с этим довольно надоедливым типом. Думал, я не узнаю, что вы мне фабрику заминировали, м? — Значит и мой ответ ты должен знать — не мне решать, что с тобой сделают. — Щёки теплеют, стоило чужим пальцам скользнула дальше, слегка приподнимая рука куртки, но отдёргавать руку мужчина не спешит. Ощутимое чувство всё ещё сохранившейся безопасности опьяняет сознания. Не хочется его терять. — Просто отвлеки, я уйду сам. — Ртутные глаза ощущаются на коже не холодностью, теплом. Рукав уже задёрнулся до локтя, стоило бы и отойти. — Может и увидимся потом вновь, Итан Уинтерс. — Говорится у самого уха, шёпотом, слишком близко. Пальцы пропадают с руки и рукав без сопротивления скользит назад к запястью, закрывая все касания от посторонних глаз. Вслед за уходящим к двери Карлу движутся все украденные вещи блондина, когда сам он не движется с места. — Идём же, папаша, твоя принцесса ждёт спасителей. — Не оборачиваясь бросает Гейзенберг, открывая дверь, но не спеша выходить. Куда безопаснее ходить рядом с ним, ни одна тварь не тронет. Он точно ненормальный, но всё же лучше остальных. Прихватив оставшиеся колбы, Уинтерс спешит за лордом. — Ты будешь свободен.